Слава Богу, наконец-то! Наконец-то поняла польская интеллигенция, – если она это действительно поняла, – нашу общность перед лицом одного и того же врага.

Лицо его – уже не полупросвещенный абсолютизм Николая; но лицо зверя, абсолютизм варварства. Польша близко заглянула в кровавые зрачки – и героическим усилием отбросила его назад. Ранен ли зверь – мы не знаем; во всяком случае не добит, и оттуда, с окровавленного тела России, готовится к новому прыжку на Польшу. Оставить ее, отказаться от нее, ведь он не может. Пока он есть – он таков, как есть. Пока он лежит рядом, на России, рвет и грызет ее – всякий новый день может принести и Польше ту же участь.

Какая уж это свобода! Нет, если жив зверь, если в рабстве, столь неслыханном, Россия – нет и настоящей свободной Польши.

Не пустые, видно, слова – надпись на знамени: «За вольность нашу и вашу». Польское ли знамя подымается сегодня, русское ли завтра, но если они подымаются за свободу – на обоих неизменно одна и та же надпись: «За свободу нашу и вашу».