Вселенная пассажа

Выражаю огромную благодарность своей дорогой свекрови Екатерине Борисовне за помощь в редактуре сборника, своей подруге Екатерине за поддержку, своей маме Любови Васильевне за теплоту и понимание, и своим детям Даниле и Дарине за вдохновение.

ВСЕЛЕННАЯ ФЭНТЕЗИ

Добыча

Череп оскалился забитыми грязью зубами, зло уставился пустыми глазницами. Виталий выбросил кости и несколько раз ковырнул могилу сапёрской лопаткой. Тяжёлая влажная земля наконец сдалась и явила его глазам свои сокровища.

– Чёрт!

Он осторожно вытер находку о штаны. На ладони мрачно блеснула острыми гранями медаль.

– Золотая звезда! – выдохнул Виталий. – Чёрт!

Нетерпеливо копнул ещё, ниже, делая неровную канаву. Показалось что-то вроде кобуры. Виталий дёрнул сильнее, ухватив пальцами ветхий кончик кожи и неожиданно вырыл ещё несколько тёмных, грязных костей. Суетливо отбросил ненужное, разбросал липкие комья земли и ахнул! В руки просился проржавевший от времени пистолет. «Вальтер!» Новичкам, говорят, везёт. Всего два дня в лесу, а уже нашёл безымянное захоронение, нарыл настоящее сокровище. И это только начало! Расковырял могилу, расшвырял оставшиеся кости, истлевшую одежду, но ничего стоящего больше не нашёл. Убрал добычу в рюкзак и, оглядевшись, начал медленно пробираться сквозь старые ели, выискивая приметные холмики, воткнутые в землю палки. Сверялся по компасу, но вдруг понял – заблудился.

***

Поначалу шёл, пытаясь угадать направление, несмотря на взбесившийся навигатор. Не впервой блуждать в белорусских лесах. Небольшой, но всё же имевшийся опыт недавних студенческих турпоходов гасил панику. Он достал из кармана «штормовки» многократно сложенный лист тонкой бумаги, это была собственноручно переведённая на кальку карта, которой Виталий разжился за две бутылки коньяка и пару сотен рублей. Определившись, парень решил выходить из леса – ночевать в чащобе он не планировал. Подумал и достал из рюкзака «Вальтер» – оружие приятно тяжелило ладонь. Он пробирался сквозь буреломы, обходил небольшие, заросшие ряской лужи-болотца, иногда играл – целился из пистолета в гнилые пни, имитируя выстрелы.

Вскоре показался просвет среди деревьев, Виталий с облегчением направился к опушке, смело шагая по сытно чавкающим лужам и не успел даже охнуть, когда земля под ногами неожиданно провалилась. Вода резко стала вязкой, потянула вниз. Рванувшись, Виталий ухватился за ветку ивы, но та переломилась и болото, довольно урча и пыхтя, с ещё большей силой потащило его вниз, жадно засасывая в ненасытное брюхо. Поначалу он пытался выбраться, стараясь не намочить рюкзак, но погружался всё глубже. Вскоре понял, что тяжёлый мешок за спиной тянет вниз. Сумев избавиться от ноши, он снова потянулся из трясины, одной рукой загребая мутную воду, в другой зажимая ржавый пистолет. Виталий в ужасе замахал руками и закричал, словно его истеричные вопли могли напугать бессердечную трясину. Погрузившись в ненасытное чрево болота с головой, он продолжал орать, будоража вонючую жижу хаотичными движениями рук, пытаясь не утопить пистолет… Всё…

Кто-то схватил его и с невероятной силой потащил на поверхность. Оказавшись на берегу, парень долго бился в судорожном кашле, хрипло втягивал в себя воздух, выплёвывал грязь. С трудом восстановив дыхание, вытер лицо дрожащими руками и увидел маленькие грязные ступни, нетерпеливо приплясывающие на мокром мху. С трудом перевернулся на спину, чтобы разглядеть своего спасителя, но испуганно, даже истерично заорал, пытаясь отползти подальше. Тощая тварь с человеческими ногами, длинным гибким телом и рыбьей мордой, наряженная в рваный грязный балахон стояла над ним, протягивая тонкие руки с крючковатыми пальцами.

– Ты чего? – обиженно спросило чудище.

Виталий моргнул, ещё раз протёр глаза и с удивлением обнаружил, что перед ним стоит симпатичная девушка в пропитанном болотной жижей платье, смотрит на него с укором и осуждением.

– Ничего, – растерянно ответил Виталий. Надо же, почудилось. – Прости. Спасибо!

– Зачем в болото полез?

Девушка упёрла руки в бока и посмотрела на Виталия, укоризненно покачав головой. Длинные русые волосы, по самую макушку вымазанные грязью, облепили хрупкие плечи, к щеке прилип берёзовый лист, с подбородка свисала тонкая нить тины.

– Заблудился, – совсем успокоившись, ответил Виталий. – Как же ты меня вытащила?

– Руками! – весело хохотнула девушка. – Идти можешь? Я тут недалеко живу.

– Да. Спасибо!

– Пошли! Вот так добыча у меня сегодня!

Она вела его по едва заметным тропинкам, иногда подавая руку, чтобы помочь перебраться через поваленное дерево или протиснуться сквозь кустарник. И всякий раз Виталий с удивлением отмечал невероятно сильную хватку тонких пальцев.

Маленький домик, удивительным образом затесавшийся среди двух могучих елей, уныло сверкнул одиноким окошком, устало скрипнул покосившимся крылечком.

– Ты здесь живёшь?

Виталий дёрнул девушку за руку, попытался остановиться, почему-то испугавшись полуразвалившегося теремка.

– Да пошли уже! – спасительница весело засмеялась, ухватила парня за руку покрепче, потянула за собой.

– Теперь и ты со мной жить будешь!

– Я? Подожди…

Резко налетел ветер, порывистый, грозный. В сумраке леса тут же исчезли тёплые солнечные дорожки, деревья натужно застонали, потревоженные ворвавшимся ураганом. Холодный дождь острыми каплями застучал по прелой листве. Но даже вмиг продрогнув от ветра, Виталий не мог заставить себя войти в странный дом. Он всегда доверял своему чутью, вот и сейчас, изловчившись, вывернул руку и отбежал подальше. Девушка медленно повернулась, удивлённо уставилась на парня, махнула ему рукой, приглашая следовать за собой. Виталий сделал несколько шагов назад и вдруг, попал в тишину, снова увидел солнечные дорожки, услышал тихий шум спокойной листвы.

– Что за чёрт?!

А его спасительница продолжала стоять в бешеном вихре, протягивая к нему тонкие руки и призывно манила к себе. Повинуясь страху, Виталий рванул в лес. Обернулся и заорал, увидев в бешеном танце ветра тварь, которая привиделась ему на болоте. Монстр, наряженный в платье спасительницы, скалясь острыми клыками и пронзительно визжа, вприпрыжку бросился за ним.

Виталий в ужасе метался среди деревьев, пытаясь выбрать направление и убежать как можно дальше, но каждый раз натыкался на злобный оскал и зажимал уши от невыносимого визга. В голове металась одна мысль: это оборотень! Настоящий!

Парень долго плутал по лесу, шарахаясь от твари, упрямо гонявшей его по кругу и наконец, выбившись из сил, устало свалился под дерево, с трудом справляясь со сбившимся дыханием. Монстр склонился над ним, показывая острые клыки, зло сверкая большими рыбьими глазами.

– Кто ты?! – прикрывая лицо рукой и отворачиваясь от отвратительной морды, захрипел Виталий. – Что ты такое?!

– Я мавка Марьяна. – В один миг чудовище преобразилось и снова стало обычной девушкой. – Не надо меня бояться. Я твоя, а ты теперь мой!

Виталий сжался, застыл, не веря в то, что с ним происходит, а потом уткнулся лицом в землю и истерично захохотал.

– Ты смешной! – произнесла Марьяна и, схватив его за руку, потащила на поляну. – Никуда ты не убежишь. Она ещё что-то лепетала, а Виталий всё никак не мог успокоиться, смеялся и плакал, позволяя себя тащить. И снова возле избушки ревел неистовый ветер, ледяной дождь зло вгрызался в землю, хозяйничала серая мгла.

***

Внутри маленького домика, на удивление, было чисто и уютно. В единственной комнатке пахло травами, в маленькое окошко, наперекор урагану снаружи, весело заглядывал лучик солнца, тёплым кружком свернувшись на дощатом полу. Мебели было совсем немного, самое необходимое: узкая кровать, застеленная тёмным покрывалом, стол с двумя стульями и старенький покосившийся шкаф. Усадив обезумевшего от страха Виталия на стул, Марьяна села напротив, вздохнула и сказала:

– Ладно, слушай. Я мавка Марьяна. Давно такого, как ты искала. Много кого наше болото себе забрало, но мне только ты по нраву пришёлся.

– Так не бывает! – с трудом произнёс Виталий, испугавшись своего сиплого, усталого голоса. – Так не бывает, ничего этого нет!

– Бывает, – ласково улыбнулась мавка, придвинулась ближе, схватила Виталия за ноги. – Давай сапоги сниму, а то замёрз весь. Ты мой теперь! Мой!

Виталий безропотно повиновался. Она ловко стащила с него сапоги, а потом и одежду. Уложила в кровать. Затем стянула с себя мокрое грязное платье и замерла перед ним. Виталий скользнул безразличным взглядом по небольшой груди, тонкому стану, длинным стройным ногам. Мавка склонилась над парнем, ласково провела ладонью по его щеке и вдруг отпрянула, ринулась к двери, но на пороге остановилась и тихо, ласково произнесла:

– Я на охоту. Жди меня, милый, я скоро!

И выпрыгнула на улицу.

Он выждал какое-то время, потом осторожно встал на скрипучие половицы и медленно, на цыпочках пошёл к двери. Бежать!

Рука замерла у дверной ручки. За порогом что-то стонало и скрипело ступеньками, тихо скреблось, словно пытаясь войти внутрь. Виталий отступил, вернулся к кровати и, забравшись с ногами, вжался спиной в дощатую стену. За окном резко потемнело, дремавший на полу солнечный лучик, проснувшись, суетливо пробежал по стене и пропал в тёмном углу, словно испугавшись вошедшего в комнату сумрака. Неожиданно резко наступила ночь. Густая тьма в углах комнаты по-хозяйски клубилась, подползала к окошку, возилась возле кровати. Виталию казалось – стоит спустить ноги, и тут же его схватит живая мгла, сожмёт, раздавит, разорвёт. И раскидает по лесу обглоданные кости, как он недавно разбрасывал останки из безымянной могилы. Он затаился, словно умер…

***

С рассветом беспокойные тени устало разбрелись по углам. Тихо скрипнула дверь, мавка, в истинной ипостаси, взъерошенная, усталая, остановилась на пороге, встряхнулась и обратилась в Марьяну. Подошла к кровати, легла на самый краешек, бесцеремонно схватила Виталия за шею и заставила лечь рядом. Скользнула холодными губами по его щеке, прикрыла глаза и замерла.

Он ждал, не отрывая взгляд от безмятежно спящей девушки. Милое личико, расслабленное сном, совсем не вязалось с истинной натурой злобного монстра. И это придало решимости – Виталий осторожно слез с кровати, снял с верёвки подсохшую одежду и на цыпочках подошёл к двери. Молясь, чтобы не скрипнули старые петли, вышел на улицу и со всех ног бросился в лес. Он бежал, не разбирая дороги, страшась увидеть среди деревьев разъярённую мавку, пока вдруг не наткнулся на людей. От неожиданности сбился, споткнулся и кубарем полетел навстречу двум мужчинам, идущим по тропинке. Камуфляжная форма, ружья за плечами.

Охотники!

– Мужики! – закричал Виталий. – Помогите! Помогите, мужики!

Те продолжали спокойно идти, тихо переговариваясь. Виталий бросился к ним, попытался схватить одного за рукав, но ладонь легко прошла сквозь плотную ткань куртки. Он растерялся, попробовал ещё раз, и ещё, орал, кидался на спокойно идущих по лесу людей.

Так не может быть, так быть не может!

– Не устал ещё?

Он вздрогнул, услышав за спиной знакомый голос. Сжался, медленно обернулся. Марьяна устало вздохнула, подошла, схватила его за руку и резко дёрнув, потащила за собой.

– Не хочу! – истерично закричал Виталий. Попытался вырваться, толкался, но мавка даже шагу не сбавила.

Из-за деревьев резко показалось знакомое болото. Обманчиво-спокойное, затаившееся, поджидающее. Марьяна заставила Виталия сесть, а сама смело вошла в мутную воду, погрузилась с головой в вязкую тину и пропала. Парень нервно хихикнул, сжался комком на влажной от росы траве и, не мигая, уставился на то место, где только что добровольно утонула мавка.

И что? И всё?

Но вот, вода в болоте заволновалась, почернела, пошла вонючими пузырями и показалась Марьяна, облепленная тиной. Она тащила что-то большое, грязное и тяжёлое. Марьяна выбралась на берег, вытащила находку и кивнула оцепеневшему парню:

– Глянь.

Виталий дёрнулся, отпрянул, разглядев в комке грязи человеческое тело. Голова трупа повернулась к нему, из открытого в немом крике рта вылилась тонкая струя болотной жижи. Марьяна заботливо обтёрла утопленнику лицо ладошкой.

– Ну, понял? Я не тебя, душу твою из болота вытащила. Мой ты теперь!

Виталий сжался в комок и долго, не отрываясь, смотрел в собственное обезображенное смертью лицо.

Всё-таки утонул…

– А коли не люба я тебе, – заорала мавка, обернувшись своей ипостасью, – так мигом душу в болото верну! Будешь со мной?!

Виталий в ужасе замер, обхватив себя руками, не в силах оторвать взгляд от чёрного «Вальтера» в руке утопленника.

Око

Светлана не спеша вышла из подъезда и, ожидая появления Павла, села на широкую лавочку у раскидистого тополя. На улице стояла душная июньская жара, и только тени деревьев спасали от зноя. Девушка тяжело вздохнула, с трудом настраиваясь на предстоящую работу. Семестр в этом году заканчивался очередным заданием к курсовой. Времени дали мало, да ещё тему задали глупую. Она будущий журналист, работать собирается в серьёзном издании, создавать сенсации, а ей досталось писать какую-то чушь. Сейчас с удовольствием брала бы сейчас интервью в мэрии или ваяла статью про убийства, приобщившись к работе сыска, благо знакомства имелись. Но так случилось, что писать предстояло про магию и мистические истории города. Бред! Какая мистика? И где взять доказательства того, что магия вообще существует?

Девушка сердито отвернула крышку с пластиковой бутылки и сделала большой глоток воды.

Из-за угла дома показалась дворник тётя Таня, ловко орудуя метлой. Она работала на совесть, начисто выметая пыль с дорожек. И всем своим видом опровергала прилипший к дворникам неряшливый образ: аккуратно одетая, с лёгким макияжем, в прекрасном настроении. Портила её ухоженный вид оранжевая, не по размеру огромная жилетка на хрупких плечах. А кому пойдёт одежда такого кроя и ядовитых расцветок? Но даже жилет на тёте Тане был чистым и отглаженным. Она легко махала метёлкой, мурлыкая какую-то песенку.

Света засмотрелась на женщину и снова вздохнула. Но если подумать, что такого плохого в её задании? Это не конец света. Мистика… Да вот она, прямо перед ней. Как можно на копеечную зарплату выживать и улыбаться? Тайна!

Наконец появился Павел, увидел Свету и направился к ней, прибавив и без того быстрый шаг. Несмотря на летнюю жару, на нем были чёрные кроссовки, чёрные шорты ниже колен и чёрная майка с огромным черепом на груди. Он на мгновение остановился рядом с тётей Таней, поздоровался и продолжил забег.

– Офигеть! – Павел резко бухнулся на скамью, выхватил у Светы бутылку и выпил сразу половину. – Это не погода, это Ад! Жесть, вообще. А тут у тебя хорошо, – он покрутил головой, оглядывая двор, – прохладно! Как в другом мире, блин! Сидел бы и сидел… Так, напарник, – он достал из сумки планшет, включил, – раскладка есть? План готов?

– Думала, ты составишь, – с лёгким безразличием ответила Света.

– Ка-анешна!

В отличие от неё, Павел загорелся идеей, будто выполнял задание вселенского значения. Впрочем, он к любой работе относился с рвением. Иногда с излишним. Его дотошность даже преподавателей изводила. Паша напоминал маленького юркого хорька – тонкий, лёгкий, порывистый. Короткие чёрные волосы «ёжиком», высокий лоб, круглые чёрные глаза, длинный острый нос, узкие, всегда упрямо сжатые губы. Точно хорёк – дотошный, въедливый и хитрый. Его нельзя было назвать красавцем, но в нем была притягательная животная харизма, девушки вешались на остроносого хоря гроздьями. А вот Свету Павел привлекал исключительно как человек, с которым можно работать и не бояться, что подведёт. Чем-то они были схожи – оба упёртые и целеустремлённые. Познакомились на первом курсе и дружили уже три года. По-настоящему дружили, опровергая устоявшееся мнение о том, что дружба между парнем и девушкой в принципе невозможна.

– Нарыл в инете пару статей, но всё это чушь собачья. – Паша быстро водил по экрану планшета пальцем. – Самого главного мы не найдём таким способом. Короче, Светик, вот план мест, где в нашем городе недавно что-то странное происходило. Сгоняем, фотки там, интервью старожил, но ещё я предлагаю заглянуть в архив. Там не всё оцифровали, есть старые записи про колдунов, таинства всякие. Это мне дед рассказал, он работал там. И ещё можно к экстрасенсам нашим сходить. В лавки антикварные заглянуть. Ну?

– Ну давай. С чего начнём?

– Глянь, – он протянул Свете планшет. – Лес за городом. Там дольмены нашли, надо проверить. И маяк на берегу. А потом, если ничего не нароем, в музей сходим. Там тоже что-то странное творится по ночам.

– Нас никто в музее на ночь не оставит.

– М-да, – с грустью согласился Павел.

– Ладно, найдём чего-нибудь, – попыталась подбодрить друга Света.

– Нам нужна помощь.

– Зачем? Сказали, что максимум трое в команде. Но нам и так хорошо. И вообще, давай фотки наделаем и придумаем историю сами, а?

И тут же пожалела, что сказала. Павел никогда не опустится до фантазии, никогда не станет сочинять сенсацию. Он будет копать до последнего, пока не найдёт достоверные факты. Трудно ему будет, но такой уж он, Павел Рыков, помешанный на честности, презирающий враньё.

– Не смотри на меня так, – взмолилась Светлана, когда сердитый хорёк начал буравить её презрительным взглядом. – Прости, больше не буду! Ты у нас командир, тебе и решать. Кто будет нашим третьим мушкетёром?

– А вон он, на своём коне едет, – все ещё обиженный, Паша кивнул на дорогу.

– Громов?! – Света сразу узнала дорогой автомобиль с запоминающимся тюнингом – огромной головой льва на капоте. – На хрена нам Громов?

Никиту Громова она недолюбливала. Он казался ей богатеньким надменным эгоистом, который относился к той категории людей, что привыкли получать от жизни всё и по первому требованию. Никита обладал запоминающейся внешностью: атлетическая фигура, высокий рост, яркие голубые глаза, прямые чёрные волосы до плеч, постоянно собранные в небрежный хвост, чувственные губы, волевой квадратный подбородок. А когда он улыбался, демонстрируя безупречные белые зубы, на его щеках появлялись небольшие ямочки. Он сводил с ума всех девчонок института, но ни одна не задерживалась у него больше чем на неделю. На жертв своих достоинств Громов смотрел с лёгкой снисходительностью и иногда некой брезгливостью. Это и бесило Светлану. Он не понравился ей с первого дня знакомства, с первой минуты. А когда попытался подкатить, предложив встречу в дорогом ресторане, Света с чувством глубокого удовлетворения послала его подальше.

– На фига нам Громов? На фига?! – зашипела она.

– Так, кончай истерику, мать! – затараторил Павел, наблюдая, как Никита паркуется возле дома. – Он нам нужен. Сначала не хотел идти в команду, но когда узнал, что писать статью будешь ты, согласился. Похоже, он к тебе неровно дышит, будем это использовать!

– Пашка! – возмущённо взвизгнула Светлана. – Ты вообще?! Ты чего? Да ты…

– Тише, Светик, он идёт! Лыбься и молчи. Спать с ним тебя никто не заставляет.

– Это вообще уже!

На первых порах Свете захотелось встать и уйти, но она вспомнила, что журналист и что работать в будущем ей предстоит и не с такими хмырями. Усидела.

– Привет!

Он подошёл, помахивая ключами от машины, широко улыбаясь своей фирменной белозубой. Начищенные до блеска туфли, чёрные брюки, дорогой ремень с золотой бляшкой, синяя рубашка с коротким рукавом, выгодно оттеняющая большие голубые глаза. Прямо картинка, на которую Света смотреть не хотела.

– Привет! – Павел слегка поднялся, чтобы пожать протянутую руку.

– Привет, – Света демонстративно скривила губы в подобие улыбки.

– План есть? С чего начнём? – деловито спросил Никита, глядя исключительно на Павла. Света догадалась, что тот обижен её недавним отказом. Гляньте, мальчику конфетка не досталась! Тогда что он тут делает? Измором берет?

– С архива.

– Ок, едем.

И развернувшись, пошёл к своей машине. Первым порывом Светы было отказаться от совместной поездки, добраться до архива на автобусе. Но тут же это показалось глупой идеей. Работать предстоит всё равно вместе, да и не трусиха она. А машина с кондиционером лучше душных автобусов в тысячу раз. И неважно, кто за рулём

– Сначала едем за моим дедом, – протараторил Павел. – Он сможет обеспечить нам доступ в непроходимые для обычного человека закрома нашего архива. Садись!

И услужливо открыл перед Светой заднюю дверь.

– А дед зачем? – спросил Никита.

Света, усаживаясь, заметила, как Громов нахмурился. Ей не рад? Или её внешнему виду? Может, не соответствует её простенький цветастый сарафан и белые балетки кричащей роскоши его автомобиля? Привык, наверное, возить на нем роскошных баб в дорогих шмотках. Хотела разозлиться, но стало почему-то немного стыдно. Возникла идея взять ещё одну подработку, чтобы купить приличное платье и туфли. И тогда всё же разозлилась. На себя.

– Матвей Игнатьевич – наш ключик ко всему, что скрывается в архивах, – гордо выдал Павел, садясь в салон. – Дед у меня мировой. Давно на пенсии, но ходит в архив как на работу. Практически тамошняя достопримечательность.

Машина тронулась с места и Света, успокоившись, с удовольствием откинулась на спинку сиденья, наслаждаясь приятной прохладой. Хорошо всё-таки, что решили задействовать Громова. Пашка всегда знает, кого и когда нужно подключить для дела. Хоть жара не страшна, да и стоять на остановках не придётся.

***

Матвей Игнатьевич, слегка ссутулившись, сидел за столом и быстро листал пожелтевшие страницы старой газеты. Никита и Павел ходили мимо стеллажей, выискивая нужные документы. Света фотографировала статьи, которые Матвей Игнатьевич находил с космической скоростью.

– Неужели наизусть помните каждую газету?

Поражённая осведомлённостью пенсионера, девушка прервала работу и села рядом.

– Почти все, – уклончиво ответил дед и, прищурившись, посмотрел на неё поверх стильных очков в тонкой металлической оправе. – Я же тут полжизни провёл. Да и тема эта меня всегда интересовала. Читал всё. Запоем. Вот и помню.

Он снова вернулся к поиску, а Света, отойдя от стола, сделала несколько снимков Матвея Игнатьевича. Старик за работой, сосредоточенный и собранный, создавал впечатление человека, который точно знал, что делает. Он был в своей стихии и виртуозно управлялся с огромным количеством газет и вырезок. В свете яркой лампы седые волосы слегка искрились, отражая свет, тёмная рубашка оттеняла светлую короткую бороду и аккуратно подстриженные усы. Если правильно встать, можно сделать почти мистическое фото.

Света покружилась возле старика, нашла нужный ракурс и снова сделала несколько кадров. Матвей Игнатьевич поднял глаза и немного смущённо улыбнулся. А глаза-то у Пашки дедовы, заметила Света.

– А это что?

Никита положил на стол серый пыльный свёрток – плотную тряпицу, перетянутую чёрной верёвочкой

– Нашлась! – радостно воскликнул Матвей Игнатьевич. – А я искал, думал, совсем пропала.

Старик быстро развернул свёрток, положил на середину стола. Света, заинтригованная находкой, шагнула вперёд и налетела на Никиту. Тот отступил и с лёгкой насмешкой произнёс:

– Дамы вперёд!

Света дёрнула плечом, неопределённо хмыкнула и встала рядом с Матвеем Игнатьевичем.

– Дед, это чего? – Павел положил находку на ладонь и поднёс под свет настольной лампы. Круглое стёклышко грязного жёлтого цвета с ровными краями и мутной серединой. Очень походило на отколовшееся дно бутылки. – Типа твой фант?

Матвей Игнатьевич неожиданно резко встал, суетливо собрал газеты в стопку и произнёс:

– Ну всё. Больше тут искать и нечего. Статьи есть, стёклышко тоже. Всё, ребята, собираемся и на выход!

– Дед! – изумлённо возмутился Павел, – Ты чего?

– По дороге скажу, – отмахнулся Матвей Игнатьевич.

И торопливо стал собираться.

– Дело было так, – уже в машине старик наконец решил всё прояснить. – В архив я тогда попал сразу после войны, когда выписался из госпиталя и вернулся в город. Из-за ранения ходил плохо, работать в полную силу не мог, вот и поставили меня архивариусом, разбирать документацию дореволюционного времени, нашу и сосланную к нам в архив из других городов. Там и наткнулся на статьи, что вам показал. Некоторые рассказы очевидцев и протоколы полицаев тут больше похожи на сказки, но люди в эти сказки верили, есть даже показания учёных, участников странных событий. Да не буду я пересказывать, сами прочтёте. И вот однажды натолкнулся я на кучу отчётов, сложенных в потёртую картонную коробку. Оказалось, это отчёты аж тысяча восьмисотого года. Мало что можно было разобрать, документы почти сгнили, язык непривычный, но вот эту тряпицу, – он кивнул головой на Павла, который все ещё держал находку, – и записку к ней откопал среди обрывков бумаг. Так вот… – И тут все замерли, понимая, что начинается настоящий рассказ. Дед обвёл молодёжь лукавым взглядом и продолжил: – Это зовётся Око. Если верить той записке, через него можно увидеть потусторонних существ, живущих в нашем мире. Откуда они сюда проникают – так и не понял. Если честно, я смотрел через него много раз, но ничего так и не увидел. Да понимаю я, что всё это бред, – Матвей Игнатьевич почему-то виновато улыбнулся. – Но я им долгое время увлекался. Теперь ваша очередь.

– Спасибо, дед! – Павел повернулся к нему и помахал сжатым кулаком. – Ты супер! Материала на книгу нарыли, осталось найти доказательства! – Он повернулся к Светлане, сидевшей на заднем сиденье. – Вот. Держи! – Света протянула руку, и Око прохладным боком легло в её ладонь. – Будешь хранить, а то я посею где-нибудь.

– Приехали, – буркнул Никита.

Павел выскочил из машины и помог деду выйти. Легонько хлопнул старика по спине на прощание и вернулся обратно.

– В антикварную лавку едем, – распорядился Рыков, назвал адрес. – Покажем антиквару наш камешек, может, историю какую расскажет.

Никита едва слышно хмыкнул, завёл мотор.

– Ок.

Света открыла планшет и погрузилась в изучение собранного материала. Многие записи были непонятны и пришлось использовать электронный переводчик, чтобы разобрать слова. Пока ехали до антикварной лавки, единственной в городе той тематики, что им была нужна, Света отметила пару интересных строк в старых записях: «Тай Око Отверзати», в переводе звучало как: «Скрытно Глаз Отвори». Слова были написаны крупным убористым почерком и обведены неровным кружком.

Наверняка, это имело отношение к стёклышку, может, заклинание какое. Света повертела в руках дедовский подарок и произнесла несмело шёпотом:

– Скрытно глаз отвори!

Поднесла стекло к глазам и посмотрела на улицу, на мелькавшие мимо машины, людей, дома.

Ничего.

– Колдуй баба, колдуй дед, – тут же раздалось издевательское с водительского сиденья. – Увидела чего?

Света хотела спрятать находку, стыдливо залилась краской, но потом взяла себя в руки и снова, уже громче повторила заклинание.

– Дурость, – выдал Никита.

– Сам ты…

Сдержалась.

Машина остановилась напротив антикварной лавки – небольшого магазинчика на первом этаже многоэтажки. Бросив ребятам ленивое: «Я не пойду», Никита остался в машине, врубив на всю мощь радио.

Света и Павел, вооружившись камерой, отправились работать.

В сумраке лавки, сквозь скупые солнечные лучи, пробивающиеся через грязные разводы на окнах, тонкими струйками клубилась пыль. Повсюду валялось невообразимое количество разных вещей, начиная от сломанных оленьих рогов, висевших на потолке, порченных временем кукол, дореволюционных детских санок и заканчивая пожелтевшими и местами прогнившими стопками газет. Казалось, здесь обитает человек, всю свою жизнь копивший хлам.

Хозяин антиквариата обнаружился за заваленным старыми приёмниками столом. В рассеянном свете, попадавшем в лавку исключительно из грязных окон, он казался ожившей частью его сокровищ – маленький, обросший седой бородой, словно сказочный гном, облачённый в старый твидовый пиджак. Светлане показалось, что и пахнет от него, так же как и в самой лавке – пылью и плесенью.

– Здравствуйте! – Павел лучезарно улыбнулся. – Мы студенты из журфака, пишем статью о необычных явлениях в нашем городе.

– Покупать чего будете? – сердито спросил старик.

– Нет, – Паша мотнул головой, – интервью не дадите? Уделите времени немного.

– Тут ничего не происходит, – буркнули в ответ. – Если не будете покупать – свободны, молодые люди!

– У вас столько всего здесь собрано, – вмешалась Света. – Неужели ничего не замечали? Может, предметы двигаются или звуки разные?

– Как жильцы сверху затапливают, так у меня тут всё двигается! – нервно рявкнул старик, – Идите, не мешайте работать!

– Тогда может подскажите, – Света достала из кармана стёклышко, – это имеет какую-то ценность?

Око сверкнуло в бледном луче, падающем на захламлённый стол. Антиквар вдруг подобрался, съёжился и резко отпрянул в угол.

– Чего вам тут надо?! – взвизгнул он. – Я тут давно уже, мне можно!

– Простите, – Света растерялась. – Мы просто спросить…

И тут дедка словно подменили. Испуг сошёл, спина выпрямилась и он, мягко ступая по облезлым деревянным полам, пошёл к Свете.

– Дорогуша, – неожиданно ласково произнёс он, – а не продадите вашу вещицу? Если вы не знаете, что с ней делать, я куплю в свою коллекцию. Тысячу даю!

– Нет, простите, – Света отступила, убрала стёклышко в карман. Антиквар жадным взглядом проводил её руки.

– Две тысячи!

– Что это? – встрял Павел. – Вы же знаете!

– Пять! Ну зачем оно вам? Студенты, бедные, а тут такой лёгкий заработок, – пел антиквар, приближаясь к оторопевшей Свете.

– Нет, – ответила она, борясь с желанием выйти на улицу, сесть в машину и уехать подальше.

– Десять тысяч, – не сдавался антиквар. – Расчёт на месте!

– Нет, я…

– Десять тысяч долларов наличными! Прямо сейчас!

Он медленно наступал на неё из темноты, и Свете показалось, что глаза антиквара блеснули чёрным. Он протянул к ней руку и почти схватил за сарафан, как Павел дёрнул Свету за плечо, прошептав:

– Бежим!

Света развернулась и рванула к двери. Павел уже резко дёргал за ручку, пинал, стучал ладонью, но дверь словно заклинило.

Света в ужасе обернулась, вскрикнула, увидев, как антиквар раскинул руки и гулко произнёс:

– А я предлагал! Дураки!

А потом, ощетинившись и рыча, кинулся к ним.

– А-а-а! – заорал Павел, сдёрнул с потолка оленьи рога и запустил в антиквара. – Светка, окно!

Визжа и спотыкаясь, Света бросилась к ближайшему окну. Схватила первое, что попалось под руку и запустила в стекло. Звон перекрыл неистовое рычание. Обернувшись, она увидела, как Павел перелетел через стол, сбитый мощным ударом. Она вскочила на подоконник, выбивая остатки стёкол сумочкой. Кто-то схватил её за руки, потащил наружу. Отбиваясь и визжа, стала царапаться, но её схватили так крепко, что она не могла сопротивляться.