Они среди нас. 3, 9, 40…

Я случайно задел одного из чертей своим плечом, он решил ударить меня когтями, но я быстро увернулся, замахнувшись на него, мой окостенелый кулак полетел в сторону его лица и остановился в сантиметре от него. Чёрт отскочил и уставился на меня своими красными глазами.

– Страшно, сука? – проговорил я. – Попробуй ещё раз, и я тебе точно голову снесу!

Чёрт медленно отходил от меня, а Соня медленно уводила меня в сторону кухни, где работал Мясник.

– Кто же ты такой? – тихо спросила меня она.

– Наверное, я убийца чертей! – серьезно ответил я Соне.

Я по-прежнему не знал, кто я. Соня поняла мой юмор и просто улыбалась мне. Мы шли на кухню.

Зайдя в комнату, мы увидели того же грустного Мишу, который постоянно что-то монотонно говорил. Мясник работал, периодически отпихивая своей ногой Мишу и показывая полное равнодушие к нему.

– Что, соскучились? – заметив меня и Соню, с улыбкой произнес Мясник. – Заберите от меня своего дружка!

– Когда отправление? – громко спросила его Соня. – Я про поезд, сколько можно ждать!

Было видно, что она специально разговаривала с претензией, навязчиво и грубо, пытаясь разозлить шеф-повара этого заведения.

– Да, где наш десерт? – добавил я. – Надоело ждать!

Мясник замер, замерли черти, служившие ему на кухне. Моментом данного молчания и тишины воспользовался Михаил, снова подойдя ближе к царю кулинарии.

– Я не хочу уезжать, мне тут нравится, я помогать буду, – твердил он, опустив глаза в пол. – Пусть уедут, а я вам пригожусь!

– Ты? Пригодишься? Ты даже имени своего не знаешь! – закричал Мясник.

– Я? Я Михаил, – заикаясь, испуганно произнёс Миша.

– Имя тебе Зависть и Гнев, а ещё Уныние, – продолжал кричать Мясник. – Конечно, ты тут пригодишься, грешник!

Миша ничего не успел ответить…

Со скоростью ветра рука Мясника, в которой он держал свой тесак, пронеслась сквозь шею несчастного. Его туловище и голова разлетелись в разные стороны. Все произошло неожиданно и быстро. Черти налетели на трясущееся тело Миши и начали жадно раздирать его в клочья. Мясник спокойно поднял отрубленную им голову, выдрал из её рта язык и поставил её на свой стол.

Лицо Михаила искажалось от боли, он бы закричал, если бы был язык, но он просто таращил глаза, из которых текли слезы. Мясник протянул язык в нашу сторону. Соня не могла на это больше смотреть и отвернулась. Мясник видел всех прибывших к нему насквозь. Он видел наши грехи, больше ничего другого, только грехи…

– Язык! – выкрикнул он. – Любимая пища Дьявола!

– Нам тоже выдернешь? – спросил я его.

– Нет! – засмеялся Мясник, бросив язык на стол. – Ваши грехи терпимы для меня.

Черти уже бросали останки тела Миши в раскаленные печи, из которых по-прежнему ужасно воняло. Мясник отвернул от нас исказившееся лицо Михаила. Я не знал, что делать и что сказать, Соня тоже. Мы находились здесь уже вечность, Михаил же проведёт в этом месте бесконечность…

– Что отвернулась, Гордыня? – продолжил говорить Мясник, глядя на Соню. – Блудница, ты отправишься дальше, там тебя ждёт твоя участь! Здесь ты мне ни к чему…

– Обо мне что скажешь? – перебив Мясника, спросил я.

– О тебе? – воскликнул он, протянув в мою сторону руку с тесаком. – О тебе? Ты наглый контактирующий, ты тоже вниманием обделён не будешь!

– Нет такого греха, – произнесла Соня.

– Поверь мне, этого достаточно! – засмеялся Мясник. – Есть категории людей, которые попадают к нам автоматически, я вижу это, Артём вспомнит свои грехи, всё вы вспомните…

Мясник снова развернулся к своему столу, где лежала голова Михаила.

– Идите на поезд, – спокойно произнес Мясник. – Идите…

– Пойдём, – сказал я Соне, уводя её к поезду, идущему дальше в Ад.

Выйдя на перрон, мы увидели, что вагоны были практически забиты людьми. Выбрав вагон, мы вошли в него. Все места были заняты, Соня повела меня в конец вагона, где мы сели на пол.

– Двери закрываются, следующая остановка «Конечная»! – несколько раз проговорил женский голос.

Двери захлопнулись, поезд тронулся. Все сидели и молчали, мы тоже. Наверное, мысли у всех были одинаковыми, все думали: «Что же будет дальше?». И когда это «дальше» наступит.

В отличие от того поезда, что привез нас на Кухню, этот был очень чистым. Не знаю, сколько мы ехали по времени, как вдруг Соня заговорила со мной!

– Почему? – глядя мне в лицо, говорила она. – Почему он называл меня блудницей и гордыней? Я ничего не помню, почему я здесь, за что?

– Все мы здесь ничего не помним, – взяв Соню за руку, ответил я. – Не переживай и не думай об этом! Всё нормально будет…

– Нормально? – одернув свою костлявую руку, выкрикнула она. – Посмотри на себя! Ты практически скелет, Артём! Где нормально?

– Знаешь, – резко ответил я ей, – ты тоже не красавица! Моего греха вообще не существует! Я тоже ничего не помню, но сижу и молчу!

Соня замолчала. Народ в поезде начал разговаривать друг с другом, поднялся гул. Звук от поезда, гул от людей, которые просто что-то обсуждали, тишины больше не было. Молчали лишь Соня и я.

– Тихо! Тихо, мать вашу! – кто-то закричал в вагоне. – Заткнитесь вы, послушайте!

– Не ори, кусок мяса! – закричал ему в ответ здоровый мужик, находившийся передо мной в пяти шагах.

Времени прошло много, но помимо этого гула слышалось что-то ещё. Соня тоже не понимала, из-за чего кричал тот человек. Мужик, который был ближе ко мне, орал на другого, я не смог этого больше терпеть. Я встал с пола и подошел к нему.

– Тебя же просят, – спокойно сказал я ему. – Помолчи немного, все помолчите…

– Да ты чего, скелет! – заорал мужик. – Сейчас двину и…

Даже в аду он вёл себя так же, как и в жизни. Даже могила его не исправила. Я не дал ему договорить, я просто хотел тишины. Я просто бил его головой о металлический поручень, а потом о стены. Крови не было, но не было уже и половины его черепа.

– Да хватит уже тебе, Артём! – кричала Соня, оттаскивая меня от этого когда-то злобного дядьки.

Он не умер, он просто валялся на полу и тихо-тихо стонал…

– Заткнулись все! – крикнула Соня, глядя на меня, она спросила уже вполголоса: – Что там, Артём? Что слышно?

– Музыка? – тихо проговорил я, затем громче. – Музыка? Это музыка!

Все слышали музыку, все в вагоне слышали её. Это был рок-н-ролл, что-то из старья.

– Рок-н-ролл! – крикнул кто-то в вагоне. – Круто! В Аду играют рок-н-ролл!

И тут меня накрыло волной, и это была взрывная волна воспоминаний! Она ударила прямо в мозг, ослепив меня и отбросив в сторону. В мою голову влетали воспоминания о моей прожитой жизни. Меня шатало из стороны в сторону, пока я не упал. Перед глазами пролетали все мои грехи и все те, кому я причинил боль, будь она физической или моральной. Эта была целая цепочка событий, как фильм про меня, и в этом фильме я был отрицательным героем. На какие-то секунды я приходил в себя и видел, что то же самое творилось со всеми вокруг. Музыка становилась всё громче, рёв гитар и стук барабанов начинали глушить. Все затыкали уши, но это не помогало.

– Соня! – орал я во весь голос, срывая его.

Она не слышала меня, а я её. Никогда не думал, что я так возненавижу рок-музыку! В какой-то момент все затихло, кино перед глазами закончилось смертью отрицательного героя. Всё так, как и должно было быть. Поезд притормаживал, народ постепенно приходил в себя. Я подполз к Соне, прислонившись спиной к стене вагона, она сидела на полу и держалась руками за голову.

– Соня! – позвал я её, но она смотрела в пустоту. – Соня, ты как?

– Артём, я всё вспомнила, – сказала она. – Я плохой человек, понимаешь?

– Я тоже всё вспомнил, – ответил я ей. – Не думай об этом! Все мы грешны!

Почему-то мне казалось, что не так уж и велики были её грехи. Гордыня? Блуд? Это какая-то мелочь по сравнению с остальными грехами. Но Богу виднее…

Мясник был прав, все люди попадают в Ад. Но, если подумать логически, Ад ведь не резиновый. Чем-то же проведенная здесь вечность должна закончиться? Да, кто-то остался с младенцами. Кто-то застрял в пути на гвоздях, а кто-то на Кухне. Но мы приближались к завершению этого чудесного времяпровождения! Я чувствовал это!

– Станция «Конечная», – прозвучал женский голос.

Поезд остановился, и двери распахнулись. Все смело вышли на перрон. На стенах висели указатели к тёмному проходу, откуда доносились всякие звуки и музыка. Пройдя этот коридор, все мы оказались на той самой вечеринке, что снилась мне очень давно. Сколько же там было всяких разных тварей и чертей! Они начали расхватывать людей и утаскивать их за собой. Я держал Соню за руку, отбиваясь от них изо всех сил.

– Отпусти меня, Артём, – твердила она, – это бесполезно…

Она напоминала мне Марлу, я думал о Марле и не мог её отпустить. Но Соня была права, этих тварей было очень много, они выхватили её и утащили за собой.

– Спасибо! – выкрикнула мне Соня.

Это последнее, что я услышал от неё. Далее они принялись за меня…

Это было мерзко, больно, холодно, затем жарко и снова холодно…

Проклятые твари…

Их противный, мерзкий смех…

Во мне снова появилась кровь? Или мне показалось это? Я привык к истязаниям, они всё-таки довели меня до безразличия…

Через какое-то время меня волокли по кровавому полу. Я видел танцующих тварей, они били меня своими ногами…

Позже, стоя перед большим котлом с кипящей смолой, я увидел напротив себя Соню. Помимо нас с ней было ещё множество душ. Соня улыбнулась и подмигнула мне, я сделал то же самое в ответ. После чего мы полетели вниз, в неизвестное новое пространство. Может, оно станет последним для нас? Это нам ещё предстояло узнать…

Лишь обжигающий нам лица пар окутал нас…

Глава 2. Начало

Артём родился в обычной семье. Его отец, Юрий Ботов, служил в полиции, маму звали Елена, и она была учителем младших классов. Он был обычным ребёнком, хорошо учился в школе, а закончив её, поступил в Высшую Школу Полиции. Артёму было тогда семнадцать лет, он жил с родителями. Отец Артёма начинал работать следователем, и в сыне он видел такого же хорошего следователя, как и он.

На первом курсе у Артёма появилась девушка Лиза, они встречались год, после чего расстались. Артём переживал, ведь это была его первая любовь. На втором курсе учиться стало интереснее, так как начались предметы по специальности, и он полностью погрузился в учёбу, чему безмерно радовались его родители. Друзей у Артёма было немного, в основном одни знакомые, да и девушки постоянной не было. Отец всегда говорил Артёму: «Учись, сынок, по моим стопам пойдешь!» И Артём учился. На практику он ходил к отцу в отделение, присутствовал на допросах, иногда на задержаниях, ему эта работа нравилась. В армии Артём не служил, так как сразу после учёбы начал работать по специальности.

В двадцать четыре года Артём работал полицейским со своим отцом, с ним они вели дела, раскрывали преступления, они были напарниками и неплохо преуспевали в этом. Его отцу тогда было пятьдесят лет. Он собирался выйти на пенсию, как только его сына назначат следователем. Юрий был добрым и справедливым человеком, он чтил семейные традиции, выходные, проведенные вместе со всей семьёй, ужин, вино. Мать Артёма уже не работала и занималась домашним хозяйством. Она постоянно спрашивала Артёма, когда тот заведёт семью. У Артёма была девушка, которую звали Ириной. Она работала в адвокатской коллегии. Юрий не особо любил адвокатов, по его мнению, они всегда мешали быстро раскрывать дела. Артём же ничего плохого в них не видел.

Однажды Артём сделал Ирине предложение, но та отказала ему, объяснив, что любит его и хочет создать семью немного позже. Артёма вот-вот должны были назначить следователем, а у неё складывалась неплохая карьера адвоката. Они продолжали жить вместе, но детей не заводили.

В день рождения Артёма, когда ему исполнилось двадцать пять лет, его вызвал начальник, полковник Анатолий Иванович Щедров. Зайдя в кабинет, Артём увидел там своего отца.

– С днём рождения тебя, Артём! – сказал Щедров. – Поздравляю с новым званием и должностью, теперь ты следователь!

– Спасибо, Анатолий Иванович, – растерянно ответил Артём.

– Приказ уже есть, получишь новое удостоверение и за дело! – продолжал полковник. – Начнёшь с понедельника! А пока отдыхай, даю тебе три дня!

Его отец стоял за спиной начальника и гордо улыбался. Артём никогда не видел отца таким счастливым, он был рад за сына.

– Поздравляю, сынок! – пожав руку Артёму, гордо сказал Юрий. – Не переживай, на пенсию я пока не ухожу! Поедем, обрадуем маму с Ириной!

Это был последний день рождения, который Артём отмечал так весело и торжественно с семьей и Ириной. Все были рады и строили планы на будущее. Через месяц его мать умерла от инсульта. Он и отец переживали смерть Елены тяжело, но спустя некоторое время смирились. Юрий категорически отказался уходить на пенсию, объяснив это тем, что в одиночестве дома ему просто нечего делать.

Спустя полгода после смерти матери был убит отец Артёма. Юрий уже возвращался домой, он остановился на автозаправке, там на него и напали. Убийца ударил его ножом в горло и угнал машину. Артём впал в депрессию, он был зол и желал лишь мести. После похорон отца он пришел в отдел, чтобы приступить к работе.

– Кто ведёт следствие по убийству моего отца? – спросил он.

Ему сказали, что следствие ведёт Сорокин, такой же начинающий следователь, как и он. Артём знал Сорокина, тот рассказал ему об обстоятельствах дела, что убийца был один, что есть описание свидетелей, но на камерах видеонаблюдения лица не видно, а машину нашли брошенной в другом городе.

– Артём, – окликнул его один из сотрудников полиции, – тебя вызывают к начальству!

– Держи меня в курсе всего! – заявил Артём Сорокину и пошёл к начальнику.

– Соболезную ещё раз, Артём, твой отец был всем нам очень дорог, – говорил Щедров. – Это дело у нас самое приоритетное, не переживай, но тебя я должен отстранить от него! Езжай домой, приди в себя.

Не сказав ни слова, Артём ушёл из кабинета Щедрова и отправился в квартиру Ирины, где напился и уснул. Вечером Ирина разбудила его.

– Давай держись! – твердила она.

Артём не мог осознать происходящее и продолжал пить. Ему снились родители. Затем ему мерещился отец на улице и в квартире. Артём слышал его голос, который говорил ему: «Артём, иди домой, пока не поздно». Он думал, что сходит с ума, но всё равно решил посетить родительский дом. Там, сидя за столом с сигаретой за бутылкой водки, он вновь увидел отца.

– Сомов Михаил. Ищи, Сомов Михаил. Тюрьма. Он вышел, ищи его! – несколько раз повторил Юрий и исчез.

Подходил девятый день после смерти отца, Артём четко помнил, что он сказал ему. Он позвонил Сорокину и спросил, как продвигается следствие, на что Сорокин ответил:

– Ищем, Артём, не переживай!

Артём попросил его проверить того самого Сомова Михаила, Артём объяснил, что тот должен был недавно выйти из тюрьмы и был как-то связан с отцом. Сорокин удивился, но пообещал проверить информацию.

На девятый день на поминки собрались родственники Артёма. Он сидел за столом рядом с Ириной, и она постоянно твердила ему:

– Хватит пить, держи себя в руках!

Артём пил и вдруг снова увидел отца на лоджии. Артём вышел туда, перед ним стоял его отец.

– Папа… – тихо проговорил он. – Это ты? Что с тобой?

Юрий был чёрно-белого цвета, с невыразительными глазами, он снова повторял одно и то же. О том же Михаиле Сомове.

– Зачем вы умерли? – закричал Артём, глядя в пустоту. – Зачем? Оставили меня одного! Что тебе нужно теперь?

Артём кричал и махал руками сквозь своего отца, стоящего перед ним, после чего потерял сознание и упал. Ему вызвали скорую помощь. Артёма привели в чувство, но его поведение опять стало неадекватным, после чего его укололи снотворным и увезли в психосоматическое отделение.

Артём очнулся, он лежал в больничной палате, привязанный к носилкам, оглянувшись по сторонам, он увидел ещё несколько человек в таком же положении. В глазах всё сливалось и плыло, мерцали какие-то тени. Артём услышал, как открылась дверь. Силуэт в белом подошел к нему. Он увидел, что это женщина-врач.

– Добрый день, Артём, – говорила она, – итак, к нам вы попали с психозом, скоро перестанет действовать снотворное, и мы нормально поговорим! А пока лежите и отдыхайте.

Артём не мог ничего ответить, прошло ещё часа два, прежде чем он вновь открыл глаза. Ничего не плыло, всё было хорошо, кроме одного, Артём ясно видел, что в углу палаты стоял Юрий Ботов.

– Вы видите его? – спросил Артём у рядом лежащего парня, который был так же привязан, как и он.

– Да ты точно дурной! – засмеялся сосед Артёма. – Не говори им, что видишь, а то залечат!

Дверь в палату открылась, и Артём увидел врача с двумя санитарами.

– Как вы себя чувствуете, Артём, можем ли мы вас развязать? – спросила доктор.

– Да, конечно! – ответил он.

Санитары развязали его, поставили на ноги и повели в кабинет к врачу. Его посадили на стул перед столом доктора. Санитары остались за спиной у Артёма.

– Меня зовут Ермолина Евгения Валерьевна, – представилась доктор. – А вас?

– Артём Юрьевич Ботов! Я следователь полиции! – громко заявил Артём.

– Я знаю, поэтому к вам будет пристальное внимание! – продолжала врач. – Вы видите что-то, может быть, слышите? Галлюцинации?

– Нет, у меня был стресс! – спокойно ответил Артём.

– Хорошо, мы понаблюдаем вас, возьмём анализы, а там видно будет! До встречи! – Ермолина кивнула санитарам, и те вывели его в коридор, ведущий в его палату.

В палате была кровать, окно с решеткой и больше ничего. Зашла медсестра, взяла кровь, попросила Артёма сдать мочу, сходив с ним в туалет. Вечером Артёму дали лекарства, от которых он захотел спать. Ему снилось, что он идёт по коридору больницы, и вокруг мелькают чёрные тени. Какие-то силуэты что-то говорили ему, потом он увидел отца, который кричал:

– Ищи Сомова!

Артём вновь проснулся прикованный к кровати. Он не понимал, сколько времени он уже находился здесь. Врач зашла в палату и сказала, что дела плохи. Предыдущей ночью он бегал по отделению в состоянии психоза, и санитары еле скрутили его. Ей пришлось увеличить дозу транквилизаторов. Артём сказал доктору, что это был лишь сон, но врач заявила обратное.

Артём провел в психбольнице около шести месяцев, он продолжал видеть то, что видел, а также видел своего отца, а вернее то, что от него осталось. Артём понял, что таблетки и уколы не помогали от галлюцинаций, нужно просто молчать и стараться не обращать внимания на видения. Психиатр считала, что у Артёма шизофрения или маниакально-депрессивный психоз с бредом о своём отце и Михаиле Сомове. Его несколько раз навещали коллеги, приходил и Сорокин, иногда Ирина. Дело об убийстве отца застопорилось, Сомова никто не проверял, и как только Артём начинал говорить о нём, об этом узнавала врач, и дозы лекарств увеличивались. Отца Артём видел реже, и то в виде какой-то тени или же объекта без контуров. Артёму нужно было выйти из этой больницы. Он молчал и соглашался на любое лечение и процедуры. Однажды, сидя в кабинете у врача, Артём спросил:

– Евгения Валерьевна, когда вы выпишите меня? Мне уже намного лучше…

– На днях, Артём, но ты не сможешь больше работать в полиции, тебе придется пить лекарства, – пояснила доктор. – Плюс раз в месяц приходить к нам на осмотр.

Артём понимал, что иного выхода нет. Чтобы выйти из больницы, нужно соглашаться на всё.

– Нас часто посещают из церкви, – сказала Евгения Валерьевна, протянув Артёму визитку. – Это священник Даниил, он считает, что вера помогает нашим больным. Он интересовался тобой. Обратись к нему.

Через три дня Артёма выпустили с выпиской о заболевании, а также с направлением на освидетельствование, на котором комиссия позже установила ему инвалидность. Артём больше не был полицейским, Ирина ушла от него. Поселившись в доме родителей, он остался один на один со своими видениями. Через какое-то время он обратился к Даниилу. На встречу с ним Артёму пришлось идти в церковь. Не крестясь, он переступил порог и вошел в храм.

– Кто тут Даниил? – громко спросил он в церкви.

– Не кричите, он ведёт службу, подождите его, он к вам подойдет! – недовольно ответил ему какой-то человек.

Сидя во дворе на лавке возле церкви, Артём курил и ждал священника. На удивление ему было спокойно, никаких силуэтов людей, призраков и теней он не видел. Уходить Артём точно не хотел. Через час из церкви начал выходить народ, а за ним вышел и мужчина в чёрном одеянии. Посмотрев на Артёма, он жестом пригласил его зайти внутрь, они прошли в помещение, похожее на кабинет. По виду Даниилу было около сорока лет, он был высокий, с небольшой бородкой, серьезного вида.

– Что привело тебя ко мне? – спросил Даниил Артёма.

– Это ваше? Мне в психлечебнице дали! – протянув визитку священнику, ответил Артём.

– Итак, – улыбнулся Даниил, – ты продолжаешь видеть их?

– А это смешно? – нервно ответил Артём. – Доктору доложите теперь?

– Нет, Артём. Я не за этим тебя звал, я хочу помочь тебе! То, что ты видишь их, это не просто так, – объяснял священник. – Это души умерших людей, призраки, сущности, и среди них твой отец. Все они не ушли из нашего мира, они затерялись тут, и ты их видишь.

– Да ладно! Это просто мне кажется, такого быть не может! – засмеялся Артём.

– Это дар, Артём, – прервал его священник. – Вот я их не вижу, а ты видишь. Я помогу тебе понять. Пойдешь по этому адресу, там тебя будет ждать человек, он поможет.

Даниил протянул Артёму бумагу с адресом и рассказал, как туда дойти. Артём выглядел плохо, он постоянно не высыпался, поэтому у него были мешки под глазами, волосы и щетина на лице отросли, он давно не обращал внимания на свой внешний вид.

Артём вышел из церкви и сел в маршрутку. Видения возобновились. Закрыв глаза, он старался не обращать на них внимания. Выйдя из автобуса, он пошёл искать адрес, написанный на бумаге. Это оказался многоэтажный дом, Артём поднялся на нужный этаж и подошёл к квартире и постучал в дверь. Ему открыл лысый мускулистый мужик.

– Ты Артём? Меня зовут Хам! Так все называют, заходи! – с ходу заявил мужик.

Зайдя внутрь, Артём увидел широкий матрас на полу, на нём лежала полуголая девица и спала. В квартире был, конечно, полный бардак. Хам позвал Артёма на кухню.

– Выпить хошь? На вискарь! – протянул он наполненный до краёв стакан Артёму. – Пей, не ссы, разберёмся мы с твоей проблемой! С таблетками своими психическими получишь удовольствие!

Хам засмеялся, Артём выпил. Он уже начал понимать, почему этого мужика зовут Хамом. После чего тот вышел в комнату, поднял с матраса девушку и сказал, что это проститутка, приведя её в чувство, он приказал ей одеться и уйти, в прямом смысле приказал. Для Артёма это было дико.

– Скромный ты какой-то! – заявил мужик. – Давай говори, что у тебя там? Даниил сказал, что тебе помочь нужно.

Артём всё быстро рассказал про свои видения, про отца и Сомова. Хам выслушал и сказал:

– Понятно, очередной, блин, незваный контактирующий появился! Я введу тебя в курс дела, только ты не ссы и ещё выпей!

Хам был серьезен и не шутил, как сначала. Он рассказал Артёму о правиле 3—9—40, о душах, сущностях и о других существах загробного мира. Он сказал, что Артём может сойти с ума, если это так и продолжится. Он не один такой, и с этим ему придется жить, решая проблемы мёртвых и отправляя их в иной мир. Хам рассказал, что священник Даниил был у них главным, он искал контактирующих и помогал им, как мог. Также он кратко рассказал про организацию, которая называлась «Приходом Посвященных». Артём был в шоке. Он был пьян и в ужасе слушал Хама.

– Так, чего там хотел твой отец? – спросил Хам.

– Сомова Михаила, я даже не знаю, искали его или нет, в полиции этим делом занимался следователь Сорокин! – пояснил Артём.

– Так поехали в твою ментовку, там и спросим у сороки правду! – вскрикнул Хам.

Выйдя на улицу, они сели в джип Хама, из куртки он достал какой-то сверток и трубочку. На пластиковой карте он быстро сделал две дорожки из порошка. Хам вдохнул одну, а вторую протянул Артёму.

– На, прими, а то вид у тебя как у пьяни какой-то, взбодрись! – сказал Хам.

Артём вынюхал все и действительно почувствовал бодрость, напряжение спало. Они ехали по улицам, Хам постоянно твердил о мёртвых и спрашивал Артёма:

– Видишь их? Они повсюду, особо внимания на них не обращай, а то почувствуют, что их видят, и пристанут! Суки!

Артём видел какие-то силуэты. Это были сущности, души разных цветов в зависимости от срока их смерти. Подъехав к полицейскому отделу, Хам спросил Артёма:

– Ну и где твоя Сорока?

– Машина его вон там стоит! – указал тот на парковку.

– Будем ждать! – заявил Хам.

Они ждали, курили, Хам рассказывал об их деятельности всё больше и больше. Оказалось, им даже платили, переводя деньги на личный счёт. Если они перестанут изгонять сущности и отправлять души, то те заполонят мир, замучают людей, и будет конец! Артём не верил своим ушам.

Стемнело. Вдруг из дверей отдела вышел Сорокин. Он сел в машину и поехал. Хам с Артёмом поехали вслед за ним. Сорокин остановился на парковке одного стриптиз-клуба. Выйдя из машины, он увидел, что ему навстречу идут Артём и ещё какой-то человек.

– Артём, привет, как дела? – с улыбкой кивнул Сорокин.

– Привет, поговорить надо, – сказал Артём.

– Давай завтра, приходи в отдел, буду рад видеть! – весело ответил Сорокин, указывая на клуб. – У меня тут дела! Сам понимаешь!

Артём ничего не успел ответить, когда Хам со всего маху засадил Сорокину сокрушающий прямой удар в нос! Сорокин отлетел в сторону своей машины метра на три.

– ФБР! Сука, будешь отвечать на все вопросы! – закричал Хам, подняв Сорокина с асфальта, двинув его ещё раз головой о машину.

Артём испуганно смотрел по сторонам, он хотел, чтобы никто не увидел происходящего.

– На баб решил посмотреть, сука, так потом посмотришь, а ща говори про дело отца Артёма! И живо! – пригрозил Хам Сорокину.

– Какое блин Федеральное Бюро Расследований? – придя в себя, но ничего не понимая, запричитал Сорокин, – Я полицейский!

– Хана тебе, полицейский! – достав ствол, Хам засунул ему его в рот. – Или говори, сука, или замочу!

Сорокин закивал головой, Артём подошел к нему и начал расспрашивать о следствии. Прошло больше полугода, но, как оказалось, Сомова так никто и не проверял.

– Я же просил! – крикнул Артём Сорокину.

– Артём, прости, мне сказали, что ты психом стал! – повторял тот снова и снова. – Мне говорили, что у тебя крышу снесло!

– Так, короче, ща едем в мусарню, и ты при нас начинаешь шмонать базу! – заявил Хам, кинув Сорокину салфетку. – Вытрись и поехали!

Сорокину ничего не оставалось делать, и они поехали в отдел. Когда они зашли внутрь, у Сорокина постоянно шла кровь из носа, похоже, он был сломан.

– Ищи, Сорока! Ищи! – раз за разом повторял Хам.

Другие сотрудники полиции с подозрением смотрели на происходящее, но они вспомнили Артёма, когда он пошел к ним и объяснил, что Сорокин по просьбе ФСБ ищет одного парня в базе данных. Чувствовал он себя неловко, но Хам вёл себя так уверенно, что никто даже ничего не спросил…

– Нашли! – крикнул Хам.

Артём подошел, и они начали читать про Михаила Сомова. Оказалось, что именно его шесть лет назад арестовал отец Артёма за торговлю наркотиками. Выйдя из тюрьмы, Сомов захотел отомстить, он специально или случайно встретил Юрия на заправке и решил убить его. Всё сходилось. Хам объяснил Сорокину, чтобы тот завтра немедленно начал разрабатывать эту версию, и Сорокин пообещал всё сделать. Он был ужасно испуган. Хам отвез его назад к бару, а сам вместе с Артёмом отправился домой, где полночи они пили виски и нюхали порошок.

Утро было тяжелым. На свой страх и риск Артём один поехал в отдел полиции. Его пропустили, у Сорокина была наложена повязка на лицо, под глазами были большие синяки.

– Спасибо за вчера! – обиженно заявил Сорокин. – Можно было бы и вежливо попросить! Я виноват перед тобой, поэтому не буду жаловаться, к тому же ты чертов шизофреник, и тебя не посадят!

– Что по делу? – спросил Артём.

– Опера работают! – ответил Сорокин. – Поехали домой к Сомову, его задержат. Потом допросим, проверим всё, не переживай! Процедуру ты знаешь. Я тебе позвоню!

– Здравствуй, Артём! Ты больше не полицейский! – сказал сзади стоящий полковник Щедров. – Что ты тут делаешь?

– Я потерпевшая сторона, проверяю, как следствие идет! Имею право! – с саркастичной ухмылкой ответил Артём, после чего направился к выходу.

– Мы тебя будем держать в курсе всех дел! А теперь иди домой и отдохни! – крикнул ему вслед Щедров и попросил Сорокина зайти к нему.

Вечером Артём сидел в родительском доме, когда к нему приехал Хам. Он привёз бутылку виски и порошка, закинувшись всем этим, они разговорились. Состояние Артёма было вполне сносным, он не пьянел от кокаина. Много расспрашивал о Приходе, о душах и сущностях. Хам охотно делился с ним информацией.

– Почему тебя зовут Хамом? – вдруг с улыбкой спросил его Артём.

– А чё, не заметно почему? У меня манеры хамские! – смеясь, ответил Хам.

– А как твое настоящее имя? – снова спросил Артём.

– Имя не важно, важно, чтобы человек хорошим был. А фамилия моя – Хамский! – гордо произнес Хам.

– Да я понимаю, – ответил Артём и засмеялся.

– Может, баб закажем? – громко спросил Хам.

– Я сейчас не в том состоянии, мне ещё в психушку идти, а ты меня поишь и наркотой кормишь! – смеясь, ответил Артём.

– Ничего, с этими мы тоже как-нибудь разберёмся! Скоро ты вступишь в нашу секту! Будешь изгоняющим бесов, как я, а может, и лучше, кто знает! – ободрял его Хам. – Хотя ты не настоящий же контактирующий, а я настоящий, потомственный, бывалый уже! Я с детства видел всех этих чертей, родители у меня такими же были. Вот меня Даня и приставляет к таким, как ты! Потом ругает, правда, что я вас порчу, ну а как иначе!

Хам говорил долго, а Артём сидел и слушал его. Так весело и беззаботно он ещё никогда не проводил своё время. Хам держал Артёма в тонусе, не давал грустить.

– В Приходе тебя всему обучат, не переживай! – сказал Хам.

Они не спали практически до утра. Потом Хаму позвонил Даниил. Поговорив по телефону, Хам сказал:

– Вот и работка не очень большая! Поехали, по дороге расскажу.

Они вышли из дома и сели в машину, Хам ещё принял дозу. По дороге он рассказал Артёму о деле.

– Короче, тут недалеко в одной деревушке сущность обитает. Даня сказал, что там вся семья уже в шоке, попов из церквей вызывали, бабок всяких, а приведение всё шалит и шалит! Полтергейст, короче! – объяснял Хам. – Ща подъедем туда и разберёмся!

Когда они приехали на место, наступил день. Артём и Хамский зашли в старый дом. Оказалось, что у бабки с дедом там умерла дочь. Они думали, что это её дух их тревожит. По ночам начинался шум, вой и грохот, вещи падали. Покоя не было. Хамский вежливо попросил всех покинуть помещение.