Друг актера

О публике он невысокого мнения.

И если театр набит битком, а актер играет «скверно», – этот «дикий антрепренер» не постесняется заорать в коридоре на весь театр:

– Видали дураков? А? Дурака смотрят!

Рудзевич старовер.

Во «всех этих новых гг. режиссёров» не верит.

Для него:

– Театр – это актер.

Театр, сцена, обстановка, пьеса – только оправа для актера.

Земной шар, кажется, только:

– Подставка для актера.

И среди этой верной, трогательной, страстной, горячей, необузданной любви к актеру и его творчеству у Рудзевича в его театральной жизни, – а другой у него, кажется, и не было, – был роман, роман его души – Н.П. Рощин-Инсаров.