Консервативная Россия

ГЛАВА 2
ГЛОБАЛЬНАЯ ДЕГРАДАЦИЯ

С конца 1990-х годов в мире происходит коренное изменение характера деятельности человечества.

Те же самые технологии, которые беспрецедентно упростили коммуникации, превратили в наиболее рентабельный из общедоступных видов бизнеса манипулирование человеческим сознанием.

Информационные технологии удешевили и упростили технологии формирования сознания до такой степени, что они стали практически общедоступны и начали окупаться в краткосрочном, а не долгосрочном плане.

В результате изменением нашего сознания занимается не национальное и даже не зловещее мировое правительство, а едва ли не каждый фабрикант собачьих консервов. Забыты времена, когда товар приспосабливали к предпочтениям потребителей: гораздо рентабельней оказалось приспособить едока к пище, а не наоборот.

Тот, кто не делает это или делает недостаточно эффективно, давно – самое позднее 15 лет назад – вытеснен из бизнеса, в котором нечего делать без технологий промывки мозгов: в отличие от традиционного маркетинга, они приспосабливают не товар к предпочтениям людей, а, напротив, людей к уже имеющемуся товару.

Источник такой идеологии – Америка. Из США все идет по миру: мода (джинсы, пепси-кола и т.д.), музыка (рок, поп), питание (фастфуд и проч.). Все это вместе распространяется по всему миру как образ жизни.

Даже когда американцы бомбят Хиросиму и Нагасаки, им записывают это в плюс, считая, что тем самым они победили во Второй мировой войне, и забывают сообщать, кто уничтожил Квантунскую армию.

Они две бомбы сбросили, а кто занимался миллионной Квантунской армией? США сбрасывают бомбы, и весь мир боится и знает об этом, но мир не знает о разгроме нашей страной Квантунской армии.

В такой ситуации нам сложнее вести пропаганду на всю планету. И мир предпочитает пепси-колу, а не русский квас. Мы свою идеологию нигде в мире не смогли внедрить в сознание народов, поэтому и наша продукция так тяжело идет на экспорт.

Кто мешает США господствовать в мире? Россия, Китай и мусульманский мир.

Первыми США наносят удар по мусульманам – Афганистан, Ирак, Ливия, Египет, Сирия и т.д. И параллельно цепляют уже Россию, поскольку нам необходимо бороться с ИГИЛ и защищать Среднюю Азию, а это уже напрямую действия против России. И напоследок постараются ударить по Китаю. Вот кто им мешает.

У США три фронта – мусульманский, русский и китайский, а главные террористы сидят не в ближневосточных лагерях ИГИЛ, а в Европе, в Брюсселе, в штаб-квартирах НАТО и в Вашингтоне.

Это они совершили все революции и войны и громят Афганистан, Ирак, Сирию, Ливию и другие страны. Их политика за последние 20 лет привела к тому, что многие арабы стали участниками отрядов различного экстремистского направления.

Главные причины террора – это жадность западных стран получать более дешевую нефть и газ. И наконец, основное желание США – уменьшить доходы России от продажи нефти и газа в Европу. И для этого им нужно открыть движение арабского газа и нефти в Европу через Сирию и Турцию.

В этом главный смысл всей этой заварушки на Ближнем Востоке. Прикрываются все религиозными знаменами – сунниты, шииты, национальными – арабы, курды, турки, персы. Но в основе одно желание – уменьшить доходы России и тем самым помешать России занять главенствующее положение в мире.

И все это дело рук США, они подожгли Ближний Восток, чтобы ослабить Россию через низкие цены на нефть, затем ослабленную Россию заставить оторваться от Китая и потом уже всем миром навалиться на Китай.

Но это планы не стратегов, а умалишенных, ибо реализовать такие планы без мировой войны невозможно!

Откуда же берется это безумие?

Превращение в наиболее эффективный и потому повсеместно распространенный бизнес формирования сознания – это подлинная революция во всем образе жизни современного человечества, революция, произошедшая на наших глазах и с нами самими и тем не менее оставшаяся практически незамеченной.

Она кардинально повышает эффективность производства, качественно меняет международные взаимоотношения и мировую конкуренцию.

Однако последствия промывания мозгов известны любому психиатру – это безумие.

Оно уже начинает проявлять себя на Западе. Европарламент и НАТО верещат о том, что русские танки уже на подходе к Лондону. А каждая пресс-конференция бывшего американского президента Обамы и членов его правительства (особенно Госдепа) радовала весь мир сочетанием невежества и глупости.

Переход от управления реальностью к управлению восприятием ее публикой является крайне эффективным в краткосрочном плане и вполне самоубийственным в плане уже среднесрочном, так как делает неадекватными не только самих управленцев, но и широкие массы управляемых ими людей.

Отказ западного общества от реальности в пользу ее информационного отражения (например, в СМИ) завершается утратой управляющей системой каких бы то ни было связей с реальностью, то есть банальным сумасшествием.

Работая преимущественно с телевизионной «картинкой» и общественными представлениями (а в последнее время все больше и с реакциями в социальных сетях), управленец неминуемо теряет понимание того, что его работа влияет и на реальную жизнь людей.

А между тем разрыв между бедными и богатыми на нашей планете сегодня достиг рекордной величины и продолжает расти. Половина населения Земли имеет доход менее 2 долларов в день.

Богатые страны стали богатыми благодаря сочетанию государственного вмешательства, протекционизма и стратегических инвестиций, а не благодаря свободной торговле.

Ренато Руджеро – первый генеральный директор (1995 – 1999) Всемирной торговой организации и сторонник форсированной глобализации любил повторять, что необходимо дать свободу потенциалу экономики без границ, выровнять отношения между странами и регионами.

Эта же идеология лежит в основе работы Международного валютного фонда и Всемирного банка, международных финансовых организаций, которые с начала 1990-х годов руководят делами в большинстве бедных стран. Во многих странах это руководство привело к катастрофе.

Бедным странам навязывают свободную торговлю, а богатые страны в это время ограничивают импорт сельскохозяйственной продукции из стран третьего мира и субсидируют собственное сельское хозяйство.

Теории, которые когда-то помогли богатым странам разбогатеть, исчезли из современных учебников и практической экономической политики, но одновременно с этим тексты, в прошлом породившие успешные экономические стратегии, исчезали из библиотек. Похоже, генетический материал мудрости прежних времен намеренно уничтожался.

Сегодня чикагские экономисты, чтобы теоретически обосновать глобализацию и политику мировых финансовых организаций, вещают миру: государство и муниципальные власти не должны вмешиваться в экономику.

В реальности же в том же Чикаго его мэр тратит миллионы долларов общественных фондов на создание инкубаторов для наукоемких производств. Даже в пределах одного города разрыв между теорией и практикой огромен.

В Вашингтоне Администрация по делам малого бизнеса в США ежегодно тратит миллионы на займы и гарантии в поддержку частных компаний Соединенных Штатов.

Благородная экономическая риторика годится только на экспорт, а для «внутреннего пользования» берутся совсем другие, прагматические, принципы.

Джордж Буш проповедовал свободную торговлю ради всеобщего блага. В реальности же Соединенные Штаты субсидировали тогда по максимуму множество своих отраслей, от сельского хозяйства до высоких технологий.

Богатые страны склонны навязывать бедным странам теории, которыми они сами никогда не пользовались и скорее всего никогда не воспользуются. Задача Запада проста – они делают все, чтобы оставаться богатыми, а другие страны должны быть бедными.

Эгоизм Запада его же и погубит. Эйфория творчества вкупе с безответственностью обеспечивает золотому миллиарду невиданное удовлетворение от повседневной жизни.

Безответственность, могущество и постоянная радость от работы становятся объектом подражания для обычных членов общества, не имеющих доступа к технологиям формирования сознания: однако из всего этого набора им по вполне объективным причинам доступно лишь подражание безответ

ственности.

Еще более драматическая картина, чем в Европе, наблюдается в США – стране, совсем недавно возведшей искусство стратегического планирования и кризисного управления (то есть управления тем или иным процессом при помощи специально организуемых кризисов) на, казалось бы, недосягаемую высоту. И именно в этом Штаты оказались сильнее СССР.

До 2002 года эта система демонстрировала мышление – в прямом смысле слова – на поколение вперед. Однако начиная с агрессии против Ирака в 2003 году мы видим неуклонную деградацию американской системы стратегического управления.

Оно (вплоть до прихода к власти президента Трампа – реалиста и прагматика) выродилось в «ситуативное реагирование» в стиле российских правительств при Ельцине – с горизонтом планирования от одних президентских выборов до других.

Но, несмотря на это, мировые СМИ воспевают глобализм.

Главный мотив этих славословий – повсеместное внедрение новых технологий. Но ведь это еще и безработица.

Страны Запада легко одарят социальными пособиями любое количество своих безработных. А остальной мир ждет страшная безработица. В международном разделении труда окажутся лишними не только народы, но и целые цивилизации, например исламская.

Сторонники глобализации хвалят этот процесс за наличие социального лифта для молодежи. Но это иллюзия.

Применяемое на Западе изъятие из социальных низов Африки, Азии и Латинской Америки творческих людей и принятие их в элиты во многих странах не сможет решить проблему, так как наиболее значимые позиции все равно неминуемо будут заняты деградирующими представителями «старой» элиты.

Творческие же люди, рекрутируемые «из низов», будут оставаться не более чем высокооплачиваемым обслуживающим персоналом, что достаточно быстро превратит их в контрэлиту.

В неизбежной борьбе за власть она сможет опереться на массы, из которых ее представители недавно вышли.

Такая система вряд ли сможет просуществовать достаточно долго: вторичная социализация «человека трущоб» выйдет из-под контроля «расы господ» и уничтожит ее.

ГЛАВА 3
УБИВАТЬ, ЧТОБЫ ЖИТЬ

Во время крушения СССР даже многим честным людям на Западе казалось, что освоение постсоветского пространства идет не ради его колонизации, а ради общего блага, для созидания нового, лучшего человечества, в котором все смогут жить так же хорошо, как в наиболее фешенебельных странах Европы.

Эхо этих иллюзий чуть позже – в середине и второй половине 1990-х годов – привело к предоставлению новым членам Евросоюза из Восточной Европы гигантских кредитов «для проведения реформ» в интересах «развития рыночных отношений» и «углубления демократии».

Это заложило основы безысходного европейского долгового кризиса, пик которого еще не достигнут.

Такое кредитование было выгодно очень многим.

С политической точки зрения оно стало инструментом выращивания (в том числе и системным разворовыванием предоставляемых кредитов) либеральных кланов, надежно контролирующих это пространство в интересах глобальных монополий.

Не стоит забывать также и о баснословном обогащении причастных к ним западных топ-менеджеров и специалистов, получавших головокружительные гонорары за более или менее напыщенное изрекание банальностей, имевших весьма отдаленное отношение к реалиям финансируемых стран.

Однако главный смысл массового кредитования переходных экономик заключался во временном преодолении глобального кризиса сбыта: правительства развитых стран кредитовали правительства Польши, Венгрии, Чехии и прочих Прибалтик, которые самыми разнообразными способами в рамках самых разнообразных проектов передавали полученные средства (за вычетом крупного воровства и расходов на дистанционно работающих иностранных консультантов) своим потребителям.

Последние, в свою очередь, тратили значительную часть этих средств на приобретение продукции западных, прежде всего американских, монополий, обеспечивая им восстановление недостающего в масштабе мировой экономики спроса.

Заведомая бессмысленность такого кредитования потребителей в неразвитых странах была столь очевидна, что оно осуществлялось не национальными правительствами, а через международные финансовые организации вроде МВФ и Мирового банка – для размывания ответственности непосредственно причастных к кредитованию лиц до приемлемого с точки зрения индивидуальных рисков уровня.

Соответственно, это стало вехой и в формировании глобального монополизма, и в подавлении им традиционной демократии.

Добившись успеха и фактически продиктовав национальным государствам решения, которые соответствовали их интересам, крупные корпорации не могли не ощутить нерациональность этих решений (при всей выгодности для себя) и инстинктивно отстранились от принявших эти решения государств.

Поскольку попытка преодоления нехватки спроса путем кредитования потребителей неразвитых стран не предусматривала механизмов возврата кредитов, она не могла продолжаться долго.

Долговой кризис привел к массовым разрушительным девальвациям, «ковровой» скупке глобальным бизнесом и крупным бизнесом развитых стран подешевевших активов неразвитых стран, павших его жертвой.

Однако проблема нехватки спроса в масштабе мировой экономики так и не была решена, так как ставленники глобальных монополий и в национальных правительствах, и в международных организациях в силу самого своего положения в принципе не могли даже назвать причину этой проблемы – загнивание глобальных монополий.

В результате глобальный экономический кризис не закончился, а распространился на страны, бывшие его источником, и бумерангом ударил по США, обвалив их фондовый рынок.

Оказавшиеся на грани депрессии (естественной в условиях острой нехватки спроса) США вышли из нее при помощи мгновенной реализации двух стихийно нащупанных стратегий.

Первой была реализована стратегия поддержания спроса на акции при помощи накачки рынка дешевыми ипотечными кредитами. Разумеется, эта стратегия привела США к длительной агонии, перешедшей в открытую форму в 2008 году.

И тогда пошла в ход вторая стратегия – УБИВАТЬ, ЧТОБЫ ЖИТЬ. Эта стратегия вывода американской экономики из тупика рецессии заключалась в экспорте политической нестабильности.

Она активно применялась в локальных целях с 1960-х годов, когда использовалась для недопущения прихода к власти итальянских коммунистов, а в глобальных масштабах – с начала 1990-х годов, когда Югославия была превращена американцами в незаживающую рану Европы, не позволяющую той стать серьезным стратегическим конкурентом.

Непосредственное воздействие экспорта нестабильности заключается в подрыве конкурентов США (или их периферии), что вынуждает капиталы и интеллект (не только самих конкурентов, но и ориентирующихся на них обществ) бежать в тихую гавань – США.

Однако главное в стратегии экспорта нестабильности, как ни парадоксально, это сама нестабильность. Ее наращивание является абсолютным, не поддающимся оспариванию оправданием для соответствующего (и даже опережающего) роста военных расходов, а как минимум – надежно блокирует попытки их существенного сокращения.

Строго говоря, с точки зрения военных и связанных с ними корпораций экспорт нестабильности представляет собой идеальный бизнес, который сам создает спрос на свои услуги.

С точки зрения макроэкономики рост военных расходов США, вызванный прежде всего механической реакцией системы государственного управления на увеличение глобальной нестабильности, весьма эффективно обеспечивает увеличение внутреннего спроса, поддерживающего экономику вместо переставшего справляться с этой функцией рынка.

Эта стратегия удачно реализовалась в Югославии, вызвав недоверие к только что введенному тогда евро. Его курс к доллару рухнул в полтора раза, что надолго отсрочило его становление как глобального, а не регионального финансового инструмента.

После Ирака стратегия экспорта нестабильности забуксовала, что во многом обусловило нарастание ипотечного кризиса в США и, соответственно, обострение кризиса американской и всей мировой экономики.

Попытки превратить в мишень Северную Корею, Иран и Пакистан так и остались попытками в силу способности этих стран дать отпор и ясного понимания американским руководством неприемлемости глобального военно-политического кризиса, способного создать реальную угрозу ядерной войны (Пакистана – с Индией, Израиля – с Ираном, Северной Кореи – с Японией и США).

В результате единственным источником необходимых для США внешних займов стали глобальные спекулятивные капиталы, однако они могли выбирать объекты инвестирования по всему миру.

Для привлечения их именно в США нужно было вновь представить их тихой гаванью, и в условиях, когда все недружественные США и при этом имеющие значение режимы уже либо были разрушены, либо продемонстрировали способность к самозащите, было найдено качественно новое, оригинальное решение: разрушать не «враждебные», а дружественные режимы.

В самом деле, Мубарак был самым проамериканским из всех возможных руководителей Египта, а Каддафи в последние годы перед уничтожением Ливии полностью нормализовал отношения с Западом (до такой степени, что никто из его публичных обвинителей даже не вспомнил в последующем о теракте над Локерби). Тунис же представлялся туристическим раем с весьма цивилизованным (по крайней мере, по африканским меркам) руководством.

Таким образом, исчерпав возможность безнаказанно «бить по чужим» для реализации стратегии экспорта нестабильности, США, помедлив и пожав плоды своего промедления, начали «бить по своим» для реализации стратегии экспорта хаоса.

При этом потребность в расширении зоны дестабилизации была такова, что в Ливии НАТО (и в политическом отношении США) действовало в теснейшем союзе с формальным злейшим врагом США – «Аль-Каидой», являющейся ключевой политической силой в Бенгази.

Новое развитие стратегия экспорта нестабильности получила к 2014 году, когда потребность США в привлечении иностранных капиталов на покрытие государственного долга в силу нарастания экономического кризиса резко обострилась. И тогда сыграла свою роль украинская карта, которую Вашингтон давно уже держал в рукаве.

Однако масштабы безопасной для Запада (или связанной для них с допустимым риском) дестабилизации мира ограничены. Это значит, что стратегия экспорта хаоса обречена на завершение, как и накачивание спекулятивного пузыря на рынке ипотечного кредитования, а мир обречен на депрессию.

Любое улучшение геополитической обстановки нанесет материальный ущерб западным странам, особенно США.

Поэтому государственный лидер, согласившийся на такое улучшение, объединит против себя мировое правительство и крайне быстро потеряет свой пост, а потенциальные самоубийцы, как правило, не выигрывают жестокой политической конкуренции и не становятся во главе преуспевающих наций.

Запад сам себя ведет в бездну, одновременно чуть ли не силой выталкивает на авансцену мирового развития новых участников. Это прежде всего Китай, отчасти Индия и Бразилия, возможно, Иран и Россия, если из ее властных структур навсегда будут изгнаны прозападные демократы и воры.

Что самое страшное, так это то, что даже оздоровление финансов США (которое в современных условиях уже просто невозможно себе представить), произойди оно вдруг по мановению волшебной палочки, не смягчит кризис перепроизводства продукции глобальных монополий и не создаст новый экономический двигатель взамен разрушившихся.

Это означает, что из сегодняшнего кризиса мировая экономика выйдет не в восстановление (для него попросту нет не то что предпосылок, но даже и никаких возможностей), а в депрессию – длительную и мучительную.