Вован и Лексус. По ком звонит телефон

Так, народный артист СССР, композитор, дирижер Никита Богословский, родившийся в 1913 году, рассказывал, как устроил пранк длинною почти в целую жизнь. «В детстве в Ленинграде я увидел в телефонном справочнике “Ангелов Ангел Ангелович”. Набрал номер и вежливо попросил: „Черта Чертовича можно?”  – на тот момент мне это казалось невероятно смешным. Меня обругали, бросили трубку… Прошло лет пятьдесят, и опять я в Питере листаю телефонную книгу, и вдруг как привет из детства: „Ангелов Ангел Ангелович”! Ну я, конечно же, не отказал себе в удовольствии. Набрал номер и вежливо попросил: „Черта Чертовича можно?” И старческий голос в трубке мне ответил: „Ты еще жив, сволочь?!!!”».

Возвращаясь из института, я, чтобы поднять настроение, набирал ему из автоматаВозвращаясь из института, я, чтобы поднять настроение, набирал ему из автомата

народный артист СССР, композитор, дирижер Никита Богословский, родившийся в 1913 году, рассказывал, как устроил пранк длинною почти в целую жизнь. «В детстве в Ленинграде я увидел в телефонном справочнике “Ангелов Ангел

Ангелович”. Набрал номер и вежливо попросил: „Черта Чертовича можно?” – на тот момент мне это казалось невероятно смешным. Меня обругали, бросили трубку… Прошло лет пятьдесят, и опять я в Питере листаю телефонную книгу, и вдруг как привет из детства: „Ангелов Ангел Ангелович”! Ну я, конечно же, не отказал себе в удовольствии. Набрал номер и вежливо попросил: „Черта Чертовича можно?” И старческий голос в трубке мне ответил: „Ты

Р.: Слушай, идиот! Если ты еще раз посмеешь это сделать, я тебе по правде отключу телефон! П.: Я вождь! Р.: Урод поганый! Неужели тебе нечем заниматься? Тебе ж наверно сто лет, кретин собачий! П.: Мне больше ста лет, я дедушка Ленин. Подъезжайте к Мавзолею, меня будут выносить. Р.: Я уничтожу тебя! Ты не будешь… Ты сволочь… мерзавец, негодяй, ничтожество абсолютное! Ты тварь, понимаешь? Муравей говенный! П.: Я дедушка Ленин (хнычет). Р.: Я подойду сегодня, и я тебя уничтожу, я лишу тебя телефона вообще. Потому что… ничтожество, засранец! Катись…! Чтоб я не слышал твоего мерзкого голоса, тварь! Особый шарм этой гневной тираде придали неповторимый голос и интонация знаменитого историка.

П.: Это дедушка Ленин. Пока вы спите, меня выносят из Мавзолея!