Моя любимая кукла

Братец Назар

На самой окраине богом забытой деревушки неотвратимо разрушалась под действием времени древняя крепость. Остались от нее одни развалины, а век назад возвышался на холме за деревней мрачный готический замок.

Жила в том замке ведьма Лилиан.

Неспроста колдунья там поселилась. Она исполняла приказ своей матери – главной демоницы ада. Та велела выносить и родить младенца – достойного хозяина тьмы.

Лилиан, несмотря на чёрную душу, была красавицей и частенько завлекала деревенских мужчин в свои мрачные и роскошные покои. Она искала достойного отца для своего отпрыска, и глядела на души людей, сквозь их оболочку: тело ее мало волновало. Чем чернее душа мужчины, тем вероятнее рождение дьявольского младенца.

Адские огромные псы – невидимые стражники замка – помогали в ее важной миссии. Раз в месяц из разных мест они доставляли Лилиан по одному месячному младенцу, и она питалась их сердцами и пила кровь. Ее тело было необходимо насытить перед тем, как в нем поселится будущий властитель тьмы. С помощью острого ножа, изготовленного в самой бездне ада в котле, что томился на углях из человеческих костей, она совершала свои злодеяния.

Смертные верили в зверя, что похищал младенцев прямо из колыбели, они боялись и молились в церквях, разбивая лбы в кровь и, умоляя бога остановить чудовище. Кто-то втихаря рыдал дома и молил защитить лишь собственное дитя, страшась, что чудище уйдет только, когда всласть наестся.

И вот, после исчезновения десятого младенца, смерти прекратились: Лилиан насытилась. Она нашла достойного отца будущего ребенка, с помощью чар заманила его в замок и соблазнила. Теперь ведьма нетерпеливо ждала, когда же ее чадо первый раз толкнется в утробе. Вскоре сын дал о себе знать, поздней ночью разбудив ее в холодном поту. Лилиан выполнила приказ – властитель тьмы скоро появится на свет, а ее мать тут же заберёт его в бездну ада.

Шли месяцы.

В последний день октября у Лилиан родился мальчик. Кровавое зарево не вспыхнуло вокруг него, и черные клубы дыма не окутали новорожденного: малыш родился обыкновенным смертным. Неужто отец его был добрым человеком? Что если ведьма ошиблась?!

Душа новорожденного была невинна и чиста. Черная же сущность Лилиан немедленно проявилась – глаза ее налились тьмой, она схватила адский нож и со всей силы вонзила в грудь малыша и вырвала его сердце. Диким взглядом Лилиан изучала его, словно диковинный и редкий экспонат, втайне надеясь, что ошиблась, и младенец взял ее адскую сущность. Пусть уже и мертв он был…

Ведьма поднесла сердце к самому носу и стала осторожно принюхиваться. Гримаса отвращения исказила ее лицо: сердце зловонило человечиной. И съеденные ещё до беременности сердца украденных младенцев не источали такую мерзкую благодетель. Лилиан даже вырвало от такой искренней хорошести! Правильно, что она убила новорожденного: гаденыш своим светом мог уничтожить половину ада!

Кровь, текшая по предплечью, оставляла за собой ожоговый след, и кожа покрылась пузырями, слышалось лёгкое шипение, появился едва заметный пар, поднимающийся от руки – Лилиан словно окатили святой водой! Но демоница, стиснув зубы, крепко сжимала кусок плоти, страстно желая раздавить его, даже если оно сожжёт её пальцы! Такая ярость кипела в ней! Сейчас явится мать, чтоб забрать ребенка! Что же делать?! От бессилия свободной рукой Лилиан вонзила нож в разорванную грудь младенца, взяла окровавленный трупик и выбежала из замка.

Неподалеку простиралось глубокое озеро. Ведьма утопила в нем мертвого ребёнка и вернулась.

Мать поджидала ее. Она уже обо всем догадалась и лишь с отвращением глядела на обожженную руку дочери. Мерзавка еще и сердце его осмелилась держать!

Мать потребовала адский нож. Лилиан вспомнила, что он остался в груди младенца.

Ярость матери обрушилась на дочь-недоведьму. Гигантский огненный шар ударил в Лилиан. Он не уничтожил демоницу, но запер ее тело и душу в стене замка, превратив во фреску.

Теперь каждый год в последний день октября полуразрушенная крепость оживала и превращалась в готический замок, где праздновали бал восставшие посланники ада. Так мать наказала нерадивую дочь: целую ночь предстояло ей наблюдать за весельем собратьев и безучастно томиться во фреске.

* * *

В семье одного землевладельца было одиннадцать сыновей. Мать семейства умерла, родив на свет самого младшего – Назара. Мальчик был слабый, и отец боялся, что малыш погибнет. Но у него было десять заботливых братьев, они искренне любили младенца и вырастили его здоровым и крепким.

Отец скрывал от сыновей древнюю тайну об их предке, вступившем в связь с ведьмой. Она забеременела от него, предок узнал об этом и мучился кошмарами все месяцы, пока демоница носила его ребенка. В последний день октября измученный бессонницей новоиспеченный отец, словно заколдованный побрел к замку ведьмы.

Он заметил Лилиан, когда она возвращалась с озера. Живот исчез, но платье ее было перепачкано кровью. Несчастный испугался: ведьма только что родила и убила его сына. Она утопила его в озере, а сейчас возвращалась в свое логово.

Несостоявшийся отец не хотел в это верить, он страшился и стыдился признать, что не спас своего ребенка. Потому вернулся домой и забыл все, как страшный сон. Он женился на доброй девушке и прожил много лет. Лишь на смертном одре он оставил письмо детям, в котором признался в том, что мучило его всю жизнь. Он так и не смог простить себя, и вина за зверски убитого младенца терзала его до последнего дня.

Он просил потомков отомстить за убиенное дитя. Ведь каждую ночь в конце октября в замке праздновался бал, и несчастный отец несказанно страдал, видя огни и слушая крики проклятых. Сыновья его тоже замечали, что заброшенный замок оживал раз в год. Лишь дочь была чиста от проклятья. Ее дети рождались незапятнанными, ведь они продолжали род ее мужа.

Предок скончался в страшной агонии, умоляя детей о помощи. Но что могли сделать храбрые сыны? Несколько поколений пыталось пробраться на дьявольский бал, но они могли наблюдать за ним лишь издалека. Как только потомок подходил к замку – жизнь в нем угасала.

Но отец одиннадцати сыновей не был готов жертвовать хоть одним ради спасения утопленного младенца, и каждую ночь тридцать первого октября он укладывал детей спать пораньше! Но любопытные братья все равно прознали о страшной тайне, и каждый желал исправить ошибку их соблазнившегося предка. Давно пора разогнать чертей с их земель и спасти душу младенца, ведь до сих пор ждала она храброго и могучего брата.

Как исполнилось старшему шестнадцать лет, отец сквозь слезы стал готовить его к опасному путешествию в заброшенную крепость.

Он обливал его святой водой, водил в церковь, кормил священной пищей. А перед самим походом в дьявольское логово, он отрезал корочку черного чёрствого хлеба, провел им по своему верхнему веку и, поцеловав, отдал сыну. Тот положил его в нагрудный кармашек рубахи и почувствовал себя защищённым с головы до пят: отцовский талисман остановит чертей.

Отправился старший брат на черный бал и не вернулся. И так повторялось каждый год: все братья по очереди уходили в крепость, но никто из них не возвращался.

Только сама крепость заметно ветшала год от года.

Отец семейства сходил с ума. Ещё тщательнее он готовил сыновей к походу, но все без толку.

И вот остался Назар один-единственный у старика отца. К шестнадцатилетию паренька крепость превратилась в развалины. Вот-вот рассыплется и сравняется с землей.

Назар с детства мечтал пробраться на чёртов бал и спасти душу мёртвого малыша, но отец, убитый горем, не желал терять последнего и любимого сына. Долго Назар уговаривал непреклонного родителя, и, наконец, тот, почти ослепший от выплаканных за тяжкие годы слёз, согласился.

Как и других детей, он подготовил младшего к опасному путешествию.

Перед самим его уходом отец подошёл к любимому сыну и, проведя корочкой черного хлеба по верхнему веку, произнес:

– Сынок, ты не страшись уродливых чертей и адской нечисти: облик их обманчив, а бал пройдет как будто понарошку. Но помни, для чего ты послан! Лишь предназначение твое останется истинным!

С этими словами он поцеловал хлебец и сам положил его в кармашек сына. Он прислонил к нему ладонь и несколько минут не отнимал. Легонько похлопав по ней, отец убрал руку.

Назар отправился в путь.

* * *

В некогда заброшенной крепости сегодня ночью намечался бал.

Замок и службы – все мастерски отреставрировано и готово к приему гостей – золотой молодежи, самых сливок общества.

Логово Дракулы было бы вполне логичным названием для такого мрачного места, но владельцу оно показалось избитым и примитивным, потому он выбрал другое, не менее, дьявольское: «Замок Лилит». Хозяин явно ошибся, когда речь заходила о гостинице-баре, ее обзывали просто «Лилькой». Звучало совсем не устрашающе, а даже смешно и нелепо. В голове всплывает облик русской женщины с полными авоськами, лишним весом и вечной усталостью на обвисших щеках.

Готический замок перестроили в гостиницу с рестораном на первом этаже. В ресторане этом и планировался обед и танцы. Происходило мероприятие в ночь на тридцать первое октября – в день всех святых.

На входе дресс-код. Обязателен костюм: вампира, чёрта, оборотня, русалки, ведьмы, кикиморы и ещё какой нечисти. Сегодня можно было, не стесняясь, показать свою истинную тень. В приглашении было написано: «Эта ночь априори лишена лицемерия. Отличный способ выпустить своих демонов на прогулку, и тебе от этого ничего не будет! Открытие бала в двенадцать ночи, а пляски до шести утра, когда вся нечисть возвращается в ад».

И ничего вроде бы необычного не происходило, но вот посреди колдунов, зловеще улыбающихся тыкв и размалеванных ведьм, появился престранный паренёк в обычной «мирской» одёжке.

Что он здесь забыл?! Может, это своеобразный сценический образ? Может, он жертва или невинный? Да кому он нужен – случайно заблудившийся парень из прислуги.

Выбравшись из кучи нечисти, Назар в панике оглядывался по сторонам, пытаясь понять, как себя вести, чтоб не выгнали.

В это время возле замка околачивалась старая бродяжка, с которой уже устали бороться охранники «Лильки». Сегодня, по случаю, праздника ее оставили в покое: она напоминала кикимору, эдакий фольклорный персонаж – естественное дополнение к образу мрачно-помпезного замка. Она была скрюченная, низенькая с необыкновенно огромными ручищами, неряшливая и вонючая. Но одна маленькая деталь в ее лохмотьях выбивалась из общего стиля – вязаная грязная шапка в виде клубники! Назар живехонько стянул ее с головы ничего не подозревавшей старушенции! С «ягодкой» на голове юноша прошел дресс-код! Кикимора поглядела на спину юноши и, плача, нарисовала в воздухе крест…

Назар вошел в замок и почувствовал себя ничтожеством, испортившейся клубничкой на гигантском шоколадном торте! Он с омерзением снял «несвежую ягодку».

Ранее ему не приходилось бывать в «Лильке». Это дебютный выход, а сколько усилий понадобилось! Ведь кикимора, скорее всего, вшивая! Эх, чего не сделаешь ради тайной миссии!

Основная масса гостей находилась не в ресторане, а возле сцены, где приглашенный ансамбль играл черный-пречерный транс, под который только людей расчленять или бесов изгонять.

По ресторану ходил высокий человек в костюме всадника-без-головы. Интересно, как он смотрел через одежду?! Брюки, рубашка, плащ были блестяще-черного цвета, и только воротник рубашки белый в красных каракулях, имитирующих кровь от отрубленной головы.

Назар недоверчиво разглядывал его. Странный костюм какой-то: срез на шее был настолько ровный, как будто голову рыцарю отрубили идеально гладко. Если бы с воротника свисали искусственные куски кожи и порванные сосуды, тогда было бы реалистично и страшно. А так ничего особенного – ребенок не испугается…

Оказалось, безголовый всадник – это метрдотель. Он неуверенно подходил к Назару, который глядел на него, жалко улыбаясь. А тот, видимо, удивился его «мирскому» облику.

Как же одежда способна изменить отношение к человеку! Назар явился в образе «подпорченной клубники», но он единственный «настоящий человек» в этом логове из разукрашенных и переодетых «золотых детишек», потому достоин уважения.

Назар окрылился метрдотелю и попросил самое неприметное местечко. Тот учтиво выполнил просьбу гостя. Юноша уселся на деревянный тяжёлый стул с очень высокой спинкой.

Освещение в ресторане было приглушённое, обстановка и декор – красного и бордового цветов. На высоких кованых подставках стояли лампы в виде старинных подсвечников, а на потолке зловеще восседали целые скопища искусственных, но страшных летучих мышей.

Стены были каменные и холодные, а окна высокие и заострённые. Необыкновенной красотой манили витражи. А на стене бального зала гости могли рассмотреть фреску с изображением Лилиан – дочери демоницы, – той самой, чье имя носил ресторан. Это была черноволосая, кровожадная, клыкастая девица. Волосы ее завивались в кудри и напоминали змей, что обрамляли маленькие аккуратные рога, росшие на хорошенькой головке. Довольная ухмылка блуждала на дьявольски красивом лице. В руках ведьма держала кусок мяса, по очертаниям, напоминавший человеческое сердце. Белое платье на высокой талии с опущенными на плечи короткими рукавами было забрызгано кровью, в а подоле застряли куски плоти…

Назару принесли меню, стилизованное под «проклятую чёрную книгу». Юноша открыл «книгу» и чуть не расхохотался: названия блюд соответствовали заведению. Салаты «Левиафан» и «Дитя ночи», мясо на вертеле «Кровожадное возмездие», «Смех чёрта» и подобная дьявольская пища. Назару предложили тематическое дегустационное блюдо, приготовленное шеф-поваром под названием «победа Лилиан». Он сразу отказался, вспомнив о кровожадной фреске: наверняка, в этом блюде присутствовало сырое мясо с кровью. Назар ограничился стаканом напитка «Кровь младенца» – свежевыжатым морковно-свекольным соком.

… Официанты, как и метрдотель, были без голов. Только их костюмы не такие помпезные. Вместе с главным их было десять: эдакая шайка-лейка из обезглавленных рыцарей, где один, видимо, при жизни с самой большой и умной головой, руководил остальными. Назару было интересно наблюдать за всадниками. Как слаженно они работали! Даже их движения были настолько отточены и совершенны, будто они, в самом деле, мёртвые роботы без голов. Говорили они очень учтиво и сдержанно. Такой выдержке позавидовать можно. Сколько раз разукрашенные ведьмы и черти грубили, потому что на блюде горошек или ломтики говядины лежали криво! Безголовые всадники же, смешно сказать, не теряя головы, соблюдали хладнокровие. Назар сначала смеялся над костюмами официантов и метрдотеля, но спустя пару часов, обнаружил, что они полностью оправданы. Высказаться нельзя, зато закатывай глаза и морщись как угодно, никто не увидит. Официанты – единственные сущности, с которыми он здесь хотел бы общаться.

Вот на середину зала выехал большой черный стол в виде гроба. На нем лежал гигантский окровавленный кусок мяса. Разукрашенные черти, колдуны и ведьмы, словно обезумевшие собрались вокруг гроба. Назару показалось, что он действительно находился на шабаше или ведьмовском обряде! У всех гостей-чертей лица бешеные, словно у кровожадных собак, готовых порвать цепь и накинуться на стол-гроб. Но это был всего лишь торт в виде сердца, как на фреске. Его разрезали, и гости с жадностью стали поедать лакомство.

Назара же чуть не стошнило. Вот мерзость!

После поедания торта началось представление – визитная карточка сегодняшней ночи. Черти инсценировали страшную сказку, на которой и держались все балы, что уже в течение века каждое тридцать первое октября праздновались в замке.

Сцена погрузилась во тьму. Вот загорелась свеча, и осветила только что появившуюся вместе с ней маленькую комнатку. В центре стояла кроватка, которую качало странное иссиня-чёрное существо. Бесформенное, несуразное, оно напоминало гигантскую объёмную черную кляксу. Назар пригляделся, и решил, что это огромный жуткий тюлень. Он, не прекращая, выл и постанывал, качая кроватку. Наверное, это была тюлениха-мамаша. Обычно матери, когда успокаивают детишек, тихо напевают или улюлюкают, эта же скулила. Назар избегал глядеть на кроватку: страшно представить, кого жуткая тюлениха-клякса убаюкивала. Но любопытство присоединилось к страху. Назар затрясся, стуча зубами. Он подскочил и резко бросил взгляд на кроватку. Теперь дикий страх растекся по телу, превращая его в пластилин. Таких жутких картин он не видел даже в самых ужасных кошмарах! В кроватке лежало огромное обескровленное сердце! Тюлениха-клякса укачивала его и успокаивала своим тоскливым воем!

– Подойти к нему! – Шепнул метрдотель Назару на ухо.

Тот от неожиданности встрепенулся и закричал, что есть мочи, но его никто не слышал: все взгляды были устремлены на сцену.

– Оно не то, чем кажется. – Ободрил метрдотель. – Подойти ближе и поймёшь.

Назар медленно поднимался на сцену. Это ведь просто костюмы! И чего ему бояться?! Ряженых артистов?! И почему он послушался безголового?! Он тут же признался себе, что голос метрдотеля был как будто знакомый… родной. Он бы точно не подвёл его.

Назар испугался, что его стошнит, если он подойдёт совсем близко, и неважно, что это всего лишь представление, пусть и жуткое. Он пригляделся и заметил, что от сердца до тюленихи протягивался тоненький сосуд. Назар медленно переводил взгляд от горе-мамашки до кроватки. Существо оказывается, не чёрное! А темно-бордовое!

Назар закрыл ладонями рот. Тюлениха-клякса действительно была кляксой… Точнее сгустком свернувшейся крови! И этот сгусток качал собственное сердце! Он не мог в него проникнуть и напитать собой! Но почему?!

Вдруг сцена погрузилась во тьму. Свет зажёгся намного дальше – возле стены, где была фреска с кровожадной ведьмой. На свету она казалась живой. Назар поглядел на ее кулак, сжимавший кусок плоти. Ему прямо сейчас почудилось, что она сильнее сжала руку. И тут же раздался душераздирающий вой тюленихи-кляксы. Вновь осветилась сцена.

Несчастное существо ещё быстрее качало кроватку, стараясь успокоить сердце. Назар заметил, что тюлениха-клякса уменьшалась в размерах, как и сердце в кроватке. Но существо менялось и принимало другую форму. Оно превратилось в крохотного новорожденного с окровавленной дырой в груди, а его малюсенькое сердце лежало в кроватке. Оно поднялось и направилось к фреске, где растворилось в кулаке ведьмы. Кроватка исчезла, но сцену затопила вода, а младенец, словно комок снега растворился в ней.

Загорелся свет: сказка окончилась. Черти радостно захлопали, а Назара стошнило прямо на сцену. Он, шатаясь, спустился, где его подхватил всадник-официант. Он усадил его на стул и принес стакан воды.

– Ты ведь пришёл сюда с миссией? – Спросил безголовый.

– Д-да… Откуда вы знаете? – Стуча зубами о край стакана, пробормотал Назар.

– А что за миссия? – Вопросом на вопрос ответил всадник.

Юноша перестал трястись и уставился на собеседника. Он не помнил!

– Понятно… – Грустно вздохнул всадник. – Побочные действия талисмана…

Назар ничего не понял, а официант резко поднялся и ушел. Вместо него явился метрдотель.

– Ты как? – Сочувственно спросил он.

– Уже лучше, спасибо, – Назар старался, чтоб его голос зучал уверенно. – Что здесь произошло? Что это за сказка такая? И вообще, мне, честно говоря, некомфортно с вами разговаривать.

– Почему?!

– Из-за вашего костюма! И дело не в том, что у вас э-э-э головы нет, а в том, что я вашего лица не вижу! Должно быть, вам ужасно неудобно в них?! Ничего же не видно.

– Ты ведь тоже ничего не видишь! Точнее смотришь на окружающее, словно через розовое стекло.

– Как так?!

– Талисман защищает тебя. Нас тоже. Чтобы не увидели лишнего!

– Какой талисман?! Чего лишнего?!

Назар схватился за голову: что за дурной сон ему снится?!

Метрдотель же продолжал:

– Представь, что весь этот замок, черти и прочая нечисть – мозаика, в которой не хватает одной детали. Но одна здесь лишняя.

– Это я? – Догадался Назар.

– Да. – Кивнул всадник.

– А какой не хватает?

– Той, что ты видел на сцене.

– Тюленя?!

– Нет! – Улыбнулся метрдотель под костюмом. – Это всего лишь больная фантазия чертей, чтобы запутать тебя и напугать. Хотя и в этой сцене можно найти смысл…

– Какой?!

– Тюлень, как ты говоришь, оказался младенцем, а в кроватке лежало его сердце. Оно отдельно от него – его вырвала ведьма, что нарисована на фреске, и она же и держит его в кулаке. Малыш в образе кровавого тюленя укачивал свое разбитое сердце и горевал по нему. Твоя миссия – найти малыша – он и есть недостающая деталь мозаики.

Назар вытаращил глаза на метрдотеля. Неужели он добровольно решил участвовать в этом спектакле?! И почему он ничего не помнил? Почему ему так страшно? Ведь это действительно всего лишь ряженые люди! Слабый огонёк восторга и веселья зажёгся в его груди: это ведь всего лишь захватывающее приключение!

– Не волнуйся, – ободрил всадник. – Я и моя команда тебе поможем. Твоя память затуманилась из-за талисмана и проделок чертей: они не хотят, чтобы ты обо всем догадался. Им невыгодно, ведь, когда ты найдешь младенца, замок исчезнет, а нечисть вернётся в ад и больше никогда не попляшет на наших землях…

– Какой талисман?! На наших землях?! – Сыпал вопросами Назар.

Уже не первый раз он слышал про таинственные талисманы, но даже не догадывался, что это такое?!

– Ты узнаёшь обо всём в конце, – заверил метрдотель. – Понимаю, ты жаждешь истины, но на нее нет времени. Могу только сказать, что ты не первый здесь. Я и моя команда ранее тоже тут были. Каждый из нас видел свою страшную сказку на сцене и каждый должен был спасти ребёнка, которого убила ведьма. Мы успешно справлялись с заданиями, но вернуться не могли: оставалась последняя деталь в мозаике. Мы ждали тебя. Очень долго…

– Выходит, вы тоже не из мозаики? – Спросил Назар.

– Да… со своими трудностями мы справились, но уйти не могли, ведь она ещё не собрана. Нас просто вырядили в эти чудесные костюмы, и мы временно здесь… хм… работаем.

– Понятно… – Только и ответил Назар. – Но почему именно я должен искать младенца?!

– Потому что много лет назад ведьма соблазнила твоего предка. Она родила от него ребёнка, в надежде сделать из него повелителя тьмы, но демоница ошиблась: у предка была чистая душа, и малыш родился светлым. Ведьма убила его.

– Выходит, мой дальний родственник должен гулять среди этой нечисти за такие проделки! – Усмехнулся Назар.

– Нет, – Ответил метрдотель. – Он раскаялся и на небесах ждёт своего сына…

– И я должен его найти…

– Да…

– Погодите-ка! – Нахмурился Назар. – Выходит, ты и твоя команда – мои родственники?!

Назар опешил и с нарастающим ужасом поглядывал на безголового собеседника: его жуткий костюм рисовал в голове страшные образы. Временами, он забывал, что это всего лишь бал-маскарад, и родство с обезглавленными товарищами совсем не льстило. Ещё и страдающий тюлень-клякса не покидал мысли…

– Вы ведь тоже спасали детей?! – Спросил Назар.

– Да. Ведьма убивала их перед тем, как выносить «дьявола». – На протяжении десяти лет каждый из нас спасал по младенцу, а фреска с изображением ведьмы уменьшалась и уменьшалась. Думаю, и сила ее проклятия тоже. А снаружи башня, наверное, рушилась с каждым годом…

– Какая башня?!

– Талисман затуманил твою память, с нами было то же самое, но и у него есть срок годности. Он защищает нас как прежде, но мы все вспомнили.

Назар не знал, что ответить. Метрдотель говорил странные вещи. Но, как бы там ни было, а младенца надо найти. Куда ведьма его спрятала?

– Где мне искать убитое дитя? – спросил он.

– Снаружи. Вспомни, что в конце представления, младенец растворился в воде…

– Не желаете торта? – Прогремел рядом чей-то визгливый голос.

Назар вздрогнул и поднял голову. Перед ним стояло ужасное красное существо с вывернутыми верхними веками. От него шел пар.

Юноша расстроился, что ноздри не могут сами закрываться, как, например, глаза: отвратительный запах сырого мяса проник в нос! Рядом будто зарезали корову! Но возле стоял красный уродец, и «аромат» исходил от него. Удивительно, как его костюм передавал ещё и запахи! Живот скрутило спазмом, отвращение и дикий ужас наполнили Назара. По всему телу уродца стекала гнилая смрадная кровь. Назар, закрыв глаза, медленно сполз на пол.

– Эй, эй, эй, братишка! – Метрдотель мягко схватил его за плечи. Он похлопал по его нагрудному карману и бубнил: – Всё ведь на месте, но неужели время на исходе…

Назар резко очнулся и удобнее уселся на стуле.

– Все нормально! – уверено произнес Назар. – Я как будто увидел короткий кошмар наяву.

Он перевел взгляд на стоящего рядом. Явно, что веки он вывернул специально, и весь был весь обклеен лоскутками, раскрашенными под обожженную кожу – жутковатый костюмчик.

Назар, окончательно придя в себя, повеселел, увлекшись одеянием «вареного урода».

– Наш кондитер специально для вас только что сделал это блюдо! Хотя бы поглядите на него! – Тягуче назойливо требовал тот.

– Да, спасибо! – буркнул Назар.

Недоваренный наконец-то ушёл, на ходу теряя куски кожи. Назар поморщился и перевел взгляд на ломтик торта. Яркий голубой цвет ослепил глаза.

Исчезла кровавая «Лилька», вокруг разлилось лазурное море. Оно все приближалось и приближалось к нему, и Назар только сейчас понял, что он медленно летит и вот-вот упадет в воду! Он набрал воздуха в лёгкие.

Бульк! И быстро вынырнул, не успев даже глотнуть морской воды. В панике он озирался по сторонам, в надежде заметить островок или хотя бы примоститься на какую-нибудь корягу. Ничего подобного рядом не оказалось – Назар был один в целом море! Но страх потихоньку исчезал: юноша знал, что окружающее ненастоящее. Уж очень неестественно было вокруг. Назару почудилось, что он оказался в рисованном мультфильме – такое все было яркое и пёстрое. Он чувствовал, что появился здесь не для того, чтобы нежиться в теплой голубой водице.

И действительно, будто из воздуха рядом всплыло белоснежное пёрышко! Настоящий кораблик в форме коромысла!

Назар живенько забрался на него. Он уселся посередине, опустив ноги в воду. Наверное, он уменьшился до размера муравья, раз такой лёгкий кораблик под его телом не утонул.

Ветерок нес пёрышко куда-то, а Назар терпеливо ждал, пока кто-нибудь не появится.

– Вам нужна помощь, сэр?

Юноша встрепенулся и грохнулся за борт. Под чей-то звонкий хохот он забрался обратно на перышко.

Назар долго отплевывался от морской воды, но резко остановился. Он облизал губы и одновременно поднял голову. Крик вырвался из его горла: вода оказалась совсем не соленая, а сладкая! Он упал не в море, а в компот! Но закричал он, потому что около него в бумажном кораблике плыла русалочка! Она лежала в нем, словно в ванной, доверху наполненной морскими звёздами, а хвостик, цвета бирюзы, свисал в воду. Русалочка весело глядела на испуганного чужестранца и игриво дёргала плавниками, создавая маленькие волны, что качали кораблик-перышко.

Назар же крепко ухватился за хрупкое сооружение, к его счастью случайно потерянное каким-то лебедем, уткой или… гусем?! Но зачем птицам плавать в компоте?! Глянув на спутницу, юноша решил на свой вопрос не отвечать, потому что ее появление здесь совсем уж фантастично!

– Так вам нужна помощь? – Повторила русалочка.

– Н-не знаю! – Честно сказал Назар.

– А куда вы плывёте? И как вас зовут?

– Назар! – Представился юноша. – Я здесь случайно оказался! И мне бы найти сушу!

– А я Супе́риси! Суши здесь нет! Каждый живёт в своем плавучем домике! Я, например, в бумажном кораблике, вы, вижу, замечательные качели нашли!

– Что?! Какие качели?! Это ведь перо!

– Какое ро?! – Удивилась Супериси.

– Пе-ро! – По слогам произнес Назар.

– Хм, первый раз слышу! Впрочем, вы вправе сами называть свой дом! Пусть будет перо! Но знайте, это качели!

Назар уставился на сумасшедшую русалочку и совсем не моргал. Уголки губ против воли медленно поплыли наверх, и смех вырвался из его горла. Но юноша быстро успокоился, когда вспомнил, кто сделал это смелое заявление. Может для русалочки это и качели!

– Извините! – Улыбаясь, сказал Назар. – Просто в моем мире это всего лишь перо!

– В вашем мире? А каков ваш мир?

– Ну, мой мир состоит не из комп… – Назар осекся: вряд ли русалочке понравится такое низкое «обзывательство» ее места жительства. – Мой мир – это суша!

– Знаете, здесь тоже был один крохотный островок, но его съел Кашалот!

– Э-э-э…

– А зачем вы к нам приплыли?

– В гости! – ляпнул Назар.

– Ух, ты! – Супериси вскочила в кораблике, и орава морских звёзд, таинственным образом жившая в сладком компоте, улетела за борт. – Так вы наш гость!

Она засунула два пальца в рот и громко свистнула.

Тут со дна что-то резко всколыхнулось, и Назару почудилось, что началось землетрясение или проснулся подводный вулкан!

Юноша вцепился в пёрышко, наблюдая за водой. Через пару минут из нее выплыл гигантский полосатый котяра с длинными усищами! Верхом на нем сидел милый карапуз в костюме пирата! Это был самый очаровательный и не злобный пират в мире! На нем сидел полосатый купальник, а на голове косынка с вышитым сердцем и крохотными розочками! Характерная деталь в облике всякого пирата – повязка на глазу, почему-то была на груди.

Оказывается, милый карапуз был хозяином компота, то есть моря, а огромный котяра с длинными усищами, которого местные называли Кашалотом, в их понимании был дельфин! Водоплавающий кот по кличке Кашалот, но на самом деле дельфин!

Назар, сидя на перышке, широко раскрыл рот и тут же почувствовал непреодолимое желание вернуться к чертям и заботливому безголовому всаднику. Как объяснить этим чудикам, что кашалоты – это киты, а коты не дельфины? Наверное, ни Супериси, ни Малыш никогда не видели настоящих кашалотов и дельфинов! Но поглядев на счастливых обитателей компота, Назар не стал рушить их иллюзии.

Малыш, Кашалот и Супериси приняли его в свою команду!

Потом к ним присоединилась странная балерина. Назар долго фантазировал, как она могла здесь появиться, но ни к чему вразумительному не пришел. Логика в этом чудном мирке отсутствовала. Если здесь котов обзывали дельфинами, а перья качелями, что уж про балерин говорить?! Но балерина была совсем не красавица, а даже уродливая, к тому же мутант – у нее не было шеи и туловища, а белоснежная балетная пачка росла прямо из круглой толстой головы! Назару совсем не нравилась балерина, он даже побаивался ее! Она плыла на маленьком овальном островке, которое называла своей сценой, но Назару она больше напоминала сито! Балерина почти всегда была безучастной, равнодушной и только спокойно плыла по течению и особо ни с кем не разговаривала.