Оружейник

Часть первая: Вершина и ветер

1. Приграничье Зоны 52 (Аргентина) – борт чартера ЦИК

Перемещение между Зонами разломов с помощью нехитрой процедуры сложения пакалей – это очень удобный способ путешествовать, но в нем имеется один большой минус. Даже опытный «прыгун» не может наверняка предсказать, куда его забросит пришпоренная пакалями Судьба. Кажется, что если нет выбора, куда бы ни забросила, все лучше, чем застрять по уши в каком-нибудь дерьме. Но это, если тебя перебросит, допустим, с наводненного ходячими мертвяками Острова Z в относительно безопасный Пакистан. А, например, когда ты вроде бы удачно уходишь из-под смертельного удара, но оказываешься без теплой одежды в центре Антарктиды, легче отнюдь не становится.

В случае группы Андрея Лунёва очередной прыжок между Зонами вроде бы прошел по благоприятному сценарию. Переместились из Зоны 55, под Омском, в Зону 52, неподалеку от Буэнос-Айреса. Никаких экстремальных перепадов температур – в Омске стояло лето, а в Аргентине зима, но какая зима в джунглях? – и под ногами оказалась твердая почва, а не палуба корабля в открытом море, как было в сорок четвертой зоне. Но первое впечатление оказалось обманчивым. Вскоре группа вляпалась в прямом смысле в крупные неприятности. Ими стали паучьи сети, развернутые везде и всюду аномально огромными (явно выползшими из местного разлома) тварями. Квестеры едва не задохнулись, когда их плотным слоем покрыла прочная и липкая паутина. Хорошо, что до границы зоны оказалось не так уж далеко и на выручку пришли бойцы местного квест-отряда ЦИК. «Амигос» вынесли квестеров буквально на руках, помогли очиститься от паутины и прийти в себя.

После приключений в Омской зоне, а затем еще и такой встряски в джунглях следовало отдохнуть, но Андрей Лунёв решил не брать паузу для передышки. Тайный покровитель группы, «серый», известный квестерам как Мастер Игры, ждал результата. Ему требовалось оружие, способное устранить дерзкого претендента на кресло Мастера. Пока что Лунёв и его товарищи сделали только часть работы. Они выяснили то, что требовалось для успешного выполнения задания – как такое оружие устроено, однако упустили того, кто должен был помочь – инженера по фамилии Кукумберг. Только он был способен это оружие сконструировать и создать.

Впрочем, Андрей не собирался опять рисковать и прыгать с помощью пакалей обратно в Омскую зону, где потерялся след инженера. Во-первых, как сказано выше, он пока не настолько хорошо владел «инструментом», чтобы задавать точные координаты точки прибытия. А во-вторых, человеческие силы не бесконечны. Группе была жизненно необходима передышка. Вот почему Лунёв и решил совместить необходимое с полезным. Он попросил местного координатора ЦИК выделить ему борт. Авиаперелет был одновременно и паузой для отдыха, и временем для обсуждения новой операции. А еще эта пауза была хорошим моментом для личных размышлений и переосмысления текущей партии Игры. Именно этим Андрей занялся в первую очередь, еще в машине, по пути из приграничья Зоны 52 к аэропорту Сан-Фернандо на окраине Буэнос-Айреса.

Для затравки он припомнил туманную подсказку Мастера Игры, которую тот дал группе на старте текущей партии:

«В начале было Слово, в конце Библиотека… – гласила первая строка подсказки. – Здесь все более-менее ясно. Квест начался именно с получения большого объема информации. Они всему Основа, но лишь до Края Века… И в этой строке не таится особой загадки. Краем Века, то есть не концом времен, а лишь этакой отсечкой, стало возмущение разлома в отдельно взятой Омской зоне. Иллюзия Обмана коварней всех обманов… С этим вообще все предельно понятно. В «карантинной» Омской зоне разлома «серый» Претендент пытался нас обмануть, прикинувшись жертвой, и применил довольно остроумную маскировку «под самого себя». А вот дальше… Не заживают Раны гранитных Истуканов… О чем это? Можно предположить, что под гранитными Истуканами подразумеваются попавшие в Омскую метаморфозу люди, но при чем тут незаживающие раны? Впоследствии у этих людей должны выявиться какие-то проблемы со здоровьем или нарушения психики? Непонятно. Равно как непонятно и все остальное. Лягушка на Болоте счастливей всех на Свете… Что за лягушка, почему она так счастлива? Может быть, это как-то связано с оберегами, которые добыла группа Квест-13 в Австралии? Но, насколько я знаю, лягушка считается символом удачи и богатства не в Австралии, а в Китае…

 
Тяжелая работа с Вершины слушать Ветер…
Прижмись к земле, почувствуй, как дребезжит
Основа…
Край Века за кормою, а дальше снова Слово…
 

А эти три строчки, похоже, и вовсе задел на будущее…»

Лунёв свернул теоретические размышления и перешел к практической части. Анализ подсказки подтвердил, что квестеры действовали правильно, но продвинулись к цели пока от силы на треть. И поэтому Андрей больше не сомневался, что группе следует вернуться в Омск, чтобы поговорить с Кукумбергом. Ведь только он был способен сделать оружие против «серого», которое поможет продвинуться дальше.

Теперь схема этого «лучевого оружия» была предельно ясна и самому Андрею – четыре пакаля должны бросать «зайчики» на пятый пакаль, который и создаст верный «дважды отраженный» луч. Пятый – это «личный» пакаль Андрея. Во время Омской схватки с «серым» это было доказано. Но понимание схемы не означало, что Лунёв может сконструировать и изготовить реальный «гиперболоид», на порядок мощнее импровизированного прототипа и не зависящий от солнечного света. Для этого требовался Кукумберг, а он находился где-то в Омске: либо в гостях у координатора первичной базы ЦИК Бернштейна, либо у военных.

Машина резко затормозила, и встряска отвлекла Андрея от размышлений.

– Приехали, – выглянув в окно, сказала сопровождающая квестеров женщина с необычным именем Виталия, координатор местной первичной базы ЦИК. – Оружие придется оставить у меня или сдать пилотам. В остальном никаких ограничений.

– А «дьюти-фри» тут далеко? – поинтересовался Каспер. – Полет ведь долгий.

– В самолете есть все, что вам потребуется, – Виталия улыбнулась. – Это ведь наш самолет, он прекрасно оборудован. Спальные места, душевые, всевозможные запасы, развлечения. Фактически это небольшой летающий дом. В нем можно спокойно прожить хоть целый месяц.

– Месяц не месяц, а суток на трое я завалился бы в какую-нибудь берлогу, – Каспер мечтательно вздохнул. – Когда нормально спал, уже и не припомню.

Ворота сдвинулись в сторону, машина въехала на территорию, покружила по закоулкам, следуя малопонятной аэродромной разметке, и остановилась у трапа большого лайнера. Виталия выдвинула из-под сиденья дюралевый ящик, открыла и жестом предложила квестерам сложить в него оружие. Когда автоматы, пистолет, ножи и трофейный иноземный тесак были упакованы, Муха и Каспер ухватили ящик за ручки и выпрыгнули из микроавтобуса.

У трапа пассажиров встречали два стюарда и пилот. Парни приняли у квестеров оружейный ящик, а пилот молча пожал всем руки и жестом пригласил подниматься на борт. Сам он притормозил, чтобы обменяться с Виталией какими-то служебными документами.

Андрей шагнул на трап, но вдруг замер, обернулся и еще раз посмотрел на пилота. Тот сосредоточенно проставлял в прикрепленном к планшету листке какие-то галочки и цифры. Будто бы почувствовав взгляд Андрея, пилот поднял голову и одними глазами приказал пассажиру подниматься на борт.

Что конкретно в пилоте было не совсем правильным или необычным, Лунёв не понял. Но у Андрея почему-то возникло жесткое ощущение, что этот пилот чем-то напоминает… Мастера Игры. Может быть, имелось нечто знакомое в его фигуре или в манере держаться… сказать трудно. Но сходство присутствовало, это факт.

А еще к такому выводу подталкивали два других факта. Принимая человеческий облик, Мастер обожал рядиться в пилотов, вдобавок он только косился и молчал. Скорее всего, чтобы не выдать себя голосом.

«Но гораздо важней другое, – Андрей развернулся и двинулся по трапу. – Мастер Игры не дает новых подсказок, бонусов или малусов. А значит, я сделал верные выводы. Мы выиграли бой, но не битву. Этап Игры не закончился. И Мастер готов помочь нам вернуться на игровое поле. Ну что ж, мы тоже готовы вернуться. Как всегда – не вопрос».

* * *

Костя Каспер не любил летать. Не боялся, нет, просто не любил. Способ перемещения в пространстве был удобным, спору нет, но лично для Каспера почему-то более утомительным, чем долгие путешествия на колесном транспорте. Что конкретно утомляло Каспера? Он и сам не мог понять. Наверное, полнейшее безделье. Энергичная натура свежеиспеченного квестера требовала постоянного действия, смены впечатлений или хотя бы картинок за окном. А в самолете какие картинки?

Ну, пять минут можно поглазеть на облачные поля внизу, полюбоваться холодным чистым небом над ними, пощуриться от солнечных лучей. Еще пять минут можно поглазеть на пассажиров, полюбезничать со стюардессами, полистать журналы. А дальше что? Чем заняться? Даже час безделья нагонял на Каспера тоску, а уж трансатлантический перелет грозил и вовсе повергнуть квестера в полнейшее уныние. Единственным способом избежать этого было погружение в крепкий здоровый сон, но Касперу как назло не спалось. После встрясок в Омской зоне, а затем практически без паузы – в зоне под Буэнос-Айресом – в крови бурлил адреналин. Вроде бы прошло достаточно времени, чтобы успокоиться, но адреналин почему-то и не думал распадаться на составляющие. От этого Каспера по-прежнему слегка потряхивало и ему невыносимо хотелось двигаться.

Пытаясь снять напряжение в мышцах и успокоить нервы, Каспер после взлета полчаса бродил по салону самолета, но это не сильно помогло. Тело вроде бы расслабилось, но нервные подергивания не прошли. Заметив, что квестер слегка не в себе, один из стюардов, явно не впервые столкнувшийся с такой реакцией, сходил в свою кухоньку и прикатил тележку, на которой красиво поблескивал бокал с прослойкой виски между кубиками льда.

Каспер поначалу засомневался, прилично ли штатному квестеру квасить в одно лицо, но и это сомнение стюард разрешил легко и непринужденно. Он достал три пустых стакана и поставил рядом с приготовленной для Кости порцией горячительно-освежающего. То есть к распитию приглашалась вся квест-группа, но Лунёв и Муха дремали, а Бибик и вовсе похрапывал. Так что совесть Каспера теперь была чиста. То, что друзья как бы решили пропустить, не лишало Каспера права принять. Так он и сделал.

– Шотландский, – вдруг, принюхавшись, проронил Муха, не открывая глаз.

– Налить? – спросил стюард.

– Нет, – Муха приложил палец к губам и повернулся на бок, насколько это было возможно в кресле. Глаз при этом он так и не открыл.

– А мне еще полстаканчика, – шепотом произнес Каспер и протянул стюарду свой бокал. – Что-то не спится. Лед не надо.

– Как скажете, – парень с пониманием усмехнулся.

Он поставил бокал на тележку, достал с полочки бутылку виски, но налить не успел. Неожиданно весь самолет задрожал, словно в приступе лихорадки, и стюарду пришлось остановить процесс, чтобы не расплескать напиток.

– Это что, турбулентность? – Каспер зачем-то заглянул в иллюминатор. – Мы где, над Атлантикой?

– Да, – ответил стюард. – Нормальное явление. Здесь частенько трясет.

– Главное, чтобы народ не проснулся, – Каспер перевел взгляд на спящих товарищей. – Вымотались все…

– Скоро закончится, – заверил стюард.

Вибрация действительно вскоре прекратилась, и парень все-таки налил Касперу «полстаканчика». Квестер отсалютовал ему бокалом, но выпить так и не сумел. Даже не успел донести до рта.

Каспер вдруг вытаращился в полнейшем изумлении на шторку, которая отделяла «переговорный отсек», нечто вроде бизнес-класса в обычном самолете, от остального салона.

Стюард, увидев странную гримасу на лице пассажира, обернулся и тоже замер.

Самолет в ту же секунду затрясся в новом припадке, более сильном, затем что-то оглушительно громыхнуло, двигатели резко сменили тональность, а еще через миг наступила полная тишина. При этом никакого внутреннего ощущения, что самолет меняет высоту, у пассажиров не было. Как не было и ощущения движения вперед. Лайнер будто завис в воздухе.

Но ни стюарда, ни Каспера это все уже не удивило. Ведь они не только слышали и чувствовали, что происходит неладное, но еще и видели это. По узким перегородкам и занавеске, отделяя кабину и переднюю часть салона от остального внутреннего пространства самолета, медленно расползалась черная клякса с подвижными краями.

Именно так выглядел типичный разлом реальности.

– Спокойно, – непонятно себе или стюарду хрипло сказал Каспер. – Это не на самом деле. Даже свет не погас и вентиляция работает. Это сон!

– Очень уж натуральный, – так же хрипло возразил стюард.

– Прилетели? – по-прежнему не открывая глаз, спросил Муха.

– Вроде того, – Каспер привстал и толкнул товарища в плечо. – Просыпайся! Мы влипли!

– Во что опять? – Михаил Мухин открыл глаза и в следующую секунду резко сел. – Твою мать!

Его возглас разбудил всех остальных и заставил, наконец, выглянуть из служебных помещений оставшихся в салоне членов экипажа – еще одного стюарда и стюардессу.

– Иван Дмитриевич! – почему-то воскликнула девушка и дернулась вперед, будто бы собираясь нырнуть в разлом.

– Соня, без паники! – Ее придержал второй стюард. – С командиром все будет в порядке!

– Он же… там… это ведь… разлом?!

– Это разлом, но на другой стороне все так же, как здесь, – вмешался заспанный Бибик. – Я много раз такое видел. Помню, на стене одного дома был разлом. Я обошел по кругу, в дом заглянул, а там, изнутри на этой же стене, такая же клякса и ничего больше.

– А может и вовсе ничего не быть, – предположил Муха.

– Тоже вариант, – Бибик кивнул. – Так что, барышня, ваш друг прав, незачем паниковать, пилоты, скорее всего, в порядке. Другое дело, что состыковаться с ними не получится.

– Можно наружу выйти и поверху до кабины добраться, – деловито заявил Муха. – Разлом за пределы самолета не выходит. Видите, где края трепыхаются? Внутри салона.

– Тогда лучше понизу, через багажный отсек и техническое пространство, – подхватил и развил идею первый стюард.

– А вот в пол разлом как раз уходит, – Муха покачал головой.

– Я проверю, – стюард откатил тележку в сторону.

– Вы… – стюардесса Соня судорожно вздохнула и нервно смяла полу форменного жакета, – так спокойно… рассуждаете! Это ведь разлом! Мы можем тут погибнуть!

– Ничего не случится, – Бибик добавил в голос басовитых уверенных ноток. – Самолет завис, но это мелочь.

– Мелочь?! – глаза у Сони округлились от возмущения.

– Конечно. Это ведь гарантирует, что он не упадет. И это главное.

– Почему вы так уверены?!

– Потому, что плавали, – ответил вместо Бибика совладавший с эмоциями Каспер. – На одном корабле тоже есть разлом, половина днища – одна большая черная дыра, а не тонет посудина. Даже не качается. Так и здесь. Хотя это, конечно, вдвое круче – на такой высоте, и вдруг разлом!

– В иллюминаторы кто-нибудь смотрел? – вдруг спросил молчавший до сих пор Андрей.

– Сейчас! – Каспер выглянул в окошко по правому борту.

Второй стюард тем временем прильнул к иллюминатору слева. За бортом разливался рассвет, поэтому видимость поначалу была приличная, но наблюдатели ничего примечательного не увидели. Чуть позже самолет окутала белесая дымка, и Каспер первым отлип от иллюминатора.

– Туман какой-то собрался. Как думаете, аномальный?

– Думаю, нас накрыл инверсионный след, – заявил второй стюард. – Мы остановились, а тянувшиеся за нами облачка по инерции продолжили движение. Скоро развеются.

– Поверим специалисту, – Каспер кивнул и обернулся к вернувшемуся из технического отсека первому стюарду: – Ну что там?

– Похоже, клякса расползлась по всему просвету, – парень вздохнул. – И даже ниже.

– То есть, снизу разлом не ограничен корпусом самолета? – уточнил Андрей.

– Я не знаю, но похоже, что так.

– Ты это хотел выяснить? – Каспер кивком указал на окошко. – А зачем?

– Чтобы ясно представлять себе картину, – Андрей приблизился к разлому и внимательно изучил его края.

– Как же Иван Дмитриевич, Коля и Семенов? – вновь подала голос стюардесса. – Как мы с ними состыкуемся?

– А надо? – на девушку искоса взглянул Каспер.

– Вы серьезно?! – Соня похлопала глазами. – Их надо выручать!

– А может, нас надо выручать?

– Вы действительно не понимаете или прикидываетесь?! У нас тут все, а у них одна бутылка воды на троих! Даже завтрака нет!

– А, ну в этом смысле… – Каспер кивнул, – тогда их надо выручать. Не слишком срочно, конечно…

– Холодно там, блин, и давление низкое, но если постараться… – произнес Муха задумчиво.

– Ты реально собрался попасть в кабину снаружи? – удивленно спросил Каспер. – Ты долбанулся? Как ты выберешься на крышу… или как ее правильно назвать? И как потом в кабину попадешь? Мало того, что это нереально, так за бортом еще и мороз минус пятьдесят! И разгерметизация будет! Очнись!

– А какие варианты? – Муха невозмутимо взглянул на Каспера и пожал плечами.

– Так, стоп, – вмешался Бибик и поднял руки, как рефери, разнимающий готовых сцепиться хоккеистов. – Куда-то вас понесло… не туда. Никакой самодеятельностью мы заниматься не будем. Сейчас Андрей достанет пакали, мы возьмемся друг за друга и умотаем отсюда в один миг.

– А как же пилоты?! – вновь возмутилась Соня. – Мы отсюда упакалим, а они что, пусть погибают от голода?

– Могут и от холода, – заметил Муха. – Или задохнутся. То, что в салоне не вырубился свет и почему-то по-прежнему работают кондиционеры, ничего не значит. Все может вырубиться в любой момент.

– Я и говорю! Это же кошмар!

– Спокойно, барышня! – Бибик повысил голос. – Мы внимательно посмотрим и запомним, какие конкретно артефакты, в каком положении и с какой силой Андрей столкнет! Это поможет подготовленной и экипированной спасательной команде прыгнуть прямиком сюда. Устраивает вас такой план?

– Нет! Спасатели должны прыгать не сюда, а в кабину! И когда это случится? Через сутки? А вот товарищ сказал, что все может вырубиться в любую минуту!

– Мы сделаем все, чтобы спасатели прилетели… точнее, прыгнули сюда, как можно скорее.

– Неужели нет другого варианта?!

– К сожалению, нет, – спокойно завершил спор Лунёв и достал из кармана пакали. – Вы все по-своему правы. Но в первую очередь прав Бибик. Оставаться рядом с разломом опасно. Это аномальное явление. То есть вещь по определению непредсказуемая. Невозможно предугадать, что может случиться в любую секунду. И единственная защита в такой ситуации – расстояние. Нам следует немедленно покинуть зону разлома. Подойдите все, возьмитесь за меня, будем прыгать отсюда куда подальше.

Каспер первым выполнил приказ. Вернее, попытался его выполнить. Он встал с кресла, сделал шаг к Лунёву, даже протянул руку, но ухватиться за ремень, как делал это обычно, когда предстояло перемещение с помощью пакалей, Каспер не успел. Андрей вдруг резко обернулся и подался в сторону разлома, словно что-то услышал. В результате Каспер поймал лишь пустоту и тоже обернулся в надежде понять, что случилось.

Увидеть то же, что и Лунёв, квестер не успел. Заметил только нечто, мелькнувшее на краю поля зрения. Касперу показалось, что это была рука с зажатым в ней непонятным предметом. Будто бы кто-то на миг появился из разлома реальности и взмахнул рукой, а затем нырнул обратно в непроницаемую темноту. Каспер не смог разглядеть, кто это был и что за предмет он сжимал в руке. Костя уловил только два нюанса: одежда на незнакомце была не серая, а пятнистая, вроде устаревшего камуфляжа, и предмет в руке был не оружием. Даже на необычное, напоминающее эстафетную палочку или беспроводной микрофон оружие «серых» он не походил. Предмет имел форму необычного цветка, который в последний момент резко сложился в плотный бутон.

Но все это Каспер осознал позже. В растянувшуюся, как резина, секунду он понял гораздо меньше. Да если честно, он понял лишь одно: кто-то выглянул из разлома и атаковал квестеров. И сделал это в самый неподходящий момент – когда они собрались прыгнуть из опасной зоны «куда подальше», как выразился Андрей.

Лунёв все-таки сложил пакали, и все, кто был с ним рядом, попали в поле действия артефактов, но то, что случилось дальше, не укладывалось ни в какие рамки. Каспер вдруг почувствовал, что неодолимая сила буквально складывает его пополам, подкидывает и загоняет, как мяч в корзину, в узкий темный ящик. В пояснице что-то хрустнуло, правое колено ударило в нижнюю челюсть, и Костя почувствовал себя консервированным овощем – в тесной банке, неспособным двигаться и, вероятно, обреченным задохнуться и прокиснуть в ближайшие пару минут.

Каспера охватила паника, он попытался двигаться, даже биться в стенки темницы и, как ни странно, у него получилось. Ящик, в который он «сыграл», оказался не таким уж тесным и прочным. Сначала стенки откликнулись пластмассовым гулом, затем затрещали, и после того, как ему удалось двинуть в стенку левым коленом, ящик почти открылся. Крышка оказалась боковой. Чувствуя, что она подается, Каспер еще раз двинул коленом и добавил локтем. Крышка пошла вперед и вверх, Каспер подтолкнул ее рукой, но не рассчитал, ударил слишком сильно, а потому подался вперед и вывалился из ящика.

Снаружи было светло и тепло, но обрадоваться этому Каспер не успел. Оказалось, ящик был закреплен на довольно приличной высоте, почти в человеческий рост. Вот с этой высоты Костя и рухнул на покрытую войлочной подстилкой, но все равно достаточно твердую поверхность.

* * *

Андрей так и не понял, успел ли кто-то взяться за ремень. Квестеры протянули руки, да и стюарды с Соней вроде бы тоже подались в сторону Лунёва, но чем это закончилось, Андрей не увидел и не почувствовал. Ровно в эту же секунду ситуация вдруг резко изменилась. Из разлома частично появился некто в камуфляже и с непонятной штуковиной в руке.

Разглядеть пришельца или принесенный им предмет Лунёв не успел, несмотря на свою хваленую реакцию. Но незнакомец, похоже, и не появлялся полностью. Из беспросветной черноты показались половина тела и часть лица, пришелец направил на Андрея странный предмет и тут же подался назад.

Загадочный предмет в руке у неизвестного напоминал бутон серебристого цветка, который вмиг раскрылся, а затем так же мгновенно сложился. И все. Никаких спецэффектов, вроде звука выстрела или вспышки не было. Был просто бесшумный всплеск лепестков странного «цветка». А вот последствия, в отличие от спецэффектов, были.

Во-первых, Андрея отбросило назад, прямиком на угловатый передвижной столик, на котором стюард привозил напитки Касперу. Лунёв опрокинул столик и крепко приложился к нему затылком. От удара у него даже на миг потемнело в глазах.

Во-вторых, Андрей невольно брякнул пакалями. Именно так, не сложил их, не ударил, как в миниатюрные литавры, а слегка брякнул вещицами друг о друга. Может быть, поэтому дальше все получилось не как хотелось, а как попало – в прямом смысле.

Пакали не сработали. Точнее, они сработали, но вовсе не так, как Лунёв ожидал. Никакого перемещения в безопасное место не произошло. Андрей как был, так и остался в салоне самолета, на полу рядом с опрокинутой тележкой, только с другой стороны, метра на два ближе к хвосту салона. И, как оказалось, это был лучший вариант из нескольких возможных. Все, кто был поблизости от Лунёва, попали в гораздо более щекотливые ситуации, а некоторые и вовсе в беду.

Андрей резко сел, ощупал ссадину на затылке и оглянулся.

В поле зрения остался только Бибик. Невидимый и бесшумный «выстрел» непонятного оружия, похоже, зацепил и его. А быть может, квестер пострадал из-за сбоя в работе пакалей, Андрей не понял. Так или иначе, Бибик был в нокдауне. Его отбросило в сторону, прямиком на люк левого запасного выхода, и бывший полковник врезался головой в иллюминатор на двери. Да так прилично врезался, что даже проломил защитный пластик на иллюминаторе. Теперь Бибик медленно приходил в себя, сидя на полу спиной к двери.

Андрей оперся о ближайшее кресло и встал, но тут же снова присел, чтобы поднять выпавшие из рук пакали. Один лежал прямо перед ним, а вот второй куда-то закатился. Лунёв пошарил взглядом и одновременно ощупал карманы. Три пакаля были на месте. Вместе с поднятым – четыре. А вот пятый как в воду канул. Причем по закону подлости потерялся самый ценный артефакт, так называемый «джокер».

Лунёв снова привстал, надеясь обнаружить вещицу чуть дальше, где-нибудь на уровне запасных выходов или у разлома, но ничего не обнаружил. Зато он вдруг понял, куда запропастился еще один из его спутников. Багажная полка почти над ухом у Лунёва внезапно заскрипела, затряслась, а чуть позже загудела от удара. Били изнутри. Андрей протянул руку, чтобы открыть ящик, но не успел этого сделать. Изнутри последовал еще один удар, и дверца распахнулась. А следом из багажного ящика вывалился Каспер. Андрей ринулся было, чтобы подхватить пикирующего на пол товарища, но вновь не успел. Костя мешком рухнул на пол и застонал.

– О-о, как больно! – Каспер повозился, пытаясь принять удобное положение. – Я спину сломал! Ног не чувствую!

– Спокойно, – Андрей присел над квестером. – Попробуй согнуть левую. Теперь правую. Все работает, ты просто ушибся.

– Где эта сволочь?! – вдруг пронесся по салону грозный вопль. – Яйца ему оторву!

Следом за воплем по салону, едва не затоптав приятелей, пронесся и тот, кто его издал. Это был Муха, который невольно перешел в режим полувменяемого и абсолютно невежливого, но зато очень быстрого и сильного бойца. Его ураганный забег каким-то чудом завершился до разлома. По идее, набранная Мухой скорость должна была сыграть с ним злую шутку, но Михаил успел в последний миг зацепиться за спинку кресла и сменил траекторию. В результате он распластался по борту, а точнее, по двери правого запасного выхода, точно напротив Бибика. Муху заметно трясло, но в глазах у него довольно быстро появились проблески мысли. Все-таки тренировки на протяжении четырех предыдущих квестов не прошли даром, Михаил научился достаточно быстро брать себя в руки.

– Есть подозрение, что не в сволочи дело, – сказал Андрей и помахал рукой у Мухи перед носом. – Ты меня видишь? Муха, ты здесь?

– В порядке… – хрипло выдохнул Мухин. – Что это было? Я сквозь пол провалился. Этот… из разлома дулю свою направил… я моргнуть не успел, как – бац! – и лежу в багажном отделении.

– Значит, не померещилось, – Андрей кивнул. – Уже хорошо.

– Я тоже… видел, – простонал Каспер. – Спина болит! Андрей, у меня позвоночник точно не сломан?

– Анальгина у стюардов попроси, – посоветовал Муха, отлепляясь от стенки. – Где они, кстати?

– Я здесь, – подал голос один из стюардов. – Под сиденьем… меня зажало… шею…

– Вот это номер, – заглянув под сиденье, проронил Муха. – Как ты туда забрался? Тут ведь промежуток… голову никак не просунуть. Туловище – и подавно. А ты, получается, либо то, либо другое все-таки просунул.

– Я не знаю, как это получилось, но… ни туда ни сюда… – стюард смущенно хмыкнул, – как будто здесь родился и вырос…

– Материализовался, – вдруг подал голос Бибик.

– Очухался, – Муха обернулся к Бибику. – Как самочувствие?

– Ты сам себе ответил раньше, чем спросил, – ворчливо заявил Бибик. – Очухался. Я видел, что произошло на самом деле. Этот гад стрелял не во всех, только в Андрея. А разметало нас уже после, когда пакали стукнулись.

– То есть «упакалить» отсюда, как выразилась девушка, не вышло, – Муха невесело усмехнулся.

– Вышло, только не на ту дистанцию, – Бибик, кряхтя, поднялся, подошел и тоже заглянул под кресло. – Мы все сначала исчезли, как, впрочем, и полагается, но потом снова тут материализовались. Железка крепкая, не отогнешь. Надо кресло отвинчивать. Пассатижи есть на борту?

– В подсобке… – прохрипел стюард. – Вы у Сергея спросите, он найдет.

– Сначала самого Сергея найти бы, – Бибик повертел головой. – Эй, экипаж! Сергей, Соня, вы где? Отзовитесь!

– Почему они молчат? – просипел стюард. – Может, они в багажном?

– Муха, они не в багажном?

– Не видел их там.

– Тогда боюсь даже предположить, – негромко произнес Каспер и взглядом указал на иллюминатор.

– Типун тебе, – буркнул Бибик и кивком велел Мухе выглянуть в иллюминатор.

– Чего там смотреть? – себе под нос пробормотал Муха. – Если их туда выкинуло, то кирдык. Смотри – не смотри…

– Муха, без комментариев, – строго приказал Андрей. – Что видишь?

– Облака, – Муха выглянул в иллюминатор. – И все, пожалуй. По левому борту чисто.

Он переместился к правому борту.

– Здесь тоже облака… – Муха вдруг встрепенулся. – Ох, ты, еж! Деваха наша загорает! На крыле!

– Какой там загорает, минус полста за бортом! – К иллюминатору, забыв о боли в спине, подскочил Каспер. – Надо ее вытаскивать! В смысле – затаскивать!

– И разгерметизировать тут все? – Муха неодобрительно покосился на Каспера.

– Она же рядом, прямо перед дверью!

– И что это дает?

– Да мы быстро! Цап ее, и сюда! Не бросать же деваху там!

– Каспер, спокойно! – приказал Андрей. – Иди в подсобку, ищи пассатижи. Муха, постучи девушке. Она еще жива?

– Да вроде ничего, – Муха пожал плечами. – Даже странно. Там давление никакое, кислорода мало и холод собачий, а она… ну ежится, но не синеет, озирается. Эй, красотка, алло!

Муха побарабанил по иллюминатору. Соня не услышала, но вскоре и сама сообразила, что лучше не озираться, а обратить внимание на иллюминаторы. Приседая, осторожно, по сантиметрам, она приблизилась к борту и заглянула в иллюминатор. И наткнулась взглядом на Муху.

В глазах у стюардессы отражался настолько натуральный ужас, что у Мухи с лица тотчас сползла циничная ухмылка. Он как мог ободряюще улыбнулся, кивнул и принялся бестолково жестикулировать, как бы объясняя Соне, что план ее спасения будет разработан с минуты на минуту.

– Пар почти не идет, – заметил Бибик, прильнувший к соседнему иллюминатору. – Она что-то говорит, но пара мало. И никакого инея. Не знай я, где мы зависли, подумал бы, что за бортом плюс десять, а не минус пятьдесят. И дышит она, смотрите, ровно. Значит, и давление с кислородом на уровне.

– Ну что, открывать? – Муха обернулся.

– Можно еще минуту-другую подождать, для надежности, – Бибик качнул головой. – Раз уж такое дело. Или не ждать. Андрей… что скажешь?

– Открываем, – решил Андрей. – Только пристегнитесь на всякий случай.

– Вы что… – прохрипел стюард, – нельзя!

– Я нашел пассатижи! – В салоне вновь появился Каспер.

– Не отвинчивай его пока, – сказал Муха. – Сядь, пристегнись.

– И на разлом поглядывай, – добавил Бибик. – Если вдруг появится тот гад…

– Я ему в нос, – деловито заявил Каспер. – С ноги!