Академия семи ветров. Спасти дракона

Эх, потерпите еще немножко, я сейчас…

Я снова обхватила горячую плоть вспотевшей от волнения ладонью. Провела вверх-вниз, примеряясь. Горячий какой. Интересно, он всегда такой горячий или это потому что ректор – дракон? Или, может быть, у него жар?

Мужчина издал сдавленный стон, приподнял бедра, вместе со мной на них, и я машинально сжала «добычу» в руках чуть сильнее.

– О боги…Тереса, я, конечно, все понимаю, но вы не могли бы поторопиться?!

Я досадливо прикусила губу. Поторопиться! Можно подумать, он тут помрет от моего промедления!

Ой…

Ладно. И правда, чего тянуть?

Я приподнялась, неуверенно направила блестящую головку себе между ног, мазнув по влажным складкам, задев чувствительную точку, прикосновения к которой буквально минуту назад порождали такие удивительные ощущения. От воспоминаний низ живота скрутило болезненно-сладкой судорогой, отступившее было желание возвращалось, сердце снова забилось быстрее. Руки дрожали все ощутимее. Я чуть опустилась, надавливая своим весом на твердую мужскую плоть, и почувствовала, как тугие мышцы медленно раздвигаются под горячим давлением.

Темные боги, страшно-то как!

Я выпустила член, оперлась уже обеими руками по обе стороны от мужской груди, зажмурилась и одним решительным движением опустилась вниз.

Сорвавшийся с моих губ вскрик потонул в громком стоне дракона. От резкой боли, к которой я пусть и была готова, на глаза навернулись слезы, но мне тут же стало не до нее.

Горячие длинные пальцы, до этого безвольно лежавшие на камнях, впились в мои бедра, скользнули по ним, сжали ягодицы, удерживая на месте. Да я и сама бы не пошевелилась, ошеломленная множеством наслаивающихся друг на друга ощущений.

Вокруг стремительно разворачивалась воронка силы.

Сила стекалась отовсюду. Из малейших закоулков пространства и фона. Из источника, из камней. Буквально из воздуха! Ее холодные ручейки с пенистым шипением вливались в общий расширяющийся поток, а тот закручивался головокружительной спиралью. Мне никогда в жизни не доводилось видеть такого количества силы, стянутого в одном месте в столь короткий срок, а я, между прочим, воспитанница старой Альбы!

И в центре этого потока была я. Мы.

Прав был ректор. Дракон ничем не хуже алтаря.

Где-то на грани восприятия кольнул теплом странный образ-ощущение, будто тоненькая струйка крови, скользнув по телам, впиталась в камни, как вода в губку, и будто пол под нами от этого нагрелся и дрогнул, но этот образ был тут же смыт новым.

Сила, уже моя сила, которую я выкачала почти до дна, щедро делясь ей с драконом еще в воде, разворачивалась теперь огромными крыльями, будто я и сама была драконицей. Только вот ее средоточие ощущалось не в груди, как обычно, а внизу. Там, где моя плоть сжималась вокруг чужой.

Я внезапно осознала, что боль уже утихла, смылась новизной ощущений, и теперь сосредоточенно пыталась понять, нравится мне или нет это ощущение растянутости и заполненности. Я уставилась вниз, на живот дракона, расчерченный квадратиками напряженных мышц, на тонкую дорожку курчавых волос, тянущуюся от пупка. Туда, где тело дракона сливалось с моим. От этого зрелища в животе снова дернуло, и я вздрогнула, ощутив, как в ответ на этот спазм внутри шевельнулся горячий ствол.

– Адептка, на что вы смотрите?! – выдернул меня в реальность голос ректора.

– На силу… – брякнула я. Не признаваться же!

– Нашли время!

– А когда бы еще?! Лишение девственности один раз бывает! У девственниц, – уточнила я справедливости ради. – У драконов, конечно, чаще…

Ректор поперхнулся, кашлянул и тут же строго отчитал:

– Адептка Давир, прекратите меня смешить. Во-первых, мне неудобно сейчас смеяться, а во-вторых, просто – никогда не смешите мужчину во время занятий любовью.

Поток полностью влился в тело дракона, и хоть все вокруг звенело от бушевавших только что сил, я очень ясно поняла – обряд завершился. С этим пониманием, пришло и другое, и запоздалое смущение, и острая неловкость.

– Ну… я тогда пойду? – растерянно пробормотала я и даже попробовала приподняться.

– Куда?! – ректор рыкнул так, что под потолком охнуло эхо и дрогнули огоньки светильников, а пальцы на моих бедрах сжались сильнее, удерживая на месте.

Ответить очевидное «обратно в общежитие» я не успела. Впрочем, есть подозрения, что вопрос был риторическим…

Дракон рывком сел, и я охнула и зажмурилась, ощутив движение внутри. И болезненным или неприятным оно не было, скорее даже наоборот, захотелось приподняться и опуститься снова, чтобы снова ощутить, как твердая горячая плоть раздвигает сладко сжавшиеся мышцы.

Я распахнула глаза и оказалась нос к носу с драконом. Глаза в глаза. Золотая радужка, переплавляющаяся в темно-янтарный цвет ближе к вытянутому, подрагивающему зрачку. И чем дольше я смотрела в эти глаза, тем четче видела в них собственное отражение. Сияющие глаза, губы-вишни, едва заметный румянец на смуглых щеках, растрепавшиеся волосы, рассыпавшиеся крупными кольцами по обнаженным плечам. Никогда еще это отражение не было таким… красивым. Ярким. Излучавшим ярость, отвагу… страсть. Да только чтобы еще хоть раз увидеть такое отражение, я готова была отдаться этому дракону снова и снова.

Ректор шевельнул бедрами, и я, застонав от жгучего желания получить больше, не таясь, подалась вперед навстречу поцелую. Это было так сладко, что кружилась голова. И я пьянела от вседозволенности, от того, как живо отозвалось на мой поцелуй могучее тело, от того, как оно приняло, подхватило мои неуверенные, неумелые движения, помогая, направляя, придерживая. Я терлась грудью о драконью грудь, как кошка, зарылась пальцами в копну бронзовых волос, и целовала, исступленно целовала жесткие мужские губы.

Мир перевернулся как-то незаметно. Только что я сидела верхом на драконе, а теперь уже лежу на спине, но не на камнях, а на какой-то мягкой воздушной подушке, как на перине, а ректор, нависнув надо мной огромной тенью, движется теперь сам, глубоко, резко, полностью покидая мое лоно и снова врываясь в него. А я хрипло стонала пересохшим, нахватавшимся воздуха горлом.

Ладони сами собой скользнули по рукам, опирающимся по обе стороны от меня, с упоением погладили, обрисовали напряженные мышцы, и я с изумлением почувствовала, как под моими пальцами на гладкой горячей коже вдруг проступают шершавые чешуйки.

Впрочем, это зацепило мое внимание лишь на мгновение, и оно вновь было полностью поглощено разгорающимся внутри жаром. Каждый толчок в глубине моего тела усиливал напряжение, и я все отчаяннее подавалась навстречу дракону, чувствуя приближение чего-то совершенно нового, за гранью всего, что мне доводилось испытывать раньше.

Ощущения нарастали океаническим приливом, стремительной волной, неотвратимо несущейся к скалистому берегу, затапливали, заставляя кровь грохотать в голове, заставляя меня со всхлипами втягивать воздух пересохшим ртом, гигантская неукротимая волна приближалась, и ударила в прибрежные скалы, взорвавшись белыми брызгами, и откатилась, оставив меня, оглохшую, ослепшую, висеть в немом небытии.

Здесь, в первозданной тьме и тиши, струились потоки питающих магию сил, и один из них был точно моим. Сейчас он разворачивался в полную мощь, из стремительного, но капризного горного ручья становясь полноводной рекой, спокойной, глубокой, темной – ни берега, ни дна.

А другой был ректорским, и казался сейчас изрядно потрепанным, тут и там в нем виднелись мерцающие заплатки, медленно растворяющиеся в основном течении – отголоски проведенного обряда. А еще в нем тонули, распадаясь, растворяясь черными кляксами – остатки проклятия, которому столкновение с моей силой и проведенным обрядом явно не пошло на пользу. Злые чары не выдержали напора, который их просто-напросто выжег.

И кляксы эти невероятно злили, а потому мысленно ухватив след распадающегося заклинания, я потянулась к своему все пребывающему потоку и от души зачерпнула силы. Формула развоплощения возникла словно сама собой, заклинание сплелось легко и просто, так же легко свернулось в компактный клубок, уютно улеглось в ладонь. Ну, размахнись рука, раззудись, плечо, подумала я в лучших традициях былинных героев, да и отправила заклинание от всех щедрот своей темной души по отчетливо виднеющемуся следу.

А нечего чужих драконов проклинать!

– Адептка Давир, что вы делаете? Все в порядке? – словно сквозь вату донесся до меня голос ректора.

– Делюсь силой, – невозмутимо отозвалась я. – Они же ее так хотели. Нехорошо оставлять страждущих без ответа.

Вокруг меня медленно и неохотно проявлялся реальный мир, заслоняя собой безбрежные океаны магической энергии.

Первой проступила передо мной фигура ректора, все так же нависшего надо мной массивной тенью. Он тяжело дышал, на лбу блестел пот, а чешуйчатый рисунок, проступивший немного даже на скулах, медленно таял, оставляя после себя чистую ровную кожу. Я машинально коснулась широкой груди, провела по ней кончиками пальцев, будто пыталась поймать, удержать исчезающие чешуйки, попыталась подцепить одну ногтем, но тут же опомнилась и отдернула руку, прижала к груди и вообще захотела куда-нибудь стремительно провалиться.

Но провалиться я при всех своих выдающихся способностях не могла. Зато могла скатиться с воздушной перины и юркой мышкой метнуться к валяющейся на полу одежде. Нырнув в ворот блузки, я уже почувствовала себя увереннее и смогла повернуться к ректору.

– Как вы себя чувствуете? – чинно осведомилась я голосом опытной сиделки.

– Превосходно благодарю, – столь же чинно отозвался обнаженный дракон, поднимаясь на ноги. И, несмотря на полученное только что удовольствие (или благодаря ему?) у меня внутри все томительно заныло при взгляде на то, как движется сильное красивое тело, ничуть в отличие от меня, своей наготы не смущающееся. – А вы?

Я прислушалась к себе и честно ответила:

– Вы знаете… странно.

– Ничего, – понимающе отозвался дракон, небрежным движением раскрытой ладони стирая мои напольные художества, даже как будто собирая их в ладонь. Стряхнул невидимый комок, и успокоил меня: – Перенасыщение. Это пройдет. Вот что, адептка Давир, вы бы шли скорее спать, хватит с вас на сегодня переживаний. Утром встанете, сила уже успокоится.

Я кивнула и, стараясь больше на дракона не смотреть, потянулась за юбками. И то верно, что-то я сегодня распереживалась…

Мы оба одевались молча, лишь под тихий плеск воды и гулкий – случайных капель. С завязками мне пришлось повозиться – руки подрагивали, пальцы путались. Но в конце концов одежда была побеждена, и я украдкой бросила взгляд на дракона, который закончил быстрее, но не торопился уходить, замер у края купальни, глядя на воду, будто гадалка в хрустальный шар.

Не решившись отрывать его от дум, я не стала прощаться и тихонько направилась к выходу, но низкий голос меня остановил.

– Адептка Давир, вы позволите задать один вопрос?

В голове стремительно промелькнуло множество вариантов того, что ректору могло от меня понадобиться, и ни на один из них я отвечать прямо сейчас была не готова, но я все же кивнула, глядя на дракона настороженно. Водные отсветы плясали на его все еще немного бледном лице, придавая вид загадочный и немножко пугающий.

– Что вы здесь делали?

Я недоуменно сморгнула.

– Искупаться пришла.

– В закрытые от учащихся термы?

– А они были закрыты?.. – удивилась я и тут же ойкнула.

Ректор ничего на это не сказал, только ухмыльнулся.

– Идите, адептка, отдыхайте. И зайдите, пожалуйста, ко мне завтра после занятий.

И я послушно пошла.

Глава 2

На удивление я заснула быстро. Сказалась, наверное, усталость после проведенного обряда да и – от этой мысли к щекам приливала кровь – физических упражнений. И, едва моя голова коснулась подушки, я почти сразу погрузилась в яркий, красочный, удивительно живой сон. Мне снилась Академия.

Высокие башни и красные черепичные крыши с позолоченными флюгерами. Древние стены, бурые, изъеденные ветром и солеными брызгами. Темные коридоры и светлые анфилады. Жилые комнаты и просторные аудитории, пропитанные магией. Мощные защитные чары, вплетенные в стены, в пол, в Их присутствие никогда не ощущалось, но сейчас, во сне, я видела их рисунок так четко, будто сама создавала – там истончились, надо подновить, а здесь поправлены недавно, вон как сияют…

А взгляд скользил дальше, будто я окидывала хозяйским взором владения. Гранитное снование, плавно переходящее в скалу, в самом сердце которой бил, пульсировал мощнейший природный источник. Хитрецы-драконы провели к нему тонкие каналы из подвальных терм и принимая ванны еще и восполняли резерв. Именно те купальни, в которые вел источник и были закрыты для адептов.

Утесом земли Академии не ограничивались, ей принадлежали и пригревшийся под боком Тилбери, и каменистые пастбища, и гранитный пляж, уходящий тонкой полоской на север. Вся земля здесь дышала магией, древней и вечной.

Сон приблизил меня к самому источнику, от света которого слепило глаза, а от концентрации силы кружило голову. Я протянула руку, коснулась теплого, дышащего сгустка энергии…

И проснулась.

В комнате было темно. Густо-синее небо за окном едва-едва наметило светлую полоску на горизонте, и я торопливо соскочила с кровати и принялась одеваться. Сегодня у меня было важное дело. Шестой день шестого месяца – родовой день памяти, день Мертвых. В идеале я должна была бы встретить его в семейном склепе, но, за недоступностью оного, подойдет и обычное кладбище. Предки поймут. И простят.

Я вышла за ворота школы, держа подмышкой свернутый кулек необходимых принадлежностей, и, ежась от зябкого тумана, набежавшего с моря, зашагала по узкой дороге в сторону Тилбери. А потом, не доходя до города, свернула направо, шагнув на едва заметную, поросшую папоротником тропку.

Кладбище крепко спало. Его никогда не тревожили ни злые духи, ни беспокойные восставшие, ни озлобленные потревоженные. Я провела кончиками пальцев по ближайшему изъеденному ветром надгробию и камень под моими пальцами будто потеплел. Хорошее место. Подходящее.

Убедившись лишний раз, что меня окружают лишь мертвые, я скинула с себя одежду и прямо на голое тело надела черное ритуальное одеяние, ощутив небывалую легкость и свободу. Глубокий капюшон скрыл черные кудри и половину лица. Взяла в руки длинную свечу. Фитиль вспыхнул маленьким, неестественно ровным и зеленым огоньком, и я побрела по периметру кладбища, осторожно ступая босыми ногами по мокрой холодной траве.

Первой пришла Старая Альба.

Тени за моей спиной беззвучно пришли в движение, соткав из воздуха высокую, не согбенную ни временем, ни потерями фигуру. Я ощутила, как мое плечо сжали сухие узловатые пальцы, улыбнулась и продолжила ход.

Белтрэн и Кеит. Маленький Аарон. Отец…

Все новые и новые тени сгущались позади и мой одинокий ход превращался в торжественное многоликое шествие. Над могильными плитами завыл не выходящий за пределы кладбища ветер и в этом вое, если прислушаться, можно было различить сотни голосов, обрывки разговоров. Приветствия, объятия, гулкий потусторонний смех. Мои губы снова тронула улыбка, но лежащие на плече пальцы тут же сжались, впиваясь в кожу костлявыми фалангами.

«Пустое то». Ветер скрипуче закачал старый рассохшийся клен. «Делом займись».

С огромным трудом я оторвала мысленный взор от теней с такими родными очертаниями и, глубоко вздохнув, не останавливая шаг, закрыла глаза и скользнула сознанием по тонкой темной паутине, сплетенной под землей миллионами отошедших за Грань душ.

В родовом поместье царил порядок. Погруженные в долгий, но чуткий сон стены поведали, что нога чужака в них не ступала. А вот граница…

Граница чернела подпалинами, оборванными кое-где нитями заклинаний. Некто отчаянно бился в накрепко запертые ворота, но обломал зубы и ушел ни с чем. Я зло сжала челюсти и занялась восстановлением порушенного, с удивлением чувствуя, что от щедрот проведенного в купальнях обряда мне перепало знатно. Сила едва не рвалась с кончиков пальцев стремясь скорее вырваться из тесной оболочки.

Кто пытался проникнуть на земли рода Ривад, мне выяснить не удалось. Но я, пользуясь негаданным драконьим подарком, щедро добавила несколько новых узоров в причудливых витках заклинаний, чтобы в следующий раз, он уже не ушел так просто.

И вернулась обратно, скользнув по тонким нитям за тысячи миль – нужно было завершать ритуал.

Когда я вернулась, горизонт уже зарозовел, и туман отползал, боязливо поджимая свои полупрозрачные щупальца. Времени оставалось мало, и я затянула прощальную песню, под звуки которой под землей заворочались старые кости тех, кто никогда не знал темных магов из рода Ривад, но сейчас готов был вечно им служить – только попроси.

Я не видела, но чувствовала, как фигуры за моей спиной начали таять, растворяться в предрассветных сумерках, с невнятным шепотом, тающим в высокой траве. Медленно, одна за другой. Костлявые пальцы снова сжали плечо. Напоследок.

«До встречи, Тереса Ривад, нареченная родом Темною…».

Я дунула, гася огонь свечи, и в то же мгновение над горизонтом показался краешек солнца.

За моей спиной никого не было, только трава была вытоптана так, будто по ней прошлись десятки людей, а не одна босоногая адептка Академии семи ветров.

Переодевалась обратно я в состоянии крайней задумчивости.

Темная, надо же. Себя я мысленно называла Последней – а как еще, если так оно и есть? Но бабка решила по-своему, как всегда. Быть Темной в темном роду – величайшая честь, заслужить которую я еще точно никаким образом не успела, а значит, имя это мне дали не за заслуги.

Это вера. Старая Альба верила в меня…

Когда я прошмыгнула в тяжелые ворота академии замок уже просыпался. На мое счастье, на сверток в моих руках никто не обратил особого внимания.

…а слезы по дороге высушил ветер.

* * *

Сегодня я была даже рада тому, что занятия так медленно и скучно тянутся. Перспектива отправляться после них в ректорский кабинет одновременно пугала, смущала и зарождала затаенное любопытство. Я знала, что ректор Эйнар будет задавать вопросы, даже подозревала, какие. Продумывала ответы. Крутила их так-сяк, периодически склоняясь к непродуктивному, но проверенному партизанами методу «молчать как рыба об лед». А что? Он мне защиту обещал? Обещал! А я ничего рассказывать не обещала. И вообще…

Дальше мысли скатывались почему-то в воспоминания о проведенном обряде, выдергивать их оттуда приходилось с усилием, и вновь возвращать на круги своя.

Так что к ректорскому кабинету в четыре часа пополудни я подошла в более чем растрепанных чувствах, так и не определившись с моделью поведения и мужественно решив действовать по обстоятельствам.

К моему удивлению и некоторому облегчению, ректор оказался в кабинете не один. Одно из стоящих напротив широкого стола кресел занимал смуглый, темноволосый и черноглазый наставник Алвис, черный дракон. Он вел только старшие витки, начиная с четвертого, и специализировался весьма символично на темной магии.

– Присаживайтесь, адептка Давир, – спокойным доброжелательным тоном предложил ректор, указывая на второе кресло.

Я молча подчинилась и села, смиренно опустив ресницы и сложив руки на коленях – ученица первого витка обучения, робкая, примерная, целиком и полностью приличная, если не сказать невзрачная. И вообще давайте мы меня отпустим и вспомним о случившемся, только когда мне действительно понадобится драконья помощь? Может, еще и обойдется и вспоминать не будет нужды…

– Я хотел бы выразить вам огромную благодарность за спасение моей жизни, – торжественно и серьезно произнес дракон.

Я знала, чувствовала, что он на меня смотрит, но сама глаз поднять не могла. Это пристальное внимание смущало, заставляло сердце биться чаще. Кровь приливала к щекам, а пальцы наоборот – холодели. В голову начинала закрадываться мысль, что уж лучше бы он взял меня вчера, не заботясь об удовольствии! Потому что смотреть на ректора и не думать о том, как сильное красивое тело прижималось к моему, как руки ласкали грудь, как губы целовали, как язык… ох, Тьма!..

– Преподавательский состав в моем лице к этой благодарности присоединяется, – кивнул наставник Алвис, обрывая мучительно сладкие воспоминания. – Вы совершили очень благородный поступок, адептка Давир.

«Ну вот и весь преподавательский состав в курсе…» – тоскливо подумалось мне. Но прежде, чем я успела додумать до конца эту мысль, ректор Эйнар поспешил ее подкорректировать.

– Я был вынужден сообщить детали наставнику Алвису, как вы понимаете, для того чтобы разобраться в произошедшем. Но остальные драконы знают только то, что была попытка меня убить. Поскольку неизвестно, кто и зачем пытался причинить мне вред, я обязан предупредить преподавателей, чтобы они были осторожнее.

Драконы и осторожность! Ха! Очень смешно.

Но тут не поспоришь, склонность к Тьме или Свету у драконов редкость, они больше стихийники, и привлечь к выяснению ситуации специалиста ректор действительно был вынужден. Впрочем, этому дракону я по умолчанию доверяла. Темный темного без поддержки не оставит.

– Наставник Алвис хотел бы задать вам несколько вопросов о случившемся, если вы позволите. А потом мы обсудим ваше вознаграждение.

Я кивнула, все так же не поднимая глаз. Право слово, за такое смирение с моей стороны Старая Альба многое бы отдала!

Вляпалась ты, Тереса, в чужие проблемы по уши! Можно подумать, тебе своих было мало?

– Я так понимаю, спрашивать у вас, откуда такие обширные познания в сразу нескольких разноплановых областях магических знаний, смысла не имеет? – дружелюбно и доброжелательно поинтересовался черный дракон.

– А это может помочь в расследовании? – осторожно уточнила я на всякий случай.

– Нет, – с сожалением признал наставник. – Но интересно!

– Меня обучали магии с детства. Так устроит?

– Допустим. Вы разглядели проклятие? Могли бы его описать?

Я все же перевела взгляд на ректора и, встретившись им с янтарными глазами, почувствовала, как сердце пропустило удар.

– Дайте, пожалуйста, бумагу. И карандаш.

Образ лоснящейся черной твари, сдавившей драконьи ребра, жирной и неповоротливой из-за огромного количества выжранной силы, намертво отпечатался в памяти. Его-то я и набросала на бумаге, тщательно уделяя внимание деталям. Окинула рисунок критическим взглядом, потерла нахмуренный лоб кончиком карандаша, добавила еще несколько штрихов и протянула лист наставнику.

– Исчерпывающе, – уважительно присвистнул он.

– Я пробовала подрезать нити, чтобы отсечь заклинание от… от источника, который его питал. Хотя бы частично. Но там стояла защита. Я с такой незнакома.

– Я подозреваю, что справиться с ней мог бы только опытный малефик, поэтому вам не в чем себя винить, адептка Давир. Вы мне очень помогли.

– Вы знаете, кто наслал проклятие? – с надеждой уточнила я.

– Пока нет. Но заклинания подобного уровня всегда содержат почерк создателя. Я сравню ваше изображение с исходной формулой, вычислю этот почерк, и нам останется только выяснить, кому он принадлежит.

Звучит легко и просто…

– Ректор Эйнар упомянул, что вы что-то сделали уже после того, как проклятие распалось.

– Отправила по следу формулу Развоплощения, – нехотя призналась я в мелкой мстительности. Я прекрасно понимала теперь, да и тогда, наверное, что никакого серьезного вреда она создателю чар подобного уровня не причинит, но удержаться было просто выше моих сил!

Черный дракон хохотнул, запрокинув голову, оценив жест сполна.

– Тайфун мне в спину, адептка Давир, куда вы, говорите, планируете идти после третьего витка?..

– Алвис, – ректор строго одернул подчиненного, и тот тут же вновь принял серьезный вид.

– Вопросов больше не имею, – он аккуратно сложил мой рисунок и сунул в карман камзола.

– Почему оно рассеялось? – не утерпела я и выпалила собственный вопрос, который мучал со вчерашнего дня.

– Не выдержало силы двойного ритуала, – отозвался черный дракон, почему-то улыбаясь.

– Двойного? – я нахмурилась. – Какого двойного?

– Первый – более крупный, всплеск силы, – ответил вместо наставника Алвиса почему-то ректор, – случился, когда была принесена жертва. А второй… мы же не покинули пределы магического рисунка после. Так что когда вы…

Он замолчал, и я почувствовала, как щекам стало горячо-горячо. Оба дракона старательно прятали глаза и улыбки, пытаясь удержать вид серьезный и бесстрастный, а у меня возникло совершенно детское и неуместное желание кинуть в обоих чем-нибудь темномагическим.

На границе реального и потустороннего неодобрительно молчали.

– Ну, я пойду, – черный дракон легко подскочил с кресла. Он вообще двигался стремительно и в комплекции бронзовому явно уступал. – Всего доброго, адептка Давир, да пребудет с вами Тьма!

Росчерк черного плаща, так похожего на взмах крыльев и удаляющиеся шаги уже за дверью.

В кабинете повисла мрачная тишина. Вот и надейся на темных, взял и кинул…

Я уставилась на носки собственных туфель, выглядывающие из-под ярко-синей юбки.

– Ну же, посмотрите на меня, Тереса, – дракон неожиданно назвал меня по имени, и я удивилась, как сочно, звучно прокатилось оно по его языку. – Я не кусаюсь. Извините, что так неловко вышло с вашим вопросом, но вы сами его задали.

– Могли бы не отвечать! – вскинулась я, и мой взгляд наконец встретился с расплавленным золотом глаз дракона.

– Вы бы решили, что мы скрываем от вас что-то страшное.

– Тогда не ухмыляться!

– Я вовсе не…

– Вовсе да!

– Ладно, приношу вам свои самые искренние извинения, – мирно отозвался дракон… ухмыляясь еще шире. Но так доброжелательно, что я почувствовала, как на лицо лезет ответная непрошенная улыбка, а потому шумно выдохнула и насупилась, удерживая неприступный вид. – Как вы себя чувствуете?

– Неловко, – прямо глядя дракону в глаза признала я.

Я никогда раньше не обращала особенного внимания на ректора, а вчера было как-то не до разглядываний, и теперь единожды вскинув голову, я ее уже не опускала, с затаенным интересом рассматривая своего первого мужчину. Бронзовые волосы – густые и мягкие – сегодня собраны в хвост. Расшитый серебром камзол украшает широкие плечи. Белая рубашка контрастирует с загорелой кожей, делая ее еще смуглее. Внимательный взгляд, жесткая линия подбородка. И никакой вам чешуи.

– Хотите, мы поговорим в другой день?

– Нет уж, давайте сейчас! Я готовилась! – от одной мысли, что мучиться ожиданиями Большого Разговора, придется дни и недели, меня передернуло.

– Разговаривать готовились? – иронично уточнил дракон.

– Молчать! – объявила я и поджала губы, приготовившись демонстрировать натренированный навык.

Дракон сдержанно кашлянул, пряча смех в глазах за ресницами.

– Мне хотелось бы отблагодарить вас, адептка Давир, за оказанную мне и академии услугу.

– Вы пообещали мне защиту! И три желания.

– Мне казалось, речь шла о помощи в ответ на просьбу… – ректор задумчиво потер подбородок раскрытой ладонью.

– Мало ли в чем мне помощь понадобится, – я пожала плечами. – Может, я сокровищницу вашу решу ограбить! Поможете?

– Лично на своем горбу перетащу к вашим ногам. Мне уже лететь?

– Не, – я поморщилась, – у меня в комнате места не хватит для ваших сокровищ. Спать на драгоценностях удовольствие то еще, как вы это делаете? Я, конечно, понимаю, чешуя, все такое… но жестко же!

– Зато профилактика ревматизма, – без тени улыбки отозвался ректор.

Я прыснула в кулак, тут же сама себя одернула. Темные боги, эти драконы вообще умеют быть серьезными? И как с таким руководством эта академия до сих пор стоит?

Драконы жили долго. Очень долго. Насколько долго, наверное, никто толком не знал, даже сами драконы, потому что от старости они, по-моему, вообще не умирали, а умирали вот так, как мог умереть ректор – вляпавшись крыльями туда, куда вляпываться не стоило. Наверное, безудержная тяга к поиску приключений на хвост прилагалась к долгожительству как предохранитель от скуки. А к этому предохранителю матушка-природа жалостливо приложила немеряную силищу, а то уже повымирали бы все к бесовой матери!

…но какие же они все-таки красивые! Хотя тут, пожалуй, смотря какого дракона взять. Наставник Алвис вон так, ничего особенного в человеческом виде, даже несмотря на то, что дракон красивый – черный, блестящий, длинная изогнутая шея, шипастый хвост. А вот ректор…

Я еще раз окинула дракона оценивающим взглядом и мысленно вздохнула – ну как же хорош!

– Вы не голодны? – и не подозревая о мыслях, витающих в глупой женской головешке, поинтересовался дракон.

– Нет, спасибо, – машинально отозвалась я, даже не осознав до конца вопрос, несмотря на то что обед был давно, а до ужина оставалось еще полтора часа.

Не знаю, что затеял бы ректор, скажи я «да», но в любом из вариантов – еще чего не хватало! Однако простой вопрос, заданный заботливым, располагающим тоном, определенный эффект возымел – я почувствовала, как напряжение, сковавшее спину деревянной осанкой, потихоньку отпускает.

Никто не желает мне здесь вреда. Он просто искренне хочет отблагодарить.

– Хорошо. – Ректор кивнул. – Тогда вы можете сказать, кто или что вам угрожает?

Я неопределенно пожала плечами. Ответить на этот вопрос я бы не могла, даже если бы и хотела.

Охотники за родовым наследством? Слишком расплывчатое определение, чтобы дать дракону возможность что-либо предпринять.

Король? Род Ривад до сих пор являлся верным вассалом, мы связаны клятвой с королевской династией, и если король вдруг узнает о том, что в живых осталась только одна девица восемнадцати лет от роду, то он может пожелать распорядиться моей судьбой, и вряд ли мне это понравится. Но втягивать драконов в противостояние с короной я бы не хотела.

«По крайней мере, с ходу», – шепнул из глубины души прагматичный голосок.

– Меня… могут искать, – тщательно подобрав слова, сформулировала я. – И если найдут – тогда мне может понадобиться помощь. Пока что мне достаточно обучения в вашей академии.

– Не заметно, чтобы вы здесь учились, – иронично заметил дракон.

– Хорошо, мне достаточно пребывания в этих стенах, – легко исправилась я.

Чего греха таить, учеба и впрямь не значилась среди моих приоритетов. Но за те деньги, которые драконы берут за обучение, они точно не могут поставить мне в упрек то, что я заняла лишнюю кровать. Ну ладно, две кровати!

– То есть в ближайшее время мне не ждать осады Академии полчищами нежити во главе с некромантами, требующими выдать кровиночку? – дракон откинулся на спинку стула, сцепив руки в замок. – Я не то, чтобы возражал, но долг перед учениками, все такое, надо подготовиться…

– Я не сбежала! – фыркнула я, задрав нос. – Я вольна быть там, где пожелаю! Но есть те, кто может попытаться меня этого права лишить, только и всего. Если найдут.