У любой войны две правды. Одна официальная – генеральская, другая солдатская – окопная. В Советском Союзе преобладала первая. Сейчас появилась возможность сообщить о «второй». Обе имеют право на существование. Каждый выбирает сам, как оценивать тот или иной факт шестидесятилетней давности.

Мы расскажем о малоизвестных фактах жизни и деятельности нескольких сотрудников госбезопасности, которые воевали на временно оккупированной врагом территории СССР. Отечественные историки и журналисты, по разным причинам, старались подробно не освещать биографию и боевую деятельность этих людей. При том, что Родина оценила их ратный подвиг высшей воинской наградой – званием Героя Советского Союза. Вот только некоторым из них золотые звезды так и не вручили – бюрократы в Москве нашли формальные причины для отказа. А награжденным тут же создали официальные скупые биографии, которые кочевала из одного документально-художественного произведения в другое. Литераторам лишь осталось придумать красочные детали подвигов, а читателям прочесть многочисленные героические былины про «Илью Муромца» и его товарищах с Лубянки.

Когда СССР исчезла с политической карты мира, то публицисты сразу перешли в другую крайность. Офицеров НКВД-НКГБ «превратили» в безжалостных карателей, которые за линией фронта в комфортных условиях жили в партизанских отрядах, сожительствовали с женщинами, пьянствовали, периодически расправлялись с местными жителями заподозренными в сотрудничестве с фашистами. После 1991 года прошло несколько лет. Теперь Лубянку объявили основной движущей и организующей силой повстанческого движения на оккупированных территориях, что на самом деле неверно.¹ Тут же с полок библиотек извлекли «официальные» биографии изданные еще в Советском Союзе, добавили рассекреченные документы, и зазвучал гимн партизанам с Лубянки. Для того, что бы стать «суперменом» тайной войны, достаточно было служить в одном из подразделений госбезопасности и побывать за линией фронта.

Мы не умоляем ратные заслуги этих людей. Они сами бы, с удивлением, прочли о подвигах, которые им приписали журналисты и историки, а так же руководство НКВД (было и такое), если бы дожили до наших дней. Месяцы и годы, проведенные в полях и лесах, подорвали их здоровье и сократили годы жизни. Данная книга – попытка рассказать о том, что на самом деле происходило за линией фронта в партизанских отрядах.

Алексей Ботян свою карьеру диверсанта начал осенью 1941 году под Москвой, а закончил в 1989 году, уйдя в отставку с поста сотрудника Управления «нелегальной» разведки ПГУ КГБ СССР. А до 1983 года он обучал бойцов «Вымпела». В годы «холодной войны» он несколько лет проработал по линии «нелегальной» разведки в нескольких странах Европы. Его биография рассказана в главе «Консультант „Вымпела“».

Его коллега по Лубянки Евгений Мирковский командовал спецгруппой Четвертого управления НКВД-НКГБ «Ходоки». В отличие от аналогичных формирований, которые выросли по численности до партизанских бригад (несколько тысяч человек), количество бойцов в спецотряде «Ходоки» не превышало 300 человек. Зато по эффективности в сфере диверсий он считался одним из лучших подразделений. А многие операции до сих изучаются в учебных центрах подразделений коммандос различных стран мира. О боевой деятельности этой части и биографии командира рассказано в главе «Пограничник, ставший диверсантом».

Глава «Беспартийный чекист в тылу врага» посвящена Николаю Прокопюку. ОБ этом чекисте писали еще во времена существования СССР, но тогда журналисты и историки излагали его ««отредактированную» биографию. Мы же расскажем о том, что долгие годы умалчивалось.

Судьбе рядового чекиста Николая Михайлашева посвящена глава «А помнишь, как все начиналось». Судьба этого человека типична для молодых сотрудников госбезопасности, которые пришли в органы после «кровавой чистки» 1937 года. Часто после школы или института, с минимальным жизненным опытом. Большинство из них погибло в первые месяцы и годы партизанского движения. Именно эти люди организовывали партизанские отряды и подполья, не успев эвакуироваться, оставались на оккупированной территории и возглавляли повстанческое движение в тех районах, где служили до войны.

Операциям по «ликвидации» и похищению представителей военного командования Вермахта и администрации оккупированных территорий посвящена глава «„Ликвидаторы“ с Лубянки». В ней рассказаны малоизвестные подробности нескольких «громких» операций советских спецслужб в годы Великой Отечественной войны.

В главе «Назначен героем» будет рассказано о нескольких эпизодах деятельности подразделений НКВД-НКГБ, о которых большинство журналистов и историков, даже сейчас, предпочитают не вспоминать.

Например, об эвакуации семьи (мать, сестра и ее четверо детей) полководца Георгия Жукова, за которую многие участники получили правительственные награды, вплоть до звания Герой Советского Союза (посмертно). Официально все эти люди участвовали в успешном разгроме штаба немецкого корпуса. В Берлине с удивлением узнали о том, что на Восточном фронте за одну ночь погибло более 600 солдат и офицеров, а советское командование получило несколько мешков сверхсекретных документов. Вот только к утру, все погибшие фашисты воскресли, а документы вернулись в штабные сейфы.

А вот другой пример. Когда в результате приказа командования Западного фронта (командующий Георгий Жуков) погибло несколько отрядов диверсантов с Лубянки, то никого из героев не наградили. А ведь они совершили настоящий подвиг – весной 1942 года на несколько десятков суток парализовали коммуникации противника и дали советским войскам так необходимую им передышку.

В главе «Комендант „Зеленого Бастиона“» мы расскажем о начальнике райотдела НКВД Дмитрие Емлютине. Волей случая этот чекист стал комендантом Партизанского края, расположенного в Брянских лесах.

Он создал образцово-показательную ставку Штаба объединенных партизанских бригад. Электрифицированные штабные землянки, газета, телефонная связь со всеми отрядами и постами на границах партизанской зоны. Аэродром, который одновременно мог принимать до четырех самолетов.

А в это время, в подчиненных ему подразделениях разведка и контрразведка отличалась низкой эффективностью. Когда осенью 1942 года нескольким партизанским отрядам потребовалось уйти в глубь леса, то женщин сражавшихся наравне с мужчинами, командиры этих подразделений отправили… в родные деревни. В результате большинство этих партизанок были убиты фашистами при подходе к своим домам.

В сентябре 1942 года Дмитрию Емлютину было присвоено звание Героя Советского Союза. Когда той же осенью брянские партизаны взорвали «Голубой мост» и перекрыли снабжение немецких войск в период подготовки к Курской битве (эта диверсия считается одной из крупнейших в истории Великой Отечественной войны), то никто из трех тысяч участников не был награжден правительственными наградами.

В Приложениях данной книге опубликованы малоизвестные документы, которые содержат рекомендации «народным мстителям» по различным аспектам разведывательно-диверсионной деятельности и выживание в лесу. Так же дано краткое описание экипировки диверсантов НКВД.

Часть первая. Диверсанты НКВД-МГБ-КГБ

Эти люди никогда не напишут мемуаров и не расскажут журналистом о том, чем они занимались во время Великой Отечественной и «холодной» войны. Даже после их смерти их биографии, а так же детали реализованных ими операций будут храниться под грифом «секретно». О высокопрофессиональных разведчиках и диверсантах СМИ скупо сообщают только после их «провала» или смерти.

Мы расскажем то, о чем до последнего времени знал лишь узкий круг их коллег по работе, ну и родные.

Глава первая. Консультант «Вымпела»

Среди чекистов – асов разведывательно-диверсионной деятельности Алексей Ботян занимает особое место. Он один из немногих партизан с Лубянки, кто после окончания Великой Отечественной войны продолжил сражаться на тайных фронтах «холодной войны». До середины шестидесятых годов выполняя специальные задания за границей СССР. Вся информация о тех командировках продолжает храниться под грифом «секретно», а потом читая лекции в учебном центре КГБ, где специалистов в сфере разведывательно-диверсионной деятельности. Его ученики участвовали в штурме дворца Амина в Афганистане в декабре 1979 года.

Путь диверсанта

Алексей Николаевич Ботян родился 10 февраля 1917 года в деревне Чертовичи Воложинского района Виленской губернии (сейчас Минская область) в крестьянской семье, которая была оккупирована кайзеровской Германией.

В 1921 году эта территория Западной Беларуси отошла к буржуазно-помещичьей Польши. Через два года немцев сменили поляки, затем руссские большевики, вновь поляки, добровольно передавшая Вильно литовцам, а в 1923 году генерал Люциан Желиговский кавалерийским рейдом захватил Вильно с прилегающими территориями и на следующие 16 лет эти земли вновь отошли к Польше. Несмотря на протесты Литвы, жители Виленщины – белорусы, литовцы, евреи, русские, украинцы наслаждались прелестями «режима санации» (т.е. оздоровления, выражение диктатора Польши маршала Юзефа Пилсудского). В эти тяжелые для виленчан годы, когда они, как и все трудовое население Польши, подвергались классовому гнету, а сверх того, так же как западные белорусы и украинцы— давлению национальному, и рос в деревне Чертовичи Алексей Ботян. Его отец в поисках заработка побывал в Германии и Аргентине, стал столяром, делал на заказ окна, двери, шкафы. Кроме ремесла, изучил хорошо и языки— немецкий и испанский, отнюдь не близкие друг другу. Научился Николай Ботян даже писать готическим шрифтом. Сын явно от отца унаследовал лингвистические способности, так пригодившиеся в разведке. Еще в школе Алексей с отцовской помощью понимал и говорил по-немецки.

Алексея Ботяна призвали в польскую армию. В сентябре 1939 года в качестве командира зенитного орудия участвовал в боях с гитлеровскими оккупантами. За 19 дней войны с Германией подразделение ПВО, в которой он служил, при его непосредственном участии сбила (с помощью пушек производства Швеции, образца 1936 года) три самолета «люфтваффе» – два «юнкерса» и «стрекозу». Но войну Польша все равно проиграла, армия отступала и 17 сентября 1939 года часть Алексея Ботяна была уже в Луцке, на Волыни. Там «жолнежи» (солдаты) увидели советские самолеты. Команда офицеров «открыть огонь» не была выполнена. «Сталинские соколы» тоже не стали бомбить, а сбросили листовки. В них говорилось о близящемся освобождении и воссоединении Западной Белоруссии и Западной Украины с Белорусской и Украинской советскими социалистическими республиками. Напомним, что именно 17 сентября 1939 года начался «освободительный поход» Красной Армии на Запад.

Батарея Алексея Ботяна, выполняя приказ командования «не сдаваться немцам и русским, отступать в Румынию», за два дня дошла до западноукраинского Станислава (ныне Ивано-Франковск), не так уж далеко (примерно полсотни километров) до границы с королевством Кароля II. Но 19 сентября польские солдаты встретились с частями Красной Армии. Офицеры этому событию, мягко говоря, были не рады. Ведь они помнили войну с Советской Россией в 1919 – 1920 годах, да и все двадцатые – тридцатые годы отношения Польши с СССР были крайне враждебными, и первого удара в Москве в случае большой войны ждали от Варшавы (естественно, Польша могла выступить не в гордом одиночестве, а как авангард антисоветской коалиции во главе с Англией). В общем, офицеры были настроены идти на юг, в Румынию. Но солдаты собрали митинг, на котором и порешили сдаться советским войскам. Рядовых быстро отпустили и Алексей Ботян на поезде доехал до Сарн, где встретил дядю Дмитрия – брата матери, также мобилизованного. Вместе они добрались до Барановичей, но дальше домой, в сторону Воложино, им путь был закрыт. К этому времени пришел приказ, от самого высокого советского начальства, – «пленных не отпускать». Дядя с племянником, еще не успевшие снять польской формы, были задержаны и в вагоне под конвоем отправлены на восток (это Ботян определил по луне). А им надо было на север. И оба на ходу спрыгнули с поезда. Добравшись обратно до Барановичей, сели в поезд, доехали до Литы, где снова попали в облаву. Но в этот раз скрыться удалось гораздо быстрей—переулками. Наученные горьким опытом, на поезд родственники уже не садились и, пройдя пешком 70 километров, добрались в родную деревню. Там Алексея и приютила родная семья.

Тем временем жизнь в уже советской Западной Белоруссии налаживалась. В родных местах Ботяна открылись педагогические курсы, которые он и закончил с отличием, сразу же получив назначение – заведующим начальной школой в деревне. Через какой-то время он вступил в комсомол.

В мае 1941 года Алексей Ботян по путевке комсомола был направлен в органы НКВД.² Окончание разведшколы совпало с началом Великой Отечественной войны. В июле 1941 года был откомандирован в ОМСБОН. Зимой 1941 года он участвовал в битве за Москву. Вместе с однополчанами занимался минированием дорог в районе Яхромы, а 7 ноября в день знаменитого парада на Красной площади, он со своим взводом нес дежурство в Колонном зале Дома союзов.

За линией фронта

В конце 1942 года была организована для заброски в тыл немецких войск оперативная группа 4-го управления НКВД из 10 человек – девять разведчиков и радист. В эту группу под командованием капитана пограничных войск НКВД Пигушина был зачислен и Алексей Ботян. Вместе с такими же группами Петра Перминова и Виктора Карасева их переправили в январе 1943 года под Старую Руссу (Новгородская область) для перехода линии фронта.

В первый раз перейти линию фронта не удалось. Фронтовая разведка наткнулась на немецкие посты. Довелось советским бойцам попасть и под сильную немецкую бомбежку, но никто не пострадал. На вторую ночь в немецкой обороне была найдена брешь, и бойцы опергруппы спокойно, без боя, прошли через немецкие заграждения. Остановились отдохнуть в ближайшей деревне, но когда местные жители рассказали, что немцы с утра уже побывали здесь, чекисты двинулись в путь, и, пройдя лесами, оказались на территории, занятой партизанскими отрядами. В бои омсбоновцы не ввязывались. Их ждало особое задание. Они должны были проникнуть на Украину, где (в отличие от оккупированной территории РСФСР и Белоруссии) еще не было массового партизанского движения, особенно в южной части. Советские разведывательные группы, забрасывавшиеся на Украину в 1942 году, захватывались немцами почти сразу же, при активной помощи местного населения. Этому способствовала соответствующая политика немецких оккупационных властей, которые до поры заигрывали с украинскими националистами, пленных красноармейцев-украинцев в начале войны отпускали домой.

Перед тремя группами была поставлена задача – организовать базу для ведения разведовательно-диверсионной работы на Украине, в том числе и в Киеве. В Мухоедовских лесах, на границе Житомирской, Киевской и Гомельской областей, в районе, уже занятом партизанами (действовала там и разведгруппа командира-омсбоновца Евгения Мирковского), в 5 километрах от небольшого немецкого гарнизона, и осели разведгруппы 4-го управления НКВД. Рядом на Лысой горе был устроен аэродром, куда прибывали советские самолеты, доставлявшие оружие, взрывчатку и подрывников.

Бойцы сразу же начали обживаться на новом месте. С помощью местных жителей сразу же были построены землянки, баня. Этим занимался хозяйственный взвод. Был в отряде и врач, также из Москвы – Нина Николаевна Рогачева.

С базы отправлялись группы в Киевскую, Житомирскую и Курскую области для подготовки диверсий на железных дорогах. Эта задача была особенно актуальна, немцы как раз готовили наступление в районе Белгорода. Так, только группа из 7 человек во главе с Францем Драгомерецким³ совершила более 25 взрывов поездов в районе под Винницей, Жмеринкой и Шепетовкой – за 300 км от базы отряда.

Разведка отряда во главе с Петром Романовичем Перминовым⁴ пыталась установить контакт с заброшенными ранее в немецкий тыл диверсионными группами. Для передвижения по оккупированной территории требовались документы («аусвайс»). Их готовил художник из местных жителей. Также были привлечены к сотрудничеству с советской разведкой (проще говоря, завербованы) многие служащие местной полиции, созданной оккупантами. Потом они воевали с немцами уже в составе отряда.

В лесах Западной Украины

В октябре 1943 года, после изменения линии фронта, отряд Виктора Карасева, в котором было уже 2 батальона и кавалерийская сотня⁵, из Житомирской области перебрался под Ровно. Там же располагалась база другого отряда Четвертого управления Лубянки – «Победители», которым командовал знаменитый впоследствии Дмитрий Медведев. Как раз в это время он вел бои с немцами, пытавшимися окружить партизан. Бойцы отряда Карасева вместе с отрядом Медведева сражались с немцами, затем отдельно отступили на север, где под деревней Целковичи организовали базу. Там Ботян встречался с секретарем Черниговского подпольного обкома партии Алексеем Федоровичем Федоровым⁶ и знаменитым впоследствии разведчиком Николаем Кузнецовым.

В феврале 1944 года отряд Виктора Карасева захватил железнодорожную станцию Матийов, прервав линию военных сообщений Вермахта.

Передвигаясь дальше на запад, по Ровенщине и Волынщине к Львову, советским партизанам пришлось вступать в бои не только с немцами, но и (практически каждый день) с отрядами бандеровской «Украинской повстанческой армии» (УПА)⁷. От их рук партизан погибло больше, чем в боях с немцами. Многие были ранены, в том числе и комиссар отряда Михаила Филоненко, которого Алексей Ботян по приказу Виктора Карасева перевез за линию фронта в медсанбат Красной Армии. Одна из причин этих потерь – хорошо поставленные у бойцов УПА связь и разведка, а так же поддержка местного населения.

Более лояльно относились к советским бойцам поляки. Местное польское население находилось в непримиримой вражде с бандеровцами. Но все же многие поляки были настроены антисоветски. Не способствовали согласию и взаимные претензию на Западную Украину (особенно на Львов), до 1939 года входившую в состав Польши. Впрочем, для Алексея Ботяна контакты с поляками облегчались его знанием польского языка. Выполняя разведывательные задания в Сарнах (в том числе и по подрыву немецких поездов), он действовал под именем железнодорожника Лексейки Колеяша (фамилия переводится как «железнодорожник»).

Во главе спецотряда

Возглавить разведывательно-диверсионный отряд Алексея Ботяна вынудил случай. Командовать он не любил, предпочитая лично ходить на боевые задания.

Когда бригада форсировала Буг, то попала под интенсивные бомбежки. Для спасения людей Виктор Карасев принял решение разделить подразделение на три группы и двигаться вперед с интервалом в один-два дневных перехода. Командиром первой группы назначил Алексея Ботяна. Когда новый командир спросил у выстроившихся бойцов, кто желает идти с ним, то вызвались все, кто знал его. А это о многом говорит.

Одна из причин – он старался беречь людей и избегать ненужного кровопролития. Вот типичный пример, о котором рассказал журналисту Сергею Маслову сам Алексей Ботян.

«…Наткнулись мы как-то на аковцев – отряд Армии Крайовой. Очень недружелюбно они нас приняли. Пошли мы к ним на встречу. На переговоры выходили двое на двое. А позади каждой пары – по два пулемета. Их командир сначала удивился, услышав из моих уст польскую речь. Я по-польски говорил очень даже сносно. Так мой партнер по переговорам весь вскипел: «Ты есть поляк». Все не верил, что я белорус, все хотел выяснить, за сколько я Советам продался. А затем стал интересоваться, с какой целью мы прибыли. Отвечаю: помочь польскому народу освободиться от немцев. А в ответ: «Без вас освободимся. Вы нам здесь не нужны».

В конце концов удалось переломить конфронтационное развитие беседы и перевести ее в более спокойное русло. Дипломатия на войне в редких случаях может оказаться полезнее пулеметов. Разошлись мы довольно мирно. Аковцы с нами даже продовольствием поделились, сигарет дали. В общем, обошли мы их стороной без ненужных потерь. А вообще в некоторых отрядах АК у нас уже хорошая агентурная сеть была…»⁸

По словам Алексея Ботяна, «у меня два радиста были, я шел впереди и сообщал, где находятся немцы, какое количество, а потом уже Карасев шел другим путем или за мной шел, зная обстановку». Группа Ботяна действовала в Белгорайских и Ядровских лесах, около Вислы и Сана. Там они взаимодействовали с другими партизанскими отрядами – 4-го управления (отряд Николая Прокопюка) и польскими. 2 мая 1944-го группа Ботяна (около 40 человек) двинулась в район Кракова.

1. Формально, до лета 1942 года, партизанским движением на временно оккупированых территориях занималась Особая группа-Второй отдел – Четвертое управление НКВД СССР и подчинявшиеся ему соответствующие структуры республиканских и областных управлений НКВД. Затем эти функции (с мая 1942 года) были возложены на Центральный, республиканский и областные штабы партизанского движения. Через своих представителей при военных советах фронтов, которые руководили основными военными операциями партизан, они согласовывали действия партизан с боевыми операциями фронтов, обеспечивали снабжение партизан оружием, боеприпасами, медикаментами и т. д. В 1944 году, учитывая изменившуюся военно-политическую остановку и новые условия для действия партизанских сил, Государственный Комитет Обороны постановлением от 13 января 1944 г. упразднил Центральный штаб партизанского движения. Руководство партизанской борьбой отныне возлагалось на ЦК компартий республик, обкомы и соответствующие штабы партизанского движения. – прим. авт.

2. После репрессий 1937 года органы госбезопасности испытывали острый дефицит в кадрах, поэтому большая группа комсомольцев и коммунистов была мобилизована на службу в различные подразделения Лубянки.

3. Представлен к званию Героя Советского Союза, погиб в бою с бандеровцами в 1944 году.

4. Бывший начальник одного из отделов Управления НКВД по Алтайскому краю, старший лейтенант госбезопасности, арестован в 1939 году по обвинению в фальсификации уголовно-следственных дел, приговорен к расстрелу и освобожден после начала войны.

5. Всего 400 человек—добровольцы из местных жителей и бежавшие из плена красноармейцы, были даже два словацких летчика, дезертировавшие из своей армии, из них один погиб на Западной Украине, второй уже после войны поддерживал связь с бывшими советскими соратниками.

6. Легендарный партизанский командир, дважды Герой Советского Союза (1942, 1944 года). С 1938 года – первый секретарь Черниговского, в 1943—1944 годах Волынского обкомов ВКП (б).

7. УПА была создана 14 октября 1942 года по решению политического руководства ОУН (Организация украинских националистов) «для защиты мирного населения Украины от издевательств Германской оккупационной власти». Так же националисты активно сражались сначала с советскими партизанами, а после освобождения Красной Армии Западной Украины от фашистов и с советской властью (сопротивление ОУН-УПА было окончательно подавлено только в конце сороковых годов).

8. Маслов С. Судьба особого назначения // Трибуна, 2002. 20 декабря.