Читать книгу: «Последняя поездка», страница 3

Выбор: Не слушать

Он не стал подыгрывать разбушевавшимся иллюзорным произведениям его фантазии и, допив черный, уже остывший кофе одним глотком, резко встал и принялся за обыск шкафов в поисках болеутоляющего средства. Пока его руки были заняты делом, а темная капля утреннего напитка пробивалась сквозь недельную щетину на лице, устремляясь к воротнику светлой футболки, шум в голове перестал глушить все его органы чувств. Найдя нужную пластину, покрытую блестящей фольгой, он закинул себе в рот две белых круглых таблетки и быстро раздробил их зубами, а затем проглотил, не используя при этом питьевую воду. Мужчина сел и запрокинул голову на невысокую спинку кухонного стула. На языке переливалась горечь, в горле осела пыль от остатков не проглоченного болеутоляющего средства, и именно в этот момент он почему-то ощутил чей-то взгляд из прошлого. Он, не раскрывая глаз, решил ответить ему.

– Съел таблетку от головы… пять минут, и выхожу, – как-то фальшиво, заученно произнес он такие понятные и стандартные для себя фразы.

– Как ты их ешь, – ответил бы ему женский голос. – Фу, меня аж передергивает каждый раз.

Он распахнул глаза, и его взор уперся в опрокинутый деревянный табурет, использовавшийся в основном для самого маленького члена их места для жизни. Мужчина помассировал себе виски и обнаружил прекрасную новость, что надоедливый и проникающий во все пространства головной коробки шум затих. Скорее всего, на крайне недлительное время, которым обязательно нужно было воспользоваться.

Мужчина встал со стула и направился в коридор.

Пора было собираться в поездку.

И вновь тебе предстоит принять решение: читать историю дальше или узнать, что скрывается за ответом «Слушать».

Ответ: Слушать

Водитель закрыл глаза и принялся впитывать в себя раздающийся у него в голове шепот. Он пытался разобрать непонятные звуки, сливающиеся в единую шипящую мелодию. Минута следовала за минутой, минуло уже четверть часа, его голова взмокла, а он продолжал свои попытки выудить хоть сколько-нибудь полезной информации из непонятной шипящей симфонии. Когда он понимал, что данная затея закончится неминуемым провалом, – ему слышались отдельные буквы, и он продолжал сию процедуру. И вот шипящие согласные разложились на буквы, слоги, а затем слились в слова и предложения. Но мужчина не понимал их языка и задал вопрос низким, грубым голосом:

– Что… Что вы мне шепчете?! Я не понимаю.

– Ш-ш-ш-ш-ш, – раздражение забило по его нервным струнам.

– ЧТО? ЧТО ВАМ НУЖНО ОТ МЕНЯ?! – не выдержал он и в этот вопрос постарался вложить как можно больше накопившейся злости.

– Ш-ш-ш… о-о-он… о-о-о-о-он. Не упу-у-у-усти-и-и-и, – его глаза распахнулись от услышанного.

– Что? Он сегодня будет? А кто, как выглядит?!

– Ш-ш… Муж-чи-на… Мо-о-о-о-оло-дой…

– А как мне его узнать?

– Чу-у-увству-у-у-уй… ш-ш-ш-ш-ш…

– Когда? Сегодня?!

– Ш-ш-ш-ш-ш…

Водитель оглянулся по сторонам. Прислушался. Звук больше не менялся. Он встал и побрел шаркающим шагом в комнату. Ему пора было собираться на очередной выезд. Шум в голове затих… Неужели все это время ему хотели что-то сказать? А он даже не пытался их услышать. Времени на гнев, досаду и раздражение не было, вместо всех сомнительных чувств в груди нечто загорелось, разлилось по телу и потянуло его вперед. Он чувствовал вдохновение, ведь сейчас он выполнит наконец свою конечную цель! Он найдет его, найдет.

Прими решение: читать историю дальше или узнать, что кроется за вторым ответом: «Не слушать».

История продолжается…

Водитель

Мужчина неспешно разложил содержимое черной спортивной сумки, внимательно осмотрел все ингредиенты удачной поездки и аккуратно вернул все на свои места в определенном порядке.

– На этот раз никаких ошибок, – прошептал он себе под нос, – никаких ошибок…

Он, взяв сумку, встал возле прохладной светлой стены в коридоре, оперся о нее спиной и зажмурил глаза, вдохнул несколько раз, выдохнул, открыл глаза и внимательно осмотрел свое жилище: все элементы былой семейной жизни покрылись пылью от ненадобности, ведь он не желал ни к чему притрагиваться, особенно в те редкие моменты, когда гнев, усталость, раздражение уходили из его разума. Мужчина посмотрел на розовую маленькую ложку для обуви, и в его груди будто бы вырастали чьи-то руки и с силой сжимали все нутро железной хваткой.

– Простите меня… – зачем-то произнес он, – я так устал и хочу уже закончить свой поиск. Надеюсь, сегодня мы найдем его и я приду к вам.

По его щекам полились слезы, их было много. Плакал он открыто, навзрыд. Впервые за долгие месяцы он решился на сей выпуск всех его внутренних накопившихся переживаний. Его сердце защемило от навалившейся одномоментно черной тоски, он задышал слишком часто, а внутри гортани раз за разом проходила вибрация, нижняя челюсть тряслась, губы сжались, а из закрытого рта то и дело доносились хриплые стоны. Мужчина стремился выпустить все наболевшее разом. Затем он вновь выпрямился. Наклонил в разные стороны голову, вытер мокрую щетину тыльной стороной ладони. Вздохнув, он успокоил свои внутренние позывы. И вновь осмотрел небольшую квартиру, но на этот раз скорее внутренне, прощаясь с прошлой жизнью. Ранее бы мужчина охарактеризовал то давнее время крайне нервным, тяжелым, где отсутствовал спокойный сон, но стоило вспомнить милую улыбку маленькой, красивой и такой искренней девочки, как его память тут же перечеркивала все стрессовые и неприятные моменты, а в голове воспроизводились лишь те, где счастливая, озорная девчушка, носящаяся по квартире, радостно наскакивает на него в вечернее время, когда он приходил с очередных нервозных длинных городских рейсов. Она прижималась к нему, прикусывала его шею и радостно произносила: “Па-па, пйи-вет!” Он вновь ощутил, как внутренний хват сжимает его сердце с новой силой… Глаза налились слезами, но он не выпустил их, отвернув взгляд от маленьких розовых кроссовок. Откинув голову назад, он закрыл глаза. Необходимо угомонить свою разбушевавшуюся душу.

Рука мужчины ладонью прикоснулась к груди, и он явственно ощущал разлившееся тепло и твердое ощущение, что сегодня он в последний раз выйдет за дверные рамки сего жилья. Наконец, окинув взглядом все оставленные бытовые принадлежности, мужчина отвернулся к двери, сжал тряпичные ручки сумки в левой руке, а правой нажал на блестящую, хромированную щеколду, толкнул дверь и вышел в теплый и одновременно сырой и затхлый воздух подъезда, который позже сменился более свежей, ароматной уличной средой. Его автомобиль ожидал на оставленном месте, холодный серый цвет озарила короткая яркая вспышка фар, прозвучало оповещение о снятии защитной системы. Мужчина разложил все содержимое сумки в багажнике и в очередной раз прошелся взглядом по каждому инструменту. Убедившись, что все необходимое для сегодняшнего дня находилось в верном порядке и на своих местах, вновь все сложил в сумку, чтобы в поездке все предметы не перемешались в обширном багажном отделении, и направился на рабочее водительское кресло. Посадив свое отдохнувшее и посвежевшее после горячего душа тело, но с растревоженной душой и тяжелым сердцем, он достал телефон, загрузил желтую программу для водителей такси и нажал на черную кнопку “Встать на смену”.

Он глубоко зевнул, растянулся на мягкой спинке автомобильного сиденья и принялся ожидать первую заявку сегодняшнего дня. Его нутро слегка окатило волнением. Он ждал заключительную заявку, которая приведет наконец его к виновнику его длительных и беспощадных страданий. Ее он ожидал каждый выход на рабочую смену на протяжении двух с половиной месяцев.

На экране телефона всплыло первое уведомление, раздался короткий дрожащий звук. Смартфон завибрировал, а водитель такси наклонил голову и внимательно прочитал текст сообщения. Вызов был из неблагополучного района их небольшого города, где проживали в основном семьи с достаточно проблемным прошлым, унылым настоящим и бесперспективным будущим. Неблагополучные семьи, состоящие из спивающихся многодетных родителей, погрязших в долгах за былые прегрешения, или же иссохшие люди, прозябающие в пучинах наркотических эффектов. Он не желал туда ехать, так как зачастую водители такси, осмелившиеся направиться в тот район, оставались там навсегда или возвращались с разочаровывающим чувством обкраденных жертв. Крайне часто случалось, что водители такси приходили обратно уже своим пешим ходом. Один из его прошлых напарников по водительскому ремеслу однажды помог молодым людям добраться до схожего адреса. Он также знал, что в такие районы не стоит ездить столь глубоким вечером, но трое ребят были весьма убедительны в своих доводах: оплатили поездку до ее начала, дали клятвенное обещание, что их поездка не повлечет в отношении мужчины никаких негативных последствий и им крайне необходимо было попасть именно в этот момент к их товарищу, находящемуся в беде, без них молодой человек мог оказаться на перепутье между жизнью и смертью.

– И я согласился, думал, помогу парням, всякое в жизни бывает. Мне тоже когда-то люди помогали, – рассказывал тогда историю коллега, находясь на больничной койке с тремя сломанными ребрами, многочисленными ссадинами и гематомами по всему телу. – Доехали до района без проблем, но когда подъезжали к подъезду… Там стояла толпа пацанов разных возрастов, и они, как нас увидели, тут же машину облепили. Эти, которые приехали, начали орать: “Валим отсюда!” А я куда поеду – давить их, что ли? Ну, я открыл окно – крикнул им. А они в ответ начали лупить машину. Она была арендована. Я и выскочил с небольшой битой, хотел отпугнуть, сказать, что не надо машину ломать. Меня повалили, и я уже ничего не помню. – Мужская гордость коллеги была потревожена. Он замолчал, понимая, что все те руки, ноги и прочие части тела и различные предметы, повредившие его плоть и автомобиль, принадлежали молодым людям значительно младше его. От бессилия его зубы сжались. – Ох, зверье, конечно, там. Мне позже следак сказал, кто это был. Местные бандиты вечно че-то поделить не могут, а попадают там все. Это дети алкашей всяких, и ими зеки щас заправляют. Представляешь? Двадцать первый век, а у них, как в девяностых, ниче не поменялось. Короче, если будет выбор, то лучше не езжай. Мне никто ниче не отдаст, а я и работать не могу. И машину еще ремонтировать как-то надо. Хоть наш начальник и вошел в положение, дал рассрочку и помог, но я туда больше никогда не поеду. Пусть хоть Господь Бог попросит, нет, ни ногой, – он вздохнул, посмотрел на колышущиеся больничные жалюзи на окнах. – Я было думал собрать вас всех да поехать навести там порядки, как когда-то много лет назад. Но потом, вспомнив детей, жену… Да, а если нож или чего похуже прилетит? Понял: хорошо, что жив остался. А там они себя и сами рано или поздно перебьют.

Мужчина в тот день выделил из своих немногочисленных финансовых средств небольшую сумму в помощь пострадавшему другу и также зарекся, что в данный район, обитающий в прошлом неблагополучном времени, не направится его автомобиль ни под каким предлогом. Прошло уже более трех лет с того эмоционального момента, когда он осознал, что они уже не дети и нельзя просто было взять да наказать за столь неслыханную дерзость всех причастных к избиению его товарища.

Машинально его указательный палец направился к красной прямоугольной кнопке “отказаться”, но в последний момент остановился. А что, если тот, которого он ищет столько времени, находится именно в том самом районе и он столько раз отказывался от подобных заявок?

Указательный палец завис над кнопкой “отказаться” от нежеланной заявки, и мужчина пристально прислушался к своему внутреннему ощущению. Он, решив проверить заказ, переместил палец и нажал на кнопку с буквой “I”, что в сём интерфейсе означало “детали заказа”. Мой подопечный увидел, что это заказ с детским креслом от трех до девяти лет. Как раз он достал подобное из багажника несколько поездок назад, поскольку оно крайне мешало ему в его мрачном ремесле, и разместил его на заднем сиденье. Его разум искал решение, а телефон вибрировал, требуя ответа от водителя. Готов ли он принять заказ? Внутренний голос молчал. Тишина нашла свою обитель в его сознании. Решив, что это и будет ответом, мужчина закрыл небольшое полупрозрачное окошко с информацией о пассажире и опустил палец на экран мобильного устройства, раздалась вибрация, и водитель такси откинулся в кресле в ожидании следующего заказа.

Мужчина озирался по сторонам с непривычно отсутствующими мыслями в голове, его взгляд застрял в небольшом зеркале заднего вида. Он смотрел на чистое, совершенно новое сиденье для детей от трех до девяти лет. Его цвета, функциональные особенности когда-то с такой тщательностью подбирались… Воспоминания начали заполнять пустое место, и водитель такси вновь не стал препятствовать наступающему прошлому.

– Ну как тебе? – спросила молодая женщина с озорными темными глазами. – Классно же? Большое, удобное и красивое кресло.

– Неть, не нравится. Оно маленькое! – ответила миниатюрная копия женщины с вызовом в голосе. – Я не хочу черное. Я хочу розовое!

– Маленькая моя, розовое не практично в машине. Оно быстро испачкается и будет некрасивое.

– Ты его постираешь, и все, – стояла на своем юная особа.

– Как же я кресло постираю-то? – удивилась девушка и еле сдерживала смех, удивляясь столь высокому логическому мышлению девочки.

– Вот, смотрите, – в диалог вмешался доселе стоявший мужчина, молча разглядывающий различные варианты детских автомобильных кресел, – вот розовое внутри, а под ногами черное. Давай его примерим?

– Оно тоже некрасивое! Все, не хочу розовое. – Девочка развернулась и пошла пружинистым шагом к рядом стоящим детским кроваткам с внутренним маятником и принялась их расталкивать в разные стороны.

– Ну и как ее уговорить? – подошел мужчина к девушке. – Упрямая. Даже не знаю, в кого бы это.

– Уговорим. Кресло пора менять. В старое она уже не влезает, – ответила она и направилась вслед за разыгравшимся ребенком.

– Или можно просто купить. Все равно же сядет, куда денется?

– Ага, еще несколько часов истерики. Нет уж, спасибо.

После длительных уговоров, обсуждения разных нюансов и подбора цветовых и функциональных решений троица договорилась и наконец выбрала кресло с темно-синим отливом сиденья и черной мягкой обивкой под ноги. А главным критерием для согласия маленькой, но решительной и характерной девочки стали детские накидки на кресло с разными цветовыми сочетаниями.

– Сегодня хочу просто кресло… без них, – указала она пальцем на упаковку с тонкими чехлами.

– Хорошо, – ответила девушка, убирая пластиковую упаковку в багажник, в котором они лежат и по сей день. Все в той же заводской упаковке, в самом левом углу багажника, под свертком черных плотных мусорных пластиковых мешков.

Мужчина перевел взгляд с детского кресла на дом, где они жили, и в его воображении замелькал еще один короткий всплеск из тех самых дней.

– Только не сажай в это кресло других детей, хорошо? – настойчивым тоном заявила девушка, – а то оно быстро превратится в не пойми что, как вот это… старое. Вот его и используй. Ладно?

– Как это? То же маленькое кресло, а это для больших детей. Окупится же быстрее.

– Пожалуйста, не катай в нем других детей, очень прошу.

– Ладно, – мужчина остановил свое раздражение в самом его зародыше, – как скажешь.

Удивительно, что именно сегодня он смог впервые посадить чужого ребенка в еще толком не обкатанное кресло. Сейчас мой подопечный ощутил в себе давно покинутое чувство облегчения, словно нечто держало его, давило на него, но он не ощущал ограничений, а в момент проявленных воспоминаний почувствовал, что стал несколько свободнее. Он явственно осознал пришедшую к нему мысль: в его машине более никогда не раздастся ни одного детского звука, никаких исключений для любых возрастов. Его цель – это взрослые, состоявшиеся люди. Только среди них находились те, которые должны быть в положенном им месте. Мужчина отстегнул ремень безопасности, неспешно встал и подошел к пассажирской двери. Скрипнули петли, он наклонился и одним уверенным движением отстегнул детское кресло. Его руки взмокли, а внутри появилось волнение.

– Ну как тебе твое новое кресло, удобно? – спросила девушка, лучезарно улыбнувшись с переднего сиденья.

– Да! Мне нравится, – ответила ей девочка, болтая ножками и вертя в руках новую куклу со светлой прядью и голубыми глазами. – И теперь у моих деток есть новая мама. Красивая, да?

– Да, – с неспадающей радостью на лице ответила ей девушка.

Один раз, одна поездка и единственная радость… Больше это кресло не проникнет в его салон автомобиля. Пусть ему будет не так удобно раскладывать свои инструменты, но кресло останется здесь навсегда. Хлопнула крышка багажника, мужчина вернулся на свое рабочее место и увидел, что к нему на телефон пришла новая заявка.

Его глаза распахнулись от удивления. Снова этот же район, но на этот раз обычный заказ на тот же адрес, но в соседний подъезд. Внутри началось разливаться знакомое чувство. Видимо, придется прислушаться и выполнить данный заказ, возможно, именно он станет для него последним.

Его указательный палец сменил свое местоположение и нажал на зеленую кнопку “Принять заказ”. Тут же мобильное приложение отреагировало на его действие и проложило маршрут к необходимому месту на карте города. Ехать до точки вызова было недолго, около пятнадцати минут. Водитель включил передачу и тронулся с привычного парковочного места в локацию, которую когда-то так рьяно презирал и никогда бы не подумал, что направится туда, дабы забрать пассажира. Решение было принято.

Автомобиль принялся активно сокращать дистанцию на отрисованной географической карте местности в смартфоне. Серая модель двигалась строго по заданному маршруту, минуя один светофор за другим. Проезжая немногочисленные более благополучные участки их города, мужчина ощущал, как его руки начинали вибрировать от волнения. Он думал, что уже давно избавился от страха перед возможной смертью или болевыми последствиями будущих телесных повреждений. Особенно после всего того, что он сделал за прошедшие недели, ему явственно ощущалось, что все эмоции, кроме гнева и раздражения, покинули его тело. Но нет. Сейчас в его кровеносной системе пульсировал адреналин… Его глаза отмеряли каждый километр, остававшийся до конечной точки.

“До конца маршрута осталось менее двухсот метров”, – озвучил женский нежный голос из динамика его телефона.

Но ему прозвучавшая фраза показалась крайне зловещей, пугающей, и все его тело затряслось от холода в одно мгновение. Будто бы ему предсказали дату и время его последних мгновений прожитой жизни. Он подъехал к старенькому крыльцу подъезда девятиэтажного панельного дома. Немного пригнувшись, мужчина выглянул из окна автомобиля и с облегчением не обнаружил ни одного жителя сего района. Его взгляд медленно обходил каждый метр расположившейся напротив его автомобиля улицы. Хоть уже довольно старые, но чистые бетонные плиты служили внутренней дорогой, потертые ранее синие околоподъездные скамьи были окружены сероватыми клумбами для цветов, в которых никогда не росло ни единого растения. Вместо красивых, пестрых бутонов располагались песок и многочисленные торчащие, словно из ежа, иголки – окурки от сигарет.. Подъездные деревянные двери, нещадно испещренные дырами от различных ударов то ли чьих-то кулаков, возможно, футбольного мяча или же чего-то иного, крайне неуверенно держались на своих несмазанных петлях, да так, что нижний угол двери слегка коснулся местами побелевшего бетонного пола.

Программа в телефоне автоматически отреагировала на приезд автомобиля такси в нужную точку и запустила таймер ожидания пассажира в две бесплатные минуты. Водитель осмотрелся по сторонам: улица пустовала на протяжении всех ближайших восьми подъездов. Мужчина постарался расслабиться и выпустить внутреннее напряжение через легкие. Взяв телефон, он вышел из машины, достал бело-красную пачку сигарет из кармана джинсов, выдернул одну, прикурил и длинным беспрерывным вдохом втянул первую порцию табачного дыма через рыжеватый фильтр. Выдохнув, мой подопечный посмотрел на бегущий таймер, осталось менее минуты для бесплатного ожидания, далее запустится уже внутренний невидимый отсчет семи минут, и заявка автоматически отменится. Он снова сделал длительную затяжку и почувствовал вибрацию в руке. Пришло сообщение от будущего пассажира: “Мы бежим, не уезжайте, пожалуйста”. Его лицо сморщилось от досады. Докурив сигарету, мужчина отправился к ближайшей мусорной корзине, расположившейся возле выцветшей деревянной лавочки. Под заржавевшим металлом, в котором зияли обширные дыры, скопился разношерстный мусор: от сплюснутых банок слабоалкогольных напитков до упаковок из-под различной снеди и бог знает чего еще. Окурок благополучно поместился в одном из редких представителей стеклянной емкости, где прежде обитала минеральная лечебная вода. Из подъезда раздался шум. Быстрый топот каблуков сопровождал детский переходящий в плач стон маленькой девочки. Топот приблизился к двери, та натужно открылась, кроша опилки и царапая бетонный настил. На пороге подъезда появилась пожилая женщина с маленьким ребенком на руках. На вид белокурой девице не было и двух лет. Ее заплаканные голубые глазки смотрели с грустью на окружающий их район, словно выражая эмоции всех ее соседей. Бабушка достаточно шустро подбежала к водителю такси.

– Мы можем ехать? Очень торопимся.

– У вас в заявке нет детского кресла, – сухо констатировал мужчина.

– Да, блин… – заволновалась женщина. – Я не могла вызвать с этим вашим креслом. Все заявки отменялись, а нам очень срочно нужно уехать, нельзя больше ждать, ребенок вымотан и спать хочет. – Мужчина только собирался открыть рот, как женщина опередила его. – Она тихонько посидит и уснет, никаких хлопот не доставит.

– А сколько девочке лет?

– Год и девять, а что? – насторожившись, ответила женщина.

Старое детское кресло он давно переложил в шкаф в квартире, не найдя сил его выкинуть… А новое… Он же решил, что никаких детских звуков в его автомобиле. Да и кресло предназначалось для детей старше трех лет. Но основным поводом для сомнения послужило пустое, не отзывающееся нутро при виде женщины с ребенком. Неужели они должны быть там, а может, их встреча предназначалась для более изощренной судьбоносной линии, которая приведет их к крайне неожиданным последствиям?

Какое решение примет водитель? Согласится довезти или Откажет?