Кара Джеврие

1997 год. Стамбул, район Балат

– Мама, у меня появился братик? – маленькая девочка перевела взгляд с мальчика, которого на руках держал отец, на маму.

– Джеласун, что это за ребёнок? Ради Аллаха, побереги мои нервы, кто этот мальчик? Да он совсем младенец! Во что ты снова ввязался?

– Ничего не спрашивай, женщина. Теперь он будет жить здесь. Да, малышка, это твой брат.

Женщина опустилась на диван, положив руку на лоб и закатывая глаза. Девочка с улыбкой подбежала к новому другу.

2020 год. Стамбул.

– Хорошо, Хорошо, всё прошло! -Чето обнимал Джеврие и гладил по волосам. – Почему не рассказала мне, почему все делала в одиночку? Ты ведь всегда доверяла мне! МЫ ведь всё делали вместе. Почему сейчас пошла одна?

– Ты бы не позволил.

– Не позволил бы верно. Я бы ни за что не оставил бы тебя. весь мир сжёг бы , но ни за что не позволю тебе пережить это.

Чето поднялся и протянул руку Джеврие, чтобы она тоже встала.. Он не успел взяться за руку сестры, как единственный выстрел в тишине оглушил его и Джеврие стала медленно падать на руки Чето, и он вместе с ней.

3 года назад. Стамбул

– Бегюм Айдын! Начальник вызывает. В кабинет, живо.

Женщина в старой серой юбке до колена и голубой блузке с пышным бантом на груди строго посмотрела на девушку, которая не могла оторвать глаз от работы.

– Я уже встаю со своего места!

– А через полгода госпожа Сена подойдёт и повторит: "Бегюм Айдын! Начальник вызывает. Ты ещё не встала со своего кресла?" – светловолосый парень еле сдерживал смех. Ему и самому понравилось как он спародировал секретаршу начальника.

– А если это дело о повышении? Сейчас твои шуточки не уместны, Али Сонмез!

– Ты явно в чём-то провинилась, Бегюм. Ради хорошего тебя не вызывают, – теперь парень уже не стал сдерживать смех.

– Сонмез! – девушка стиснула зубы и поджала губу, но снова дала понять, что не обижается на эти шутки.

От того, что его назвали по фамилии парень поёрзал в кресле и скривил бровь. Он знал, что она это специально, потому что он ненавидит, когда его так называют.

– Начальник.

– А, Бегюм! Проходи. Присядь. Дело серьёзное и я решил сначала поговорить наедине, а потом объявить публично.

– Неужели меня повышают до начальника отдела по борьбе с организованной преступностью?! – девушка чуть не подпрыгнула на месте.

– Хочешь сказать, что я позвал тебя, чтобы оповестить, что меня сняли с должности и ты заняла моё место? – мужчина за 50 покачал головой с недовольным, но доброжелательным выражением лица. За густой бородой скрылась лёгкая улыбка, которую девушка заметила в последний момент.

– Ну что вы, начальник.

– Бегюм, ты знаешь, мы уже давно пытаемся поймать главаря одной из группировок. Много лет они действуют, не оставляя после себя следов. В последний год их активность снизилась, а расследование вообще остановилось. Сейчас у нас появились зацепки, и мы не можем упустить этот шанс. Нашему отделу поручено создать команду, силы которой будут направлены только на поиски группировки и её поимку. В группе будут работать 4 человека, а ты – будешь главой этой группы. Формальности ради, но я должен предупредить, что задание опасное и трудное.

– Когда нас это останавливало, начальник, – глаза у девушки так и сверкали.

– Можешь расценивать это как повышение. А, Бегюм! Ты работаешь тут уже больше 3-х лет, и работаешь отлично. Есть мысли, кто будет работать с тобой в группе?

– Вы спрашиваете моего мнения, кого нужно поставить в группу,начальник?

– Эээ, нет, я лишь проверяю, походят ли твои мысли на мои.

– Ах. Тогда, проверки ради, – девушка включила в себе важного человека, – я вот что скажу: Али Сонмез, Акын Акынак и…-девушка прикидывала в голове варианты, будто выбирала какой цвет занавесок будет лучше смотреться на её бордовой кухне.

– И?

– Айра Джан.

– Айра?

– Мы-гы, -девушка снова поджала губу, но уже от взволнованности.

– Айра только выпустилась из академии…Ладно, ладно. Ты можешь идти.

– Вы не скажете, совпали наши мнения или нет?

– Узнаешь на общем собрании.

– Как прикажете, начальник.

Выйдя из кабинета, девушка немного постояла, держась за ручку двери из которой вышла.

– И? – покачал головой Али, желая поскорее узнать, зачем начальник Селим Окан вызывал к себе девушку.

Девушка же пожала плечами, будто сама не знает зачем. Али переглянулся с несколькими ребятами, что сидели за соседними столами, но так никто ничего и не понял.

Через десяток минут начальник Селим вышел и объявил об общем собрании.

–…А теперь я назову тех, кто будет выполнять это ответственное задание.

Девушка выгнула спину и натянула улыбку.

– Бегюм Айдын, Онур Сарп, Сераб Сарыкая и…-голос начальника с каждым именем становился всё тяжелее и давил на виски девушки, – И Али Сонмез. Вы четверо останьтесь, остальные свободны.

– Начальник, вопрос первый, – начал Али.

– В этом кабинете никто из вас не задаёт вопросы, а слушает то, что им прикажет делать начальник. Ясно тебе, Сонмез? А если кто-то будет делать свои дела наперекор моим словам, тот не только лишится участия в группе, но и места в отделе. А может и в полиции вообще, – начальник наклонился и пробормотал слова Али, чуть ли не касаясь его носа.

– Ладно, начальник, мы поняли. Ну вы хоть скажите, кого ловить будем. А то если у этого "кого-то" и имени нет, я сдам вам комиссара Айдын в счёт этого "кого-то".

– Смейся, Али. Пока время есть. Но скоро времени на шутки не будет. Вы забудете о смехе. Вы забудете, какого это – улыбаться. Вы оставите в стороне свои принципы, семью, друзей. Вы забудете о выходных, обедах в кафешке за углом, где вы так любите проводить свободное время. Больше свободного времени не будет. Вы забудете самих себя, и даже не посмеете пикнуть, что устали или хотите спать. Только когда вы выполните задание, и только тогда, вы сможете вернуться к нормальной жизни. Кто-то из вас получит повышение, – естественно, он посмотрел на Бегюм, – кто-то – отличную премию. Награды, заслуги, почёт, уважение, признание вашей состоятельности как полицейских.

– Звучит сногсшибательно, что мне аж захотелось стать тем, кого будем ловить. Человек явно серьёзный, – Онур пытался юморить, как это делал Али, но вообще в этом успехов особых он не достиг.

– Да, начальник, скажите же уже. Кто этот "некто", благодаря которому мы станем уважаемыми людьми? – "будто сейчас мы вообще не люди" – пронеслось продолжение вопроса в голове Али.

– Да. Мы наконец подошли и к этой теме. Глава крупной группировки, которая занимается ничем иным, как убийствами на заказ.

– Киллеры?

– Именно.

– Целая группа киллеров?

– Они имеют в "штате" много людей. Наводчиков, разведчиков, снайперов…

– Имя главаря известно? – вопросы задавал только Али, остальные внимательно слушали, переводя взгляд с начальника на Али и обратно.

– Это имя главаря или это только название их группировки, пока понять точно не удалось. Но при любом раскладе цель известна – Кара Джеврие.

Бегюм скосила бровь, сузила глаза и снова поджала губы в кривой улыбке.

1997 год. Стамбул

Пожар в машине обратил на себя внимание всех стоящих рядом мужчин в чёрных пиджаках.

– Бураааак! – кричал тучный мужчина, вырываясь из рук подчинённых.

– Бурак! Идите туда, там мой сын! Скорее! Он не может погибнуть!

Мужчина вырвался из цепких рук, но взрывная волна отбросила его далеко от горящей машины.

– Бурааак! Сынооок!

2017 год. Стамбул

– Для тебя это не стало новостью, а , Бегюм? То, что ты назначена руководителем группы. Для этого начальник вызывал тебя?

–Если уже догадался, зачем спрашивать?

– Зачем так злиться, девчонка? Я ведь на твоё место не претендую, а даже доволен, что именно ты встанешь во главе нас.

– Ну ты и подхалим, Али Сонмез. Нетерпимый подхалим!

Молодые люди переглянулись, поулыбались и снова сели за работу. Их столы были перпендикулярны друг другу. Поднимая глаза, Бегюм видела перед собой профиль Али, который почему-то всегда в такой момент поворачивался к ней, и они вот уже 3 месяца вот так встречаются взглядами. Иногда они даже улыбались друг другу.

Когда Али перевели из Анкары в Стамбул, по его собственному запросу, сбылась ещё одна его мечта. Нет, он не хотел переехать в Стамбул, он хотел бежать из Анкары. Из города, который всегда был для него удушливой ямой. В нём он не просто чувствовал себя одиноким, он был один по факту. Город, в котором родители оставили его ещё десятилетним мальчишкой. Город, который не давал ему осознать своё существование. Он мог выбрать любой город для переезда – ему в любом случае стало бы легче – но в Стамбул его будто привела сама судьба.

2000 год. Стамбул

– Джеласун, вот уже 3 года прошло, а никто так и не пришёл за ребёнком. Может, не будем его отдавать? Он ведь нам как сын.

– И не говори. Что там ты, я даже уже его как своего люблю. Но эта тишина и правда не к добру.

– Папа, там какие-то люди. На улице. Их много, и они поднимаются к нам в дом.

– Джеласууун! Ты ответишь за смерть моего сына!

Дверь в дом выбили мужчины в чёрных пиджаках.

Женщина стояла со скатертью в руках, со страхом глядя на маленькую Джеврие и её названного брата.

Прогремели выстрелы, мужчина и женщина упали на пол, а над детьми завис огромный серебряный револьвер.

2017 год. Стамбул

– Есть!

– Али, не обязательно кричать на весь отдел, если ты впервые выиграл партию в компьютерные нарды.

– Ну нет, Бегюм, я обычно раскладываю пасьянс, – снова не смог отделаться простым опровержением молодой человек, – до нард я ещё не дорос.

– У тебя есть что рассказать шефу?

– Есть. Как думаешь, попросить у него новую служебную машину или отдельный кабинет?

– Если хочешь вылететь с работы, проси и то и другое.

Али постучался к шефу и с нетерпением стал ждать, пока тот разрешит войти.

– Начальник, кажется мы напали на след. Я напал.

– На след Кара Джеврие? Ну-ка выкладывай, что у тебя там.

Парень кинул на стол начальника распечатки, а на магнитной доске стал рисовать схемы, в центре которых были фотографии.

– Демир Озтюрк. Глава завода по производству медикаментов. Единственный выживший после попытки Кара Джеврие исполнить заказ Кемаля Тугутлу – главы фармацевтической компании, конкурирующей с компанией Озтюрка. После покушения он исчез. Испарился. В Стамбуле его больше никто не видел. Оказывается, когда я ещё работал в Анкаре, он проходил у нас по одному делу свидетелем. Вероятно, сейчас его местонахождение именно Анкара. Найдём его – найдём того, кто в него стрелял – найдём Кара Джеврие.

– Что с этим Кемалем Тогутлу? Через него удалось что-то пробить? Через него к Джеврие будет подобраться гораздо легче.

– Был осуждён за покушение на 18 лет, но через месяц после того, как его упекли за решётку, в камере, где он сидел, произошла потасовка в результате которой он скончался.

– Джеврие не захотели оставлять свидетеля. Но почему же они промахнулись с Озтюрком, почему бросили это дело на полпути?

– Если вы спрашиваете у меня, а не разговариваете с самим собой, то я попробую ответить. Я уверен, что сразу после покушения Озтюрк сбежал в Анкару. По нашему делу он проходил как Муса Огюз. Человек подделал паспорт. Всего-то. По имени я бы не узнал его, но у меня хорошая память на лица. Человека всегда выдаёт его взгляд. Вероятно, Кара Джеврие не нашли его именно из-за поддельных документов. Так же я установил, что в Анкару он прибыл уже как Огюз, а значит билеты покупал на это имя, которое для Кара Джеврие было не знакомо.

В кабинете повисло молчание. Напряжение нарастало.

– Молодец, Али. Это огромный шаг в расследовании. Нужно отправить запрос в Анкару, пусть поищут нам этого Озтюрка, или Огюза, или как он там теперь называется. Отправь запрос и как получишь ответ, немедленно сообщи мне.

– Как прикажете, начальник.

На лице Али сверкала улыбка, но не от того, что начальник наконец похвалил его. Он помог расследованию, он стал на шаг ближе к поимке преступников – этого он и добивался. Что значит быть полицейским? Для Али это значило быть честным и порядочным человеком, и уж если выбрал эту профессию, то будь добр, исполняй свои обязанности достойно и в рамках закона.

– Вообще-то, я руководитель нашей группы. Сделай одолжение, поведай нам о своём расследовании.

– Не злись, девчонка, я ещё не привык что ты начальник.

– И хватает же тебе смелости так обращаться ко мне.

Али подошёл к Бегюм и их разговор можно было считать приватным. Некоторые обратили на это внимание, но сразу отвели любознательные взгляды, как только Али осмотрелся по сторонам.

– Ну тогда, пока я в запале, решусь ещё на один опрометчивый шаг. Не сходишь сегодня со мной в кафе? Если захочешь, можем поговорить исключительно о работе.

Его миловидная внешность в сочетании с мужественностью сделали Бегюм безотказной. Они и так с Али были в хороших отношениях, не держали друг на друга обиды, не смотря на шуточки, которые иногда переходили черту дозволенной наглости.

– Сходим на набережную? И погода позволяет, -улыбнулась девушка.

Али засиял. Ещё не было человека, который согласился бы пойти с ним хотя бы попить чай. И не было человека, которого он хотел бы на чай пригласить.

2000 год. Стамбул

В окне роскошного особняка в самом богатом и одновременно опасном районе Стамбула виднеется женщина. Она грызёт ногти, но буквально набрасывается на окно когда в ворота въезжает машина. Тучный мужчина проходит в дом, ведя за руку девочку лет 7-ми и трёхлетнего мальчика.

– Что это за дети, Юсуф?

– Это дети Джеласуна Кара. Я не смог сделать с ними тоже, что и с их родителями. Мальчика я забрал в счёт убитого из-за него моего сына, а девочка…Будет расплачиваться за грех отца всю свою оставшуюся жизнь.

– Это дети того мерзавца? Того, из-за которого убили нашего полугодовалого сына? Ты привёл в наш дом детей этого подонка? Клянусь, я убью их собственными руками!

– Угомонись, женщина!

Мужчина еле сдержал рвущуюся отомстить за ребёнка женщину.

– Родителей не выбирают. Эти дети не виноваты, что оказались детьми этих животных.

– Ты уберёшь их отсюда! Уберёшь или их, или меня. Я не смогу жить в одном доме с этими отбросами.

– Ты сможешь, сможешь. Хорошо будешь жить. Ты станешь для них матерью. А потом, в самый неожиданный момент, когда их бдительность будет спать, ты ударишь им в спину, так же как со мной сделал их отец.

2017 год. Стамбул

– Ты помнишь своих родителей?

– Конечно. Но, к сожалению, я помню не их счастливые лица, а их трупы в покорёженной после аварии машины. Я сидел на асфальте и звал на помощь, но никто не пришёл.

– Ты ни с кем ещё не говорил об этом, да?

Парень кивнул, удивляясь своей откровенности.

– Вот уже 3 месяца как ты работаешь с нами. Не трудно было оставлять город, в котором ты родился и вырос, оставлять друзей, работу, коллег?

– Город, улицы которого с 10 лет стали для меня Адом?, – Али усмехнулся. – Я счастлив, что наконец избавился от этого груза.

– Навсегда избавиться от этого груза невозможно. Ты уверен, что не бежишь от самого себя? Тогда тебе нигде не будет покоя.

– Нет, сейчас я спокоен. Я смирился. Назад ничего не вернуть и я буду жить дальше. Ведь мама закрыла меня своим телом во время аварии, значит она не хотела чтобы я умирал. Она хотела чтобы я жил, и я буду жить. Счастливо или нет, знает только Всевышний, но я буду жить дальше с этим. Я смирился, просто иногда очень скучаю.

– Ты ведь знаешь, что ты не один?

"Не понял" – читалось в поднятой брови парня.

– Тебе не нужно замыкаться в себе, закрываться в квартире и напиваться. Достаточно проявить решительность и пригласить меня в кафе, – улыбалась Бегюм. – Мы 3 месяца работаем вместе, когда-то же надо становиться друзьями.

– Не знаю, получится ли у меня дружба с таким начальником как ты. Не вышвырнешь с волчьим билетом из полиции?

Смеялись, улыбались, но в глазах обоих таилась печаль.

Они сидели на набережной, пили чай и наслаждались видом. Внезапно глаза Бегюм округлились.

– Извини, я на пару минут отойду.

Она встала из-за столика и уверенной походкой подошла к паре, сидевшей в другом конце террасы.

– Ты что тут делаешь, а? Это ещё кто такая?

– Фахрие, – низкорослая худощавая девушка протянула руку в знак знакомства, но Бегюм с презрением посмотрела на неё.

– Когда я вернусь за свой столик и обернусь, я хочу чтобы за этим столом было пусто, ты понял меня?

– Малышка, я же не мешаю тебе флиртовать с тем типом. И ты, будь любезна, не лезь в мою личную жизнь.

– Твоя личная жизнь напрямую зависит от меня. Я сказала. Когда сяду за свой столик…

– Чтобы нас тут не было, понял. Идём, Фахрие. Видимо, моя сестра решила поиграть в комиссара и в нерабочее время.

– Кто кого играет выясним дома. А пока – что б глаза мои вас двоих тут не видели. И имей ввиду, Четин – эта девушка, что рядом с тобой, к добру тебя не ведёт. Она ведёт тебя к разговору со мной.

Вернувшись к Али и удостоверившись, что пара с другого конца зала скрылась, Бегюм снова приняла спокойный и расслабленный вид. Она заметила пристальный и недоверчивый взгляд Али.

– Ну только не начинай, а?

– Что?

– Не включай полицейского. Взгляд как на допросе.

– Понял, – кивнул парень и снова замолчал, растворяя взгляд в водах Босфора. – У каждого должна быть своя тайна.

В водах Босфора отражались ночные огни Стамбула. На ещё оживлённых улицах прогуливались молодые люди, пары, спешащие домой рабочие. В одном из деревянных старинных домов рассматривая фотографии сидел молодой человек. Его никто не видел, поэтому он позволил себе заплакать, глядя на фотографию родителей, которых потерял ещё ребёнком. Али устало вздохнул, поцеловал фотографию и отправился отдыхать.

2000 год. Анкара

Мальчик греется у костра в незнакомом ему дворе дома.

– И что же, ты уже так долго совсем один? У тебя нет каких-то родственников, бабушек, дедушек?

– Я не знаю. Мама и папа не говорили мне об этом.

– Очень жаль. А знаешь что? Оставайся этой ночью у меня. В доме места нет, но ты можешь поспать на веранде. Утром позавтракаешь, а потом придумаем что-нибудь. Я поспрашиваю соседок, знакомых, может кому-нибудь нужен работник. Еду разносить, или картон собирать.

– Было бы здорово, тётя.

– А зовут то тебя как?

– Али. Моё имя Али, тётя.

2017 год. Стамбул

– Ответ пришёл, начальник, ответ пришёл! Озтюрк сейчас в Анкаре, – вламываясь в кабинет шефа кричал Али.

– Ты что так вламываешься? Мы что, на базаре?Чтоб не было больше такого.

Парень в извинение кивнул.

–Я свяжусь с коллегами. Он пройдёт по программе защиты свидетелей. Его должны будут срочно доставить сюда в целости и невредимости.

– Прекрасно, начальник.

– Пригласи ко мне Бегюм.

– Как скажите, начальник.

Девушка села в кожаное кресло в кабинете шефа Селима.

– Али уже рассказал, что мы напали на след Демира Озтюрка?

Девушка мотала головой.

– Ладно, придётся пересказывать всё мне. И почему этот шутник забывает, что руководитель группы должен первым узнавать срочные новости. Скажи, у вас плохие взаимоотношения, вы не доверяете друг другу?

– Что вы, начальник. Напротив, мы достаточно хорошо ладим с комиссаром Сонмезом. Просто он не видит во мне начальника, думаю поэтому. Никак не привыкнет.

– Ладно, думаю общая работа вас сплотит и раскрепостит. Дела обстоят так: этот Озтюрк сейчас в Анкаре. Али отправлял запрос на его розыск и получил сегодня ответ, с которым и вбежал ко мне, как ошпаренный. Его должны доставить в Стамбул в самое ближайшее время. Я уже связался с коллегами из Анкары, начальство тоже в курсе, и ничего нам не мешает наконец сесть на хвост Кара Джеврие.

– Прекрасные новости, начальник. Если позволите, я пойду посмотрю дело о покушении ещё раз. Пересмотрю записи с камер и перечитаю показания фигурантов дела.

– Одобряю. Можешь идти.

2001 год. Стамбул

– Хюлья Окайя, жена Юсуфа Окайя. Скончалась от потери крови.

Безутешный муж направляет весь гнев на детей, которых привёл в свой дом своими руками.

– Что вы за демоны? Что вы за животные? – приговаривал тучный мужчина каждый раз, когда его ботинок с гулом касался маленьких тел.

Выплеснув лишнюю боль и злость на детей, он садится в мягкое кресло, выпивает залпом стакан виски и начинает рыдать. Девочка наблюдает за ним с красными от злобы и слёз глазами.

2017 год. Стамбул

– Доброе утро, коллеги! – только войдя в рабочую зону Али поприветствовал всех с дружелюбным видом.

– Ты решил подружиться со всеми? Значит, тебе мало, что с тобой я дружу?

– Нет уж. Ты особенная, – чуть затаив дыхание произнёс Али, – и я принял во внимание твои слова. Надо начинать заводить друзей.

– В нашем отделе? – Бегюм скосила бровь. – Вот уж ты сказочник.

Парень присел на край стола напарницы.

– Как думаешь, почему так происходит?

– Что именно?

– Люди начинают мнить из себя вершителей судеб.

– Чтобы защитить себя.

– Зачем защищаться от того, кого ты можешь раздавить одним пальцем?

– От таких не защищаются, таких обычно используют.

– Ты знаешь толк в таких делах, да?

Девушка поджала губу и кивнула, не скрывая иронии.

2009 год. Стамбул

– Нет, и это моё последнее слово.

– Ты не можешь решать за меня, отец Юсуф. Я уже взрослый человек. И если я сказала, что буду работать в полиции, то я буду работать в полиции.

– Моя дочь будет сидеть в участке и ловить шпану? Это ты мне предлагаешь терпеть в будущем?

– Твоя дочь ничем подобным заниматься не будет. Потому что я – тебе не дочь, отец Юсуф.

2017 год. Стамбул

Весь отдел сидел за работой. Бегюм пролистывала материалы по делу о покушении на Демира Озтюрка. Она нашла несколько записей с камер видеонаблюдения входной группы завода Озтюрка. Оттуда он вышел, а через 2 минуты в него выстрелили. На записи были слышны выстрелы, но момент, когда мужчине нанесли повреждения, запечатлён не был. Девушка вдруг вскочила и побежала к шефу.

– Шеф, простите, открылись новые обстоятельства.

– Говори, Бегюм. Слушаю тебя.

– Я просмотрела записи камер. Большая удача, что на заводе были установлены камеры, записывающие и звук. В момент покушения на Озтюрка видео уловило звук двух выстрелов. А в заключении медицинской экспертизы сказано, что потерпевший впал в кому от потери крови в результате огнестрельного ранения. Одного. На потерпевшем была одна рана от одного выстрела.

– Не может быть такого, чтобы снайпер промахнулся. В отчёте сказано, что выстрел сделали с 56 метров. Это для стрелка как пенальти в пустые ворота.

– Вот, начальник, вот! Если хотели предупредить Озтюрка, то почему после первого выстрела он остался на месте? Значит, второй выстрел был произведён после того, как выстрелили в Демира. На месте происшествия пострадавших больше обнаружено не было. А что если кто-то попытался помешать киллеру исполнить заказ, выстрелив в самый последний момент? Судя по отчёту, осмотр предполагаемого места, откуда сделали выстрел, произведён не был. Там могло остаться очень много интересных следов.

– Не был произведён…Что ты такое говоришь,Бегюм? Это ужасная халатность…Кто занимался этим делом?

– Комиссар Вердан.

– Вердан…Но это не наш отдел.

– Да, тогда это дело взял отдел убийств.

– Неразбериха какая-то. Зачем им нужно было брать это дело? Времени прошло слишком много…

– Да, теперь мы там уже ничего не найдём. Больше года прошло, начальник.

– Шеф, плохие новости, – Али без стука влетел в кабинет шефа, а госпожа Сена, которой не удалось его остановить, разводила руками, выражая досаду и извинение. -Демира Озтюка застрелили. Снайпер, 100 процентов.

– Кара Джеврие, вы промахнулись, – язвительно улыбался шеф Селим. – Доставить тело сюда, а извлечённые пули отправить на баллистическую экспертизу, а результаты пробить по базе.

Али выглядел шокированным и подавленным, шеф Селим ехидно сверкал глазами, а Бегюм была безучастной.

Двумя днями ранее.

Молодая женщина в белом облегающем платье сидит в кабинете, уставившись в ночную жизнь Стамбула.

– Пусть Ферхат придёт, – попросила она кудрявого парня, что сидел по другую сторону стола.

В кабинет с видом на Стамбул с высоты птичьего полёта вошёл невысокий коренастый мужчина с густой короткой бородой.

– Приказывайте, госпожа Джеврие.

– Меня не должны раскрыть. Сделайте всё, чтобы Озтюрк не заговорил. Всё, что нужно. В этот раз мы не обойдёмся гуманным способом.

– Как прикажете, госпожа Джеврие.

2016 год. Весна. Стамбул

Мужчина с седой щетиной выходит из парадного входа фармацевтического завода, что-то активно обсуждая по телефону. Раздаётся выстрел. Пуля насквозь пронизывает грудную клетку мужчины. Не прошло и мгновение как раздаётся второй выстрел, и пуля попадаёт в плечо человека в чёрной маске, который только что чуть не убил Демира Озтюрка. Молодая девушка с винтовкой в руках с досадой смотрит на раненого киллера, который убегает. Девушка отправляется на место, откуда снайпер исполнял заказ, забирает винтовку, затирает на бетоне незначительные капли крови, которые пролились из плеча человека в маске. Осматриваясь по сторонам и видя у центрального входа заваруху, она скрывается, ещё раз убедившись, что не оставила следов.

2017 год. Стамбул

– Только мы ухватились за ниточку, как она оборвалась, -потирая затылок причитал Али.

– Ты о Демире?

Парень кивнул.

– Так бывает в нашем деле, Али. Нельзя полагаться на чудо.

– Думаешь я не знаю как у нас бывает? Это я с вами 3 месяца работаю, девчонка, а с полицией я уже 10 лет.

– И когда ты только успел, Али? – послышалось от Онура.

– Ну, брат, это вы тут учились, заканчивали академии, проходили практику…Или что вы там делали, – посмотрел он на Бегюм, задавая риторический и иронический вопрос.

– Кстати да. А как ты попал в полицию? – заинтересовалась Сераб. Она была очень симпатичной, но всегда простоватой. Это было во всём – в одежде, макияже, причёске. Её красота пряталась за неумением подбирать гардероб и отсутствием хоть какого-то вкуса. Но она была трудолюбивой, выносливой и неконфликтной.

– О, это очень интересная история, – заведя руки за голову начал Али. – Однажды меня поймали полицейские во время драки на улице. Обычное дело. И был у нас там начальник один. Замечательный человек, настоящий мужчина. И вот что он мне сказал: " Ты знаешь, Али, в чём прелесть работы в полиции?" "Не знаю" – ответил я. " Прелесть работы в полиции в следующем: ты наблюдаешь сотни историй каждый день, и можешь влиять на эти истории. Ты можешь испортить судьбу молодому человеку, такому как ты, Али, а можешь помочь ему выбраться из этой ямы, в которую он попал, сам того не зная. Но! Каждый раз, вот так влияя на судьбу одного, ты непременно влияешь на судьбу другого. В том числе и себя. Полиция не только ловит преступников. Она ограждает людей от того, чтобы ими стать." И конечно я задумался. Мне было 16, что я понимал тогда. Что сказали, то и съел, – почти весь отдел в этот момент захохотал. – Короче, я стал почти каждый день ходить в участок, наведывался к начальнику, просил рассказать о делах. Потом иногда помогал следствию. Ну а потом прошёл ускоренные курсы, получил официальное разрешение и стал официально работать полицейский. Но с организованной преступностью я работаю только последний год. До этого я занимался несовершеннолетними, – парень посмотрел на Бегюм. Его лицо говорило ей: " И ты понимаешь почему. Я не хотел чтобы с ними было то же, что со мной".

Девушка понимающе улыбнулась. Али стал рассказывать какие-то истории, вёл несколько диалогов. Проще говоря, он стал вливаться в коллектив в турбо- режиме. Бегюм встала со своего места и отошла сделать кофе.

Наблюдая как вода в кофеварке становится горячее, она задумалась об Али, который и прервал её мысли.

– Что случилось, девчонка? Обиделась, что я завожу новых друзей? Но я уже говорил, ты особенная. С тобой мы на набережную ходили, – парень улыбался настолько дружелюбно, насколько мог.

– Не натягивай улыбку, Али. Я вижу как тебе тяжело завоевать внимание этих людей. Но ты не обязан становиться другом для всех них. Потому что завтра они забудут твою весёлую историю, и если ты скажешь "Помогите", они спросят "Кто ты такой?"

– Спасибо за дозу позитива.

– Извини, я не хотела расстраивать тебя, Али.

– Нет, ты права. Я действовал опрометчиво.

– Есть ещё какие-то зацепки по Демиру Озтюрку?

Парень помотал головой.

– Мы вернулись к истокам. Известно лишь 2 слова : Кара Джеврие. Ясно, что это группировка. Как они так действуют, что нигде нет упоминаний о составе их группы. У них определённо должен быть лидер. Вроде тех, что ходят по району, перебирая чётки, и кайфуют, когда говорят "приказывай, отец".

– Это самое сложное дело из всех, над которыми я работала.

– Однозначно. Даже у меня не было таких дел за все эти годы. Ничего не известно, абсолютно ничего! Кто-то заказывает у них убийства, убийства исполняются и никаких следов. А что если мы ищем не того? Что если это женщина?

Молодые люди несколько секунд посмотрели друг на друга и ринулись к шефу.

– Начальник! – начала Бегюм, – у Али потрясающая версия!

– Ребята, стойте, стойте, отдышитесь. Вы из Ускюдара сюда бежали?

– Шеф, комиссар Сонмез в ходе своих рассуждений выдал прекрасную мысль.

– Впрочем как и всегда, – улыбнулся Али.

– Выкладывайте, что у вас.

– Шеф, мы ищем некоего главаря преступной банды Кара Джеврие. Мы ищем мужчину, но что если это женщина?

Начальник растерялся, но по глазам было видно, что он поражён.

– А ведь всё так просто…Почему мы раньше не думали об этом?

– Наверно потому, что женщины и мафия как-то не сочетаются. Но посмотрев на комиссара Айдын я в этом усомнился, – съёрничал Али.

– Идиот, -прошептала Бегюм.

– Срочно, проверить все роддома. Если нужно, будете лично обходить все роддома Стамбула. А если и этого будет мало, всю Турцию обойдёте, но найдёте мне Кара Джеврие. Выполнять!

– Есть, шеф.

– Как прикажете, шеф.

1997 год.Стамбул

– Как вы, господин Эркан, уже лучше?

– Лучше, Мехмед. Этот снайпер промахнулся. Юсуф поплатится за то, что сделал. Собери людей. Этой ночью мы заберём его ребёнка. Юсуф Окайя не смог убить меня, но я то справлюсь с его отпрыском. Пусть неповадно будет.

– Вы хотите убить мальчика?

– По-другому этот человек не поймёт, что со мной лучше дружить.

Мужчина из окружения Юсуфа Окайя осматривался вокруг больницы, в которой лежал Эркан Каган. Он не смог выполнить поручение – не выстрелил в голову этого человека. Он проследил за людьми и понял о надвигающейся опасности.В последний момент он вытаскивает ребёнка из машины, до того, как она взорвалась. В этот же вечер он приносит спасённого ребёнка к себе домой.

– Джеласун, может всё-таки расскажешь, чей это ребёнок? Малышка Джеврие уже полюбила его, посмотри-ка. Как она заботится о нём.

– Этот ребёнок – билет в нашу новую жизнь, Сара. Скоро мы получим за него огромные деньги. Столько, сколько захотим.