Эта и ещё 2 книги за 399 ₽
память не ларец из слоновой кости в пыленепроницаемом музее. Это зверь, который живет, жрет, переваривает.
память не ларец из слоновой кости в пыленепроницаемом музее. Это зверь, который живет, жрет, переваривает.
Странно, до чего же кривые дороги мы зачастую выбираем, лишь бы не показать, что́ чувствуем!
Странно, до чего же кривые дороги мы зачастую выбираем, лишь бы не показать, что́ чувствуем!
Глянь на кошку в окне! И на ничего не подозревающую поющую птичку! Жертва ликует, да как!» «Кошке никогда до нее не добраться. В клетке птица в безопасности». Хелен расхохоталась. «В клетке в безопасности, – повторила она. – Кому хочется безопасности в клетке?»
Глянь на кошку в окне! И на ничего не подозревающую поющую птичку! Жертва ликует, да как!» «Кошке никогда до нее не добраться. В клетке птица в безопасности». Хелен расхохоталась. «В клетке в безопасности, – повторила она. – Кому хочется безопасности в клетке?»
Мы живем в эпоху парадоксов. Для сохранения мира ведем войну».
Мы живем в эпоху парадоксов. Для сохранения мира ведем войну».
Она любила поесть. Как ей удавалось сохранить при этом стройную фигуру, навсегда осталось для меня загадкой.
Она любила поесть. Как ей удавалось сохранить при этом стройную фигуру, навсегда осталось для меня загадкой.
Она ушла, и вдруг кажется, будто ее никогда не было, – прошептал он. – Я смотрел на нее, а она не отвечала. Что я сделал? Убил ее или сделал счастливой? Она любила меня или я был всего лишь тростью, на которую она при необходимости опиралась? Ответа я не нахожу. – А он вам нужен? – Нет, – сказал он, вдруг совершенно спокойно. – Простите меня. Вероятно, нет. – Его не существует. Всегда существует лишь один: тот, какой вы даете себе сами.
Она ушла, и вдруг кажется, будто ее никогда не было, – прошептал он. – Я смотрел на нее, а она не отвечала. Что я сделал? Убил ее или сделал счастливой? Она любила меня или я был всего лишь тростью, на которую она при необходимости опиралась? Ответа я не нахожу. – А он вам нужен? – Нет, – сказал он, вдруг совершенно спокойно. – Простите меня. Вероятно, нет. – Его не существует. Всегда существует лишь один: тот, какой вы даете себе сами.
«Все кажется простым, когда ты в отчаянии, дорогой
Но ведь этого хочет каждый? Удержать то, что удержать невозможно? И покинуть то, что не желает тебя покинуть?
Но ведь этого хочет каждый? Удержать то, что удержать невозможно? И покинуть то, что не желает тебя покинуть?
– Вы верите в жизнь после смерти? – спросил человек с билетами. Я поднял взгляд. Вот так вопрос! Я ожидал чего угодно, только не этого. – Не знаю, – в конце концов ответил я. – В последние годы меня слишком занимала жизнь до смерти.
– Вы верите в жизнь после смерти? – спросил человек с билетами. Я поднял взгляд. Вот так вопрос! Я ожидал чего угодно, только не этого. – Не знаю, – в конце концов ответил я. – В последние годы меня слишком занимала жизнь до смерти.
Люди уже не были людьми, их классифицировали по военным критериям как солдат, пригодных к службе,
Люди уже не были людьми, их классифицировали по военным критериям как солдат, пригодных к службе,
Чтобы воспользоваться акцией, добавьте нужные книги в корзину. Сделать это можно на странице каждой книги, либо в общем списке: