Пьесы с котами и кошками #Прошкина сказка

Дизайнер обложки Леонид Жуган

© Леонид Жуган, 2021

© Леонид Жуган, дизайн обложки, 2021

ISBN 978-5-4498-4398-2

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

#Прошкина сказка

Сказка для мамы,

для грустных звёзд

и для Вани

Чья-то в странствиях душа…

«Писарь Прошка

Знает буквы немножко.

Вспомнил спьяну сказочку —

И завёл тетрадочку:

«Жили- были…»

Но не тут-то было!

Чья-то в странствиях душа

Вдруг вцепилась, не спроша:

 
«Царь – царь Селиван Девятый.
Царица – царица Марица Восьмая дробь Пятая.
Сыночек Емелька их, пустомелька,
Народ окликает его Птолемейкой.
Кот его Васька – Василий Шестой.
Пёс его Бамбл – Бамбл Второй.
Король Пульмикорт, королева Зодак,
Принцесса – их дочь Катарина. Но… как
Она выпекает пышки из теста!
Завидки берут – кому же невеста?»
 

Писарь Прошка

Почесал за ухом немножко,

Поправил стаканом рыло,

А перо – само в чернила:

 
«Ну, ещё, как ни вертись,
Нам никак не обойтись —
И царю, и королю —
Без двух действующих лиц.
Нет советника царя —
Кто же будет втихаря
Заронять царю мыслишки?
И обделывать делишки
Кто же будет королю,
Пока спит он во хмелю?
Нужен тихий нам Петруша
И царю пиявка в душу.
Нужен злющий мыслью Брейн
К мозжечку у королей».
 

Писарь Прошка… Опять писарь Прошка!

Так зовут и мою любимую кошку!..

Начинает коситься немножко.

Сначала на образа —

Перекрестился три раз'а.

Сам еле дышит,

А перо скрипит – пишет:

 
«И, конечно, нужен злой
Отрицательный герой.
Тьфу на лихо! Но без зла
Сказка сказкой б не была.
И у нас будет колдуля —
И коварна, и хитруля!
Фроськой зваться – уж она
В гневе точно сатана!»
 

Читает Прошка,

Луна за окошком,

Прошка мертвее мыши,

А перо знай себе пишет:

 
«Но и мы с усами,
Про любовь знаем сами!
Лишь любовь рождает смелых!
Хватит спать, пора за дело!»
 

А Прошка… что Прошка?

Черти его едят с картошкой!

Солью посыпают,

Хвостом виляют.

Так ему под столом снится.

И перо ему – не перо, а белая голубица!

На то и стол с наливкой,

Чтобы спать под ним с кошкой в обнимку.

На то перо и бумага,

Чтобы любовь жила рядом.

Прошка спит, преет в лаптях.

У кошки мышка в когтях.

Никто не мешает,

Душа и рада – поёт, марает!

Откуда взялась – и сама не знает!

И легко ей так с пером,

Как и Прошке под столом:

На золотом крыльце сидели…

«На золотом крыльце сидели

Царь, царица, их сын Емеля,

Кот Васька, пёс Бамбл

и шёл серьёзный

У них разговор про хлеб и про звёзды.

Емельян пока в пути,

Вот-вот должен подойти.

 
Ц а р ь.
 
 
Моя матушка, ой, матушка-царица!
От стреляет, от бомбит же в поясницу!
Как назло ещё головушка горит.
Что ж ни сыр я – в масле жить?
Ну? Что делать нам с Емелькой,
С этим горем, с Птолемейкой-пустомелькой?
Так тихоней твой сыночек и остался.
Хоть в один поход хоть раз собрался б!
Ни вороны не поймал, ни воробья.
Ни синицы – что там журавля!
Ни ружья, ни сабли, ни коня —
Ничего ему блаженному не надо.
Ни девицы, ни друзья!
Даже царская награда!
Днями с книгами сидит,
В небо филином глядит.
 
 
Ц а р и ц а.
 
 
Сама, Селичка, я в трансе, как на дыбе!
Мож, поможет иностранец-доктор выжить?
Вот же доля, вот же долюшка-змея:
То ли горе – больше моря,
То ли радость – вся земля!
То целую подорожник,
Что на белом скакуне
Не сломал сыночек ножки
На проклятой на войне,
И в походах чёрной кошкой
Пули путь не пресекли!
То молюся на подсолнух:
Посадить б на корабли!..
Ведь живёт как бы в подвале,
Спит весь день, а ночь едва ли —
С распроклятою трубой
Прям на печке с глаз долой:
На свою на Шунь-гоp’y
Из-за тучек ждать луну!..
Мож, его – на корабли?
И послать на край земли?
Есть на свете это место —
Враз там вспомнит про невесту!
Говорят, там день – весь год,
Нет там звёзд, лишь хоровод
Солнце водит год за годом.
Что ж нам делать? Кто ж поможет?
Жизнь на кончике, а мы
С неба с мёдом ждём блины!..
 
 
Ц а р ь.
 
 
Тс-с-с! Тс-с-с, матушка!.. К нам сам Емеля!
Вот же чудо в самом деле:
Солнце лампочкой горит,
А сыночек наш не спит!
Закусали тараканы?
Крокодилы? Крауссаны?
Быть не может! Не научное явленье:
Сразу вместе и луны, и солнышка затменье!
В звёздах я не Птолемейка,
Но предвижу, что Емелькина скамейка
Прогневила его так, что не мила.
В первый раз не спит средь бела дня!
 
 
Ц а р и ц а.
 
 
Может, с'ыночку был сон
и кошмары запугали?
Может, вещий? Может, глазоньки его видали
Про судьбу, про счастье, а не разобрался?
Мож, в чужом вдруг сне он оказался?
Не ругай его, царь-батюшка, не зли и не срами.
Может, это от любви?
 

Вот подходит Емельян.

И не трезвый, и не пьян.

 
Е м е л я.
 
 
Поклон, батюшка и матушка любимые!
Так спешу, так ножки спорят с милями!
Сердцу хочется совета услыхать:
Сон приснился – поломалась аж кровать.
Так ворочался – простынки в колобок!
Вот, пред вами! Как клубок!
 
 
Ц а р ь.
 
 
Что ж тут страшного, сынок?
Чай, не война!
Размотаем твой клубок,
Хошь сатана
Узелочков навязал, сам не поймёт.
Что за дельце? – как у голубя помёт!
 
 
Ц а р и ц а.
 
 
Царь, головушка ты наша и оплот!
Ведь Емелькин страшный сон, поди, не мёд?
Успокойся, мой сыночек, отдышись.
И на нас с твоим папашей положись.
 
 
Е м е л я.
 
 
Снится, тятя, мы вдвоём – под кровом ночи,
Без огня, все выплакали очи,
Злато царства твоего
Прячем в тайное дупло.
За Маруськиной горой.
И тревожною порой —
Больше некому доверить —
Лишь вдвоём с тобой телеги
С изумрудами, рубинами,
С бриллиантами и вилами,
От врагов в пути нежданных,
Через восемь перевалов,
Обманув ворон и леших,
Все упрятали и пеши
Добрели вот до дворца.
Глядь: а нетути крыльца!..
 
 
Ц а р ь.
 
 
А мне нынче снились львы.
Чево знак? Беды? Войны?
Или внук придёт на царство?
Или тёща – на блины?
…А эт чо там? Вон, вдали!
Аль палят, али в пыли?
Вот те раз! Брейн Пульмикортов!
Не к добру он к нам вал'ит!
 

И из пыли, на коне —

Вот он, Брейн, с письмом в руке.

 
Б р е й н.
 
 
Тебе, Великий Селиван Девятый!
Великий Пульмикорт, мой господин,
Велит читать бумагу за печатью,
Чтоб не случилось войны с ним!
«Я, Пульмикорт, король, твой друг и брат,
И потому как Пулька к Сельке,
Пишу тебе, что буду очень рад
По сему поводу напиться в стельку:
А именно, обрадую тебя —
Ты будешь скоро мне родня!
Хочу, и, думаю, ты тоже будешь рад,
Как золоту дырявые карманы,
Свою дочурку Катарин отдать
За сына твоего, за Емельяна!
Предупреждаю я тебя,
А ты ведь всё-таки почти уже родня,
Что кто-то сглазил мою дочь —
И больше нечем ей помочь,
Полуслепой и хромоножке,
Моей единственной любимой дочке,
Как выйти за Емелю Селиваныча!
Ну кто её ещё возьмёт,
скажи мне, брат, пожалуйста?
Великий и любимый Селиван!
Мы ведь с тобою не один стакан,
Не одну чашу, не одно корыто
За эту жизнь подн'яли! И открыто
Бок о бок дрались со Змиюкой-людоедом:
С великим Юпа-Юпа и моим соседом.
Меж нами не было и нету тайн,
И войско приведу на брань,
Коль ты откажешь теперь мне,
И сам – с мечом и на коне!»
 
 
Ц а р ь.
 
 
Знаменито письмецо!
Ровно где-то в говнецо
Наступили невзначай —
И как хошь нос зажимай!
 
 
Ц а р и ц а.
 
 
Боже, Боже, чем же я
Прогневила так Тебя?
Я ль ни справно – и на Пасху,
И на Троицу – к подпаскам
Выносила с просфор'ой
Бутербродики с икрой?
 
 
Б а м б л.
 
 
Ой, нечистая картина!
Будто кость с адреналином!
Ну кому на свете верить?
Сам же Пулька мне доверил
Сторожить свой арсенал,
Когда пьяный три дня спал!
Да в моей же конуре!
«А теперь – что на дворе?
Какой век?» —
Вот спросит Гамлет
вас, людишки, через век!
 
 
В а с ь к а.
 
 
Мур-р-р, Бамбуша, мур-р-р, бедняжка,
Твои уши – промокашки!
Только пули прожужжали —
А они лишь след видали.
А откуда? Кто палит?
Для чего? – ты не велик.
Объясняю вашим ушкам
И про девку, и про пушки:
Так не пишут усурьёз.
Мне сдаётся, тут курьёз,
Розыгрыш или забава.
Я ль не знаю Селивана?
Вон, смотри: усы не трогал,
Не свиреп лицом, и Бога
Он не спрашивал, и как
Превратил письмо в кизяк!
 
 
Е м е л я.
 
 
Матушка моя, царица!
Что с тобою? Мож, водицы?
Бог мой, батюшка ты царь,
У мамани-то удар!
Или обморок на сердце:
Надо бы скорее в сенцы,
К докторам и лекар'ям!
Да забудь про Катьку, мам!
 
 
Ц а р ь.
 
 
Брейн, постой и отдохни.
Вон там слуги, к ним иди:
Отведут тебя в покои,
Угостись там и поспи.
Я письмо тебе вручу.
Ну, ступай! А мне к врачу:
Разобраться с абордажем
Пульмикортовым хочу.
 
 
Ц а р и ц а.
 
 
Ой, не надо врача мне!
Будто сщас вот, как во сне,
Змей Горыныч сам подкрался
К моим персям на коне!..
Селиван, спаси меня
И Емельку от огня!
 
 
Ц а р ь.
 
 
Успокойся, мать-царица,
Не тревожься, голубица!
Не отдам я Емельяна.
А за Катьку – и подавно!
Что сам выберет себе —
Пусть и носит на спине.
А теперича – мой план,
Моя мысля-одурман.
Эй, Петруша! Мне перо,
Листик и в бокал вино!
Тьфу ты! Мне, болван, чернила!
Да в чернильницу!!! В бюро!
Петя, ты, баран, проспался?
Что за листик мне попался?
«Расписанье женской бани»!
Вот, начни войну тут с вами!
Ты ж, собака, знаешь сам,
Что-когда подать к орлам:
Государственна бумага
Нынче требуется нам!
Вот пишу, царица-мать:
«Да плевал на твою рать!
На коня! И конь твой белый —
Просто Брейн намазал мелом!
Не видать тебе Емельки
Ни в зятьях, ни даже мельком!
И, Господь меня прости,
Дай ему в последни дни,
Ликолепну Пульмикорту,
Сразу всем умом сойти!
Хоть мне жалко Катарину,
Лучше войско шли, но в'ину
Лучше уж в бою я сглажу!
Не проси Емельку даже!
И тем боле – путь ему
в Южно-Северну страну:
Токмо солнце – прямо в рань
К своей крале в Шамахань.
Плюй в печать, но мне – всё леший!
Встретимся, как конный с пешим: