Нынче в христианском и, в так называемом постхристианском мире – на Западе и на Востоке – во время Рождественских и новогодних торжеств, главным героем является святитель Николай, получивший имя Санта Клаус (Santa Claus). Преддверие Нового года теперь без Санта Клауса, можно сказать, и не праздник.

Так уж повелось в последние столетия. Теперь уже и в России, которая, правда, все еще прочно находится под влиянием и гипнозом созданного при советской власти языческого Деда Мороза с его неизвестно откуда взявшейся «внучкой» – Снегурочкой. Ведь у Снегурочки, ежели она внучка, должны были быть родители, то есть – дети Деда Мороза! А у того, естественно, должна была быть жена! Где все эти родственники, кто они? «Не важно», – отвечают прагматики. Детям хорошо, забавно – ну и ладно!

Но в дореволюционной России, хотя и не повсеместно, привечали доброго Рождественского дедушку – Святого Николая. Однако теперь о нем у нас забыли.

Автор данной книги нарочито пишет Санта Клаус без дефиса (Санта-Клаус). Слияние воедино, по нашему мнению, искажает смысл, принижая значение понятия «Санта» – «Святой». Это важное само по себе слово. Оно существует независимо. И не может быть просто приставкой к имени.

Как мы уже говорили, в Европе и Америке нынче вместо полного имени Санта Клаус употребляют упрощенное – Санта. О самом святителе Николае как будто забыли. Все ждут подарки от Санты. А это, возможно, уже даже и не святой Николай, а так – просто хороший человек, добрый дедушка, но не конкретный, уж слишком почитаемый и вполне реальный исторический герой.

Откуда появилась новогодняя традиция, связанная с Санта Клаусом и кто был создателем легенды о нем? Об этом мы и поговорим.

Так изображали раздающего праздничные подарки святителя Николая (Санта Клауса) в России до 1917 г. С Рождественской открытки конца XIX столетия

Начнем с голландцев. Однажды в XVII столетии (поговаривают, что это случилось в 1626 году) один отважный капитан отправился в плавание по Атлантическому океану из Амстердама в сторону Америки.

Лучше всего это описал выдающийся американский писатель Вашингтон Ирвинг в своем произведении «Ироничная история Нью-Йорка от Дитриха Никербокера» (Humorous History of New York, by Diedrich Knickerbocker). Некий Дитрих Никербокер – псевдоним Ирвинга Вашингтона (тоже с голландскими корнями) – посвятил свое произведение истории возникновения первых голландских поселений на территории современного государства Соединенные Штаты Америки, рассказав об этом с легким юмором.

Автор преднамеренно опубликовал свою «Историю» в День святого Николая – 6 декабря 1809 года. В качестве прелюдии он почти месяц проводил рекламную кампанию, чтобы разжечь аппетит общественности. Сыграл здесь свою роль и псевдоним Никербокер, так как это имя буквально означает «Детский пекарь». Иронизировал он над Нью-Йоркским Историческим обществом, с которым у него были непростые взаимоотношения.

По мнению автора известных трудов, посвященных Санта Клаусу, американского исследователя Чарлза У. Джонса (C. W. Jones. Knickerbocker Santa Claus), «Ирвинг присоединился к Обществу при составлении „Истории“, по-видимому, для сбора материала… Но тот, кто пришел посмеяться, остался молиться. Как пишет биограф Ирвинга, профессор Стэнли Уильямс, процесс написания этой милой сатиры заинтересовал автора в изучении истории, так что из-под его пера, в конце концов, вышли его Колумб, Астория и Вашингтон (перечисляются главные труды Вашингтона Ирвинга. – К. К.-С.). Он также научился молиться за своего святителя Николая; так что он был главным ответственным за основание в 1835 году Свято-Никольского общества. Без Ирвинга не было бы Санта Клауса».

Мы видим по рассказу Ирвинга, что именно голландцы первыми заселили знаменитый Манхэттен, не подозревая, что он станет центром красавца Нью-Йорка. Именно они продали этот остров позднее за бесценок. Но при этом колдуны сыра и тюльпанов успели создать еще кое-что – традицию, о которой мы здесь повествуем.

Вашингтон Ирвинг пишет:

«Корабль, на котором отплыли эти выдающиеся искатели приключений, назывался „Goede Vrouw“, то есть „Добрая домохозяйка“… Корабел, человек благочестивый, не захотел украшать судно изображениями идолов – Юпитера, Нептуна или Геракла (дурной языческий обычай, ставший причиной многих кораблекрушений), а поместил с крепкой молитвой на нос корабля красивую статую Св. Николая, с низкой широкой шляпой, короткими фламандскими штанами и длинной курительной трубкой, достигавшей бушприта… Плавание было необыкновенно успешным, ибо „Добрая домохозяйка“, шедшая под особым покровительством почитаемого Св. Николая, казалось, обладала особыми навигационными достоинствами. Вплыв в устье реки Гудзон, они насмерть напугали местных индейцев, тут же сбежавших. Вдохновленные подобной непредвиденной победой, наши герои сошли триумфально на сушу, подобно испанским конкистадорам… Завороженно оглядевшись, они решили, что сам блаженный Никола привел их в такое чудное место ради основания новой колонии… Благоустроившись в новом прекрасном месте и обеспечив себя всем необходимым для удобной жизни, они вспомнили, что следует возблагодарить доброго Николу за его ценное покровительство. С этой целью внутри форта они срубили часовню, посвятив ее Св. Николаю. Угодник в ответ взял под свой патронаж весь город Нью-Амстердам (будущий Нью-Йорк. – К. К.-С.), и с той минуты (смею верить, навсегда) стал святым покровителем сего чудесного города».

А теперь главная часть рассказа Ирвинга: «В те далекие дни возникла и одна добрая церемония, до сих пор благоговейно соблюдаемая в наших старых семействах с хорошими манерами: в канун праздника Св. Николая у камина подвешивался большой чулок, чудесным образом заполняемый подарками на утро. Это происходило благодаря щедрости Св. Николая, всегда особо расположенного к детям».

Заметим, что если рассказ Ирвинга был издан в 1809 году, то написан и того ранее. Традиция была распространена повсеместно.

Голландцы называли святителя Николая «Синтерклаас». Отсюда и пошел Санта Клаус. Как можно заметить, голландцы-моряки видели святого в особенных одеждах, из их традиционного обихода (вспомним, как они «одели» фигуру святителя, помещенную на носу корабля). Таким его и представляли детям. То есть, о епископских одеждах или античной моде забыли напрочь.

Но даже тогда по внешнему виду это был еще не тот Санта Клаус, которого мы знаем сегодня. Красно-белый дедушка появился при совсем других обстоятельствах.

Как известно, в христианской Европе 6 декабря отмечали День святого Николая (день его кончины). По старой памяти, зная о чудесах, им совершенных – помощь деньгами девушкам, спасение трех детей и многих других, было принято в этот день привечать детей, дарить им подарки – от его имени.

Однако протестанты в Германии решили, что никакие святые не могут ничего совершать. А потому стали раздавать подарки от имени самого Христа, в образе младенца, перенеся празднование на Рождество Христово – 24 декабря.

Период Реформации закончился, а традиция дарения подарков детям именно на Рождество, а не в День святителя Николая, осталась, как осталась также и память о том, что подарки приносит именно Николай Чудотворец. Так совместилось Рождество Христово с именем Святого Николая – Санта Клауса. И совместилось весьма крепко.

Вашингтон Ирвинг только начал рассказ о появлении Санта Клауса на Американском континенте. Дальнейшую историю писали уже другие.

Спустя 13 лет после выхода «Истории Нью-Йорка» Клемент Кларк Мур, который преподавал литературу в Колумбийском университете, написал своим детям на праздник небольшое стихотворение – Рождественскую сказку, которую иногда называют поэмой.

Сделав героем сказки святителя Николая в образе старичка Санта Клауса – более, как ему показалось, сказочного персонажа, вручающего детям подарки, он даже и не предполагал, что совершает некую революцию в традициях праздника. Ученые теперь говорят так, что существует всего четыре оригинала этого стихотворения, написанного рукой Мура, и каждый из них в наши дни – большая ценность.

Что же произошло?

Клемент Кларк Мур, автор «Визита Святого Николая»

Стихотворение было опубликовано анонимно в городе Трой, штат Нью-Йорк, в газете Sentinel, накануне Рождества Христова – 23 декабря 1823 года (хотя написано оно, по мнению ученого Чарлза У. Джонса, было к Рождеству 1822 года). Его доставил в редакцию друг Клемента Мура.

Назвали и называют творение поэта до сих пор незамысловато: «Ночь перед Рождеством» или «Визит Святого Николая» (The Night Before Christmas or Visit from St. Nicholas).

Twas the night before Christmas, when all through the house

Not a creature was stirring, not even a mouse;

The stockings were hung by the chimney with care,

In hopes that St. Nicholas soon would be there;

The children were nestled all snug in their beds,

While visions of sugar plums danced in their heads.

Попробуем поэтично и максимально близко к тексту оригинала перевести эту первую строфу с английского языка на русский:

Предрождественской ночью в доме затишье,

Замерло все живое, даже шустрые мыши.

И чулочки развешаны у дымохода,

Ждут подарков, святого Николы прихода.

Дети спят, размечтавшись о завтрашнем утре,

Видят сны с мармеладками в сахарной пудре…

Сюжет стихотворения прост. Рождественской ночью, когда вся семья спит, отец вдруг проснулся от шума возле дома. Через окно он замечает не кого-то, а самого святого Николая, который летит по воздуху в санях, запряженных восемью оленями. Сани делают остановку на крыше дома.

Сам Санта Клаус попадает в дом через дымоход, держа в руках мешком с подарками. Мужчина видит, как он, смеясь и радуясь, раскладывает подарки в чулки детей, которые те развесили у камина для просушки. Затем Санта Клаус исчезает через дымоход, успев пожелать Счастливого Рождества!

Рукопись «Визита Святого Николая» К. К. Мура. Из фондов Нью-Йоркского Исторического Общества

Стихотворение произвело на читателей, особенно на детей, такое впечатление, что их родители также немедленно обратили на него внимание. Это стало неожиданностью для всех.

1844 году стихотворение было издано большим тиражом. Празднование Рождества с Санта Клаусом быстро вошло в обиход.

Именно Клемент Мур придумал новые атрибуты для Санта Клауса, и даже изобрел способы его передвижения. Так появились сани, летящие по небу, запряженные оленями. И даже были перечислены оленьи имена, теперь ставшие легендарными у западных христиан.

Сначала имена эти были голландскими, а затем быстро трансформировались в английский язык. Дети обычно знают их с малых лет. Это: Dasher (Дэшер) – «стремительный», Dancer (Дэнсер) – «танцор», Prancer (Прэнсер) – «скакун», Vixen (Виксен) – «резвый», Comet (Комет) – «комета», Cupid (Кьюпид) – «Купидон», Donner (Доннер) – с немецкого «гром», Blitzen (Блитцен) – с немецкого «молния», и, наконец, самый популярный – Рудольф. Просто Рудольф!

Почему самый популярным стал Рудольф? Другие олени смеялись над ним, у него был странный светящийся красный нос. Однажды в тумане Санта Клаус заблудился, но увидел свет от носа Рудольфа. Тогда он поместил его в упряжке впереди всех, чтобы он своим носом освещал дорогу его саням.

Сказки про Рудольфа у Мура нет, она появилась позднее. Но примечательно, что другие люди стали сочинять разные новые истории вокруг Санта Клауса, подтверждая этим общенародное признание и любовь.

В Америке «Визит святого Николая» является одной из любимейших Рождественских сказок. В одном из исторических повествований о Нью-Йорке в конце XIX века отмечали, что это «возможно, наиболее известное стихотворение, когда-либо написанное американцем».

Нынче стихи переложены в разных жанрах массовой культуры, известны комиксы, театральные спектакли, анимационные фильмы, игрушки и пр.

Вослед за содержанием сказки, быстро сформировался и внешний облик Рождественского старичка. Известный американский художник Томас Наст, сотрудничавший с журналом Harper’s Weekly, в 1863 году создал своего зримого Санта Клауса (исходя из сочинения Клемента Мура) в виде политических рисунков. Успех обнадежил его, и он стал рисовать для детей – забавные и веселые сценки из жизни этого дедушки. Так стал формироваться близкий к нашей современности образ.

Невольно художник обрисовывал быт Санта Клауса. Это заставило его придумать место, где он живет и то, как он живет. Томас Наст сочинил, будто герой обитает на Северном полюсе. Зима есть зима, а он – в полушубке, почему бы и нет? И еще – оказывается, Санта Клаус имеет особенную книгу, в которую он записывает хорошие или плохие детские поступки.

Однажды, автор книги «Николай: эпическое превращение из Святого в Санта Клауса» (Nicholas: The Epic Journey From Saint to Santa Claus), историк Джереми Сил (Jeremy Seal), решил разобраться – почему добрый дедушка «живет» именно на Северном Полюсе. Он для начала привел сведения, что еще в 1844 году многие думали, будто Санта Клаус поселился в Манхэттене, то есть – в центральной части Нью-Йорка.

Жаждали же его «переселения» на Север скандинавы, которые уделили ему место в Лапландии. Джереми Сил так и пишет: «На финском правительственном радио в 1927 году отметили, что финская Лапландия может обеспечить, среди прочего, пастбище для голодающих северных оленей Санта Клауса, которые на Северном Полюсе явно отсутствуют».

Санта Клаус. Рисунок Томаса Наста. 1881 г.

Такие перемены не могли пройти просто так. Оказалось, что Санта Клаусу пришлось бороться за право «жить» на Северном Полюсе с самой Снежной королевой, злой колдуньей, властительницей Арктики по воле датского сказочника Ганса Христиана Андерсена (его сказка к тому времени уже вышла в свет – в 1845 году).

Но уже в 1866 году известный массовый американский журнал Harper’s Weekly впервые опубликовал новые координаты – адрес Санта Клауса. Он звучал так: «город Клаусвилл, Северный Полюс». Клаусвилл буквально означал «деревня Николая».

Постепенно седобородый Рождественский герой превращался в реалистичного и веселого персонажа, одетого во все тот же полушубок (пока еще разных цветов). Первоначально ночной гость выглядел почти как сам Наст – небольшого роста пожилой мужчина с развесистой бородой и усами. Полушубок со временем стал красным. Почему? А просто так…

Современный итальянский исследователь иконографии святителя Николая – Микеле Баччи – пишет: «Иконография полного, бородатого и связанного с миром природы Санта Клауса, созданная в середине XIX в. баварским чертежником, эмигрировавшим в Соединенные Штаты (Томасом Настом), не случайно повторяет образ современного ему немецкого «Рождественского деда» (Weihnachtsm ann), в свою очередь восходящего к древнему персонажу…

Несмотря на такую многогранность ролей, образ архиепископа Мирликийского никогда не утрачивал своих основных качеств персонажа из солнечного и морского Средиземноморья и не превращался как Санта Клаус в представителя морозного далекого Севера».

Санта Клаус. Обложка журнала Puck, 1904 г.

Доработал образ «северного» Санта Клауса художник Хэддон Сандблом. Для известной фирмы «Кока-Кола». К красному полушубку он добавил окантовку из белого меха. Таким мы знаем Санта Клауса сегодня.

Существует много споров – кто и что изобрел первым. Но для нас это не важно.

Важно то, что святитель Николай был преображен в сознании людей. Он вдруг как будто бы стал не просто епископом Церкви, не только лишь глубоко погруженным в духовный мир архипастырем, но и просто добрым человеком, с волшебными талантами и способностью радовать детей, причем, радовать ежегодно.

Хорошо это или плохо? Пусть рассудят богословы и культурологи. Мы же отметим, что данная ипостась святителя Николая, по крайне мере, не умаляет достоинства этого великого подвижника Духа, и он являет собой уникальный пример того, как обычный человек может написать своей жизнью, продолжающейся и после кончины, неповторимую страницу в книге сокровищ человеческой цивилизации.

Санта Клаус не только детский герой, но и пример для взрослых. Он приносит подарки, подобно тому, как святитель Николай сделал в своей жизни, когда через окно подкидывал мешочки с золотыми монетами на венчание бедных девушек. А ведь деньги были его наследством от родителей. Согласно преданию, мешочки эти, брошенные в окно, попадали в чулки, оставленные для просушки перед огнем. Отсюда и пошел обычай вывешивать носки для подарков от Санта Клауса.

«Вывешивание носков» и «вера в подарки» – как считается – это для наивных людей. Но автор как раз призывает читателя к подобной наивности… Это намного приближает человека к понятию счастья, которое при серьезном и не наивном рассмотрении – на первый взгляд – кажется почти недостижимым…

Издание поэмы «Визит Святого Николая» К. К. Мура. Нью-Йорк: Джеймс Г. Грегори, 1862. Иллюстрации Ф. О. К. Дарли. Гравер Н. Орр

Почему носки-чулки для подарков

Если вы прочитали первые строки книги, то, вероятнее всего, готовы к более серьезному погружению в тему. А потому теперь совершим путешествие в историю, чтобы узнать подробнее – откуда все-таки и как появился в нашей древней цивилизации Санта Клаус – Николай Чудотворец.

Тот, кто читал знаменитую «Божественную комедию» Данте, ну хотя бы в переводе на русский язык Михаила Лозинского, в разделе «Чистилище, Песнь XX, 31—33)» встречался со словами одного из героев:

«Еще он славил щедрость Николая,

Который спас невест от нищеты,

Младые годы к чести направляя»…

Почему сие неприметное на первый взгляд событие – спасение невест – вошло в хрестоматийные сочинения великих авторов, неоднократно упоминалось в художественном наследии мировой цивилизации, явилось одним из главных явлений Санта Клауса – епископа Николая? Многие духовные подвижники помогали другим людям, а здесь – постоянное внимание и особенное изложение сути произошедшего.

Что-то есть загадочное в этой истории… Попробуем и мы приблизиться к разгадке. Для начала, как всегда, суть сюжета, изложенная в древних источниках – житиях.

Возьмем для начала изложение данной истории в двух документах: Жизнь и деяния святого отца нашего Николая» Симеона Метафраста X века и «Житие святителя и чудотворца Николая, архиепископа Мирликийского» Дмитрия Ростовского XVIII века. Переплетение двух этих текстов создает удивительную картину событий рубежа III и IV столетий. Напомним, что события происходят в родном для Санта Клауса – пресвитера Николая городе Патара, в рассказе о них упоминается, скорее всего, наследство, полученное им после кончины его родителей, ибо, как мы помним, вырос будущий Рождественский герой в очень обеспеченной семье.

Итак. Дмитрий Ростовский, XVIII век.

«Жил в городе Патаре некий муж, знатный и богатый. Придя в крайнюю нищету, он потерял прежнее свое значение, ибо жизнь века сего непостоянна. Сей человек имел трех дочерей, которые были очень красивы собою. Когда уже он лишился всего необходимого, так что нечего было есть и не во что одеться, он, ради своей великой нищеты, замыслил отдать своих дочерей на любодеяние и обратить свое жилище в дом блуда, чтобы таким образом добывать себе средства к жизни и приобретать и себе и дочерям одежду и пищу. О горе, к каким недостойным мыслям приводит крайняя нищета! Имея сию нечистую мысль, муж сей хотел уже исполнить свое злое намерение. Но Всеблагой Господь, не хотящий видеть человека в погибели и человеколюбно помогающий в бедах наших, вложил благую мысль в душу угоднику Своему, святому иерею Николаю, и тайным вдохновением послал его к погибающему душою мужу, для утешения в нищете и предупреждения от греха».

Симеон Метафраст, X век.

«Некий муж, из славного став бесславным и нищим из богатого, так как терпел нужду во всем, даже в самом насущном – увы, вот до чего может дойти нужда, – решил трех своих дочерей, отличавшихся чудной красотой, отдавать за мзду похоти желающих и на выручаемые деньги себе и детям своим доставлять пропитание. Ибо выдать их замуж он не мог, так как по крайней их бедности девушками сразу стали гнушаться. Вот в такой-то этот человек был беде, и такое ужасное дело замыслил, и уже принялся, жалкий, его устраивать. Но ты, Господи, благой источник всяческого блага, человеколюбиво призирающий на наши нужды, устрояешь так, что это доходит до ушей святого Николая, и посылаешь его как доброго ангела-заступника к тому мужу, вот-вот готовому взять грех на душу, дабы облегчить его бедность и спасти от зла еще горшей бедности».

Дмитрий Ростовский, XVIII век.

«Святой Николай, услыхав о крайней бедности того мужа и Божиим откровением узнав о его злом намерении, почувствовал к нему глубокое сожаление и решил своею благодетельною рукою извлечь его вместе с дочерьми, как из огня, из нищеты и греха. Однако он не пожелал оказать свое благодеяние тому мужу открыто, но задумал подать ему щедрую милостыню тайно. Так святой Николай поступил по двум причинам. С одной стороны, он хотел сам избежать суетной человеческой славы, следуя словам Евангелия: Мф. 6 – «Смотрите, не творите милостыни вашей пред людьми».

С другой стороны, он не желал оскорбить мужа, бывшего некогда богачом, а теперь пришедшего в крайнюю нищету. Ибо он знал, как тяжела и оскорбительна милостыня для того, кто от богатства и славы перешел в убожество, потому что она напоминает ему о прежнем благоденствии. Посему святой Николай счел за лучшее поступить по учению Христа: Мф. 6 – «У тебя же, когда творишь милостыню, пусть левая рука твоя не знает, что делает правая».

Он так избегал человеческой славы, что старался утаить себя даже и от того, кому благодетельствовал».

Симеон Метафраст, X век.

«И вот, взяв тяжелый узелок с золотом, он поздней ночью идет к дому бедняка и, вметнув узелок через окошко внутрь, тотчас поспешает домой, словно боясь, что его при этом увидят».

Будущий святитель Николай раздает свое наследство отцу девушек, чтобы они могли выйти замуж. Три мешочка с деньгами, которые он тайно бросал им в окно, попадали в чулки, и стали прообразом традиции Рождественских подарков и доброго Санта Клауса. С картины из серии «Сцены из жизни Святого Николая Барийского» работы Джентиле да Фабриано (Gentile da Fabriano). Ок.1425 г. Пинакотека Ватикана

Дмитрий Ростовский, XVIII век.

«Утром муж тот встал и, найдя мешок, развязал его. При виде золота он пришел в великий ужас и не верил своим глазам, потому что ниоткуда не мог ожидать такого благодеяния. Однако, перебирая монеты пальцами, он убедился, что пред ним в самом деле золото. Возвеселившись духом и удивляясь сему, он плакал от радости, долго размышлял о том, кто бы мог оказать ему такое благодеяние, и ничего не мог придумать. Приписав сие действию Божественного Промысла, он непрестанно благодарил в душе своего благодетеля, воздавая хвалу пекущемуся о всех Господу. После сего он выдал замуж старшую свою дочь, дав ей в приданое чудесно дарованное ему золото».

Симеон Метафраст, X век.

«Когда это стало известно пречудному Николаю и он узнал, что бедняк исполнил его волю (ведь сам он как раз желал браком уничтожить причину зла), принял решение сделать то же и для второй дочери. Ночью, тайно ото всех, он вметнул через окошко такой же узелок с золотом».

Дмитрий Ростовский, XVIII век.

«Встав поутру, бедняк опять нашел у себя золото. Снова он пришел в удивление и, пав на землю и обливаясь слезами, говорил: «Боже милостивый, Строитель нашего спасения, искупивший меня самою кровью Твоею и ныне искупляющий златом дом мой и моих детей от сетей вражьих, Сам Ты покажи мне слугу Твоего милосердия и человеколюбивой Твоей благости. Покажи мне того земного Ангела, который сохраняет нас от греховной погибели, чтобы я мог узнать, кто исторгает нас от угнетающей нас нищеты и избавляет от злых мыслей и намерений. Господи, по Твоей милости, тайно творимой мне щедрою рукою неизвестного мне Твоего угодника, я могу отдать замуж по закону и вторую свою дочь и тем избежать сетей диавола, который хотел скверным прибытком умножить и без того великую мою погибель».

Помолившись так Господу и возблагодарив Его благостыню, муж тот отпраздновал брак второй своей дочери».

Симеон Метафраст, X век.

Отец дочерей «был начеку и все ночи проводил без сна, опасаясь, как бы добрый податель богатства не пришел незамеченным, и решив, если он снова появится, обеими руками удержать его и спросить, кто он и откуда у него столько золота.

Так он бодрствовал в ожидании своего благодетеля. Глубокой ночью слуга Христов Николай неслышно приходит в третий раз и, дойдя до обычного места, снова через то же окошко мечет такой же узелок золота и тотчас удаляется. А отец дочерей, услышав стук упавшего на пол золота и поняв, что пришел его благодетель, со всех ног бросился ему вслед».

Дмитрий Ростовский, XVIII век.

«Догнав его и узнав, потому что нельзя было не знать святого по его добродетели и знатному происхождению, муж сей пал ему в ноги, лобызая их и называя святого избавителем, помощником и спасителем душ, пришедших в крайнюю погибель.

– Если бы, – говорил он, – не восставил меня твоими щедротами Великий в милости Господь, то я, несчастный отец, давно уже погиб бы вместе со своими дочерьми в огне Содомском. Ныне же мы спасены тобою и избавлены от ужасного грехопадения.

И еще много подобных слов говорил он святому со слезами. Едва подняв его с земли, святой угодник взял с него клятву, что он во всю свою жизнь никому не поведает о том, что с ним было. Сказав ему еще многое на пользу, святой отпустил его в дом свой».

Симеон Метафраст, X век.

«А Николай, поняв, что узнан этим человеком, поднял его и заклинал во всю жизнь не говорить о том, что произошло, чтобы сострадательность его сохранилась в тайне».

Дмитрий Ростовский, XVIII век.

«Из многих дел милосердия угодника Божия мы поведали только об одном, чтобы было известно, насколько он был милостив к нищим. Ибо не достало бы нам времени, если бы повествовать подробно о том, как он был щедр к нуждающимся, сколько голодных он напитал, сколько одел нагих и скольких выкупил у заимодавцев».

Симеон Метафраст, X век.

«Вот одно из деяний святого, самое славное и знаменитое».

Милосердие Святого Николая, бросающего золотые шары (символы монет) в носки-чулки через окно. С картины, предположительно, работы Джироламо Маккьетти. Около 1555—1560 гг.

Так появилась традиция готовить чулки или носки для того, чтобы Санта Клаус положил в них свои подарки. Вешали их у печи или камина, предполагая, что он попадет в дом или бросит свои приношения через трубу Известный исследователь жизни Николая Мирликийского, будущего Санта Клауса – итальянский священник-доминиканец Джерардо Чоффари, в одном из интервью назвал это его благодеяние девушкам «иконой милосердия»! И мы готовы присоединиться к этому мнению. О. Джерардо отмечает также, что святитель «спас их от проституции, а в те времена для молодых девушек у языческих храмов она была традиционной, считалась нормой, как бы это не шокировало. Девушки без пожертвования епископа попали бы в ряды уличных женщин. Вот почему мы можем с уверенностью сказать, что Святой Николай был человеком великого милосердия, его деяние актуально и сегодня».

Здесь уместно подробнее поговорить о том, как святитель Николай относился к деньгам, к их сохранению и тратам на хлеб насущный. О его умении легко расставаться с деньгами ради помощи другим. Как мы уже знаем, имея богатое наследство от родителей, он спешил раздавать его другим. Бросал мешочки с деньгами в окна нуждающимся, выкупал пленных и тюремных узников, оплачивал зерно для голодающих.