Популярные цитаты Льва Толстого
Зачем говорить, когда нельзя словами выразить того, что чувствуешь.
Лови минуты счастия, заставляй себя любить ,влюбляйся сам! Только это одно настоящее на свете - остальное все вздор.
Все счастливые семьи похожи друг на друга, каждая несчастливая семья несчастлива по-своему.
Эти два человека были так родны и близки друг другу, что малейшее движение, тон голоса говорил для обоих больше, чем все, что можно сказать словами.
Большое количество церквей и монастырей есть всегда признак отсталости народа.
Несмотря на то, что доктора лечили его, пускали кровь и давали пить лекарства, он все-таки выздоровел.
“Нам всегда кажется, что нас любят за то,что мы хороши. А не догадываемся, что любят нас оттого, что хороши те, кто нас любят.”
Счастлив, кто не родился.
И как хотите, чтобы с вами поступали люди, так и вы поступайте с ними».
тебя по щеке подставь и другую; и отнимающему у тебя верхнюю одежду не препятствуй ваять и рубашку. Всякому просящему у тебя давай, и от взявшего твое не требуй назад. И как хотите, чтобы с вами поступали люди, так и вы поступайте с ними».
Позор и срам! Одного боишься — это встречаться с русскими за границей.
Люди, которые делать ничего не могут, должны делать людей, а остальные - содействовать их просвещению и счастию.
если улыбка прибавляет прелести лицу, то лицо прекрасно; если она не изменяет его, то оно обыкновенно; если она портит его, то оно дурно.
Карл Иваныч большую часть своего времени проводил за чтением, даже испортил им свое зрение;
В городе несчастным людям жить лучше. В городе человек может прожить сто лет и не хватиться того, что он давно умер и сгнил.
проститутки на короткие сроки – обыкновенно презираемы, проститутки на долгие – уважаемы.
– Вот вы говорите, что человек не может сам по себе понять, что хорошо, что дурно, что все дело в среде, что среда заедает. А я думаю, что все дело в случае.
Да, вот это вы, нынешняя молодежь. Вы, кроме тела, ничего не видите.
Два года не писал дневника и думал, что никогда уже не вернусь к этому ребячеству. А это было не ребячество, а беседа с собой, с тем истинным, божественным собой, которое живет в каждом человеке. Всё время этот Я спал, и мне не с кем было беседовать.
Люди хотели делать невозможное дело: будучи злы, исправлять зло
