Ах, почему же я не дворник?

1993 г.

«Развей по ветру, осень, листья…»

Развей по ветру, осень, листья,

Рукою нежной разбросав,

Ты подари мне нежные объятья,

Вернись ко мне, чуть помечтав.

Я жду чего-то свыше, издалёка,

Что не имеет четких форм,

Оно туманно, зыбко, долго,

Зовет и кружит в вальсе непростом.

Ах, осень, может быть, твое очарованье

В прозрачной бирюзе небес твоих

Меня смутило ласковым дыханьем

И закружило средь берез нагих.

Все кажется мне дивным, чудным,

Таким, как терпкий дикий мед,

Как поцелуй нежнейшей нимфы,

Который манит и зовет…

Нет, не дождаться счастья мне

Нет, не дождаться счастья мне

Ни через год, ни через век,

А может, поклониться мне весне,

Иль скажет мне о счастье первый снег?

Чу, слышу, ветер прошептал,

Тихонько листьями шурша:

«О ком, скажи, мой друг, мечтал,

К кому в ночи ты поспешал?

Быть может, ждет тебя она,

Одна в тиши ночной тоскуя,

Спеши, мой друг, пора, пора

Вино любви испить, смакуя…»

Но догорела та свеча,

Задул ее осенний ветер,

А может, это лишь мечта

В осенний одинокий вечер.

Любви неловкие признанья

Как удивительно чисты

Минуты нежного очарованья,

И до абсурда так просты

Любви неловкие признанья.

Как мил тоскующему сердцу

Негромкий шорох павшей осенью листвы,

И как трепещешь, открывая дверцу

В уставший сад забытой ранее мечты.

Осенний шум дерев в тумане,

Сырой пахучий воздух пьешь до дна,

Так плакать может только осень,

Во дни ненастия слезой дождя.

«Настанет день, и птичья стая…»

Настанет день, и птичья стая,

С тоскливым криком улетая,

Меня с собою позовет.

И я туда, пути не зная,

Закрыв глаза, судьбой играя,

Рукой взмахнув, почувствую полет…

Но вдруг, всю тяжесть ощущая,

Я руку опущу

И, с птичьей стаей вновь прощаясь,

С осенними дождями загрущу.

О, Муза!

Чиста рожденная строка,

Легла на чистый лист бумаги,

Нежна, волшебна и проста,

Стройна, подобна сладкой неге.

Таинственна вуаль закрытого лица…

Сорвать ее иль нет?

Иль пригубить вино цветка,

Или забыть земной запрет?

О, Муза, твой небесный лик

Мне не увидеть вскоре,

Я тороплю сей сладкий миг,

Ночуя в чистом поле.

Моей души, познавшей высоту

Как можно осуждать за непогоду осень,

За дождь и за падение листвы,

Как можно не увидеть просинь

Сквозь тучи равные красы?

Со мной не согласятся, может,

И пальцем ткнут в сырую грязь,

И осени наряд не сможет

Заставить увидать златую вязь.

Пошто, ответьте мне, не любят

Грачиный крик в тумане дня,

Неужто плач дерев не будит

Другие души, не меня?

Перо спешит, меняя строки,

Донесть до сердца красоту,

То, что пишу, всего лишь крохи

Моей души, познавшей высоту!

Я осени в любви признаюсь

Я осени в любви признаюсь,

Вдыхая прелый запах трав,

Среди дерев сырых останусь,

Суетных дней печаль забыв.

Я утонуть смогу в тумане,

Ладонь подставив под слезу,

Что падает с ветвей невзрачных,

И осени дождусь грозу.

Я буду молча, упоенно

Внимать тревожной песне туч,

Твое величье грандиозно,

Твой гром, и молния, и солнца луч.

«О, не объять тебя, златая осень…»

О, не объять тебя, златая осень,

Шагов твоих не различить,

Нежна твоя тихая поступь,

Но боль ты можешь причинить.

Как легкокрылый эльф умчишься,

Оглянешься – тебя уж нет,

Последний дар едва приметишь,

В опавших листьях солнца свет.

Куда уходишь ты, ответь, не прячась,

Где я смогу тебя найти?

Златая осень, по тебе я сердцем маюсь,

Услышь призыв души, не уходи!

«Скользит по воздуху упавший лист…»

Скользит по воздуху упавший лист,

Стволы деревьев помрачнели,

А воздух по-студеному уж чист,

И не услышишь боле птичьи трели.

О, как же, осень, ты тиха,

Раздумья вновь пленили разум,

Но мысль моя, увы, проста,

Она сестра осенним грезам.

Я прислонюсь к березе белой

И устремлю свой взор я в небеса,

К мечте столь неизведанной и новой,

Где осени изве�