Маршем по снегу

***

Лимузин госсекретаря медленно отъехал от Дома журналистов и через пять минут уже подъезжал к высотному зданию на углу квартала Юракутё фешенебельного района Гиндза, на первом этаже которого находился бутик «Микимото» известного во всём мире жемчужного короля и одноимённого бренда.

Сара, получив должность госсекретаря за поддержку, которую оказал её муж во время предвыборной кампании первому в истории страны чернокожему президенту, решительно сменила свой имидж. Сделала круговой лифтинг лица, похудела, прекратила экономить на одежде. Обратившись к знаменитому модельеру Оскару де ла Рента, одевающему только богатых женщин, Коулмэн полностью обновила весь свой гардероб, представ перед американским обществом элегантной и знающей себе цену дамой. Вот и сейчас её целью была покупка комплекта украшений из жемчуга, достойного главы внешнеполитического ведомства США.

Представитель фирмы «Микимото», увидев госсекретаря, поклонился почти до земли и подобрастным тонким голосом пригласил пройти к подготовленным коллекциям украшений.

На специальном столе, покрытом тёмно-синим бархатом, были разложены эксклюзивные украшения из белого, розового, золотистого и чёрного жемчуга. Каждый из комплектов был по-своему уникален и изящен. Представитель фирмы, взмокший, вытирающий постоянно от волнения лоб, предлагал одну коллекцию за другой.

– Разрешите показать вам последнее эксклюзивное изделие из морского австралийского жемчуга. Посмотрите на эти жемчужины мягкого кремового цвета, они очень вам к лицу. А эти превосходные серьги прекрасно подчёркивают изящный изгиб вашей шеи и заставляют глаза гореть ярче. Жемчужины крупные, класс самый высокий, «ААА».

Сара надела ожерелье, серьги и замерла.

– Вот это то, о чём я мечтала. Теперь снимать их не буду.

– Да, да. Это так. Жемчуг надо носить постоянно, он должен питаться от вашей кожи и будет от этого только ярче, – почтительно произнёс представитель фирмы «Микимото».

Через несколько минут кортеж госсекретаря и мотоциклетный эскорт японских полицейских, набирая скорость, помчался к ближайшему въезду на хайвей⁴ в районе Минато.

***

Через пятьдесят минут кортеж подъехал к воротам американской авиабазы Йокота. Морской пехотинец, увидев автомашину главы внешнеполитического ведомства США, включил устройство открытия ворот и отдал честь. Эскорт мотоциклистов развернулся и помчался назад: свою миссию они завершили.

Лимузин мягко подъехал к штабному корпусу и остановился. На крыльце Сару Коулмэн уже ждал командующий американскими войсками в Японии генерал-лейтенант Майкл Оспин.

– Генерал? К чему такая срочность? Неужели русские готовятся на нас напасть? – улыбнувшись, спросила госсекретарь.

– Всё намного прозаичнее. Сейчас наша головная боль – это Северная Корея, – произнёс Оспин и предложил пройти в его кабинет. Там командующий представил госсекретарю командира 500-й бригады военной разведки сухопутных войск США в зоне Тихого океана бригадного генерала Джона Блюменталя.

– Здравствуйте, бригадный генерал, – приветливо произнесла Сара, ища одновременно глазами зеркало.

– Докладывайте, бригадный генерал Блюменталь! – приказал командующий, когда Коулмэн, посмотрев в зеркало и ещё раз с удовольствием отметив, насколько изящные колье и серьги из жемчуга она купила, расположилась в мягком кожаном кресле и была готова слушать.

– Слушаюсь, сэр! – Блюменталь открыл папку, достал тонкий лист бумаги с большими водяными знаками «совершенно секретно».

– По имеющейся у нас информации, в ближайшие одну-две недели южнокорейские спецслужбы готовятся повторно провести операцию по ликвидации северокорейского лидера. Покушение на Руководителя в декабре прошлого года, как известно, было предотвращено. На этот раз, как сообщают наши источники, вероятность его ликвидации очень высока. Правда, по линии военных разведок Сеул не подтверждает, но и не отрицает подобных намерений. Информация три часа назад была доложена президент у США. Доклад закончил.

– Спасибо, бригадный генерал! Вы свободны.

Сара устало прикрыла глаза. Час от часу не легче, подумала она. Да, корейцы ещё те союзнички, всё сами пытаются сделать по-тихому. А главное, в Сеуле не просчитывают хотя бы на два шага вперёд.

– Ну что ж, генерал Оспин! Весьма признательна за информацию, – поблагодарила госсекретарь. – Хотя, как мне кажется, выводы делать рано. Ведь вы, генерал, прибыли сюда на должность командующего из Европы и, похоже, в истории этих вечных межкорейских интриг пока не разобрались. То спецназ северян пытается шт урмом взять «Голубой дом» – резиденцию президента Республики Корея, то южане набирают уголовников и готовят из них диверсантов для ликвидации лидера Северной Кореи. Да и декабрьское покушение на Руководителя выглядит как-то неправдоподобно, – тихим голосом закончила исторический экскурс Сара. В кабинете повисла тишина.

– На сегодня, – чуть приподняв подбородок и нарушив молчание, – все вопросы по визиту в Японию решены, – сказала госсекретарь. – Так что, генерал, пусть проводят меня в гостевую комнату, надеюсь, до вылета успею немного отдохнуть.

Подойдя к зеркалу и осмотрев себя ещё раз, Коулмэн вышла.

После её ухода в кабинет вернулся бригадный генерал Джон Блюменталь.

– Садитесь, бригадный генерал! – показал на кресло командующий. – Какие у вас оценки по ситуации в Северной Корее?

– Сэр! – произнёс, вскочив, Блюменталь.

– Садитесь. Мне нужны ваши оценки и прогнозы. «Старуха», – (это прозвище Саре, как говорят, дали её муж и его молодая сотрудница, отношения с которой вызвали небывалый скандал) – начинающий политик высокого ранга, она начиталась перед своим первым зарубежным турне старых справок и думает, что всё знает. Мы же – военные, на нас лежит ответственность за обеспечение интересов Америки в регионе. А ситуация такова: северокорейский лидер одной ногой в могиле, в стране идёт борьба за престол. В Пентагоне не исключают развития ситуации по худшему сценарию. Наши войска должны быть готовы к конкретным действиям. Для этого требуется достоверная информация. Времени у нас мало. Поэтому приказываю: выяснить, когда, где и с какой вероятностью ожидается ликвидация главы Северной Кореи. Помните, от ваших действий многое зависит, и наше с вами положение в том числе.

После ухода бригадного генерала командующий прошёл к своему столу и сел в кресло. Перед ним лежала папка с шифртелеграммой от командующего ВС США в зоне Тихого океана.

Оспин вновь внимательно её прочитал и задумчиво откинулся в кресле. Теперь уже не казалось странным распоряжение: срочно вылететь на Окинаву в 3-ю дивизию морской пехоты и лично проверить готовность специального подразделения, задачей которого в кризисной сит уации является обеспечение охраны и экстренный вывоз с территории Северной Кореи всех материалов и оборудования, связанных с ядерным оружием. И всё это на фоне предстоящего совместного с Южной Кореей крупномасштабного учения, а также появившейся информации о готовящемся покушении на лидера северян.

– Да, здесь есть над чем задуматься, – произнёс Оспин.

Глава третья
(КНДР, провинция Янган, 18 февраля, 14:09)

Руководитель уже третью неделю инспектировал воинские части и народно-хозяйственные объекты в северной провинции Янган. Смертельно усталый и не до конца пришедший в себя после прошлогоднего инсульта, он и сопровождающие лица почти уже доехали до резиденции, расположенной на склоне горы Пэктусан⁵.

– К озеру, – приказал водителю лидер государства, но почувствовал явное смущение капитана министерства госбезопасности.

– Ты что, ни разу не поднимался к кратеру? – с удивлением посмотрел на водителя Руководитель. – Ах, да! Ведь ты меня возишь первый раз по провинции Янган, – пробормотал он.

По устоявшейся в стране традиции все чиновники, партийные и военные работники, имеющие право на пользование служебным автомобилем, предпочитали переднее сиденье рядом с водителем при поездках за городом. Как ни странно, но Руководитель не был исключением. Зачастую, пренебрегая безопасностью, лидер государства любил по труднодоступной местности ездить на джипах, и теперь они мчались на мощном внедорожнике «Тойота Лэнд Крузер». При этом Руководитель сидел на специально оборудованном именно под него переднем кресле с подлокотниками из ценных пород дерева, объёмным бардачком-холодильником и встроенным массажёром.

– Чон-тонму! Будешь подсказывать дорогу нашему капитану, а то он уже и побледнел, и покраснел не один раз, – добродушно проговорил Руководитель, повернувшись к сидевшим сзади первому заместителю председателя государственного комитета обороны Чон Джину и начальнику личной охраны.

– Капитан! Чем же знаменита гора Пэктусан? – спросил пытливо водителя глава государства.

– В Пэктусанском партизанском лагере располагался штаб антияпонского движения, и отсюда первый президент нашей страны нанёс главное поражение японским захватчикам. Здесь же родился наш Великий полководец, – бодро отрапортовал водитель.

– М-да! А ведь это священное место непосредственно связано с легендой об основателе корейского государства короле Тангуне, – задумчиво произнёс Руководитель.

– Кстати, – он встрепенулся и всем телом повернулся к водителю, – а саму гробницу короля Тангуна ты видел?

– Так точно! Во время обучения в военном училище нас возили в древний мавзолей в местечке Кандон близ Пхеньяна. Экскурсовод рассказывала, что там похоронен король Тангун, – ответил быстро и чётко водитель.

– Чон-тонму! Надо расширить программу обучения в военных училищах, особенно о происхождении корейской нации, единой и неделимой, – бросил, не оборачиваясь назад, глава государства. Чон Джин все высказывания, даже отдельные фразы Руководителя фиксировал в записной книжке. Через несколько дней эти фразы в расширенном виде превращались в директивы, постановления и другие руководящие документы. Тем более все соратники Руководителя знали о его прекрасной памяти. Он часто любил говорить: «Память становится лучше, если чаще включать голову. Я встаю рано по утрам и тренирую память».

– Стоп! Дальше я пойду один, – властно сказал северокорейский лидер, когда кавалькада машин въехала на специально оборудованную площадку на вершине горы Пэктусан.

На краю огромной чаши высочайшего в мире кратерного озера Чхонджи⁶ резкий, холодный февральский ветер студил лицо и трепал уже сильно поредевшие волосы на голове. Плотный, крепкий мужчина чуть ниже среднего роста задумчиво смотрел в жерло кратера.

Руководитель, когда доводилось бывать на вершине горы Пэктусан, любил побыть один. Инспекционная поездка, планы на будущее всё ещё роились в голове, но перед величием открывающегося похожего на пасть дракона кратера все суетные мысли сразу отступали. Озеро всегда завораживало своей первобытной красотой. И в этот зимний день тёмно-голубое безоблачное небо, падая в кратер, превращало цвет льда в тёмно-изумрудный, который манил к себе и пугал одновременно.

Глава государства чувствовал близость смерти и видел, как в жёсткой борьбе за власть столкнулись три основные политические силы, видевшие преемником одного из трёх его сыновей. Министерство общественной безопасности поддерживало старшего сына. Двадцатисемилетний средний сын был очень популярен в армии, на его стороне открыто выступал генералитет. Сторонниками младшего было руководство Трудовой партии Кореи. Но именно ему, младшему сыну, решил доверить руководство страной Руководитель, официально объявив его своим преемником месяц назад. В нём он видел себя в молодости, похожим и лицом, и статью, да и поведением. При этом большие надежды возлагал на верного товарища Чон Джина, первого заместителя государственного комитета обороны, который был женат на его любимой сестре. Глава государства полагал, что верный соратник сможет поддержать и правильно направить сына при решении важных государственных дел. Но он чувствовал, что борьба за власть между сыновьями продолжится, может, даже с трагическими последствиями, и это его сильно огорчало и беспокоило.

Стоявший чуть в стороне Чон Джин тихонько кашлянул, чтобы привлечь внимание вождя.

– Всё! Понял, у нас остались на сегодня ещё очень важные дела, – произнёс глава государства. – Пошли в машину.

Уже в джипе он вдруг встрепенулся и вновь вернулся к разговору, тема которого его расстроила с утра. От благодушного настроения не осталось и следа.

– Специально для воинской части №4765 закупили в Австрии картофелепосадочные и уборочные машины, да и не за малые деньги, а солдаты моей доблестной армии отказываются есть картофель и просят только рис, – с возмущением заговорил Руководитель, глядя прямо в окно на набегающую ленту просёлочной дороги.

Он открыл бардачок и достал бутылку французской минеральной воды. Отхлебнув из стаканчика, немного успокоился. Однако не прошло и двух минут, как снова раздался его голос: «Сгноить целое хранилище такого ценного продукта!»

Руководитель посмотрел в окно, где вдалеке от трассы виднелись строения небольшого населённого пункта. Домики хоть и были одинаковы, но все отличались расцветкой – жёлтые, голубые, зелёные, что создавало иллюзию «благополучия» местных жителей. Хотя если присмотреться поближе, то можно было увидеть заиндевевшие окна и отсутствие у большинства строений привычного для зимней поры курящегося из труб дымка. На улице стоял сильный мороз.

– Командира части разжаловать на два звания, пусть походит майором, а там посмотрим, – неожиданно резюмировал лидер КНДР. Хотя сам командир ему понравился и порядок у него был везде подобающий. – Напомни, что у нас на сегодня? – буркнул через плечо Руководитель, обращаясь к Чон Джину.

– Совещание по внешнеполитической ситуации и заслушивание начальника строительства ГЭС для разворачиваемой в предгорьях Пэктусан нашего огненного кинжала бригады оперативных ракет. Место дислокации этого соединения крайне важно для безопасности нашей страны. Оно расположено всего в нескольких километрах от границы с КНР, что делает его неуязвимым для американцев.

– Ты, как всегда, прав, дорогой Чон. Как поговаривали наши прадеды: «Волки держатся поближе к волкам, косули – к косулям». Это было верное решение о размещении оружия возмездия вблизи китайской границы. Ни южнокорейские марионетки, ни янки не посмеют нанести удар по бригаде, побоятся разбудить великий Китай, – удовлетворённо подытожил глава государства.

***

(Правительственная резиденция у подножия горы Пэктусан, 15:20)

В зале для совещаний собрались ближайшие соратники Руководителя, которые расселись вокруг большого инкрустированного редкими породами дерева стола. Было душно в помещении, хотя пол, выложенный из разноцветного мрамора, приятно холодил разгорячённые долгой ездой в автомобиле тела. Высокие небесного цвета потолки и облицованные бирюзой колонны создавали эффект покоя, а мягкие зелёные кресла клонили чиновников ко сну.

Глава государства в это время проходил ежедневный медицинский осмотр в своём кабинете. Высокая, статная и просто красавица военврач в звании старшего лейтенанта замерила давление у Руководителя, послушала дыхание в лёгких.

– Что скажешь, медицина? – натужно, голосом курильщика выдохнул глава государства.

– Товарищ Великий полководец! У вас очень сильное нервное истощение. И вы ещё слабы после болезни. Вам бы пару дней поспать и отдохнуть, – с мольбой в больших карих глазах произнесла военврач.

– Нет, надо завершить дела, а завтра у тром рано мы выезжаем. Когда вернусь, приготовь, как обычно, травяные настои, особенно от головной боли. Уже второй день какая-то тяжесть в левой половине головы.

Председатель государственного комитета обороны⁷ вошёл в зал совещаний, все чиновники разом вскочили и поклонились чуть ли не до пола, дожидаясь, как обычно, знака от Руководителя, что можно сесть. Колючим взглядом Великий полководец оглядел присутствующих, однако затем приветливо улыбнулся.

– Ну что, товарищи! Приступим. Докладывать кратко.

Он нашёл глазами первого заместителя министра иностранных дел Цой Ге Гвана.

– Цой-тонму! Как добрался? – обратился негромко Руководитель к одному из наиболее доверенных лиц в своём окружении. И на это были веские причины. Именно Цой Ге Гван вёл в последнее время весь комплекс международных переговоров по ядерной проблематике.

– Мы слушаем тебя, – добавил Руководитель.

– Спасибо за заботу, Великий полководец! – склонив голову, с почтением ответил Цой. – Шестисторонние переговоры по ядерной проблеме Корейского полуострова зашли в тупик из-за выдвижения США, Японией и Республикой Корея заведомо не выполнимых новых требований вопреки ранее достигнутым договорённостям. В этих условиях целесообразно активизировать нашу ядерную программу во имя обеспечения безопасности государства, что, в свою очередь, сделает наших врагов более сговорчивыми.

Кроме того, Вашингтон, Токио и Сеул заключили трёхсторонний военно-политический договор, преследующий цель смены государственного строя в нашей стране.

Госсекретарь США Сара Коулмэн, прибывшая в Токио семнадцатого февраля, выступила на пресс-конференции с провокационной речью не только в ваш адрес, но и в адрес нашего народа.

Президент Южной Кореи Ли Мен Бак окончательно отказался от договорённостей, достигнутых с его предшественниками, и проводит агрессивный курс в отношении нашего государства.

– Начальник Генерального штаба! – повернулся Руководитель к маршалу Ли Ён Хо.

– Товарищ Верховный главнокомандующий, предлагаю сначала заслушать начальника разведывательного управления генерал-лейтенанта Ан Ен Ги.

– Хорошо. Докладывайте, генерал!

– По нашей оценке, ситуация на Корейском полуострове крайне серьёзная. Военные ведомства США и Южной Кореи считают, что у нас в стране якобы возникла угроза политического и экономического коллапса, поэтому они не исключают возможность реализации модифицированного стратегического плана «НОМЕР 27», имеющего целью нанесение военного поражения и оккупацию страны.

Допускаем, что существует угроза агрессивных военных действий со стороны американо-южнокорейской группировки, которые могут быть реализованы под прикрытием намеченных на девятое марта широкомасштабных учений «Ключевое решение» и «Молодой орёл».

Поводом, предположительно, станут нарушения южанами наших территориальных вод в акватории Северной разграничительной линии в Жёлтом море. Причиной нашей обеспокоенности является тот факт, что в отличие от предыдущих лет в предстоящем учении будут существенно увеличены привлекаемые силы и средства. Доклад окончен.

– Начальник Генерального штаба!

– Товарищ Верховный главнокомандующий! Верная вам Корейская народная армия приведена в боевую готовность и готова отразить агрессию. Победа будет за нами! – пафосно произнёс недавно назначенный на должность начальника Генерального штаба Ли Ён Хо, возглавлявший до этого Управление охраны руководства страны. А столь высокой должности он был удостоен за предотвращение попытки покушения южнокорейских спецслужб на Руководителя в декабре прошлого года. Как и большинство единоличных правителей во всём мире, Великий полководец приближал к себе наиболее верных и доказавших своими делами преданность чиновников, будь то военный или партийный работник. Поэтому на столь важном заседании не было министров обороны, иностранных дел, государственной безопасности. Прису тствовали в основном их заместители. Да и практика, сложившаяся в стране, позволяла занимать (номинально) пост министра до самой смерти. Работали в основном их замы, на них опирался Руководитель, и их же сам тщательно отбирал, перепроверял, а потом уже приближал. Поучительна в этом плане была судьба нынешнего первого заместителя председателя ГКО, мужа сестры Руководителя Чон Джина. Будучи долго в ближайшем окружении, Чон однажды выразил своё несогласие по проводимой экономической политике. Пришлось ему в итоге более полу тора лет проходить «курс перевоспитания» на специальной для таких чиновников высокого ранга закрытой вилле.

– Начальник Генерального штаба! Необходимо подготовить и распространить через Центральное телеграфное агентство Кореи заявление вашего представителя о готовности КНДР к жёстким ответным мерам, если южнокорейские марионетки будут и дальше провоцировать нас, – отдал распоряжение Руководитель. – Всё ясно? Ли-тонму! А где твой блокнот? Всё на память берёшь? – уже сердито посмотрел на начальника Генерального штаба Руководитель.

Ли Ён Хо побледнел, так как он понимал, чем могут закончиться такие промашки. Достал из кармана блокнот и дрожащей рукой что-то там накорябал.

– Рю-тонму! Доложи-ка нам о ходе работ по подготовке запуска спутника «Кванмёнсон»⁸ в космос. Готов ли наконец ваш комитет космических технологий добиться успеха? Или снова нас ждёт неудача?

Генеральный конструктор Рю Кюм Чель встал и, посмотрев на главу государства, медленно, тщательно взвешивая каждое слово, проинформировал, что вместе с Блистательным товарищем⁹ сегодня прибыли с космодрома Тонхэ. Подготовка орбитального запуска экспериментального спутника вступила в решающую фазу. В первых числах марта планируется завершить сборку ракеты-носителя и подготовить её к установке на стартовый стол.

– Хорошо! Цой-тонму! – обернулся Руководитель к Цой Ге Гвану. – Через нашего представителя при ООН Пак Мен Гиля немедленно распространить информацию о нашей решимости продолжить освоение космоса и запустить в ближайшее время искусственный спутник Земли. Пусть боятся нас янки и их союзнички.

Руководитель вдруг нахмурился и бросил сердитый взгляд в сторону своего сына, который оживлённо о чём-то переговаривался с заместителем министра госбезопасности генерал-полковником Кан Мин Хёком.

– Что за веселье там у вас? Объяснись!

Преемник встал, слегка наклонил голову и с вполне серьёзным видом сообщил, что Кан Мин Хёк готов доложить о проводимых работах на ядерном полигоне «Пунгери».

– Товарищ Верховный главнокомандующий! – поднялся генерал-полковник Кан Мин Хёк. – Вчера вечером вернулся с полигона, где инспектировал по вашему указанию ход подготовки к испытанию ядерного взрывного устройства, запланированному на конец апреля и приуроченному к очередной дате дня рождения первого и последнего президента¹⁰. Считаю, что демонстрация ядерной мощи послужит ледяным дождём¹¹ для американцев и их марионеток, тем более мощность заряда в двадцать килотонн сопоставима с зарядом бомбы

«Толстяк», сброшенной американцами на Нагасаки в 1945 году. – Кан переглянулся с Преемником и радостно продолжил: – Работы ведутся с опережением графика! Ядерное взрывное устройство практически готово, собрано, погружено на тележку и находится в депо. Командный пункт автоматики подрыва и управления измерительной аппаратуры подготовлен. Перед закладкой заряда в штольню планируем в первой декаде марта провести тестовую проверку.

Тут слово взял Блистательный товарищ, сын Руководителя.

– Великий полководец! Наши военные и технические специалисты совершают героический подвиг во имя защиты нашей Родины. В первой декаде марта практически будет завершена подготовка к выводу в космос спутника «Кванмёнсон», а на полигоне «Пунгери» ядерное взрывное устройство планируется установить в штольню. Разреши мне от твоего имени провести генеральную инспекцию этих объектов шестого марта, а восьмого марта буду уже в столице. На выборы в Верховный совет народных представителей успеваю.

В этот момент никто даже не обратил внимание на первого заместителя председателя ГКО Чон Джина, который весь подобрался и с насторожённостью посмотрел на Преемника Великого полководца. Ему бросилось в глаза, что, всегда молчаливый, здесь он вдруг решил проявить инициативу, причём в решении наиболее важных государственных дел. И главное, что поёт соловьём, как будто под чужую дудку. Быстро написав записку, он по столу передал её Руководителю.

Глава государства прочитал и внимательно посмотрел на сына.

– Хм. Интересное предложение… Есть о чём подумать… А ведь ты прав! Согласен… – медленно произнёс он. – Хотя… Значит, так. Кан-тонму! Ещё раз в ближайшие дни всё проверишь, и жду тебя с докладом. Так… а генеральную инспекцию… возглавлю сам.

Руководитель с гордостью вновь посмотрел на сына и заместителя министра госбезопасности.

Ему нравилась их дружба. Кан Мин Хёк прошёл хорошую школу в Управлении охраны высшего руководства страны, отвечал, в частности, за безопасность сына, когда тот учился в Швейцарии, а затем – в северокорейской дипмиссии при ООН. Статный, немного шумный и всегда готовый стать душой любой компании, Кан быстро поднялся по служебной лестнице. Да и семья у него хорошая. Тесть – заместитель начальника отдела в Центральном комитете Трудовой партии Кореи. И что положительное в характере Кана, он избегал бравировать своим родством с партийным работником столь высокого ранга. Приблизил же Руководитель к себе Кана тогда, когда тому удалось вскрыть подготовку южнокорейских спецслужб к покушению на лидера Северной Кореи. После этого его начальник Ли Ён Хо возглавил Генштаб, а Кан был назначен на должность заместителя министра общественной безопасности государства. Кроме того, ему было поручено курировать и ядерный проект.

Когда сын и Кан сели, слово было предоставлено приглашённому в зал начальнику строительства объектов инфраструктуры разворачиваемой в провинции Янгандо ракетной бригады Хён Бину. Ничто не предвещало бури. Согнувшись почти до земли, вошёл один из лучших руководителей строительства специальных объектов.

– Мне очень трудно говорить, товарищ Верховный главнокомандующий, но в намеченный срок ГЭС не сможет быть введена в эксплуатацию, – тихо, с дрожью в голосе прошептал Хён Бин и умоляюще посмотрел на сына вождя – «Короля утренней звезды»¹², ища поддержки у него. Ведь истинной причиной задержки строительства стало некомпетентное вмешательство Преемника. А точнее, нецелевое использование денежных средств и рабочей силы. Официальный преемник для себя и молодой жены построил шикарную резиденцию недалеко от горнолыжного курорта в предгорьях горы Пэктусан в реликтовом сосновом бору.

– Что??? Когда народ в стране голодает и правительство выкраивает последние средства…. тебя же расстрелять надо… – гневно прохрипел Руководитель. Но вдруг замолк и откинулся на спинку кресла.

Чон Джин, единственный, кто не потерял из присутствующих самообладания, бросился к нему и вдвоём с врачом положил на пол потерявшего сознание главу государства, подложив ему под голову медицинскую сумку. Старший лейтенант медицинской службы поднесла ватку, смоченную какой-то жидкостью, к носу Руководителя, тот вздрогнул и еле слышно спросил: «Что со мной?»

– Похоже, гипертонический криз. Недельку вам придётся полежать, – участливо произнесла военврач, бережно поправив сумку под его головой.

– Быстро подготовить вертолёт к транспортировке, – отдал распоряжение Чон Джин начальнику Генштаба. – И немедленно подготовить палат у в Хесане, здесь лёта минут тридцать, – бросил Чан председателю парткома провинции.

Все присутствовавшие сразу засуетились. Кто-то бросился выполнять полученные поручения, кто-то остановился около лежавшего на полу главы государства. У одних в глазах читалась искренняя боль за любимого Руководителя, другие якобы вытирали слёзы, злорадствуя в душе. Свита любого короля во все времена разношёрстна и двулична, готова его тут же предать, если он упадёт, и петь здравницы новому королю, чтобы сохранить для себя место под солнцем.

Охрана уложила Руководителя на носилки и быстрым шагом понесла его к вертолёту. Чон Джин не отставал от вождя.

Пришедший в себя от испуга Преемник тихо подозвал заместителя министра государственной безопасности.

– Кан-тонму! Немедленно, своими руками пристрели этого строителя, пока он чего-нибудь не сболтнул. Только отведи его подальше, – тихо прошептал Преемник.

– Король утренней звезды! А что с Руководителем? Опять инсульт? – в голосе Кан Мин Хёка странно прозвучали нотки отчаяния. – Неужели он в ближайшие дни не придёт в себя?

– Всё нормально, это гипертонический криз. Пару дней прокапают лекарства, и он снова будет в строю. Когда вернёшься с полигона, будешь уже докладывать ему лично. А теперь быстро исполнять то, что я тебе приказал. Ясно?

Из-за шума винтов вертолёта никто не услышал выстрела. Хён Бин был мёртв.