Новая Эра: Восстание отверженных

Художественное оформление: Редакция Eksmo Digital (RED)

В оформлении использована иллюстрация: © liuzishan / iStock / Getty Images Plus / GettyImages.ru

* * *

Глава I

Октябрь 2220 года близился к концу. Яркое рыжее солнце скользило по величественным индустриальным зданиям Третьей Агломерации и нещадно слепило людям глаза, отражаясь от зеркальных стен небоскребов. Блеск и переливание отраженных лучей вездесущим потоком разносились на десятки километров в округе.

Рослый молодой человек крепкого телосложения поспешно вышел из парадных дверей одного из таких высотных зданий и нырнул в толпу прохожих. Это был Никита Панферов.

Он направлялся в центр города, прокладывая себе путь сквозь бесконечные потоки людей. Пространство вокруг было наполнено оглушающими звуками. Болтовня горожан по VR-фонам, пульсирующие вибрации оживленных электромобильных проспектов, гудение монорельса и гул воздушной трассы, пролегающей в ста метрах над головой, образовывали невыносимый непрерывный шум. Уже через двадцать минут Панферов вошел наконец в темный, прохладный тоннель, ведущий в подземную часть города, и погрузился в спасительную тишину и полумрак. Сквозь толщу земли и бетона сюда не пробивались ни шум, ни утомительный солнечный свет. Никита сел на фуникулер, доставлявший пассажиров в нижние районы, и чем глубже он спускался, тем прохладнее и умиротвореннее становилось вокруг.

Из своей кабины Панферов с любопытством наблюдал за тем, как причудливо под ним петляли улицы Нижнего города, освещенные мерцанием огней и голографических вывесок. Он неожиданно пришел к мысли, что, пожалуй, подземные районы являются его любимым местом во всей Агломерации.

Когда Никита вновь почувствовал под ногами асфальт, он взял курс на массивное здание спортивного комплекса, располагавшееся в паре кварталов от канатной дороги. В этом здании у него была назначена тренировка.

– Саш, привет! Извини, опоздал. Ты разогрелась? – спросил он девушку, которая терпеливо ждала его в полной экипировке вот уже сорок минут – одна в пустом и безлюдном зале.

– Привет! Да, я готова … – робко ответила она, приподнимаясь со своего места.

В сравнении с Никитой девушка выглядела довольно хрупкой, и голос ее звучал как-то неуверенно.

– Вызвали на работу, в Промышленный округ. Сказали на пару часов, а получилось… – объяснил Панферов. – В общем, я переодеваюсь и сразу начинаем! Врубай тренировочный экземпляр.

Александра послушно кивнула в ответ. Когда Никита скрылся в раздевалке, она направилась в смежную со спортивным залом комнату, где стояли на подзарядке тренировочные экземпляры – машины, исполненные в человеческий рост, строением своим в точности повторяющие внешний вид homo sapiens.

Корпус роботов был покрыт искусственным материалом, который по текстуре своей напоминал человеческую кожу. Лицо, руки и силуэт этих машин при беглом взгляде легко могли ввести в заблуждение, будто это настоящие живые люди.

В каждый такой тренировочный экземпляр загружалась специальная программа, которая превращала машину в незаменимого помощника при освоении новых навыков. Те роботы, что стояли в комнате перед Сашей, предназначались для проведения спаррингов, а также для отработки ударов и приемов в различных видах боевых искусств.

Переключив тумблер, Александра Арефьева отступила в сторону, наблюдая как ее потенциальный «партнер» на сегодняшнюю тренировку резко ожил и пришел в движение.

«Следуй за мной», – девушка дала команду и направилась обратно в спортивный зал. Машина проследовала за ней размашистыми, тяжелыми шагами. Услышав команду «Стоп», робот остановился в центре спортивной площадки и встал в исходную боевую позицию. К этому моменту вернулся и Никита, облачившийся в свою экипировку.

– Ну, что, готова? Нет? – добродушно спросил он, заметив, как взгляд Александры неподвижно застыл на массивном корпусе робота. Она будто оцепенела от одной мысли, что сейчас ей придется отрабатывать удары на этой адской машине, которая была на три-четыре головы выше ее и раза в два шире в плечах.

– Сань, ты норм? – еще раз повторил Никита, на этот раз громче.

Саша, наконец, очнулась и сделала знак, что все в порядке.

– Тренер попросил научить тебя делать подсечки. Работать будем с этим красавцем, – Панферов похлопал робота по плечу, словно это был его старый добрый приятель. – Он хорош в своем деле. Тренироваться с ним – все равно что тренироваться с реальным человеком. Только этот парень, в отличие от людей, не устает. По какому принципу работает аппарат, знаешь?

– Ну, так… Я еще не тренировалась на нем, – призналась Саша, пытаясь управиться неловкими тонкими пальцами с застежкой на защитной перчатке.

– Если подсечка выполнена правильно, срабатывают сенсорные датчики, и робот падает, – пояснил Панферов. – Если подсечка выполнена неправильно, то машина продолжает двигаться, пока ты не сделаешь все, как нужно. Давай сперва я покажу, как надо, а потом перейдем к отработке.

Никита сделал знак Саше, чтобы она немного отошла в сторону, дабы он случайно не задел ее. Ловким движением повалив тренировочного робота на спину, Панферов взглянул на свою напарницу и понял, что сегодня ему понадобится все его терпение: девушка, совершенно очевидно, не поняла, что он сделал и как. Он показал технику выполнения подсечки медленнее, затем еще медленнее, затем еще…

Пока Никита Панферов в Нижнем городе помогал Саше Арефьевой готовиться к предстоящим спортивным соревнованиям, в южной части Агломерации на пропускном пункте Цивилизованного поселения для досмотра был остановлен кортеж из грузовых электромобилей. Согласно документам машины следовали на склады Промышленного округа – везли металлическую руду для местных предприятий. Действуя по регламенту, охранники прогнали машины через сканирующий хаб и, просветив груз и убедившись, что все соответствует накладным, пропустили их дальше. После этого процессия выехала на равнинную местность и двинулась в сторону плавившегося в ярких солнечных лучах города.

Осень в этом году выдалась еще теплее, чем в предыдущем. Третья Агломерация располагалась в широтах с умеренно-континентальным климатом, и по обычным меркам в октябре следовало ожидать прохладной погоды. Однако в этом году температура ночью едва ли опускалась ниже 10-12 ℃, а днем колебалась в пределах 17-20 ℃. В течение последних ста лет столбики градусников медленно, но верно ползли вверх, меняя климат до неузнаваемости, а вместе с ним и само общество, и привычный уклад жизни.

В 2100-х гг., когда растаяло 60 % вечных льдов Гренландии и Антарктиды, десятки тысяч городов и поселений оказались затоплены. Миллионы людей, оставшись без крыш над головой и еды, двинулись на континент – в крупные города, чтобы найти хоть какое-нибудь жилье и работу. Планета и до этого страдала от перенаселения, однако новый всплеск миграции как никогда остро поставил вопрос, где найти достаточно свободной земли для постройки жилых домов, для выращивания агрокультур, для размещения объектов промышленности? Новая эра требовала новых решений. И решения нашлись.

Пытаясь уместить в границах одного мегаполиса все, что требовалось уместить, архитекторы и градостроители разработали трехъярусную систему застройки. Здания и конструкции стали возводиться не только на поверхности земли, но и глубоко в ее недрах, под водой, и высоко в горах – то есть на каждом клочке земли, пригодном для этого. В условиях тотального дефицита свободных территорий небоскребы перестали быть достопримечательностями и обрели статус стратегически важных объектов, позволяющих на сравнительно небольшой площади разместить максимальное количество зданий жилой, торговой, образовательной и развлекательной инфраструктуры.

Со временем промышленные предприятия, все до единого, были вынесены за пределы густонаселенных городов, что позволило освободить дополнительные территории для постройки жилых комплексов. Зоны, в которых концентрировались промышленные объекты, шаг за шагом превращались в сверхэффективные индустриальные агломерации с особым внутренним административным устройством. На склады одной из таких агломераций после прохождения досмотра и направлялся грузовой кортеж автономно управляемых электрокаров.

Когда кортеж достиг пункта назначения, электрокары встали в очередь на разгрузку. За разгрузкой издали наблюдал мужчина лет тридцати. Несмотря на близящийся закат, воздух оставался по-прежнему жарким. На лице его, украшенном большими пятнами сизого цвета, которые, по всей видимости, остались после глубоких ожогов, то и дело проступала испарина.

Когда кузова электрокаров опустошили роботы-погрузчики, машины порожняком отправились на стоянку. Человек с сизым лицом последовал туда же, по дороге дав едва заметный сигнал парням, толкавшимся маленькой стаей неподалеку, чтобы они шли вместе с ним. Это были крепкие ребята, шумные, постоянно задирающие друг друга всякими выходками и отчасти смахивающие на необузданных дикарей. Судя по всему, они были местными жителями, работающими на складах Третьей Агломерации.

– Андрей, идем со мной, – позвал он одного из них.

Вместе они забрались на грузовую платформу недавно пригнанной на стоянку машины. Сизый, заметно выделявшийся на фоне остальной компании своей немногословностью и сосредоточенностью, неторопливым движением поддел настил, взглядом намекнув Андрею, что помощь была бы кстати. Вместе они содрали настил с пола и увидели потайной люк. Когда был набран код и открыта дверца, за ней обнаружилось второе дно грузового электромобиля, плотно заставленное ящиками, содержимое которых было неясно.

– Анатолий Викторович, не обманул. Сделал все, как обещал, – тихо сказал Сизый, будто сам себе.

– Пришлый – умный чертяка, – подхватил Андрей. – Как он так сделал, чтоб ящики не нашли? Цивилизованные гады просвечивают все, так что хрен что спрячешь.

– Анатолий Викторович говорил что-то про материал, из которого сделано дно кузова. Будто он не пропускает лучи, которыми сканируют грузы в нашей Агломерации. Вот поэтому-то ящики спокойно и проехали мимо КПП. Новая поставка будет через два дня. А пока пристроим эту партию. Запоминай код, Чалый.

Сизый продиктовал код от потайного люка своему приятелю.

– Сейчас ты и твои ребята отработаете смену и возвращаетесь сразу в гетто. Что нужно сделать – помнишь?

– Да, – кивнул в ответ Андрей. – Достаем груз из первого ящика, делим между собой и несем по домам. Завтра берем второй ящик и делаем то же самое.

– Верно. Где будете прятать, уже придумали?

– Я сделал тайник у себя в ванной. Часть туда. Часть еще куда-нибудь. А парни – не знаю, кто куда.

– Проконтролируй, чтобы спрятали, как надо. Если что-то пойдет не так, СБТА нянчиться ни с кем не будет – всех выпотрошат. Поэтому молчим, по углам не треплемся, делаем все аккуратно. И да… обучи ребят, как этим пользоваться. Сам-то помнишь, что к чему?

Андрей Чалый замешкался с ответом. Сизый спустился в потайной отсек и вскрыл один ящик, достав оттуда снаряд, по форме похожий на бутылку.

– Смотри еще раз, – сказал он, подойдя вплотную. – Это – электрический запал. Чиркнешь запалом и у тебя есть семь-десять секунд, чтобы метнуть это в противника. Главное не тупить. Если будешь щелкать одним местом, как я в прошлый раз, реагент при взрыве не только лицо разъест, но будет еще чего хуже. Это очень едкая штука.

На этой фразе Сизый невольно дотронулся рукой до обожженной половины лица.

– Я понял, – кивнул в ответ Чалый. – Сделаем.

Сизый вернул снаряд обратно в ящик и, несмотря на свое плотное телосложение, ловко выпрыгнул из потайного отсека обратно на грузовую платформу. Через несколько минут он удалился со стоянки и отправился на свое рабочее место, где ему предстояло провести еще минимум двенадцать часов.

Члены же маленького отряда проворно подняли первый ящик из потайного отсека на поверхность, а его содержимое, как и обещал Андрей, разделили между собой. Затем один за другим парни покинули территорию склада, унося на дне сумок с рабочей униформой странные снаряды, прибывшие в город обходными путями. Воодушевленно переговариваясь, молодые люди достигли спальных районов Агломерации и возле зданий жилых высоток, утопающих в небе, начали прощаться.

– В огне да придет свобода, – говорили они друг другу.

– Да придет свобода в огне.

Через несколько дней грузовая машина с двойным дном покинула Третью Агломерацию и отправилась в очередной рейс. К тому времени из ее потайных отсеков в квартиры рабочих уже перекочевало более сотни снарядов, начиненных внутри легко воспламеняющимся жидким реагентом. Самодельные боеприпасы передавались из рук в руки, хранились в кладовках и тайниках и ожидали момента, когда их можно будет пустить в дело. И этот момент не заставил себя долго ждать.

Глава II

Никита Панферов тренировал Александру Арефьеву уже неделю в свободное время от работы. Ему самому это было не то что особо интересно. Просто тренеру, у которого он занимался, срочно требовалось закрыть пустующее место в женской команде на соревнованиях, потому он лично попросил Никиту натаскать Сашу, взамен обещав побольше работать с ним на спаррингах. Молодой человек уцепился за предоставленную ему возможность, однако теперь, уже сорок минут наблюдая за тем, как тяжело они продвигаются вперед, он засомневался в успешном исходе всей этой затеи.

Арефьева старалась. Даже слишком. Но дело не шло. После очередного слабо выполненного подхода, Никита остановил ее:

– Сань, надо работать жестче.

– Я пытаюсь. У меня не получается… – виновато развела руками Александра и вытерла капли пота с напряженного лица. Никита, ненадолго задумался, затем сделал ей знак отойти в сторону и встал в боевую стойку напротив тренировочного экземпляра.

– Нужно выбивать ногу так, чтобы противник потерял равновесие. Ты все вроде делаешь правильно, но у тебя что подсечка, что удары слишком слабые. Твой удар должен сносить противника, – Никита нанес удар по роботу; тот покачнулся. – Сила удара – это твоя масса, помноженная на ускорение, – продолжил он. – У тебя не получается сносить своим ударом, потому что ты не используешь массу своего тела. Импульс должен идти от носка и проходить через все тело: колено, бедро, плечо, потом – рука. С подсечкой то же самое. Ты ведь выбиваешь ногу, на которую противник опирается всем весом. Здесь надо работать жестко.

Никита снова показал технику подсечки. Сначала медленно, затем быстрее.

– Улавливаешь разницу? – спросил Панферов.

Саша кивнула головой в знак согласия, но не очень уверенно.

– Давай, теперь ты. Еще раз. Нет, не так! Жестче. Да! Так лучше…

В какой-то момент Арефьева сделала подход, странно покачнулась и наконец повисла на тренировочном роботе, вместо того, чтобы уложить его на спину.

– Эй, ты чего? – потеребил ее по плечу Никита. Он не смог сдержать сочувственную улыбку. – Все? Тело готово на вынос?

– Сейчас, сейчас, – отозвалась Саша, сохраняя прежнее положение, но надеясь, видимо, вернуться в исходную позицию. – Сейчас…

– На сегодня, думаю, хватит, Сань. Ты как-то тяжело дышишь. И лицо совсем красное. Тормозимся, а то ты на основную тренировку завтра не придешь.

Панферов направился к раздевалке, а Саша тихо сползла на пол и еще минут десять лежала, пытаясь отдышаться.

Через полчаса молодые люди покинули здание спортивного комплекса и направились к выходу из подземной части города. Панферов беззаботно рассказывал истории, которые случались с ним на тренировках или на соревнованиях, одну за одной без остановки. Он был разговорчив как всегда. Арефьева, напротив, всю дорогу молчала.

– Саш, все нормально? – наконец спросил Никита.

Она вяло кивнула головой.

– Что не так? – продолжал он смотреть на нее вопросительно.

– Не-не-не, – поторопилась ответить Саша. – Просто… я – боюсь, Никит. И устала от этого.

– Чего боишься?

– Боюсь опозориться на соревнованиях. Я же вижу, что у меня не получается от слова «совсем». Не понимаю одного: на что тренер рассчитывает, посылая меня туда? Наверное, лучше отказаться, пока не поздно.

Панферов умолк. Он не знал, что ответить.

– Слушай, куда ты сейчас? – вдруг спросил он Арефьеву.

Саша пожала плечами.

– Я иду в тир. Пойдешь со мной? – Панферову хотелось как-то поддержать ее. Он не мог развеять ее сомнения и страхи, но мог отвлечь от них. Увидев, что Александра колеблется, он похлопал ее по плечу:

– Сань, тебе надо переключиться на что-то еще, кроме этих соревнований. Идем-идем!

Никита Панферов говорил так уверенно, что Арефьева после недолгих раздумий все же последовала за ним. Они взяли курс на спальные районы города – именно там располагался тир, где Никита частенько проводил время, паля по мишеням и общаясь с приятелями.

Если говорить о территориальном устройстве Третьей Рабочей Агломерации, то она состояла из трех административных округов и одного поселения.

Самый крупный административный округ – Промышленный – делился на районы в зависимости от секторов экономики, которые там обслуживались. Например, на территории аграрного района размещались десятки высотных зданий с вертикальными теплицами; на каждом этаже под светом мощных ламп, имитирующих солнечный свет, выращивались тонны овощей, фруктов, зелени и зерновых культур. В этом округе подобным образом функционировали сотни других кварталов, каждый из которых специализировался на производстве определенных видов продукции: медикаменты, одежда, мебель, ювелирные изделия, промышленная и бытовая техника – одним словом, в этой части Агломерации производилось абсолютно все, в чем нуждается современное общество, и производилось довольно в больших объемах.

В самом сердце Агломерации находился Центральный округ. Здесь располагались правительственные здания, органы исполнительной и судебной власти, медицинские учреждения, религиозные и культурные центры. К Центральному округу прилегал подземный район города, застроенный торговыми центрами, развлекательной инфраструктурой, а также спортивными комплексами, в одном из которых каждую неделю тренировались Никита и Саша.

Наконец, на юге Агломерации было построено отдельное поселение для цивилизованных граждан. Там проживала элита промышленной зоны, то есть те, кто занимали руководящие, стратегически важные или высоко интеллектуальные должности.

Между Промышленным и Центральным округом располагался жилой сектор, который между собой жители Агломерации называли «рабочим гетто». Как раз туда и направлялись молодые люди.

Никита протянул Саше учебный мелкокалиберный пистолет. Ей не было нужды объяснять, как им пользоваться. Арефьева сняла оружие с предохранителя и выпустила очередь, выбив три из пяти.

– Вот это да, – присвистнул Никита. – Ты где так научилась?

– Здесь, – смущенно ответила Саша. – Я часто здесь бываю. Немного общаюсь с Лешей. Он мне как-то показал, что к чему. Ну, и вот…

Тир, в который наведались Никита и Саша, когда-то организовал для себя местный житель в цокольном помещении одного из жилых комплексов. Вскоре туда стали заглядывать друзья и друзья друзей. Так постепенно это место превратилось в точку, куда молодые люди, живущие во втором секторе или в прилегающих районах, периодически стягивались, чтобы весело провести время.

Леша не брал с посетителей денег. Ему нравилось, что у него постоянно тусуются компании. Взамен, правда, он мог попросить о какой-нибудь услуге. И, конечно, всегда был рад бесплатной выпивке и закуске.

– Ну, что я могу сказать? С оружием у тебя дела обстоят лучше, чем на ринге, – заметил Никита.

Арефьева ничего не ответила. Успехи в стрельбе не радовали ее. Каждый день она думала только о приближающихся соревнованиях, к которым была не готова.

– А кем ты работаешь? – поинтересовался Панферов.

– Рабочая на оружейном заводе.

– Так вот откуда эта дружба с оружием, – улыбнулся Никита.

– На самом деле я никогда этим всем не интересовалась, – кивнула Арефьева в сторону лежащих на столе пистолетов. – А на завод попала по распределению. Да что я тебе объясняю? Тебя, как и меня, наверняка тоже не спрашивали, чем ты хочешь заниматься. Искусственный интеллект решил, что надо на оружейный завод – и вперед… «нести пользу обществу».

Александра изо всех сил старалась поддерживать беседу с Никитой, но при этом чувствовала себя крайне неловко: ей казалось, что на вопросы она отвечает сухо, а иногда и невпопад. Внимание ее в эту минуту было занято другим. Арефьева по-прежнему не могла отделаться от мыслей о своих спортивных неудачах – они продолжали назойливо вертеться в ее голове.

Тренировки в секции, которую посещали Никита и Саша, длились три с половиной часа. Перерывов на отдых практически не было. Воду тренер разрешал пить только после тренировки. Если совсем замучила жажда, можно было смочить губы. За эти три часа нельзя было ни на что отвлекаться: несанкционированные остановки и лишние разговоры карались тумаками железной палкой. Хоть Саша и не была любительницей поговорить, ей доставалось наравне со всеми. Вечером, после выматывающего забега, она снимала в душе насквозь пропотевшую форму и грустно разглядывала синие кровоподтеки на своем теле.

Жесткий подход тренера – Сергей Сергеевича Минаева – ни у кого не вызывал вопросов. Будучи офицером Гвардии Агломерации, днем в казармах Цивилизованного поселения он проводил подготовку рекрутов, недавно принятых на службу, вечером же садился на экспресс и прибывал в центр города, чтобы вести занятия в спортивной секции для гражданских. Его тренировки посещали люди, ставившие перед собой совершенно определенные задачи, здесь не было случайных лиц. В основном в спортивную секцию Минаева ходили те, кто видел свое будущее во внутренних войсках или гвардейских формированиях. За почетное место в гвардии молодые люди из гетто готовы были мириться с самым жестким распорядком и дисциплиной. Девушек в спортивной секции было немного. Всего три. И Александра показывала самые слабые результаты.

Саша начинала задыхаться уже через час после старта тренировки. Пот покрывал ее лоб, стекая вниз по красному лицу на высохшие от жажды губы. Судорожно хватая легкими недостающий воздух, Александра порою чувствовала, как тошнота подступает к горлу от едкого запаха пыльных снарядов и человеческого пота, который стоял вокруг.

Удары руками еще хоть как-то удавались, но удары ногами в основном выходили неуклюжими. Ей не хватало умения контролировать свое тело, растяжки, мышечной массы и еще много чего, чтобы быть наравне с другими спортсменами. Порой Александра сама не понимала, зачем продолжает ходить сюда. Казалось, всем вокруг было ясно, что она взялась не за свое дело.

Сильные участники команды не особо стремились к общению с ней и считали, что уже через месяц-другой она сломается и вовсе уйдет из спорта. Скидку на то, что она девушка, никто не делал. Мат, грязные шутки, железная палка – все одинаково для всех. Когда усталость достигала предела, Саша крепче сжимала зубы и начинала уговаривать себя: «Потерпи еще немного. Потерпи еще чуть-чуть». Она понимала, что, если она откроет рот и начнет жаловаться, тренер, да и любой в этом зале скажет: «Вот дверь. Ты всегда можешь уйти». Но Арефьева не собиралась уходить. Несмотря ни на что, она продолжала посещать тренировки каждую неделю, не пропуская ни одной.

Никита никогда не интересовался, зачем Саше занятия в спортивной секции. Но в этот вечер его разобрало любопытство. Он оставил стрельбу и с удобством разместился в углу тира, решив поговорить с ней. Людей вокруг практически не было. Леша проводил время с какой-то компанией на противоположном конце зала, так что беседе никто особо не мешал.

– Слушай… Зачем ты ходишь в секцию? – спросил Панферов. – Наверное, для девушки найдется много других занятий куда интереснее. Зачем мучить себя?

Саша не была готова к этому вопросу. Она продолжала молча заправлять патроны в магазин учебного пистолета, попутно собираясь с мыслями, что на это сказать.

– Ну, серьезно… – продолжал Никита. – У тебя неплохая работа. Отдай, так сказать, обществу свой «долг» и зависай себе в игровых центрах, болтай с подружками, или что там у нас обычно делают в Агломерации в свободное время.

– Да уж, работа у меня точно «неплохая», – иронично ответила Саша, – разнорабочий на конвейере. Мечта каждого.

Выпустив еще одну очередь, она вернулась к столу надеясь, что Никита не станет продолжать эти расспросы. Но он не торопился менять тему разговора.

– И что? Ради чего ты торчишь часами в спортивном зале?

Александра тяжело вздохнула.

– Дело в том, Никита, что я хочу уйти с завода, где сейчас работаю, – сдавшись, призналась она, – и поступить на службу в Гвардию Третьей Агломерации.

Панферов умолк. Он не знал, что на это ответить.

– Интересный начался разговор, – произнес наконец Никита после долгой паузы. При этом он тщательно подбирал слова, не желая обидеть Сашу. – Ты ведь понимаешь, что это очень сложная работа? Будущие рекруты проходят жесткий отбор. Даже не знаю, что и сказать…

– Я все это знаю. Поэтому и пришла в секцию к Сергей Сергеевичу, – ответила Александра оправдывающимся голосом. – Он участвует в предварительном отборе ребят, подающих заявление на службу – это раз. И его воспитанники почти всегда проходят вступительные испытания – это два.

– Да, но тренировки у Минаева ничего никому не гарантируют, – покачал головой Никита. – Тебе придется тягаться с ребятами, которые в десять раз крепче и выносливее тебя. Помимо тестов на общую физическую подготовку, нужно будет сдать экзамен на владение новейшими видами оружия. И если с этим экзаменом ты справишься, то несколько спаррингов с другими кандидатами вряд ли вытянешь. Понимаешь, о чем я? Да если тебя и возьмут, потом надо будет как-то тянуть лямку.

– Я понимаю, – тихо ответила Александра.

– Сань, я, – Никита замешкался, но все же продолжил, – я, например, уже второй год подряд проваливаюсь во время отбора.

– Как второй год?

– Вот так.

– Почему?

– В первый год было мало свободных мест и взяли только ребят с профессиональной подготовкой. Во второй год меня вырубили во время спарринга на первой же минуте. Больше я не поднялся. Чтобы этого не повторилось, сейчас я стараюсь спарринговаться как можно чаще и только с теми, кто сильнее меня.

– Понимаешь, – добавил он, немного помолчав. – Здесь главная сложность в том, что при прохождении отбора приходится доказывать, что ты во всем можешь быть наравне с цивилизованными. Но это же не так! Они обучаются в специальных школах и корпусах в практически идеальных условиях, а мы тренируемся своими силами, используя устаревшие модели оружия, в плохо оборудованных залах и уже валясь с ног после работы. К счастью для нас, в Гвардии Агломерации постоянный недобор. Из цивилизованных мало кто хочет жить в этой дыре, отказавшись от тех удобств, что есть за пределами нашего города. Поэтому господа офицеры просто вынуждены набирать себе рекрутов из таких «недопретендентов», как мы.

– Не надо так… Со мной все понятно. Но ты очень подходишь для этой работы, – совершенно искренне сказала Саша.

Никита промолчал. Он и сам знал, что подходит для службы в гвардии, но, в отличие от Саши, у него было больше понимания, насколько сложно получить там место.

– Никит, а из девушек кого-нибудь в прошлом году взяли?

– Взяли. Одну.

Александра громко выдохнула и уткнулась лбом в высокий стол, за которым они сидели.

– И кого? – спросила она.

– Катю Резник.

– Нашу Катю?

– Ее самую.

Катерина Резник тренировалась в спортивной секции Минаева около пяти лет. За все время не проиграла ни одного боя. Легко понять, почему ей отдали предпочтение. Для Саши тягаться на вступительных испытаниях с претендентами такого уровня было за гранью возможного.

– А в этом году ты тоже будешь пробоваться? – спросила Арефьева.

– Да. Однозначно.

– Думаешь, в этом году получится?

– Не знаю. Я, конечно, подготовлен лучше, чем в прошлом году. Но этого все равно недостаточно. Тренироваться особо некогда. Впахиваю с утра до вечера. Впрочем, как и все.

Услышав это, Саша сразу испытала неудобство за то, что отбирает у Никиты время.

– Ты можешь отказаться от занятий со мной. Я пойму, все нормально.

– Да брось ты, – широко улыбнулся Панферов, и дружелюбный огонек промелькнул в его карих глазах. – Пару часов с тобой точно ничему не вредят. Главное, чтобы все это было не зря.

– Я понимаю, что я не самый лучший кандидат на службу в гвардии, – запинаясь, ответила Александра, – но точно знаю, что должна попробовать. Следующей осенью я обязательно подам заявку на прохождение отбора в гвардейские формирования. И тренировки, сам понимаешь, мне нужны как никому другому. Твое время точно тратится не зря, – заверила она Никиту.

– Хорошо, хорошо, – успокоил ее Панферов жестом руки. – И все же не могу понять, зачем ты туда рвешься? Объясни мне, что изменится, если ты пройдешь отбор?

– Все, – воодушевленно ответила Саша. – Здесь, в Агломерации, место в гвардии – это лучшее, что можно получить. Билет в другую жизнь. Хорошо платят. Больше, чем ты или я можем получить где-либо. Бойцам гвардии разрешено жить не в гетто, а в лучшей части города. Не в комнате метр на метр, а в апартаментах или даже в своем доме. Это единственное место, где можно общаться со свободными людьми, которые, в отличие от меня, видели другую жизнь. Мне кажется, ради этого всего стоит постараться.

Пока Арефьева говорила, она тщательно следила за реакцией Никиты. Ей хотелось увидеть в его глазах принятие и поддержку. Панферов внимательно слушал, склонив голову набок. Но было ли его молчание обычной вежливостью или знаком согласия, Александра так и не поняла.

– И потом, – подвела итог она, – даже если служба в гвардии – не мое, я все равно не знаю, куда еще я могу податься. Ни одной мысли нет в голове, чем хочу заниматься.

– Слушай, так может и не стоит ничего менять? – предположил Никита. – Живи так, как жила раньше.

– Нет, – покачала головой Арефьева, – мне кажется, как раз наоборот: в моем случае нужно хоть что-нибудь да менять! Здесь, в Агломерации, нам все предписано «сверху»: дело, которым ты будешь заниматься, распорядок, по которому ты будешь жить, длинный список того, что можно, и еще длиннее список того, что нельзя. Каждый день я трачу много сил и времени, чтобы соответствовать этим правилам и делать вид, что понимаю, зачем все это нужно. Но на самом деле – я не понимаю. Я хочу хотя бы один раз сделать выбор самостоятельно. Пусть он будет неправильный. Но зато я буду понимать, что каждое утро я встаю и отправляюсь заниматься тем, что выбрала для себя сама. И я буду знать, что все, что со мной происходит на службе, я тоже выбрала сама.