– Весьма интересно там у вас устроен уклад жизни. Но не обольщайся, что вы там такие умные, что можете существовать сами по себе без управления. Кто-то однозначно за этим всем приглядывает, просто вы этого не знаете.

Немного обескураженный уверенным тоном, с которым произнес Данник такое утверждение, над которым Шерит ни разу в жизни не задумывался и вряд ли бы задумывался, юноша спросил старика:

– Почему вы в этом так уверены?

– Начнем с того, что кто-то же создал эту «Вторую Эру», следовательно этот «кто-то» как-то узнал, что так называемой «Первой Эре» пришла крышка, а значит этот «кто-то» наблюдал (в этот же момент где-то неподалеку неловко запнулся Доктор Немо). Сильно сомневаюсь, что это всё сделала какая-то автоматическая программа. Это дело рук человека, малыш.

– Тем не менее никому об этом ничего неизвестно. – пожал плечами Шерит. Данник улыбнулся, хитро сощурив глаза.

– Итак, Шерит, давай начнем знакомство с вашей Цитаделью. – сказал он, снова медленно откидываясь на пинку кресла. – Что она из себя представляет?

– Он находится на Северном полюсе. – ответил Шерит. – Это космический корабль, который сто лет назад доставил на эту планету колонистов.

– «Атлантис»? – и лоб старика вновь сложился гармошкой от собравшийся морщин.

– Что? – не понял парень.

– Так назывался космический корабль, который доставил человечество на эту планету – «Атлантис». – пояснил Данник и поморщился. – В наше время он был чем-то вроде места для туризма. Можно было полюбоваться на него со стороны с экскурсионного самолета, но внутрь попасть было никому невозможно. Именно туда я и направлялся с семьей в тот день по Магистрали, когда случился День Апокалипсиса.

– Мы называем его Великой Катастрофой. – сказал Шерит.

– Всё одно. Лучше скажи мне, по какой причине она случилась?

– Мы до сих пор не знаем. – честно сказал разведчик. – Но жизни на планете больше нет. Только Цитадель, и вы ещё вот нашлись.

– Чем же вы занимаетесь в своей Цитадели, если за все тридцать лет так и не нашли причину Апокалипсиса? – в голосе Данника был одновременно и укор, и презрительная насмешка. Шерит растерялся. Он отвел взгляд в сторону от старика и просто начал рассказывать о том, что знал о Цитадели, воскрешая в памяти своё прошлое с самого рождения:

– Сначала ты рождаешься в инкубаторе, где тебя выхаживают роботы и андроиды. Как только ты сможешь вставать на ноги, тебя отправляют в младшую стадиумную группу, где тебя учат говорить, есть, одеваться. После этого начинается стадиум. Здесь уже учат твоей будущей профессии. Ты будешь либо техником, либо естественником, либо пилотом. Будущая служба зависит от твоих навыков и количества модификаций в теле. Киборги и андроиды плохо переносят условия внешнего мира, людям же тяжело работать внутри Цитадели. После стадиума ты работаешь либо внутри Цитадели – в Центре инженерии, в Центре изучения планеты или в Центре опрераторов Цитадели. Либо во внешнем мире – в Центре авиации, который делится на добытчиков, разведчиков и истребителей. Условно добытчики работают с операторами Цитадели, обеспечивая жизнедеятельность нашего убежища. Истребители с инженерами, разрабатывая и испытывая новую технику и вооружение. А разведчики работают с учеными, изучающими планету, добывая для них информацию.

– Почему всё это время не слушали наши радиосигналы? – спросил Данник, глядя на гостя исподлобья.

– Радиосигналы? – удивился Шерит. – Возможно, у нас с вами разные частоты. Да и к тому же мы только четырнадцать лет как впервые вышли во внешний мир.

– Вот как… – пробормотал старик, массируя свои иссохшие костяшки пальцев на руках. – А против кого воюете, ребятки? Зачем вам в авиации истребители?

– С железяками. Это ставшие агрессивными к людям роботы и андроиды Первой Эры. – ответил Шерит. – Они нападают и разоряют наши рудники. Атакуют авиацию с земли. Но в воздух им не подняться, это наша отвоеванная территория.

– Говоришь, четырнадцать лет назад впервые вышли во внешний мир. – Данник вдруг криво улыбнулся. – Забавное совпадение. Именно четырнадцать лет назад в городе, что над нами впервые появилось нечто, что отрезало нам единственный путь на поверхность. Точнее, нам самим пришлось забаррикадировать его, чтобы они не пролезли к нам сюда. Однажды к нам через «Аорту» пытались прорваться несколько таких сумасшедших железяк. Мы их уничтожили, но и много наших пострадало и погибло. С тех пор мы копим силы, чтобы однажды выйти на поверхность и снова отвоевать наш город, очистив его от железяк. И скоро, очень скоро мы осуществим этот план.

– А какое у вас вооружение против железяк? – поинтересовался Шерит. – И что такое «Аорта»?

– Наше вооружение – электрокопья. – старик медленно встал с кресла и, сделав пару первых неловких движений, все же выпрямился и подошел к выходу из своего жилища. Там Шерит заметил такое же причудливое устройство, как и у тех людей, что охраняли границу с тоннелем. Данник взял его в руки и развернулся к Шериту. Старик нажал на какое-то подобие спускового курка, и на раздвоенном наконечнике вспыхнула электрическая дуга, при этом издав такой резкий и громкий стрекот.

– Лучшее оружие. Не устоит ни железяка, ни ползучая тварь из «Аорты». Впрочем, лучше один раз все показать, чем сто раз объяснять. Чтож, мой завтрак уже вполне улегся в желудке и я готов тебе показать всё наше подземное убежище. Идем.

***

– Рем, ты как хочешь, но я обработаю твои язвы, уж извини. Я не могу на них спокойно смотреть. – и Уна открыла свой мобильный хирургический набор. – Думаю, несколько минут люди ещё смогут протянуть без медосмотра, а мы пока начнем с тебя. Показывай мне все свои болячки.

Собственно, Рем и не протестовал, покорно доверив свои раны доктору. У Уны округлились глаза, когда она увидела, какие раны, язвы и ожоги покрывают не только его лицо, но и всё тело от самой головы до ног.

– Это где тебя так? – изумилась доктор.

– Вот эти ожоги остались у меня после пожара, который произошел два года тому назад. А это от ударов током. У нас практически вся проводка, где только можно, держится лишь на одном честнейшем слове. А вот эти раны я уже и не помню, где заработал. Наверное, в один из походов по «Аорте».

– «Аорта»? Что это? – спросила Уна, приступая к обработке его ран.

– От нашей станции идут два пути. Тот, откуда пришли вы, мы называем «Могильником». Он упирается в обвал, и там нет ничего полезного. Думаю, ты поняла, как мы его используем, судя по названию.

Уна кивнула, вспоминая те безобразные, ужасные мертвые тела, показавшиеся в свете их фонарей.

– Да, мы видели этот могильник. Впечатляющее зрелище. Особенно тело младенца. – сказала она, после того как смочила глотком воды из дозатора скафандра мгновенно пересохшее горло.

– Мутанты. – с горечью произнес Рем. – Что поделать? Большинство из них все равно либо погибают прямо во время родов, зачастую вместе с матерями, либо живут не дольше нескольки часов.

Уна замолчала. Теперь всплывший в её сознании труп мутанта никак не хотел покидать её мысли.

– Как ты терпишь эту боль? – Уна попыталась сменить тему, глядя на его незаживающие раны и удивляясь тому, как этот человек вообще способен ещё сохранять адекватность и спокойствие при таком состоянии.

– Есть вещи, по сравнению с которыми эти раны пустяк. – устало вздохнул Рем.

– Не поделишься? – вопросительно приподняла бровь доктор, обрабатывая его кожу спреем и накладывая повязки.

– Боль за жену и ребенка куда сильнее. – поморщился Рем, но не от щипавщего раствора спрея, а от своих собственных мыслей. – Моя жена вот-вот должна родить ребенка, но с нашей смертностью… У трех рожающих женщин либо погибает ребенок, либо погибает она сама, либо погибают оба, либо же рождается какой-нибудь мутант. Если вдруг ему не посчастливится выжить, его убивают. Сразу. Только четвертой женщине удается родить здорового ребенка и выжить самой… К тому же, когда-то я уже потерял так свою первую жену и ребенка.

– Прости, что заставила тебя вспомнить об этом, я очень соболезную. Но сейчас я думаю, можно сказать что вы можете забыть об этих ужасах. – еле заметно улыбнулась Уна уголками губ. – Раз здесь оказались мы, значит вы уже спасены. Когда окажитесь в Цитадели, заживете нормальной жизнью. Все будут целы и здоровы, не переживай.

Однако, Рем лишь криво усмехнулся.

– Если честно, я думаю, вы ещё столкнетесь с проблемами с нашей эвакуацией. – и он посмотрел куда-то в пустоту печальным взглядом.

– Это с какими, например?

– Как минимум наш главный, Данник, может сильно обидеться на вас за то, что вы так долго не показывались. А обидевшись, он может послать вас куда подальше вместе со своей Цитаделью, как в прочем и если его хоть что-то где-то не устроит.

– Что за вздор! – опешила Уна.

– Поверь, никто не знает этого человека лучше меня. У него крайне тяжелый и своевольный характер. Собственно, который и нужен был для того, чтобы прожить тридцать лет под землей.

– Но ведь мы же хотим сделать как лучше, спасти вас. – настаивала девушка.

– Это опять же, с какой стороны посмотреть. Любую идею можно перевернуть с ног на голову. А уж он мастер в этом деле. Тогда, тридцать лет назад, за несколько часов до Апокалипсиса мы родителями решили съездить на экскурсию к «Атлантису». Мне тогда было шесть лет, отцу едва перевалило за тридцать, и я постоянно доставал его, чтобы он свозил меня в парк. И, наконец, спустя две недели он не выдержал моих канючаний, и мы отправились в путь. Это был его подарок мне на день рождения. Помню, как был счастлив тогда, как ещё никогда за свою жизнь. И в Магистраль я спустился тоже в первый раз. Помню как летели по тоннелю. От такой высокой скорости невозможно было уследить за дорогой. И в один момент всё оборвалось. Свет погас, машины резко остановились. Резкий удар в нос, и я отключился. Так я получил свой первый в жизни перелом – сломал нос. Очнулся я от громкого крика, раздавшегося где-то над моей головой. Открыв глаза, я ничего не увидел. Вокруг была лишь тьма. Но я чувствовал, что меня несут на руках, а голос, прокричавший, что надо всем идти к ближайшей станции, принадлежал моему отцу. В носу словно горел огонь, но я не смел и пикнуть. Я понимал, что мы влипли и влипли по очень крупному, так что пока лучше потерпеть со своими проблемками и не беспокоить взрослых.

***

Место действия – Магистраль. Тридцать лет назад, День Апокалипсиса.

Свет погас. Неожиданно весь мир стал одним бесконечным мраком, густым и непроглядным, практически осязаемый кожей. Казалось, сделай ещё шаг туда, в темноту, и сам станешь её частью, растворившись без остатка. Изредка то впереди, то сзади слышались испуганные возгласы граждан, не понимающих, что происходит.

Прошло уже около десяти минут с тех пор, как Данник с семьей шел пешком по подземной трассе, держа на руках сына, после того как движение по подземной трассе резко остановилось. Настолько резко, что маленький Рем не удержался и ударился лицом о спинку сиденья, находящуюся перед ним, и потерял сознание. Нос мальчика теперь был перекошен, и из него тонкой алой ниточкой струилась кровь. Он все ещё без сознания, но главное, что он жив. Сейчас первостепенной задачей для главы семьи было добраться до ближайшей станции. Там им окажут помощи, и они наконец выяснят, что же такое произошло.

– Витания, ты рядом? – осторожно спросил Данник в темноту, оборачиваясь.

– Да, я прямо за тобой. – услышал он тонкий голос своей жены. Она была где-то совсем рядом. Их разделял шаг-полтора, не больше.

– Возьмись рукой за мой ремень, чтобы не потеряться и не оступиться. Темень вообще непроглядная. – посоветовал ей супруг.

Он почувствовал легкое прикосновение к своему поясу. Жена сжала его ремень кончиками пальцев.

– Возьмись покрепче. Нужно будет идти быстрее.

– Что там с Ремом? – спросила Витания, боязливо прижимаясь к спине мужа.

– Похоже, всё еще без сознания. – безрадостно сообщил ей муж.

– Может, включишь фонарик на своих часах, чтобы освещать нам дорогу?

– Нет, пока нужно экономить заряд. Не хочу накликать беду, но что-то мне подсказывает, что это может быть надолго.

Витания лишь горько вздохнула в ответ. Она привыкла всегда и во всем доверять мужу, потому что в девяти из десяти случаев он обычно оказывался прав. Словно срабатывало какое-то неизвестное обычным людям чувство, и указывало ему на верный исход событий. Но как же ей сейчас хотелось, чтобы в этот раз его чувство его подвело.

И, словно услышав её немые мольбы, включились лампы аварийного освещения. Оба, и Данник и Витания, буквально физически почувствовали ощущение облегчения. Словно где-то в животе расслабился сжавшийся спазм мышц. Света от бледно-синих ламп аварийного освещения было, конечно, не много, но по крайне мере стали видны очертания трассы и стоящих на дороге машин. Теперь можно действительно идти быстрее, не боясь налететь на что-нибудь со всего маху.

– Ну что, перевела дыхание? – Данник обернулся к жене, и на его лице она увидела очертания легкой улыбки. Это заметно придало ей уверенности и сил.

– Вроде да. – улыбнулась она ему в ответ.

– Повезло ещё, что мы оказались всего в пяти километрах от станции, а не в паре сотен. – задумчиво произнес мужчина, отворачиваясь и глядя вперед. На путь, который им ещё нужно пройти.

– Прошу, прекрати меня пугать, Данник. – улыбка с её лица мгновенно соскочила, и она взмолилась, едва не плача. – Меня и без того скоро удар хватит.

– Прости, не хотел. – стушевался он. – Идем дальше. Уверен, на станции всё прояснится.

И они продолжили свой путь. Раньше Данник был недоволен тем, что его сын в свои шесть лет растет таким миниатюрным и худощавым. И постоянно заставлял налегать его на калорийную пищу. Но сейчас он был несказанно рад тому, что в его сыне, которого сейчас приходится нести на руках, всего тридцать с небольшим килограмм веса. Будь он весом как его сверстники, на десяток кило больше, у него бы уже отвалились руки.

Этими мыслями Данник заполнил свою голову, чтобы не обращать внимания на людей, таких же как и он с семьей, неудачливых путников. Кто-то шел быстрее, кто-то медленнее. Кто-то обгонял их, кого-то они. Но у всех в глазах было одно. И это одно было отлично видно даже при слабом свете аварийного освещения. Это была паника. Разная. У одних от простой тревоги из-за случившейся неожиданно аварии и неизвестности, до откровенного ужаса и ступора у других. Один раз Данник едва не налетел на такого человека, который просто стоял столбом посреди дороги и смотрел вперед себя пустым взглядом. Вид у него был совершенно отсутствующий. Данник ощутимо толкнул бедолагу плечом, от чего тот потерял точку опоры и едва не упал, но в конце концов он замахал руками и удержал равновесие.

– Эй, если хочешь жить – двигай! – сказал ему Данник и наградил сердитым взглядом. Парень ничего не ответил, но, кажется, пришел в себя. Хотя, в этом Данник не был уверен. Темно, и ему некогда вглядываться в лицо незнакомого человека, когда перед ним стоит задача спасти себя и семью.

Стоп! Почему «если хочешь жить»? Почему он должен спасти семью? Им что, угрожает смертельная опасность? Они разве могут вот-вот погибнуть? Странно, но он почему-то в его голове даже не мелькнула мысль о том, что просто всего лишь на всего произошла какая-то авария, и он по злому року неудачи оказался в этом самом месте в это самое время. Но нет, он отчего-то был уверен абсолютно и полностью – они попали в очень и очень крупную переделку. И от того, насколько он сейчас быстро сориентируется в сложившейся обстановке, зависит их дальнейшее существование.

– Данник, стой! – услышал он сквозь поток своих тяжелых мыслей голос жены, и почувствовал как она дернула его сзади за ремень.

– В чем дело? – обернулся к ней муж, даже не пытаясь скрыть выражение раздражения на своем лице.

Но тут же осекся. Лицо его жены стало словно окаменевшим.

– Ты слышишь? – едва шелохнулись её губы.

Данник замер, прислушиваясь. Прошло ещё несколько секунд, прежде чем он понял, что это не обман слуха. Это был грохот. Грохот, который, казалось, исходит со всех сторон. Но источник его был где-то над головой. Данник знал это наверняка. Он это почувствовал, что-то ему подсказало.

– Это оттуда. – сказал он, задрав голову к верху.

– Оттуда? – переспросила Витания. – Но ведь…

– Мы прямо под городом. – нахмурился мужчина. – Метров пятьсот под землей.

– Но что же там такое происходит, раз слышно даже здесь? – глаза Витании округлились, и она зажала рот рукой, словно сдерживая крик.

– Понятия не имею. – опустил голову Данник. – Но вряд ли что-то хорошее.

– Слушай, а может нам пока лучше остановиться и переждать здесь? – теперь Витания сложила свои маленькие ладони в кулачки и со всей силы прижимала их к груди, словно пытаясь защититься от чего-то, что вот-вот готово проткнуть её хрупкое тело насквозь. Данник взглянул на неё, потом его взгляд медленно соскользнул вниз. Казалось, он к чему-то прислушивается… Или к кому-то. Витания молча наблюдала, как её муж смотрит, словно бы в никуда. Ей показалось, что прошли часы, но на самом деле прошло всего пятнадцать секунд, прежде чем он шелохнулся и лишь коротко сказал:

– Нельзя, идём.

Жена послушно повиновалась, не смея сказать ничего против, и засеменила вслед за мужем, который буквально разгонялся с каждым шагом всё быстрее и быстрее.

Тем временем Данник напряг все свои органы чувств, пытаясь уловить ещё хоть что-то, что бы ему подсказало о том, что же происходит там, на поверхности. И ощущения эти были неутешительными. Гул как будто бы отдалялся от них в противоположную сторону, но при этом становясь как будто ниже. Словно его источник был уже не на поверхности, а где-то в земле между поверхностью и магистралью. Ноги словно сами, без его сознательной воли, ускорялись и ускорялись, а руки всё крепче прижимали к груди бессознательное тело ребенка, настолько сильно, что если бы он был в сознании, то уже наверняка вскрикнул бы от боли. Витания уже давно перешла на легкий бег, чтобы поспевать за мужем.

И тут Данник к своему ужасу ощутил вибрацию под своими ногами. Наверное, она началась уже давно, но он её не чувствовал из-за быстрого шага. Теперь же она достигла такой силы, что земля под их ногами буквально ходила ходуном. Он, Данник, пересмотрел за свою жизнь немало остросюжетных ещё земных фильмов о катастрофах, но он и помыслить не мог, что тот страх, когда ты наблюдаешь за сценой крушения на экране, не идет ни в какое сравнение с тем страхом, когда сама земля, твоя опора, готова в любой момент уйти из-под твоих ног.

– Похоже, что это землетрясение. – предположил Данник. Правда, представлял он его совсем не таким. Что-то в нем было странное.

Словно в подтверждение его слов, сзади раздался неимоверный скрежет, словно сам металл, из которого был сделан тоннель, кричал от боли. Этот звук, заставивший кровь в их сердце мгновенно заледенеть. Они мгновенно замерли на месте, словно парализованные, и головы их почти синхронно повернулись в сторону тоннеля, откуда они направлялись. От этого звука в голове Данника самопроизвольно нарисовалась картина происходящего. Там, наверху, на город напали огромные чудовища-исполины ростом до неба. Ужасные, злые. И вот, когда с городом было покончено, они почувствовали их здесь, внизу под землей. И начали рыть своими руками землю, разрывая её, словно мясистую плоть, чтобы добраться до них. И вот, один из исполинов добрался трубы магистрали и теперь корежит её, разрывая металл на куски. Вам конец, люди, конец! Всем до единого!

Полет его самопроизвольной фантазии прекратился, когда его жена закричала от ужаса, захватившего её от чувства обреченности и скорой гибели. Данник молчал. Лишь глаза его расширились как никогда в жизни, и сердце было готово вот-вот разорваться на части, чтобы принести организму быструю и безболезненную смерть.

Но тут мужчине показалось, что звук утих. Медленно и постепенно, как и появился. Исполины передумали их убивать.

После этой мысли Данник вдруг почувствовал, что к нему вернулся дар речи и теперь его голосовые связки снова полностью в его распоряжении.

– Кажется, машина наверняка пострадала. – сказал он и опустил глаза на жену, которая вцепилась в него плечо мертвой хваткой. Всё тело её дрожало. Если она не прекратит, то точно станет источником нового землетрясения. Балда. Хорошо, что он не прислушался к ее совету остаться в машине и подождать, пока всё починят.

От этих мыслей и её жалкого вида, Данника вдруг захлестнуло чувство неприязни к собственной жене. Ведь они бы запросто могли все погибнуть. И всему виной была бы она. Она, эта глупая женщина.

– Ладно, успокойся. – сказал он, положив ей свою ладонь на голову. – Кажется, пока пронесло.

Отцепив от себя дрожащее, словно травинка на ветру, тело жены и взяв её за руку, Данник продолжил вести её за собой к станции. Только теперь он уже не торопился как прежде. Что-то ему подсказывало, что пока на этом всё. Пока что.

Около десяти минут спустя спереди до него начал доноситься какой-то гомон. Это были человеческие голоса. Очень много. Похоже, что они приближаются к станции, но света в конце тоннеля не было. Видимо, и там нет электричества. Данник напряженно поджал губы. Всё это напоминало какой-то кошмарный сон, из которого всё никак не получалось вырваться. Но, увы, никак и не получится. Это не сон. Это ужасная реальность.

И вот, спустя целую вечность, они наконец то вышли из тоннеля, проделав самые непростые в своей жизни пять километров. Однако, расслабляться было рано. Данник это понял, когда его взору вместо привычных прекрасных видов станции города открылся совершенно неприятный огромный металлический гроб, едва освещенный слабым светом ламп аварийного освещения, по которому словно в молекулы в броуновском движении, хаотично перемещались головы сотен, а то и тысяч людей. Где-то их было побольше, где-то поменьше. Данник остановился, чтобы получше присмотреться и прислушаться к тому, что там творилось. И то, что он понял, совершенно его не утешило. Здесь люди тоже ничего не понимали. Не понимали ничего, кроме одного – они оказались заперты со всех сторон. И паника, всюду паника. Треклятая паника, которая отключает мозги, особенно в такой толпе. Люди лишь подняли шум, никаких идей, никакого порядка. Данника это мгновенно вывело из себя.

– Держи-ка парня. – сказал он жене, передавая ей на руки ребенка.

– Ты что задумал? – испуганно спросила женщина, слегка сгибаясь под тяжестью тела мальчика. Но единственное, что её сейчас беспокоило – это выражение лица её мужа. Обычно это сулило что-то не очень хорошее.

– Я должен со всем разобраться. А ты пока иди к тому аквариуму, я буду потом искать вас там. – сказал он и направился в сторону самого большего скопления людей, где был инфоцентр.

– Обещай, что ты ненадолго. – крикнула ему вслед Витания.

– Постараюсь… – донесся до нее голос мужа, растворяющийся в толпе.

Витания судорожно вцепилась в тело сына, все ещё дрожа, но тут её сын пробормотал:

– Мамочка, опусти меня, пожалуйста, на землю.

Молодая женщина радостно ахнула, и опустила на ноги своего ребенка. Наконец-то хоть что-то хорошее!

– Ремчик, солнце моё, как ты себя чувствуешь? – вглядывалась она в его лицо, взяв обеими руками за щеки.

– Я нормально, мам. – ответил ребенок, удивленно шаря взглядом по станции, которая теперь была для него чем-то незнакомым и неимоверно страшным.

Тем временем Данник решительно направился туда, где по его мнению можно было добыть хоть какую-то более-менее достоверную информацию. Это был экскурсионный зал. В стародавние времена (всё то, что было до момента, когда свет в тоннеле потух, теперь казалось Даннику далеким невозвратным прошлым) там проводили экскурсии по достопримечательностям города крайне угодливые андроиды-экскурсоводы. Кроме того, к ним можно было обраться за помощью по какому угодно поводу. Андроиды, со своей неизменной улыбкой в двести ватт, вас терпеливо выслушают и постараются делать всё, что входит в их полномочия и силы.

Подойдя ближе, Данник понял, что экскурсионный зал давно уже оккупировала толпа народа, жаждущих знать, что же такое случилось и когда же это закончится. Тем не менее, мужчину это не остановило. Будучи в отличной физической форме, он начал прокладывать себе путь сквозь толпу плотно стоящих людей. Чем дальше он продвигался, тем сложнее было протискиваться среди сжимающихся тел. Люди сзади напирали, с жадностью стараясь уловить хоть какую-то информацию.

Андроидов в красно-белой форме экскурсоводов он заметил как раз тогда, когда ему показалось, что его вот-вот сплющат со всех сторон, несмотря на его крепкое телосложение. По их испуганным лицам он и сам понял, что они знают не больше чем они. Бедные дети эпохи информации. Они, вероятно, и помыслить не могли своим синтетическим мозгом, во что способны превращаться люди, когда не на шутку почуют опасность. Но все равно он должен прорваться к ним. Это придало ему сил, и он в четыре мощных рывка оказался прямо напротив одного из андроидов – изящного высокого юноши с нежными и тонкими чертами, которые в данной ситуации утратили всё своё вечно милое и угодливое выражение лица. Теперь оно скорее выражало крайнее неудовольствие, если не сказать – злость. Поняв это, Данник где-то в своих глубинных мыслях испытал чувство солидарности.

– Повторяю, в данный момент мы не знаем, что случилось. Связь с поверхностью остсутсвует. Мы надеемся, что это временно. Как только связь восстановится, мы сразу же вас оповестим. – наверное, уже в многотысячный раз говорил эти слова андроид, и его напарник, практически идентичный андроид, отличавшийся лишь цветом глаз и волос, вторил за ним слово в слово с той же интонацией.

– Где ремонтная бригада? – крикнул Данник, но надежда, что его услышат сквозь гомон, была слабая. Тем не менее, андроид, стоявший рядом, перевел на него взгляд. Чистый, но не живой.

– Ремонтная бригада находится у выхода из станции на поверхность. – ответил ему андроид, и тут же отвел взгляд, продолжая успокаивать толпу.

Данник направился к выходу из станции. Здесь хоть и было тоже много народу, но все таки не так людно, как у инфоцентра. Он вышел на лестницу, ведущую наверх и резко остановился. Выход из станции был завален обрушившимся потолком. Андроиды-ремонтники в серой отсвечивающей форме и несколько людей, словно пойманные в ловушку звери, судорожно пытались, невзирая ни на что расчистить завал и вырваться из заточения. Данник подошел к одному из семерых андроидов, которые пытались тщетно расчистить завал.

– Извините, но не кажется ли вам, что просто так этот завал не убрать? – спросил он андроида.

– Не кажется. К тому же, никакой связи с поверхностью нет, всё серьезно. – ответил тот полушепотом, отрываясь от работы. – Только, прошу, не наводите панику. Люди и так в страхе.

– Постараюсь не наводить, но раз такое дело. Может бросить это упражнение в бесполезности и пойти более рациональным путем?

– Что вы предлагаете? – поинтересовался андроид.

– Думаю, наверху сейчас хватает проблем и без нас. Освободят нас отсюда нескоро. Может те, кто особо рьяно хочет вырваться наружу, соберутся в группку и отправятся к аварийному выходу из тонненя. Только не в южное направление, а северное. Я так понимаю, южное тоже разрушено. – предложил решение проблемы Данник.

– До ближайшего аварийного выхода из тоннеля с северной стороны двадцать пять километров. – задумался андроид. – Многовато для людей.

– Думаю, тем, кому очень надо на поверхность, будет все равно. – предположил мужчина. – Для них это будет лучшее решение, нежели они тут напрасно сорвут себе спины, таская булыжники. Если и там случилось что-то плохое, то вернетесь и расскажите. Нам сейчас важна любая информация.

– Тогда давайте пойдем к инфоцентру, объявим по громкоговорителю. – согласился андроид.

По громкоговорителю инфоцентра было объявлено о наборе группы, отправляющейся к аварийному выходу из северного тоннеля. Храбрецов, отважившихся на этот путь из общей массы людей, на удивление вызвалось совсем немного. Всего пять человек. Кто-то посчитал, что это напрасная трата времени и скоро их и так освободят, кто-то понял, что не пройдет этот путь, кто-то не хотел покидать относительно безопасное место, кто-то переживал за свой багаж и машину. А кого-то как, например, Данника, держала семья. Далековатый путь, чтобы пройти его с ребенком и слабенькой женой. И вот команда из пяти человек и семи андроидов-ремонтников станции, которые тоже полным составом двинулись на разведку, двинулась в путь.

Наступила первая ночь, которую им пришлось ночевать на станции. Спасения всё никак не было. Спать пришлось прямо на полу. Данник расстелил свою куртку, на которой расположился с женой и сыном между ними. Витания с Ремом уже спали, обнявшись, и мирно сопя, но вот к Даннику сон всё не шел. В голове его крутилась назойливые мысли, которые словно на веселой карусели сменялись одна за другой уже бесчисленное количество раз, не давая мужчине отойти в мир сновидений.

Данник лежал на боку, хмуро глядя куда-то в темноту, поверх тел спящих людей, когда заметил какое-то странное движение. Сперва он подумал, что это обман зрения и ему просто показалось. Но вскоре это повторилось, и Данник прищурился, чтобы получше присмотреться. Очертания человека, что-то красно-белое. Андроид-экскурсовод. Что он такое творит? Походка его была странная. Тело его двигалось как-то вяло и неуверенно, будто не слушаясь. Если бы Данник не признал в нем андроида, то подумал бы, что это какой-то человек, явно перебравший с алкоголем или чем ещё.

Андроид остановился и начал медленно оглядываться, разглядывая спящих людей. Было тихо, и Данник уже находился близко, чтобы расслышать то, что андроид говорит. Однако, то, что услышал мужчина, было лишь несвязное бормотание, из которого невозможно было вычленить ни единого слово. Что-то похожее на речь, но по сути лишь звуки разной интонации. И интонация эта была отнюдь не дружелюбной. В ней слышалась злоба, и словно злоба эта была от того, что эти люди делают ему больно. Но как спящие люди могут причинить андроиду боль? Способны ли андроиды вообще её испытывать? Данник следил за ним, затаив дыхание.

К андроиду как будто начали возвращаться силы. Он потихоньку начал выпрямляться, движения снова становились всё плавнее. И вскоре он уже полностью крепко стоял на ногах. Но его бессвязное бормотание так и не прекратилось. Снова осмотревшись, он медленно поднес к глазами свои руки. Затем любовно стащил с них свои белые перчатки экскурсовода, и те одна за другой полетели на пол к его ногам. Он вновь посмотрел на свои уже обнаженные руки, широко растопырив пальцы, словно гордясь ими. Затем он плавно сомкнул все пальцы. Медленно, один за одним. Было видно, что они у него напряжены.