Ослепительно блеснула молния расколов на части ночное небо. По-прошествии нескольких секунд, оглушая и наполняя округу тревогой, покатился мощный раскат грома. Многомиллионный мегаполис робко ответил надвигающейся стихии трепетом мерцающих огней ночных улиц. А тем временем, гром, грозно клокоча, укатил за угасающий горизонт, и воцарилась тишина. Тишина абсолютная. Мёртвая. Но воцарилась она только на миг. Слабенькое дуновение лёгкого ветерка колыхнуло неподвижную листву, а уже через мгновение, мощный поток воздуха с шумом и свистом урагана, согнул в низком поклоне и сами деревья. Вновь сверкнула молния, и новый раскат грома, более мощный и грозный, нежели скрывшийся за горизонт предшественник, принёс с собой и обрушил на ночной город настоящие потоки воды. Стремительный тропический ливень наступал сплошной стеной. Водяные стрелы, падающие с небес, с шумом разбивались на бесчисленные брызги о крыши домов. Улицы промокли в одно мгновение и по асфальтированным артериям полиса устремились бурные ручьи. Автомобильный поток на дорогах замедлился. Запоздалые прохожие спешили укрыться кто где. Тот, кто пытался защититься от стихии зонтиками, в большинстве случаев просто лишался своей защиты. Новые порывы ветра, следовавшие волнами, одна за другой, либо вырывали их из людских рук, либо просто выворачивали наизнанку.

Укрывшись от непогоды под металлическим козырьком, на каменном крыльце стояло несколько человек в военной форме. Все без исключения курили. Посматривали в сторону шоссе. Иногда, отдернув рукав кителя, бросали взгляд на циферблат наручных часов. Компания явно кого-то ожидала, и этот кто-то явно запаздывал.

Время шло. Дождь хлестал по металлу козырька. Разбивался об асфальт. Потоком вырывался из водосточной трубы… но люди в военной форме оставались на крыльце. Каждую минуту в сторону урны отлетал чей-то окурок; каждую минуту вспыхивал огонёк зажигалки, и новая сигарета в чьих-то руках пускала струйку дыма.

Наконец терпеливое ожидание было вознаграждено. С шоссе, завернул автомобиль. Влетев на полном ходу передним колесом в притаившуюся под водой пробоину в асфальте, машина плавно качнулась на сторону водителя. В направлении урны дружно, полетели окурки и недавно прикуренные сигареты. Люди в военной форме с погонами не ниже подполковника, растянулись на каменном крыльце полумесяцем и заметно подтянулись. Один из них раскрыл зонтик, и отважно шагнул с ним под проливной дождь. Автомобиль тем временем, оставив позади последние метры, отделяющие его от здания, остановился около крыльца. Подполковник, борясь с пытавшимся вырваться из его руки зонтиком, свободной открыл дверь машины. Из салона авто, медленно, точно это стоило немалых усилий, выбрался худощавый, невысокого роста и невзрачный во всех отношениях человечек в штатском. Плотнее укутавшись в тёмный непромокаемый плащ, он бережно прижал к груди портфельчик. Кивнув в знак приветствия сначала подполковнику с зонтиком, а потом, когда оказался на крыльце, и всем остальным, он первым вошёл в здание. Следом юркнул подполковник с зонтиком, потом тот, кто любезно раскрыл перед долгожданным гостем двери, а затем и все остальные.

– Господин Никифоров просил извиниться, он не смог встретить вас лично…

– Простите, а кто такой господин Никифоров? – остановил невзрачный во всех отношениях человек извинительную речь подполковника.

– Полковник Никифоров, начальник СИЗО… – слегка растерянным тоном напомнил подполковник.

– Ах да, простите меня, совсем из головы вылетело, несколько суток спал урывками… да конечно, ничего страшного.

– Полковник Никифоров просил передать, что его кабинет в вашем распоряжении, если на то есть необходимость…

– Его кабинет… – задумался на секунду гость и остановился, вместе с ним на месте замерла и вся свита, – Да… наверное, в самом деле в кабинете полковника будет намного удобнее. – согласился гость и посмотрел на подполковника, – Вы меня проводите туда?

По-прошествии нескольких минут путешествия мрачноватыми коридорами следственного изолятора, невзрачный во всех отношениях человечек, шагнул в кабинет начальника этого самого заведения. Подполковник любезно зажёг свет, так как гость, даже не попытавшись этого сделать, сразу взял курс на рабочий стол.

– Вам что-нибудь нужно?

– В смысле? – штатский бросил на подполковника усталый взгляд.

– Может быть, чай, кофе… или чего-нибудь покрепче?

– Пожалуй… чай был бы кстати… и если можно, то покрепче.

Не прошло и минуты, как просьба невзрачного во всех отношениях человека в штатском была исполнена. В кабинет внесли поднос, на коем расположились: большая фарфоровая кружка, заварной фарфоровый чайник и пара хрустальных миниатюрных вазочек с шоколадными конфетами и печеньем. Окинув всё это изобилие безразличным, абсолютно равнодушным взором, гость взял с подноса только кружку с чаем. На вопрос доставившего всё это адъютанта, можно ли начинать, он просто кивнул головой.

Чай оказался крепок. Сделав несколько неторопливых глотков, невзрачный гость поморщился и отставил в кружку в сторону. Придвинув ближе пепельницу, он закурил и положил рядом с ней пачку сигарет. Из портфельчика мужчина вынул примерно с полсотни худеньких папочек и, собрав их в аккуратную стопочку, положил на стол перед собой. Квадратная хрустальная пепельница, пачка сигарет, зажигалка и папочки всё это разместилось на столе в строгой и математически правильной проекции.

Окинув эти предметы взглядом, а потом и всё остальное, что имело место присутствовать на рабочем месте полковника Никифорова, человек в штатском глубоко затянулся сигаретой. Аккуратно стряхнув пепел в пепельницу, он поднял взгляд на распахнувшиеся двери кабинета.

Порог переступил мужчина в арестантской робе. Следом вошёл конвоир. Арестанту на вид было в районе тридцати. Может чуть за. Средний рост. Крепкое телосложение. Всё это было заметно даже через скрывавшую фигуру бесформенную мешковатую казённую арестантскую одежду. Одним словом человек, невзирая на место своего пребывания, находился в прекрасной физической форме. Выправка и осанка указывали на военного.

– Осужденный Лебедев…

Невзрачный во всех отношениях человек в штатском сделал жест рукой и конвоир тут же умолк. Усадив на стул осужденного, он удалился из кабинета.

– У меня для вас плохие новости, господин Лебедев, ваше прошение о помиловании комиссия отклонила. – человек в штатском перевернув несколько страниц в папочке остановился и взглянул на сидевшего перед ним человека, – Приговор приведут в исполнение и скорей всего в ближайшие дни. – осужденный принял новости с отсутствующим видом, точно был к ним готов заранее, – Но у меня к вам есть одно предложение.

– Очень любопытно. – отозвался мужчина, но ни в голосе, ни во внешности, энтузиазма и заинтересованности у него не проявилось.

– Комиссия по военным преступлениям и сам верховный трибунал не являются наивысшими инстанциями. Та структура, которую представляю я, может всё изменить и исправить. Под словом «всё», я подразумеваю абсолютно всё… то есть ваше прошлое, ваше настоящее, и, соответственно, ваше будущее.

– И что я должен сделать?

– Сказать да…

Следующий осужденный был молод. Его взгляд, когда прозвучали те же слова, в отличие от взгляда предшественника наполнился надеждой и он, не задавая вообще никаких вопросов, поспешил согласиться…

– Осужденный на смерть приветствует вас, гражданин начальник.

Этому по всей вероятности тридцати ещё не было, и, судя по его бодрому и оптимистическому настрою, по крайней мере, внешне, создавалось впечатление, что ему абсолютно плевать на то, что тридцать уже никогда не исполнится. Не дожидаясь ни приказа, ни приглашения, этот оптимист устроился на стуле и закинул ногу на ногу. Невзрачный человек, представлявший с его слов загадочную, но всесильную структуру, повёл бровью. Такая наглость, со стороны приговорённого военным трибуналом к смертной казни, не оставила его равнодушным.

– Судя по всему, осужденный Уваров, смертный приговор вас вполне устраивает? – мужчина из загадочной структуры открыл очередную папочку и неспешно ознакомился с её содержимым.

– Да как вам сказать… – молодой человек попытался развести руками, но помешали наручники, – …как говорится, когда нет выбора, радуйся тому, что есть.

– А Родине послужить ещё хотите?

– В качестве мишени что ли? – усмехнулся оптимист.

– Вы слишком дорогая мишень. Государство потратило на ваше обучение и воспитание довольно много средств и времени. Слишком уж много. К тому же, у вас очень большой и ценный боевой опыт. Поэтому, государство, в моём лице, предлагает вам сделку.

– А поподробнее…

– Групповое задание на вражеской территории… выполните и вернётесь живым, спишутся все грехи. Получите новые документы и новую жизнь.

– А если не вернусь живым, значит останусь грешником?

– Не вернётесь, значит, приговор был приведён в исполнение. В любом случае ваша личность прекратит существование. Либо конкретно и официально, либо официально, но не конкретно…

– Хм… заманчиво.

Стопочка худеньких папочек с личными делами осужденных таяла. Невзрачный во всех отношениях, но всесильный человечек в штатском, папочки тех, кто согласился, возвращал в портфельчик, папочки тех, кто отказался, а были и такие, отправлялись в урну. Отправив именно туда, то есть в урну, документы предпоследнего, штатский раскрыл последнюю. В этот момент конвоир ввёл финалиста из числа сегодняшних счастливчиков. Этот был самым угрюмым из всех предшественников, физически самым крепким, и, похоже, старше всех по возрасту. Разместившись на стуле, мужчина воткнулся взглядом в сидевшего за столом штатского. Тот, через некоторое время процесса зрительной дуэли глаза в глаза, медленно откинулся на мягкую спинку рабочего кресла и скрестил на груди руки.

– У вас появилась возможность избежать расстрела.

Крепыш по-прежнему, почти не мигая, смотрел на собеседника и молчал.

– Если вам не интересно, то наш разговор закончен…

– Слишком мало информации чтобы заинтересоваться. – ответил крепыш.

– Такое впечатление, что это вы мне, сделку предлагаете. – усмехнулся человечек за столом.

– На кону стоит моя жизнь…

– Ваша жизнь, в данный момент, не стоит ровным счётом ничего.

– В таком случае, какого хрена меня подняли с постели в четыре часа утра?

– Навыки. Опыт. Вот те две причины, по которым вы сейчас сидите здесь.

– И кто наниматель?

– Государство.

– Государство меня уже к расстрелу приговорило.

– По официальным данным смертный приговор и будет приведён в исполнение.

– А по неофициальным?

– Одна спецоперация в глубоком тылу противника. Вернётесь живым, получите новые документы и новую жизнь.

– «Шило на мыло» короче…

– Ну здесь вас сто процентов пристрелят, а там может и повезти. – невзрачный человечек оттолкнулся от удобной мягкой спинки рабочего кресла и положив руки на папочку продолжил, – После нашего разговора, независимо от его результата, в камеру вы уже не вернётесь. Если согласны, отправитесь на этап, если нет… то смертный приговор будет приведён в исполнение немедленно.

– Хм… похоже, вы сделали предложение, от которого очень трудно отказаться…

Когда увели последнего претендента на счастливый «билет» в новую жизнь, засобирался и сам «кондуктор» их выдававший. Застегнув свой портфельчик, он сунул пачку дорогих сигарет во внутренний карман плаща, зажигалку положил в боковой, и напоследок, сделав большой глоток из фарфоровой кружки с остывшим чаем, двинулся к выходу.

В приёмной его ждал адъютант и пара подполковников. В их сопровождении, невзрачный во всех отношениях человек, добрался по длинным запутанным коридорам следственного изолятора до внутреннего дворика. Там его ожидала машина, на которой он приехал и автозак заполненный желающими начать новую жизнь. Распрощавшись с гостеприимными хозяевами этого мрачного заведения, штатское олицетворение государственного всемогущества, заняло своё место в авто и небольшой кортеж двинулся прочь.

Людей в автозаке качнуло в одну сторону, когда машина тронулась. Окон здесь не было, свет охрана не зажгла, потому, ехали в полной темноте. Всю дорогу никто из осужденных на смертную казнь не пытался завести разговора, не издал ни единого постороннего звука, и всё длительное путешествие протекало в гробовой тишине.

Сколько прошло времени в дороге, судить было трудно. Не сразу-то и догадались, что это путешествие закончилось. Машина, прежде чем окончательно остановиться, сделала несколько коротеньких остановок. Несколько раз куда-то повернула. Наконец охрана зашевелилась. Лязгнул замок, открылись двери и проникший в салон свет больно ударил по глазам.

– На выход, по одному. – прозвучала команда.

Уставшие после бессонной ночи, долгой дороги, и, чего скрывать, утомлённые ожидающей неизвестностью, люди покидали салон автозака настороженными. Кто его знает, что там придумало государство в лице щупленького и хиленького человечка с портфельчиком?

Первым на бетонный пол авиационного ангара спрыгнул крепыш. Он, как последний, имевший удовольствие беседовать с неизвестным человеком в штатском, в автозак попал последним, и посему, теперь оказался ближе всех к выходу. Помимо той охраны, что приехала вместе с арестантами в автозаке, в ангаре находилось ещё десятка два вооружённых людей. Уже с первого взгляда становилось ясным, что это представители какого-то элитного спецподразделения.

В десятке метров от автозака стоял военный транспортный самолёт. У левой шасси расположилось в хаотичном порядке несколько десятков рюкзаков, ящиков разного размера, какие-то коробки, сумки, майданы, тюки… Оглянувшись на ворота ангара, крепыш удостоверился, что они закрыты и под надёжной охранной ещё десятка вооружённых молодцов.

Воспользовавшись представленной возможностью немного подвигаться и размяться, кучка приговорённых к смертной казне перемешалась как колода карт, чем привлекла к себе внимание вооружённой охраны. Представителей же спецподразделений этот феномен, похоже, ничуть не заинтересовал.

По-прошествии примерно получаса, массивные ворота огромного ангара со скрежетом сдвинулись с места, приковав к себе всеобщее внимание. В ангар въехало знакомое авто, принадлежавшее представителю всемогущественной государственной структуры. Сделав крутой вираж по помещению, машина вернулась к полностью открывшимся воротам и остановилась. Практически одновременно все четыре дверцы открылись, и в ангаре прибавилось ещё на пять человек. Это были: тот самый невзрачный человечек с портфельчиком, но теперь уже без портфельчика, и четверо военных. Трое из их числа на форме не имели ни одного знака отличия и принадлежности. Четвёртый, вынырнувший с места водителя, был при майорских погонах. Вся компания неспешно проследовала по ангару и остановилась в нескольких метрах от кучки арестантов.

Обладатель майорских погон ещё на ходу сделал жест рукой, и бойцы спецподразделения поспешили к выходу. Конвой постигла та же участь, только ему жест исходил от невзрачного во всех отношениях человека.

– Разобраться в две шеренги, господа военные преступники!

Команда прозвучала в стенах металлического ангара громогласно, заставив нескольких арестантов даже вздрогнуть. Голос принадлежал одному из людей в военной форме без знаков различия. И голос этот был хорошо поставлен! Этот голос, по всей видимости, отдавал приказы как минимум половину сознательной жизни его хозяина, и отнюдь не в штабах. Таким голосом, при желании, можно было перекрыть грохот артиллерийской канонады.

Кучка арестантов довольно живо разобралась со всей премудростью поставленной пред ней задачи и, сконцентрировав внимание на этой пятёрке, замерла в ожидании дальнейшего развития событий.

– Как я уже говорил ранее, господа бывшие офицеры, государство даёт всем вам шанс начать всё сначала. – невзрачный во всех отношениях человек сделал шаг вперёд и заложил руки за спину, – Теперь я внесу немного ясности, в ситуацию в которой мы все оказались. Начну с того, что всех вас официально больше не существует. Все ваши данные, файлы и так далее, всё стёрто и уничтожено. О том, что вас не расстреляли этой ночью, знают всего несколько человек. Вашей миссии, как таковой, не существует. Ограничительного срока у вашей миссии не существует. Вас забросят на территорию одного из государств, которое по официальной версии сохраняет нейтралитет, но на самом деле, укрывает противника и активно с ним сотрудничает. Более подробные инструкции получите от командира на месте высадки. Задание будет считаться выполненным, если вашей группе удастся обнаружить противника и уничтожить. После чего, все те, кто останется жив, будут эвакуированы. Все ваши преступления, независимо от их тяжести, будут аннулированы. Вы получите денежное вознаграждение и свободу выбора нового местожительства… за исключением одной единственной страны… страны, в которой вы родились и прожили прошлую жизнь. Желаю всем вам удачи, господа бывшие офицеры.

Невзрачный во всех отношениях человек умолк.

– А орден дадут?

Лицо штатского вербовщика осталось совершенно равнодушным к наглой выходке со стороны осужденных. Чего нельзя было сказать о лице стоявшего рядом с ним военного, без знаков различия на форме, и представленного как непосредственно командира всей группы. Оно, это лицо, подверглось довольно живописной трансформации. Перевоплотилось из беспристрастного, до сего момента, в окаменевшее от гнева на данный момент.

– Вышел из шеренги! – прокатился по ангару рокот приближающегося стихийного бедствия, – Фамилия, звание?

– Осужденный Уваров Игорь Владимирович. Бывший старший лейтенант. – отрапортовал «оптимист» сделав два шага из шеренги.

– За что осужден? – командир группы сделал несколько шагов и остановился перед бывшим «старлеем» в полуметре.

– За неуставные отношения с женой командира родного подразделения, переросшие в аналогичные неуставные отношения с самим командиром родного подразделения. – последовал подробный отчёт о былых подвигах.

В шеренгах хохотнули. Командир группы одарил, чуть ли не каждого тяжёлым убийственным взглядом, затем вернулся к «оптимисту».

– Орден хочешь…

– Так точно!

– Получишь, посмертно!

– Рад стараться гражданин начальник!

– Встать в строй! – проводив взглядом «оптимиста» до его места в шеренге, командир группы обратился ко всем стальным подчинённым, – Ещё вопросы есть? – в ответ была тишина, – Через двадцать минут вылет, экипируйтесь. – он кивнул в сторону шасси самолёта где сгрудилась целая куча всевозможных вещей, сам же направился к невзрачному во всех отношениях человеку.

– Я хочу отказаться от осужденного Уварова.

– Что полковник, за живое задело? – представитель всесильной государственной структуры был настигнут командиром группы у самой машины, – Он в вашей власти. Высадитесь на месте, и делайте с ним что хотите. Ещё пожелания?

– Нет больше пожеланий.

– Тогда постарайтесь выполнить задание. А ваш Уваров, кстати, один из лучших разведчиков и диверсантов в стране. С огромным боевым опытом к тому же…

– … что-то мне эта затея начинает всё больше и больше не нравится…

Крепыш повернул голову в сторону Уварова, тот в этот момент внимательно осматривал новенький автомат. Поправив «разгрузку» крепыш достал с ящика точно такой же.

– Номеров нет ни на одном из стволов.

– Сбиты…

– Да нет, похоже, их изначально не было. Оружие новенькое… – Уваров понюхал ствол автомата и даже сунул в него палец, – …хоть и стрелянное.

– Тебя нет, операции нет, значит и оружия нет. – пояснил крепыш.

– Тащите всё в самолёт, и занимайте места согласно купленным билетам! – прозвучал приказ командира группы.

Уваров покосился в сторону троицы военных без знаков различия, кои приехали в сопровождении невзрачного, но всесильного человека в штатском. Перехватив их взгляды, он закрепил на себе парашют, повесил на шею автомат и, прихватив в нагрузку парочку тюков, поспешил к самолёту. Уже, будучи на борту и избавившись от лишней ноши Уваров, помог загрузить несколько ящиков, и с видом человека выполнившего свой долг сполна, устроился, на его взгляд, на самом удобном месте.

Через несколько минут по соседству разместился Лебедев, с другой стороны оказался крепыш.

– Ну что, смертнички, полетаем? – обратился к ним Уваров, взглянув сначала на одного, потом на другого.

– Сплюнь придурок. – буркнул в ответ крепыш и натянув на глаза шапочку-балаклаву затих.

– Игорь. – протянул руку бывший «старлей» в направлении Лебедева.

– Георгий. – после недолгого колебания представился тот.

– Чего натворил?

– Цифры попутал. – ответил Лебедев.

– Видать большие цифры были. Бухгалтер что ли?

– Бухгалтер, ага… – отозвался Георгий и последовал примеру крепыша.

Оставив в покое фланговых соседей, Уваров перешёл в лобовую атаку.

– Парень, а ты чего натворил в таком юном возрасте? – обратился он к сидевшему у противоположного борта молодому человеку.

Парень боязливо посмотрел на него, потом покосился в сторону, после чего и вовсе опустил взгляд.

– Что молчишь? Военная тайна, что ли? Да ты не бойся, здесь все свои.

– Мародёр он. – ответили со стороны.

Уваров проследовал взором в направлении голоса.

– А ты откуда знаешь?

– В одном подразделении служили.

– Командир что ли его?

– Ага. – ответил мужик и одарил злобным взглядом своего бывшего подчиненного, – Кладбище по ночам раскапывали. Местные прихватили их как-то за этим занятием. На шум наши сбежались. Пока отбирали, пальнули пару раз… кого-то из местных задели… короче с нашей стороны несколько трупов, несколько трупов у местных, а этого как раз успели отнять… единственного.

– Нормально…

На борт поднялась троица без знаков различия на форме, следом за ними шли два офицера при погонах. Вся компания, проследовав мимо группы, скрылась в кабине пилотов.

Вскоре в салоне из-за шума запущенных двигателей общаться стало совершенно невозможно. Поместив автомат на колени, Уваров прислонился спиной к борту и когда самолёт тронулся с места, закрыл глаза.

– …э …эй, говорун, открывай глазки…

Уваров почувствовав толчок в плечё, мгновенно проснулся.

– Всё, конечная. – удостоверившись что сосед пришёл в себя, крепыш поднялся со своего места.

Игорь повернул голову в сторону выхода. Дверь борта была открыта. «Пассажиры» уже выстроили очередь в новое светлое будущее и один за другим, делая шаг в темноту, исчезали.

Из-за сложных погодных условий, десант довольно прилично раскидало по территории высадки. Понадобилось часа полтора, прежде чем все собрались. Ещё около часа потратили на то чтобы отыскать и собрать весь «багаж».

– Троих не хватает.

– Двоих, гражданин начальник. – поправил Уваров, – Один на дереве «замостырился». «Мародёр». Метров двести отсюда.

– Твоё первое боевое задание, снимешь его с дерева и зароешь. – командир обвёл всю группу взглядом, – Ты и ты ему в помощь. – обратился он к крепышу и Лебедеву, – На похороны вам час. Через два начнёт светать, так что без церемоний. Далее. В этой точке… – командир ткнул пальцем в топографическую карту, оба бывших майора приблизились, Уваров остался на месте, – …вы должны появиться максимум через семь часов. Забейте «коры» в навигаторы. Вопросы? – вопросов не оказалось, – Разбираем пожитки, кому что нравится, и бегом за мной. – скомандовал командир всем остальным.

– Ну что, веди нас, Сусанин… – похлопал крепыш по плечу Уварова.

– «Блин», язык мой враг мой…

Возглавив шествие, бывший старлей направился к тому месту, где приземлился сам. Он прыгнул с самолёта следом за «Мародёром». В свободном падении их закрутило ветром, и они едва не столкнулись. И просто чудо, что впоследствии, не запутались и парашютами. Уваров и приземлился в нескольких метрах от этого злополучного дерева. «Мародеру» в кромешной темноте с посадкой повезло меньше. Он даже толком вскрикнуть не успел… или не смог…

– Обратите внимание, господа… – Уваров сделал широкий жест рукой, точно был экскурсоводом на экскурсии, – В округе, «блин», метров на пятьсот нет ни одного дерева… – он сам оглянулся по сторонам, дабы не ошибиться, – …даже кустиков нет, а этот мудак… своим очком, попал именно на него. Нашёл же способ умереть… снайпер хренов

Небо на горизонте принимало розовый оттенок. Ночная мгла рассеивалась, так что, можно было воочию, без приборов ночного обзора, убедиться в правоте слов старлея. В округе и в самом деле не было видно ничего из растительности, за исключением, одного единственного злополучного дерева-сухостоя.

– Ну что, господа, кто будет играть в «дереволаза»? – поинтересовался Уваров.

Не дождавшись ответа, он нагнулся к корням сухостоя, поднял веточку, поломал её на три части, и одну из частей сделал короче остальных…

– Ты вроде старший лейтенант по званию? – обратился к нему Лебедев, когда манипуляции с палочками были закончены и ему первому предложили выбрать.

– Ну да, был. – подтвердил Уваров.

– У тебя звание, какое? – обратился Лебедев к крепышу.

– Майор.

– Я тоже майор. Вот тебе, «старлей» и ответ на твой вопрос!

– М-да. Что-то совсем «не катит» в последнее время.

– От судьбы не уйдёшь. – ухмыльнулся крепыш.

Прислонив автомат стволом к злополучному дереву, Уваров скинул походный рюкзак. Затем снял «разгрузку». Облегчив, таким образом, свой вес раза в полтора, он крепко обнял высохший ствол саксаула-переростка и начал карабкаться вверх. Чертыхнувшись пару раз в процессе подъёма, он, наконец, добрался до цели. Срезав ножом стропы, старлей пинком отправил тело вниз. Проводив его взглядом до земли, Игорь принялся за парашют. Внизу приступили к раскопкам.

С парашютом, накрывшим дерево, Уваров специально не спешил. Он то и дело посматривал вниз, контролируя степень продвижения земляных работ. Когда там, внизу, дело подходило к финалу, он таки «наконец справился» с поставленной задачей и парашют торжественно был сброшен вниз. В него завёрнули труп несчастного «мародёра» и под деревом, минут через двадцать, вырос невысокий холмик. Сделав дело, троица развесила на себе все доставшиеся вещи. Сориентировавшись по навигатору, похоронная команда отправилась вдогонку основной группы.

Дышать было затруднительно, что говорило о высокогорье. Каменистая почва, больше походившая на крупный плоский щебень, перемешанный с песком и пылью, тоже, в свою очередь, осложняла передвижение. Когда же путь пошёл под наклоном вниз, он стал ещё и опасным. Зловредный щебень под ногами всё время норовил катиться вниз, и нередко, по этой «живой» горной поверхности, приходилось ехать на спине.

Однако же, за несколько часов натренированные путники, преодолели довольно приличное расстояние и к всеобщему облегчению оказались на плато. Здесь ландшафт сменился. Плато представляло собой равнину с низкими холмами. И холмы эти едва поднимались выше человеческого роста. Передвигаться стало легче, зловредный щебень сменился тонким слоем почвы и мха, но теперь новой преградой и испытанием на пути встали заросли какого-то кустарника. Он больше смахивал на карликовые деревья и представлял собой абсолютно непреодолимое препятствие, которое приходилось обходить. К тому же, почти одновременно с рассветом проснулась и местная фауна. Какая-то мелкая мошка кружила целыми стайками над каждым путником в отдельности и норовила всё время забиться в носоглотку или на полном ходу с лёту ударить в глаз. И чем ниже спускались люди, тем гуще становилось общество насекомых.

– Долго там ещё? – шедший во главе Уваров остановился и повернулся лицом к своим спутникам.

– Пара часиков осталось, если верить навигатору.

– Резвого нам полковника дали. – «старлей» хлопнув себя по нескольким карманам «разгрузки» вынул с одного из них пачку сигарет, – Как хотите а я как знаю, у меня перекур. – сорвав защитную плёнку, Уваров распечатал пачку и вынул сигарету, – Угощайтесь.

– Всецело поддерживаю тебя. – согласился крепыш, – Где разжился?

– Да так, по случаю.

Лебедев курить отказался, но от коротенького привала тоже был не против.

– «Старлей», а за какие такие неуставные отношения «вышак» дают? – поинтересовался крепыш в процессе перекура, – Бабу, я как понимаю, ты «пёр», а вот что за романтические отношения с командиром у тебя были? Тут нужна ясность…

– …ну-у, с командиром отношения были не столь романтическими, и не такими продолжительными. А закончилось всё для него, вообще печально.

– «Вальнул» что ли его? – крепыш, затянувшись несколькими короткими затяжками, выпустил вверх колечки табачного дыма.

– Типа того.

– Баба подписала?

Уваров посмотрел на свой окурок, затем на ждавшего ответ крепыша.

– Идти надо. – решительно заявил он и отбросил окурок подальше в сторону, в очередное непроходимое препятствие в виде низкорослого корявого кустарника.

– Понятно. Что, «старлей», влюбился в неё? А? Угадал?

Ответа не последовало, Уваров только прибавил шаг.

– Ясно. – догадался крепыш сам о правоте своего предположения, – Бабёнка, то хоть красивая была?

– Безумно красивая… я таких эффектных женщин никогда ранее не встречал.

– И больше уже не встретишь…

– Это ещё почему? – ухмыльнулся самодовольно Уваров.

– По «кочану». Надеешься живым отсюда выбраться?

– А ты чего, умирать сюда приехал?

Крепыш одарил спину Уварова недобрым взглядом.

По мере продвижения по плато, а оно тоже, постепенно пошло под уклон, заросли колючего непроходимого кустарника стали попадаться реже. На смену ему приходили деревца. Сначала они едва доходили до плеча, но по мере дальнейшего продвижения вниз, деревца становились выше, а голая каменистая почва постепенно покрывалась травой.

Спустя некоторое время на пути встретился ручей. Сверившись с навигатором, Лебедев кивнул на него и группа, один за другим спрыгнула в высохшее русло. Вода здесь была, но она струилась маленькой тоненькой струйкой среди камней и травы. Передвигаться стало намного проще и легче. С полчаса ходу, этим природным бульваром, и с кустов, густо росших по обоим берегам ручья, раздался негромкий окрик.

– Стой, кто идёт!

– Свои… – буркнул в ответ Уваров, не сбавляя ход.

– Пароль? – раздалось из кустов с другого берега ручья.

– Да пошёл ты…

Настроение бывшего старлея, за последние пару часов пути, испортилось вконец. Доконала местная фауна в лице мелкой мошки.

Уваров быстро нашёл в зарослях путь к привалу группы. Первым же вышел и на полянку. Бодрствовавший в момент их появления командир группы махнул рукой, мол, доклада не надо, отдыхайте. Возражений со стороны подчинённых не последовало.

12 След.

Да начнётся всё с начала. Книга первая. «Ринг»

I

С этой книгой читают

Другие книги автора