Демиург из Вирта

© Дмитрий Захаров, 2016

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Хочешь, весело провести время?!

Обычно август в Питере бывает прохладным. Прозрачная синь голубого неба бледнеет в предвкушении осени, над заливом громоздятся кучевые облака. На календаре лето, а ночи уже темные и холодные. Нынешний високосный год радовал жителей настоящим теплом, столь непривычным для города, расположенного на одной широте с Гренландией и Алеутскими островами. Жаркое утро ворвалось в окна домов потоками раскаленного солнца, и тем удивительным щебетанием птиц, которое в детстве воспринимается как чудо, и влечет за собой в сказочные страны, находящиеся обычно совсем рядом, за лысой поваленной балкой, подле заброшенного сарая.

Кирилл с трудом разлепил веки. Прошлым вечером он вернулся из Москвы, где сорок пять дней верой и правдой вкалывал на благо российско-американской компьютерной фирмы. Адская работенка, ничего не скажешь, приходилось пахать по двенадцать часов в сутки, но и спонсоры не поскупились – пухлый конверт с «наличкой» грел карман куртки. «Сапсан» подкатил к перрону точно в срок. Стрелки часов на башне Московского вокзала застыли в форме прямого угла. Двадцать один час три минуты. Кирилл Чистяков ревниво поправил массивный браслет часов. Точная копия «Garmin», специалист не отличит. Сработано на совесть! Он получил презент от куратора проекта, хмурого толстяка Яценко. Молодой человек считал начальника приличной дрянью, пока тот не одарил его по-царски.

– У меня к вам личная просьба, Кирилл Алексеевич! – прозрачные жабьи глаза навыкате смотрели в сторону, отчего выражение одутловатого лица казалось чуточку сумасшедшим.

– Для вас все что угодно, Илья Михайлович!

– Не снимайте эти часы. В них можно плавать, загорать и драться. Хоть молотком бейте, тугоплавкий металл. Я суеверен. Будем считать наше сотрудничество началом долгой перспективной работы. О кей?

– О кей! Не сниму, даю слово! – рапортовал мужчина. Он бы и без обещания не расстался с таким сокровищем! А намек на сотрудничество вызвал приступ ликования. Оно и понятно! Хорошие профи нынче нарасхват!

Северная столица встретила блудного сына неприятными известями. Эля приедет на следующий день. На ночь выпало внеочередное дежурство в клинике – август период отпусков, а реанимационные медсестры работают круглосуточно. Дурные новости будто девчата на сельских танцах – в одиночку не ходят. Исчез новенький смартфон. Кирилл обшарил багаж, плоский «самсунг» мог заваляться среди вещей, но тщетно, памятная драгоценность как сквозь землю провалилась. Пришлось воспользоваться доисторическим сотовым телефоном, по счастью сим карта была активна. Девушка не удивилась пропаже, тюфяк он и есть тюфяк! Мужчина приуныл окончательно, но деньги обладают магической силой. Лучший антидепрессант! Стоило помять новенькие купюры, и радость жизни вернулась в своем прежнем обличии.

Такси домчало до Моховой улицы в считанные минуты. Словоохотливый водитель рассуждал насчет грядущего конца света, пророчествовал не хуже жуликоватых экстрасенсов, плюсуя к каждому предложению приставку «на». Кирилл слушал невнимательно, думая о предстоящей встрече с возлюбленной, любуясь дорогими часами. Переплетение заглавных букв GH на черном циферблате смотрелось солидно, и придавало обладателю долю респектабельности. Уютное тиканье золоченых стрелок действовало умиротворяюще. Такси подкатило к подъезду, Кирилл щедро расплатился. Шофер принял деньги, и фамильярно подмигнул.

– Так что имей в виду, браток-на! Со дня на день апокалипсис начнется-на!

– Обязательно! – усмехнулся мужчина.

Дома его ждал образцовый порядок, скромный ужин на столе, и упаковка «Амстела». Все это великолепие украшал скромный квадратик бумажки. Быстрый почерк, четыре коротких слова.

«Люблю, жду, скучаю. Ешь! Я.»

Кирилл едва не прослезился. Это даже лучше, что встреча состоится завтра – решил он. Выспится, отдохнет. После полутора месяцев титанической работы, он ощущал себя как выжатый лимон. Соки исчезли, сохранилась одна шкурка. И даже грозный глагол повелительного наклонения – «Ешь!» вызывал приступ умиления. Девушка заботится о его здоровье больше чем он сам, а диабет – коварная штука, вовремя не перекусишь, и добро пожаловать мисс гипогликемия! Руки дрожат, сердце как заячий хвост трусится, в голове звон. Он открыл банку пива, рот наполнился холодной пеной. Благодать! На тарелке лежали симпатичные бутерброды – ломтики буженины, украшенные кусочками помидоров и листиками зелени петрушки. После ужина клонило в сон, но повинуясь многолетней привычке, Чистяков включил компьютер, и тотчас экран процессора заслонил квадратный баннер.

Кирилл Алексеевич Чистяков работал в солидной компьютерной фирме, и его специализацией являлась поимка таких вот зловредных вирусов. Он – охотник, а не добыча! За ночь мужчина ликвидировал шесть банок светлого пива, высмолил дюжину сигарет марки «Парламент», и к пяти утра заработал устойчивый комплекс неполноценности. Загрузочный диск Live CD с встроенными антивирусами жужжал в дисководе, как муха в кулаке. Доктор Веб вхолостую обследовал систему, и равнодушно отключился. Касперский выкинул белый флаг, могучий Norton спасовал на сорок пятой минуте боя, и даже грозные чистящие утилиты, пожирающие «троянов» на завтрак, демонстрировали позорное бессилие. Все еще со снисходительной улыбкой Чистяков удалил все файлы из директорий C/TEMPL, ввел произвольную точку восстановления системы. Пустой звук. Проще пареной репы можно переустановить систему, но унижение одолело здравый смысл. Говорят, что техника гибнет гуртом, как грибы червивеют. Вместе с рабочим компом издох новенький планшет. Черный экран не подавал признаков жизни. Такое единодушие процессоров повергло господина Чистякова в уныние. Национальная русская забава – танцы на граблях! Человек вел неравный бой с восставшей техникой до четырех часов утра. Он задремал только под утро, и увидел дурной сон. Из недр процессора, ловко отодвинув материнскую плату, вылез господин Яценко, и грозил подчиненному толстым, как сарделька пальцем.

«Как не стыдно, Кирилл Алексеевич? Ай-ай! А мне вас рекомендовали как мастера своего дела. Нехорошо!»

Настойчиво звонил телефон. Подобное упорство мог проявлять лишь один человек на всей планете. Стройный бесенок, с короткой мальчишеской стрижкой, голубыми раскосыми глазами, и угловатой мальчишеской фигуркой. Бесенка звали Эля. За кажущейся внешней хрупкостью у девушки угадывался мужской интеллект, упрямый характер, и сиюминутная готовность к конфликту. Чистяков несколько секунд послушал щебетанье птиц, втайне надеясь вернуть очарование детства, когда безмерно сильна вера в то, что за поваленной балкой живут сказочные гигантские растения, пожирающие беззащитных путников, и твари с длинными липкими языками, усеянными ядовитыми иглами. Он глубоко вздохнул, и решительно взял трубку.

– Привет! Долго спишь! – Эля говорила также, как мыслила. Коротко, отчетливо, информативно. Ее речь была острой, разящей и прямой, как шпага. И не единого ласкового слова. Будто они расстались вчера, а не сорок пять суток назад. – Ужин понравился?

– Ужин восхитительный, записка еще лучше. Ты скоро приедешь?

– Через полчаса. Почту проверял?

– Какую почту? Приезжай быстрее, я соскучился! – сухость возлюбленной немного раздражала. За полгода бурного романа, он не услышал ничего похожего на нежные прозвища. Изредка девушка чесала грудь бойфренда острыми коготками, забиралась влажными губами в ухо, и мурлыкала, как ласковая кошка.

– Электронную! – в тоне возлюбленной появились язвительные нотки. – Или ты предпочитаешь военно-полевую?

– Да у меня с компом нелады, а айпад в ремонте…

Врать было стыдно, но и признаться, что специалист по антивирусам проиграл на своем поле непросто. Раньше он сам конструировал коварные баннеры, и неплохо на этом зарабатывал. Обычно, вирус скрывался на сайтах эротического содержания. Похотливый юзер легко попадал в ловушку, от него требовалась сущая безделица – выслать смс на определенный номер, откуда любитель клубнички за известную мзду получит код разблокировки. Чистка системы по любому обходилась дороже, и находились простаки, отравляющие смс. Никакого кода не существовало в природе, но как известно, проще всего поймать доверчивую мышь! Впрочем, та зараза, что возникла у него на экране, не имела аналогов с известными ловушками. Баннер вел себя как здравомыслящее существо. В его попытках обосноваться на жестком диске таилась человеческая логика и волевой характер. Чума! Чума на оба ваших дома, господа!

– Новый планшет сломал?

– Пытался разобраться, да видно спьяну спалил… – краска стыда залила лицо компьютерщика неудачника. Одна ложь влечет за собой другую.

– Напился вчера?!

– Ну да… – продолжал врать Кирилл.

– Эта беда поправима! – для женщины не существовало неразрешимых проблем. И это также немного раздражало. – Буду через тридцать минут! Постарайся принять душ к тому времени. Я тоже скучала…

Мысленно чертыхаясь, он поднялся с кровати. Тяжесть браслета приятно оттягивала запястье. Часы бодро отсчитывали исчезающие мгновения. Сквозь распахнутую фрамугу потоки горячего солнца заливали комнату, и все также многоголосо, отчаянно, будто последний раз в жизни кричали птицы. Кирилл вышел на балкон. В нос ударила смесь угарных газов, горячего асфальта, и неповторимого аромата жаркой улицы, с закисью человеческого пота, тополиной листвы и тонкого, едва уловимого аромата цветущего жасмина. Очень теплый август посетил нынешним летом город Санкт-Петербург! Голова кружилась – сказывался недосып и полпачки выкуренного «Парламента». Да и пиво не прошло впустую. И здесь он вспомнил свой сон. Он стоит на балконе, а господин Яценко протягивает руку, да и не рука это вовсе, а клешня краба! Голос босса напоминает зловещее шуршание, наподобие того, что издают гремучие змеи, при помощи погремушки на кончике хвоста. Как это случается во сне, лица собеседника не разглядеть, лишь облако розового тумана клубится.

«Хочешь, я расскажу тебе, когда ты умрешь?» – изрекает облако брюзгливым тоном московского шефа.

Кириллу не хочется огорчать влиятельного бизнесмена, он бубнит себе под нос.

«Да как вам сказать, Илья Михайлович! Вопрос сугубо интимный…»

«Интимные вопросы задают урологу на приеме!» – нервничает Яценко. – «Говори – да, мерзавец! Иначе не видать тебе повышения по службе!»

«Ну, да…» – Кирилл опускает глаза.

«Громче!»

«Да!» – орет Чистяков и просыпается.

– Чушь! – вслух произносит Кирилл. – Налакался пива, вот снится всякий трэш. Скоро приедет Эля! – он отправился на кухню, достал из холодильника бутылку водки, глотнул, запил шипучей минералкой, тем самым нарушив многолетнее правило – не бухать с утра, натощак. Затем шагнул в ванну, открыл кран с горячей водой. Скоро приедет Эля, у нее аналитический склад ума. Прирожденный медик – после сексуального марафона, так и норовит вонзить глюкометр в палец.

«Физические нагрузки снижают уровень глюкозы в крови…» – тон русскоязычного Чингиз хана в дамской реинкарнации, похож на проповеди участкового врача.

Мужчина забрался под горячие струи душа, несколько минут наслаждался теплой водой, и водочным дурманом. Хлопнула входная дверь, в коридоре стучали острые каблучки. Она быстро проскользнула под клеенчатую занавеску и прижалась всем телом. Ее кожа пахла мятой, апельсинами и фармакологией. Вероятно, так и должны пахнуть очаровательные медработники.

– Привет! Давно не виделись…

– Сорок четыре дня, двенадцать часов и тридцать девять минут!

– Какая точность! – жаркие губы прижались к мужской шее.

– Я скучал…

– И от горя решил свариться как король из детской сказки? – узкая кисть повернула рычаг горячей воды.

– Царь велел себя раздеть,

Два раза перекрестился,

Бух в котел, и там сварился! – рассмеялся Кирилл.

– Ого! – засмеялась Эля, округлила большой влажный рот с маленькими скошенными резцами, что делало ее похожей на лисичку. – Похмелье у тебя и вправду нешуточное, герой-любовник!

– Мужчины не жалуются, мужчины терпят!

– Уже похмелился! Причем водкой!

– Подожди секунду… – прошептал мужчина, но ее руки уже скользили по его спине, быстрые губы, такие сильные и нежные стали мягкими, податливыми, они угадывали каждый изгиб его тела. Влюбленные улетели далеко отсюда, в страну алых змей и голубых дельфинов. Сильные струи обволакивали юные тела, воды было много, ей не было конца. Она несла свои бесконечные потоки, увлекал людей за собой, и они отдавались ей без остатка. Вода проникала в каждую клеточку, она питала, насыщая естество текучей струйной негой, она заставляла содрогаться в конвульсиях страсти, и виной была только эта вода, и никто и ничто более…

После всего Эля урчала по-кошачьи, засунув распаренные губы в его ухо. Потом они просто лежали на дне ванны, обнявшись, и слушая журчание воды.

– Классные часы! – девушка коснулась пальчиком циферблата. – Наверняка стоят кучу денег. Не твой стиль, Кирюша!

– Это подарок.

– От любовницы?

– Скорее наоборот.

– Ну и дела! Ты сменил окраску, милый? Вот она – Москва – город гламура! Испортила столичная жизнь провинциального хлопчика! – она шутливо хлопнула его по ягодице.

– Я хотел тебе многое рассказать…

– Успеешь покаяться! У нас уйма времени. А пока, пиво, сигареты, еда и секс! – девушка чмокнула его в нос, поднялась на ноги, накинула на плечи купальный халат. – Я тебе хочу показать кое- что забавное!

– Я же тебе говорил, что процессор не работает!

Эля сбегала на кухню, с хлопком вскрыла банку пива.

– Не знаю, куда ты смотрел. Все отлично работает!

Оставляя мокрые следы на паркете, мужчина подошел к столу. Вчера на этом самом месте моргал пестрый баннер. Он требовал от юзера скачать его опции. Мало сказать требовал, уговаривал, убеждал, шантажировал. Мол де, полетит ваша система господин Чистяков к чертям собачьим, если не запустите меня в уютное гнездышко своего процессора! То, что он зацепил накануне вечером, не поддавалось анализу, ведя борьбу с вредоносной программой, он испытал зависть по отношению к таинственному конкуренту. Сработано блестяще! Сами по себе такие программы не исчезают. А вот сейчас, Эля уверенно щелкает пальчиками по клавишам, матрица чиста, и скорость работы операционной системы такая, что в это трудно поверить. Словно это чужой компьютер!

– Уф! – девушка взъерошила короткую прическу. – Чем ты его кормишь?! Зверь, а не процессор! А ты еще ругал новую версию «винта»!

– Чудеса! – Чистяков хлебнул пива, запустил «Касперского». – Надо все- таки почистить…

– Отойди! – Эля оттолкнула его от стола. – Я звонила тебе утром, дрых как сурок. Ты почту проверял?

– Нет еще…

– Вот именно! – женщина хмыкнула с тем высокомерием, которое одновременно и бесило и возбуждало его. Она провела ввела пароль почтового ящика. – Огонь! – девушка нажала выделенное жирным синим шрифтом письмо.

– Нет! – неожиданно крикнул мужчина. Остро заныл кончик безымянного пальца, заныл там, где у всех землян от Адама и Евы находились витиеватые папиллярные линии. С улицы пахнуло гарью, неподалеку жгли листья. В комнате стало очень тихо. Кирилл слышал глухие удары своего сердца, разглядел тоненькую синюю жилку, пульсирующую на шее девушки. По полу пронесся ледяной сквозняк, словно посреди жаркого августовского дня в город пришла февральская стужа. Хлопнула балконная дверь, дребезжало большое стекло, на пол медленно плыла невесомая побелка. За окном пронеслась серебристая тень, и перед глазами мерцало алое свечение, наподобие воспламенившейся, и тотчас погасшей свечи. Время остановилось. Девушка тормошила его за плечи, кричала что- то невнятное, Кирилл видел ее алый рот, скошенные лисьи зубки, раскосые глаза. Она легонько шлепнула его по щеке, выскочила на кухню, и вернулась с ложкой янтарного меда. На пол стекали желтые капельки, ложка маячила перед его лицом.

– Ешь! Быстро ешь! – опять этот глагол повелительного наклонения!

Кирилл покорно слопал приторно сладкую массу, опустился на стул, и звуки, краски теплого дня, сильные руки девушки, обнимающие за плечи, все это обрушилось грузно и тяжело. Выплыло из мрака алое свечение, воссияло и исчезло навсегда.

– Разве можно так пить?! Чуть не отключился.

– Извини…

– Сейчас лучше? Бледный весь…

– Нормально, – он улыбнулся. – Ты права, мне вообще пить нельзя.

– Пить можно, но закусывать необходимо. Спиртное понижает уровень глюкозы в крови, так и кому недолго схлопотать! Как недоучившийся врач предлагаю вызвать «скорую помощь!»

– Мой доктор всегда при мне! Я просто переутомился.

– Это уж точно! Московиты уездили тебя как призовую лошадь. Надо отдохнуть. Рванем на Родос? У меня там сейчас друзья отдыхают. Яхту арендовали, шашлык-машлык, танцы до упада, купание голышом в Эгейском море. Поехали?

Хоть Чистяков и чувствовал себя паршиво, но укол ревности дал о себе знать.

– Шенген заканчивается, полтора месяца осталось…

– Тогда в Черногорию. Там тоже классно.

– Договорились. Самочувствие отличное, кризис миновал.

– Помимо диабета, у тебя налицо все признаки вегето-сосудистой дистонии. Типичное заболевание невротиков.

– А я – невротик?

– Конечно. Вон, руки дрожат…

– Это реакция на твой визит! – Кирилл поймал губами ее кисть, ощутил тоненькое биение пульса на запястье. – Ты что- то хотела показать в компе! – он широко улыбнулся, стараясь выглядеть беззаботным. – Наверное, какая-то особенно редкая порнуха!

Эля фыркнула.

– Кого сейчас можно удивить порнухой?! Смотри!

Она подвела курсор к многострочной ссылке, экран покрылся серебристым свечением, выплыл длинный дирижабль, на борту алым пламенем горели красочные письмена.

– Вот тебе раз! – ахнул Кирилл. – Это ведь моя работа! Проект дизайна, который мы разрабатывали для нового гейма.

– Классная графика. Я горжусь тем, что живу с тобой в одну эпоху, милый!

– Я получил за идею немалые денежки!

– Сюда гляди, стяжатель!

«Здравствуй, гость!» – прочертила алая полоса кровавую надпись на экране.

– И вам добро пожаловать!

«У тебя есть выбор, гость! Ответь на любой из двух вопросов. Ты готов к игре, гость?»

– Всегда готов! – девушка подмигнула, и нажала мышку.

«Нас радует твоя решимость, гость! Итак, варианты вопросов специально для тебя. Хочешь, я расскажу, как беззаботно и весело провести время? Или, хочешь, я угадаю, когда ты умрешь?»

– Вероятно, это какая- то новая компиляция? – бормотал Кирилл. – Ничего похожего я не видел за полтора месяца беспримерного труда. Программисты трепались, что наш проект войдет в историю геймов.

Он как завороженный изучал красные буквы, стелящиеся по черному экрану. Будто кровь по сырой земле струится.

– Я также подумала, когда получила письмо! – кивнула Эля. Она чиркнула зажигалкой, по комнате поплыли сиреневые клубы дыма. – Подумала, и прошла по ссылке. Ну ты знаешь, меня интересует мистическая мишура. Всякая чушь насчет бесплатного кайфа, мало вдохновляют. Скорее всего, загрузят религиозными нравоучениями.

Девушка обвела курсором второй вариант вопроса.

«Хочешь, я угадаю, когда ты умрешь?» – огненными полосами разрывали буквы борт серебряного дирижабля. Далее следовали стандартные белые квадратики с вариантами ответов «да», «нет», «пропустить».

– Я естественно нажимаю вариант «да»! – Эля щелкнула курсором по квадратику. Дирижабль развернулся в воздухе, жалюзи распахнулись, в круглых окнах объявились цифры.

– Девятнадцать, ноль восемь, две тысячи… – неуверенно читал Кирилл.

– Короче говоря, девятнадцатого августа. То есть через пять дней.

– Недолго…

– Это как посмотреть! Бабочка «чародейка» считается самой красивой божьей тварью на земле, а живет всего сутки.

– А черепаха – сто лет! Хотел бы я знать, откуда они скачали мою графику?!

– Из воздуха! Странный ты парень, Чистяков! От кого я получила рассылку?

– Ну и…

– От тебя, милый! Ну и скорость у компа… – пробормотала она, дунув на спадающую челку. – Письмо пришло по ссылке, одно из имен участников было твоим.

– А сколько всего «участников?!»

– Шестеро, – коротко ответила девушка. – Включая нас с тобой.

– И кто был первый?

– Чувак из Израиля. Прикольное имя… Шахол, кажется. Прочти сам, ты хорошо знаешь английский!

С улицы принесло аромат пахучей гари, взвизгнули тормоза машины. Кирилл открыл новую банку пива. Нынче все против правил, в том числе напиваться с утра, но сегодня особенный день.

«Хочешь, я угадаю, когда ты умрешь…»

Он прижался губами к теплой лунке на девичьем затылке.

– Может быть прервемся на пол часика, и посмотрим старую, добрую порнушку?

Эля скорчила одну из своих очаровательных гримасок, которые делали ее неотразимой. Несмотря на мужской характер, она обладала удивительной женской притягательностью. Кирилл часто ловил похотливые мужские взгляды, обращенные на свою возлюбленную. Удивительный восточный разрез голубых глаз, русая челка, острый носик и фигура подростка. В его понимании мужчин должны возбуждать высокогрудые блондинки с рельефными ягодицами, на которых мог уместиться стакан со скотчем! И тем не менее, где бы не оказывалась Эля, начинали группироваться мужчины, причем все они походили на кобелей, с деланно-равнодушным видом кружащих вокруг суки во время течки.

– Закон Российской федерации запрещает просмотр сайтов эротического содержания!

– Придется довольствоваться натуральной эротикой! – притворно вздохнул Кирилл. – Отдайтесь, сударыня!

– С удовольствием приму ваше бесстыдное предложение, сударь! – шелковый халатик сполз со смуглого плеча, обнажив маленькую аккуратную грудку. Мужчина отставил початую банку, и нежно погладил эту мягкую, упругую выпуклость. Краем глаза он видел разверзшееся чрево дирижабля, внутри огненными всполохами сверкали цифры, мелькали письмена, объятая огнем металась крохотная фигурка человека.

– Чудеса! – воскликнула девушка. – Эта игра утверждает, что мы с тобой умрем в один день и час. Как Ромео и Джульетта! Даже минуты совпадают! – ее голос стал приглушенно-хрипловатым.

– Как Тристан и Изольда… – прошептал Кирилл.

– Эсмеральда и Квазимодо… – возбужденно хихикнула Эля. Она сдернула короткое полотенце с его бедер.

– Они не были любовниками… – он поцеловал ее родинку. – И потом… я, по твоему похож на Квазимодо?

– Ты похож… – ее голос прерывался, из влажного рта вылетали капельки слюны. – Ты похож на милого сухаря компьютерщика, который напился с раннего утра, и пытается овладеть самой сексуальной девушкой на планете!

– Уже овладел! – он подхватил на руки, понес свою драгоценную ношу к дивану.

– Не урони, красавицу герой-любовник! – восторженно взвизгнула девушка.

Солнце скрылось за косматой тучей, в комнате сгустились сумерки. Порыв ветра сорвал с ветвей пожухлую листву, и понес невесомый ворох над землей, закружил в бешеном смерче. Одинокие венчики одуванчиков медленно опускались вниз, похожие на юных покойников. Далеко на западе мерцали сиреневые зарницы, замер, затаил дыхание вязкий туман, едва слышные прокатились раскаты грома. С неба упали первые капли дождя. Стальной асфальт покрыли длинные тени, они скользили по земле как безмолвные убийцы, застыли возле каменного балкона, и уверенно устремились в тесный проем, где слившись в жирную темную полосу, втекли в пустую квартиру, и исчезли там, чуя рокот надвигающейся бури.

Люди лежали на полу, обнявшись, молодые, обнаженные, и слушали отголоски грозовых раскатов.

– Не люблю грозу… – прошептала Эля.

– Почему?

– Не знаю… это как будто репетиция смерти, – девушка высвободилась из его объятий, накинула халат, потянулась за сигаретой.

– Мне сегодня приснился странный сон.

– Рассказывайте больной!

– Я почти ничего не помню. Нечто связанное со смертью.

– Сны о смерти предвещают долгую жизнь! – она нащупала зажигалку, синий огонек плясал в полумраке.

– Это был особенный сон!

Эля повернулась к нему, чмокнула в подбородок. Светлые монгольские глаза насмешливо щурились в темноте.

– Непривычно слышать мистический трэш от убежденного агностика! В компьютерной игре один персонаж похож на тебя.

– Разве может быть респондент похожий на меня?

– Не знаю! – она затушила сигарету, и направилась в ванну. Со скрипом повернулся вентиль, о дно кафеля ударили сильные струи воды.

– Чем он на меня похож?! – закричал Кирилл.

– Ну не знаю! – донесся приглушенный шумом воды женский смех. – Фигура, повадки, даже очки…

Темноту разрезало фиолетовое полотно, с треском разрываемого металла прокатился раскат грома. За стеной рычала собака, будто с привязи рвался на волю сторожевой пес. Кирилл вскочил с дивана, поспешно натянул джинсы, подбежал к компьютеру.

– Шахол, шахол… проклятье! Где я мог слышать это слово?! Парень из Израиля!

Процессор уверенно загружался. Вместо привычной заставки с браузерами, из черной, с ядовито-желтым орнаментом рамки выплыл серебряный дирижабль. На месте иллюминаторов зияли мрачные провалы, изнутри вырывались языки пурпурного пламени. Кирилл ощутил приступ самодовольства – его графика выше всяких похвал. Недаром Яценко отвалил такие деньжищи! Ай да, Чистяков, ай да молодец! Медленно распахнулись широкие борта, внутри воздушного корабля находилась фигурка человека. Сухопарый очкарик с густой копной каштановых волос на голове. Вот к нему приблизилась обнаженная девушка, тоненькая фигурка, русая челка, восточный разрез миндалевидных глаз. Пламя очертило буквы на серебристом борту.

«Хочешь, теперь узнать, как будет выглядеть твоя смерть, гость?»

Новая вспышка молнии окрасила стены комнаты трупным молочно-белым цветом. От удара грома дрогнули оконные рамы, хлынул ливень, взвыла сигнализация.

Неслышно ступая, сзади подошла Эля, обняла влажными горячими руками.

– Продолжение? Нет, ну правда ведь классно?!

На экране объявились три неизменных белых квадратика. «Да». «Нет». «Пропустить».

Девушка протянула руку к мышке, Кирилл схватил ее за руку.

– Стой!

Под тонкой кожей мерно и ровно стучал пульс. Здоровое молодое сердце уверенно гнало кровь по широким артериям. Она жива, он жив, и тот парень из Израиля со странным, до боли знакомым именем. Шахол…

– Чего ты боишься?! Это всего лишь игра!

– Подожди…

Очередная вспышка молнии вырвала из мрака скуластое лицо девушки, мертвенно-бледное, похожее на погребальную маску.

«Хочешь, теперь узнать, как будет выглядеть твоя смерть, гость…»

Трескучий раскат грома захлебнулся в громком шуме ливня. С улицы донеслись восторженные крики молодых людей – компания подростков укрывалась от ненастья в подъезде.

– Ты говорила, в этой игре шестеро участников.

– Ну да! – Эля недоуменно смотрела ему в лицо. Кирилл знал, что без очков он выглядят капельку наивно и беззащитно. – Мы с тобой, парень из Израиля…

– Шахол! Остаются еще трое. Кто они?

– Нет ничего проще! – она выделила почтовый ящик. Игра обосновалась в чужом компе как семья эмигрантов. Она по-хозяйски распоряжалась загруженными программами, но «мыло» оставалось вне сферы влияния капризного гейма. Три простых адреса, один судя по замысловатой аббревиатуре нездешний, прикуп – «de», стало быть, неметчин, или эмигрант. Еще один тусовщик, с именем Arnold, пижон должно быть, ну и простое русское имя. Stas952 krymov. Честный парень, не шифруется под сложными никнеймами.

– Можно с ними связаться?

– Запросто! Здесь имеется ссылка на SKYPE.

– Хорошая штука скайп! Вроде как гостей принимаешь, а кормить не надо…

– Очень смешно! – Эля вводила текст письма. – Здесь он, туточки родимый, если он еще конечно… – она высунула кончик языка. Письмо упорхнуло к респонденту. – Если он еще конечно живой!

– Что ты хочешь сказать?! – Кирилл плеснул водки на дно стакана.

Девушка бросила на него лукавый взгляд.

– Ты так точно скоро сопьешься! Обычно, такие тихушники становятся безнадежными алкашами! – она внимательно смотрела на экран. – Крымов 952, по версии игры должен умереть первым.

– Когда?!

– Сегодня. Московское время тринадцать часов сорок одна минута. Стасику остается жить не более четверти часа!

– Он в сети?

– Угу! – Эля выделила квадратик на экране для скайпа. – Сейчас попробую до него достучаться!

На бездонном черном фоне, с оранжевой каймой, уверенно плыл огромный дирижабль. Огненные цифры продолжали настойчиво вопрошать.

«Хочешь теперь узнать, как будет выглядеть твоя смерть, гость?»

В недрах воздушного корабля лежали фигурки худого парня и девушки. По кукольным телам текла блестящая вода, девушка целовала мужчину в ухо. Три белых квадратика застыли под соплами дирижабля. «Да». «Нет». «Пропустить».

Вспышка молнии заставила людей вздрогнуть, экран покрылся золотым глянцем, гроза уходила на восток. Ливень не стихал, капли дождя хлестали по широким листьям тополей. Физики утверждают, что тополь занимает высшую ступень на пьедестале почета по связям с молниями. Далее следуют дубы, ясени, в роли аутсайдеров выступают бук и сосна.

– Мне страшно… – призналась Эля.

– Мне тоже…

– Черт побери, этого Стаса?! Какого дьявола он не объявляется?!

– Смотри! – крайний отсек дирижабля распахнул широкое окно, в трюме воздушного судна удобно расположилась крохотная фигурка молодого человека. Он склонился над распахнутым ноутбуком, а за его спиной, в распахнутом окне сверкали яркие молнии. Кривая, похожая на изогнутый артритом палец молния, полоснула по невесомой занавеске, прозрачная тюль занялась пламенем. Рыжие пляшущие блики скользили по комнате как живые змеи. Сухие обои свернулись в тугой рулон, вспыхнули глянцевые плакаты на стенах.

– Что за черт… – прошептал Кирилл.

Мальчик был погружен в царство виртуального мира, и не замечал опасности. Румяное лицо подростка возникло в поле зрения скайпа.

– Стас! – закричала Эля. Она ударила кулаком по столу, на пол сыпались аккуратно сложенные карточки.

– Привет! – парень радостно помахал рукой. У него было открытое широкое лицо, обильно усыпанное солнечными веснушками, и круглые голубые глаза. – Вы тоже в игре?! П-прикольно! – мальчишка слегка заикался. – Это вам не Халкбастер с Гаморой, к-клевая фишка, м-младенцы не поймут! Я должен умереть через семь минут! Здорово! А вы к-когда?!

Маленькое окошко почти целиком занимала счастливая физиономия подростка. Лет шестнадцать-семнадцать. Мочку уха оттягивает внушительного размера «тоннель». На верхней губе дрожат бисеринки пота, временная тату на запястье – восточные иероглифы. Обычный мальчишка, каких тысячами рассекают по летнему городу на потертых скейбордах. Кирилл видел, как огонь уверенно отсекает путь юзеру к входной двери. Вздыбился под натиском пламени паркет, огонь жадно пожирал сухие доски антикварного буфета.

– У тебя пожар в комнате! – завопила Эля. – Беги скорее!