Я тьма кромешная. Стихи

Редактор Мария Селюгина

Дизайнер обложки Мария Селюгина

Иллюстратор Мария Селюгина

© #листопадова, 2021

© Мария Селюгина, дизайн обложки, 2021

© Мария Селюгина, иллюстрации, 2021

ISBN 978-5-0055-1189-8

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

«Поэма тебе меня»

Поэма тебе меня

 
I
Я слишком хорош для тебя —
Моя дорогая подруга/врач/жена;
Ты всегда была чем-то выше, больше,
Но никогда ты не была моя.
Ты могла мне приготовить чаю/кофе,
Могла мне зонтик открыть при дожде,
Только трагично было очень,
Что имени моего нет в тебе.
 
 
Дорогая моя незнакомая/прохожая может;
Может просто родной человек-
В мире много людей не схожих,
А ты стала чужой = родной человек:
«Быть может ты уйдешь – я не держу».
Наверно, потому что гложет-
– То, что ты постоянно «Прощу»,
А я отвечаю «Быть может…».
 
 
Ты можешь любить меня вечность, года,
А я не изменюсь ни за что. Пусть выходит.
Я так скрывал свою любовь в тебя,
Что сейчас мне стыдно, признаюсь, очень.
Мою любовь не покажут по фильмам.
Да и в книгах такой наверное нет.
Она у меня слишком тихая, тихая.
Но и гордая, чтобы «Да» – в ответ.
 
 
И быть может, тебе надоест моя тишина;
И ты уйдешь, потому что терпенью – предел,
Но прошу, никогда не ищи в других меня.
«Ведь я по-другому любить не сумел»
Я никогда не говорил, что ты – моя.
Никогда не говорил о чувствах открыто.
Но тогда я ждал за углами – тебя,
Наблюдая, какой формы, твои ключицы.
 
 
Я уходил, когда отчаянно звала —
– и ждала сутки, а бывало – неделю.
Ты любила меня, любила! А я,
Всегда говорил: «да не верю».
Я уходил, когда ты плакала, рыдала;
Я курил, хоть ты и не курила.
Меня не было рядом года…
А ты меня взяла и простила.
 

II

 
Нас с тобой разделяли постоянно;
Дороги, больницы, а в особенности – города,
И как бы не казалось странно,
Мы близки через года, года…
Признаюсь, ты мне часто снишься,
я прощаю.
Ты где-то рядом, в мыслях;
и километры внутри
Все дальше и дальше, но
«Слышишь? Я обещаю!
Никто не будет ближе, чем ты».
 
 
Мне снится как я ухожу и снова,
Как тебя простила? Незнаю.
Я понимала тебя с полуслова,
А ты меня с полувзгляда.
Я помню твой голос, я помню, помню!
Времени много прошло, я знаю,
Только что-то легче не становится
И после каждой ночи как пьяная.
 
 
Как ты там? Наверное с кем-то.
Знаешь, я ведь на самом деле не пью.
Не может отпустить тебя время,
Или я наверное… не могу.
Я скучаю, иногда даже слишком,
Скажи, а ты скучаешь? Хоть чуть-чуть…
Я вспоминаю тебя по фотографиям, вспышкам.
Голос только вспомнить не могу.
 
 
Мне кажется я знала тебя вечность,
И даже сейчас всё чувствую тебя.
В твоих глазах припомню бесконечность,
А свои, запомню, в поисках тебя.
В толпе ищу похожее лицо, черты лица.
Мне важно знать, что не один.
«Ты где, ты где? Я вся твоя!»
Но тут – не ты.
 
 
Обернется незнакомец,
но похожий,
На твои черты лица
так схожий.
Он весь уже давно стоит промокший.
Ведь ждет он «НЕМЕНЯ».
 
 
Робкое «простите»,
недовольный взгляд
Он бросит на меня и,
отвернется.
«Простите», – говорю я для тебя,
А в руках разрастается холод.
 
 
Не ты, и не тебя я так звала,
Быть может это к горю или, к счастью?
И бутылку дорогого, не открытого вина,
Разбивала я на тысячные части.
Как ты там? Наверное с кем-то…
Знаешь, я ведь так и не пью.
Никак не может отпустить тебя время,
Или я наверное не смогу.
 
 
Я помню тебя, ты мне снишься, снишься…
И каждый день я боюсь просыпаться.
Без тебя исчезло имя,
Без тебя я глупей и старше.
Знаешь, я буду рядом с тобой годами
Ты не будешь этого знать. Зачем?
Я буду любоваться твоим взглядом, —
– направленным все время не ко мне.
Но я обещаю, не увидимся. Правда
Что тебе сложно, как и мне, забыть?
В Новогоднюю ночь я загадала —
– Тебя просто, просто отпустить…
 

«Догорают» птицы

 
Тихо в небе «догорают» птицы,
Бьются в агониях наших сердец,
Но если бы ты знал, как осень злится,
Ты б уберег их от смертей.
 
 
Смертей нелепых и достаточно суровых.
В зимнюю стужу осенних ветров,
Я была бы осенью перед тобою,
И написала б тысячу стихов.
 
 
Ах! Бедные птицы, вы гибнете в небе,
Но рвётесь так всё выше и выше,
Я б сочинила пару тройку трагедий,
Где бы вы умирали все тише и тише.
 

И на деревьях есть пожар…

На деревьях случается пожар.

Мне сны твои все, как кошмар.

Я знал их, словно, наизусть.

 
Твои ладони не горят, а пылают.
Меня пытаясь проучить по вечерам
За то, что мои письма получают,
Не твои почтовые номера.
Температура больше не тревожит,
Но сердце варежками не согреть
Ближайшую неделю. И быть может,
Твой почерк в письмах моих сжечь?
Ты где? Тебя не выдает мне время – боль,
И против нас весь этот чертов мир.
Ведь если нас принять с тобой за ноль,
То выкинуть нужно десятки картин.
Картин —
Про любовь, где «пожары» бывают
Огромной стихией в любой точке света.
Поэмы, в которых людей обвиняют
В том, что люди ищут совета.
 
 
Да. На деревьях есть пожар,
Когда в твоих ладонях бьется пульс.
Я знаю, ты меня тогда нарисовал:
По памяти иль наизусть?
 

Выжившая весна

 
Но на улице все осень, осень!
Я хотела чтоб ты бросил,
Бросил оставаться без меня!
К тебе приехать, прилететь, приплыть;
Мечтах о встрече утренних свечей,
Где как и я пылать хотел среди огней,
И от северных ветров тебя укрыть.
 
 
Я б не сказал, что дождь не разъедает раны —
– Затрепетавших выжившей весной.
Я заболел, мне б этою весной,
Увидеть, сонным облаком, фонтаны.
 

Я пялился на них, как будто в море…

 
Я знал людей с зелеными глазами.
Глазами: цвет – мохито или чая,
По утрам курили и не спали,
По ночам, сводя себя до края.
 
 
Встречал людей я с серыми глазами —
– Они пронзали душу всю насквозь.
Они других всех разводили врозь
По разным трассам между городами.
 
 
Сегодня я увидел всех очей прекрасных —
Влюбленные горели небеса.
Увидел всех очей: любовных, страстных!
И цвет не важен был в глазах.
 
 
Вы знаете, в таких глазах я видел всё.
Там вечность слез прошедших горем.
Я видел в них, смотря как в море —
– Глаза, пылающих огнем.
 
 
Я видел те влюбленные глаза,
Когда весь мир становится неважен,
И темнотой, ты не напуган, а отважен!
Когда влюбленные горели небеса.
Я пялился на них, как будто в море…
 

Амфетамин

 
Амфетамин вдыхать так часто.
Так часто знать что ты один.
И верить в Бога – свято, свято.
Искать.
Итог – не находить.
Вдыхать.
И крепче, чтобы сразу
Забыть тебя.
Блин, больно я вдохнула.
Не подчиняясь твоему указу,
Все двери в дом с размаху, сразу.
 
 
Амфетамин спасает, сигареты —
– уже не кофе, а теперь коньяк.
Я вижу твои ночью силуэты,
Когда накурена – всё просто так.
Я ненавижу чувство за виною;
Я ненавижу пить, дымить, бухать;
Я ненавижу, но с собою,
Мне не зачем кому – то лгать.
Сегодня утром мертвой кошкой,
Я снова дула из ребра.
И длинной, длинною дорожкой,
Разрывал амфетамин и пустота.
 

Наша история

 
И семь оков с тебя стянула ночь.
Запах мой оставишь ненадолго.
Так хочется ведь мне себе помочь
Разбиваться на миллиард осколков.
Мне не нужны твои все обещанья.
Они как яд, который отравляет кровь.
Мне не нужны твои признанья,
Которых ты, так пафосно, – любовь.
Мы неизменны, многоточны.
Наша история впишется за нас.
И то, что ты зовешь любовью,
Я назову «История о нас».
 

Гоголь

 
Привет мой сон. Я знаю, это ты.
Я вижу дождь и ветер сносит крышу.
 
 
Я сочиню и просчитаю все ходы,
Но от тебя так ничего и не услышу.
 
 
Сегодня осень там, где состояние,
Где ветер просит за окном —
Рассей души от расстояния,
До миллион бесчисленных оков.
 
 
И ты, и дождь меня утешат.
Утешат там, где умирала я.
С тебя до бесконечно – безмятежных,
Оставалось два верста.
 
 
И моя душевная забота – как печаль.
Пытается сорвать огромный куш.
А Гоголь про таких как мы, про нас,
Сочинял тома любимых «мертвых душ».
 

Сквозь тысячи секунд

 
Смотри, где было твое имя.
Ты "до и после" раздели напополам.
Я от тебя совсем простыла.
Тут солнца нет, но ты есть – храм.
То утро, будто знаешь сколько,
Сколько километров до тебя?
Не мало будет мне с тобою.
Но ревность та – кто обнимал?
Сквозь тысячи секунд с тобою,
Я пролечу, оставив за собой пожар.
И все деревья, вновь поваленные мною,
Ты возрождал при помощи тепла.
 

Любить до обморока стоит

 
Мне без тебя, с тобою мало,
Твоих ключиц изъезженных не мною.
Мне тебя так долго не хватало.
Тебя меж третьею строкою.
Мне будет мало, снова ты
И сон, где рядом твои руки —
– сжимают бешеные звуки
Болью возродящие цветы.
И не найти тебя другого.
И чтоб горел, горел, горел!
Так, вечностью казалось море,
В котором много мертвых тел.
Ты стал собой. Ты помнишь мелочь?
Так почему же снова далеко?
И наша выстроена бесконечность,
Казавшаяся выше глубиной.
Спустя года, когда уже не помня:
Ни запаха, ни голоса, ни цвета глаз,
Спустя года, не думать, что взорвется
Все внутри от пары слов про нас.
Три месяца ты здесь, а я боюсь.
Ты говоришь, не бойся, – я же ведь приехал.
Вот только солнце бы не скрылось в темноту,
И цвет твоих зеленых глаз кометой
Въедалась в душу бледную мою.
 
 
Ты обнимал, по-честному, клянусь.
И в эти пять минут ты счастье дал.
Я больше так наверно не влюблюсь.
Прошу, чтоб ты не пропадал.
И в этот миг я чувствовала как:
Как солнце было предо мною ночью.
И медленно сходила я с ума,
Когда ты обнимал так крепко, очень.
И что-то больше, чем привязанность обоих,
Теперь я кажется уверена в одном,
Любить до обморока стоит.
И быть на небе стоит,
на седьмом…
 

Влюбленность

 
Я снова боюсь попасться на удочку.
Боюсь не закончить кадансовым оборотом.
Дай мне еще хотя бы минуточку,
Чтобы не оплошать перед крутым поворотом.
 
 
Я так боюсь с тебя все начинать.
Боюсь твоих разочарований и печали.
У меня огромное желанье отдавать,
И не устраивать истерик перед твоими плечами.
 
 
Еще рано чему-либо быть,
Ты знаешь, что любовь – не проста.
Нужно все оставить, разбить.
И тогда заново влюбиться в тебя.
 

Санкт-Петербург

Ностальгия. Санкт-Петербург. Декабрь

 

* * *

 
Меня уже ничего здесь не держит.
Ни он, ни классика этого города.
Я уже давно забыла как ты —
– звонил, чтобы услышать мой голос.
Здесь ничто меня не держит,
Да и не держало вправду говоря.
Все важные вещи на свете – не вещи.
Я видела, ты не любил меня…
Этот город на плечах у меня умирал,
Знаешь, сколько солнца в нем погасло?
Я уходила, да ты и не держал.
Мне и сейчас:
Дико тебя мало,
мало.
 

* * *

 
И треснет мир, когда с тобой мы вместе-
– По Питерской шагали наугад.
Когда два разных человека
Любили так, что не вмещают все слова.
И вот в другом таком предместье,
В другом городе и времени другом:
Я понимаю – здесь ничто не держит,
Не держит мой любимый, дорогой.
И нет тебя. Верней ты есть,
Но мне не суждено тебя догнать.
По Питерским аллеям наугад,
Бродить…
Но где же путь назад?
 

* * *

 
Прощай, я так скучала и скучаю.
Я уезжаю, уезжаю в никуда.
Я постоянно жду тебя в он-лайне.
Ты тоже ждешь, но не меня.
Я снова в городе, где хочется уехать,
Всё бросать и снова исчезать.
Исчезать, но так, чтобы навечно
Из города, подальше бы куда.
Здесь нет тебя, и ничего уже не держит.
Ни ты, ни блюз снежинок этою зимой,
И кто-то в моей жизни безмятежной,
Любовь, сердечность, нежность, дом.
 

Психоделика I

Посвящено моему другу, которого больше нет.

2 августа 2012

 
Он умер. Нет другого, нет.
Зашторь все окна.
Закрась все зеркала, где свет —
– в них его нет.
Больше нет. И не будет,
Мир разбудит.
Сон окружит адским пламенем,
Где он обнимает меня.
Он не просто ушел или уехал.
Его нет ни в одном городе мира.
Он так странно в жизни моей появился,
И так внезапно его покинул,
Сгинул,
Исчез.
 
 
Мой крик слышал весь город, весь свет.
Пусть он там, где его нет.
Ответ дай мне, я кричала,
Ночами не спала,
А ты покинул меня.
Покинул всё, что значили мы.
Ты сжег за собой мосты.
И мне никогда не построить их заново,
Потому что очень далеко,
Потому что очень жалобно —
– смотреть на угли где-то в море, где ты,
Спасал меня от бурь и мглы.
Ты умер, тебя больше нет,
Где свет?
Я тебя потеряла.
Ты где?
Ответь мне, ты где?
Ты молчишь будто тебя нет.
Я в зеркало смотрю и вижу себя,
Там нет тебя.
Закрашу, разобью на тысячи осколков
Противные зеркала,
И соберу их по частям.
Я придумала: ты очень пьян,
Только не спасает.
Всё как потрескавшаяся эмаль,
Которая дожидается хирургического вмешательства,
Замешательства.
Я помню тебя,
Мне снишься ты.
Я постоянно плачу. у себя. внутри.
 

Психоделика II

Покойному другу спустя 6 месяцев, 22 января 2013

 
Я думала со временем,
Переменами.
Я забуду, убегу, я держалась.
В прошедшем времени – всё что осталось.
Я думала забуду, пройдет,
Время же лечит?
Только послать бы к черту соседей,
Которые так говорят.
Помнишь нашу первую встречу?
А последнюю помнишь?
Зато я помню только свечи.
И ночи с тобою…
Мы вместе читали, смотрели фильмы.
И дружба вынашивала нас,
Проверяла наши силы.
Сливы – мы ели по ночам укрываясь от ветра,
Ты всегда доводил до подъезда.
 
 
Я думала со временем,
Переменами.
Что плакать перестану и говорить ночами,
Но свечами,
Время не лечит.. поверьте,
НЕ ЛЕ-ЧИ-Т.
И каждый раз на сигарете, я писала твое имя.
При холоде курила.
Простыла.
И так я думала, что вдыхаю тебя,
Но,
Ты не курил, прости, я не забыла
тебя…
А помнишь как стала твоею «невестой»?
И фамилию Листопадова помнишь?
Помнишь фамилию, линию…
Что ты любил больше этого города:
Убегать,
Спасать.
Не смогла, не сумела.
Ты где?
Ты где?
Ты где?
Я умирала ночью, на рассвете.
Когда почувствовала, как лампочка треснула в коридоре.
Я вспомнила море, тебя и как кружка упала на пол,
Разбилась!
Я поняла,
Ничего не осталось.
Абонент выключен,
Вне зоне доступа.
На небесах не хотят,
Чтоб мы виделись снова.
 
 
Я думала со временем,
переменами,
Что плакать перестану и говорить ночами
Со свечами.
Время не лечит.
Поверьте,
НЕ ЛЕ-ЧИ-Т.
 

Я не держу тебя

 
Я знаю, ты уйдешь. Я сильно не держу.
Мне не нужна твоя «нелюбовь».
Слова врезаются в тишину,
И она,
Полна тобой.
После тебя куча слез и истерик,
Тебя не волнует, что у меня,
После многих твоих обвинений,
Кажется, что я – не я.
 
 
Глюки ловлю от твоих слов,
От этой опошленной «любви».
Зачем ты оставил во мне столько следов?
Следов от твоей красивой «нелюбви»?
Послать бы подальше, все оставить, забыть!
Только ночью я хочу раствориться, сбежать.
О, Боже, как же в то время хотелось остыть!
И место жительства навсегда поменять.
 

Я делю на ноль

 
Под вечер согревает только кружка чая,
Или кофе – главное по-горячей.
Во мне, как в кружке дико тая:
Сахар был, как сотни палачей.
 
 
Я замерзаю все быстрей и чаще,
Пока искала дом свой и покой,
Но перерыв «дома» – я стала старше,
И казалось, пролетело сто веков.
 
 
К кому за помощью и за советом?
Ведь я делю на ноль, так можно?
Родителей считать авторитетом —
– вот чего Вам всем добиться сложно.
 
 
Пустота, я если попрошу, обнимешь?
Мой мир застыл, как-будто охладел.
Одиночество, ты со мною выпьешь,
Среди порушенных тобою стен?
 
 
Ну вот, остались мы с тобой вдвоем,
а где все те, кто рядом раньше были?
Мы с Вами воздух часто продаем,
Которым только что дышали и любили…
 

Дым

 
Не сожги меня обратно в ста дорогах, ладно?
Я ухожу, сегодня все намного проще,
Я не буду плыть сто раз туда – обратно,
Чтоб дотронуться до твоей кожи.
Я дым, я исчезаю, видишь?
Я дым, а ты побольше затянись!
Сегодня мои карты, старт и финиш.
Я исчезаю сигаретным дымом ввысь.
 
 
Я дымом буду исчезать,
В тебе оставив послевкусие сигарет,
 
 
Оставь на память мой портрет,
Чтоб не пытаться забывать.
Ведь буду исчезать.
Я дымом буду исчезать в тебе.
 

Камелии

 
Я в зале безмятежной пьяной тишины.
Творю тебя под видом клавиш пустоты.
 
 
Играть сто раз, учить этюды, гаммы,
Растрачивать тебя под видом драмы.
 
 
Бросать курить последний выдох.
Тобою быть излеченной – не выход.
 
 
Горит свеча, в объятьях меланхолии,
Я сочиняю, все подбираю разные гармонии.
 
 
Тебя не подобрать, ни осенью, ни летом,
Я не пьяна, я просто мыслила рассветом,
В котором все цветы, все образы в букетах
Рождали сотни, тысячи стихов в ответах.
 
 
Я просыпаюсь в 5 часов утра сегодня,
Запах не пахнущих камелий утаил холодной
Горсткой солнца, вставшего так рано.
 
 
Я б хотела той весны, твоих тюльпанов,
В букете броском от тебя их ждать,
Чтоб не завяли, умереть не дать.
 
 
Я в зале опьяненной тишины тобою,
Я вспоминаю следующей весною
Запах цветов не пахнущих камелий.
 
 
Запах твой – он карамельный,
Роз цветущих, пахнувших не мною.
 
 
Я образ твой молю себя унять.
Прошедшею не мной —
– весною.
 

Девятнадцать зим

 
Никому нам не хотелось верить слишком.
Мы верим только подписям на сдачу гроба.
Не верим в то, что каждый день мы слышим.
Но по новостям твердят – хорошая погода.
В твоем мобильном телефоне —
– сотни нужных и ненужных номеров:
Скажи, когда ты будешь на перроне,
Сколько будет сказано прощальных слов?
Я думаю не больше, чем всегда.
Когда ты знаешь, будто кто-то уезжает
В другие страны и быть может города,
Где хоть один тебя такого понимает.
Мы одиноки, застреваем в циферблатах.
Идя по улице, упрясь глазами в пол.
Нормальное в безумстве, тоже ненормально.
Мы-дураки: спешим,
мы – мятая бумага, стол.
И вымолить себе прощение стихами,
Родиться для тебя, но всё таки другим
Остановись, мой друг,
Ты слышишь кто за нами?
Например за мною
Девятнадцать прошло зим.
 

Акварель

 
Город больших детей вырос,
Но почему-то не был в моей голове.
Из пару комедий, где мозг навынос,
Кто-то прессует информацию извне:
Где дым уже не заметить под паром,
Только пар-вода, а дым это огонь.
Детям спички не игра, недаром,
Говорят: не верь мне.
 А ты даешь ладонь.
 
 
Прости, что дымом окутан мой город,
В котором я не могу заметить тебя.
Из всех красок нарисованным зимою, как холод:
Я всегда выбирала конец октября.
Акварельными красками прессую рассудок,
в которых меня рисовала заря.
 
 
Этот очерк акварелью написан.
Написан стихами из чувств октября.
И если ты что-то понял, то тише-
– дождь барабанит по крыше.
И это не я – не я…
 

Горящие…

 
Сидишь. Горишь. А рядом никого.
Никого. Кто мог бы, но не захотел.
Знаешь. А внутри мне стало горько.
Знаешь. Я привыкла петь по нотам.
Но всему же есть всегда предел.
 
 
Сидишь. Горишь. Боишься света,
Боишься всех, кто был не «за».
Я ветром северным с моста.
Кричала. Била ветром пустота,
Пустота.
 
 
Ну как так, как? Когда…
Когда ты вечером один пьешь кружки чая.
Вчера же ты не замечала,
Что хотелось мне в другие города.
Хотелось в страны мне другие.
Все дальше, дальше от тебя.
Я доставала головой до дна. Когда тонула под немые,
Немые ветры ноября.
 
 
Сидишь. Горишь.
Горишь.
Горишь.
Одна. Сопливые слова оставить прочь!
Знаешь. Когда на ноги наступает ночь
Когда ты все кричишь. Горишь. Кричишь.
Внутри. Сама тихонько спишь
Молчишь.
Горишь…
 

Январь

 
Сейчас январь, но за окном не снег.
И за окном не видно солнца.
Я перестала видеть там людей.
Я перестала чувствовать свободу.
 
 
В январе том нет морозов.
Нет снегов, и не метет метель.
Все небо серое от злых прогнозов,
А народ отходит от потерь.
 
 
В твоих снегах застыло время,
И серым дымом я заслала небеса.
Прости что так и не сумела,
Превратиться в звезды января.
 
 
Застыло время и лишь счет в календарях
Не останавливается почему-то.
Скажи, ты тоже так угас на днях,
Переставая доверять кому-то?
 
 
Сейчас январь и за окном не снег.
И ты застыл во временном пространстве.
Неужели чтобы жить,
нам нужно повернуть обратно?
 

Небо плачет мной

 
Я гнию во всех тех городах,
В которых небо плачет мною.
Где я одна или с тобою,
Вижу будущее в снах.
 
 
И этот дождь, и небо в слякоть,
Как будто осень в этот раз сама
Доводит каждого до дна,
Не видя моря между нами.
 
 
Я прожи́ла девятнадцать зим.
В твоих холодных и больших глазах.
И там, в сереющихся небесах,
Я света белого не ощутила.
 
 
И небо плачет, плачет мной,
Я и не знал, что можно так страдать.
Не знал что можно низко пасть,
И гнить не снегом, а весною,
Я не знал, что небо плачет мной.
Я и не знал.
 

Мой мир

 
Не лезь в мой мир, не лезь, не лезь.
Я не хочу, чтоб врали мне глядя в глаза.
Ты сама сначала разберись и взвесь,
Сколько граммов весила твоя душа.
 
 
Не лезь в мой мир, я не хочу.
Не лезь в мой дом, где я один.
И сам в себе я все найду,
Не спрашивая разрешения,
И не ища причин.
 
 
После тебя разруха, голод,
Внутри разрушенного тобою неба.
Мой мир становится расколот,
И через дым не пробивает света.
Не нужно врать, не нужно рушить
Все подряд, пытаясь дотянуться до души.
Не нужно разгонять над мною тучи,
Остановись и прекрати спешить!
 
 
Остановись, увидишь над душою небо!
И обернись, разглядывая всё.
Порушенные здания тобою где-то,
Ты сама бы обходила стороной.
 
 
Остановись и посмотри назад,
Где после тебя остался дым и пепел.
Постой, и посмотри в мои глаза,
Где город возведен в восьмую степень.
 
 
Остановись, ну хватит, не беги!
Ты знаешь, что ты сделала со мной?
Ты так пыталась дотянуться до души,
Что не увидела все душу под собою…