О новейшем реализме

Однообразие угнетающих впечатлений, однообразный «серый фон ржевской жизни» начали гипнотически действовать на Кутепова, наполнили его душевный мир глухой тревогой. Кутепов отдался размышлениям о том, как бы ему стряхнуть давящий его «кошмар». Но он должен был убедиться в том, что «не имеет путеводной нити, которая бы указала ему, куда идти». Его душевный хаос осложнялся еще «грызущим чувством» привязанности к Насте Рукомятниковой, несчастной молодой женщине, связанной брачными узами с нелюбимым человеком и подвергающейся в доме мужа всевозможным: гонениям со стороны свекрови. Наконец, когда Настя умерла трагической смертью (ее заживо похоронили), Кутепов не выдерживает приступов душевной тревоги и заболевает горячкой. Когда же через несколько месяцев он выздоравливает, то решается для того, чтобы избавиться от душевных мук, отправиться странствовать по белому свету в поисках счастья, вместе с такими же, как он, неудачником, «бездомным скитальцем», бывшим архиерейским певчим, учителем Никодимом Абецедарским. Этот Никодим Абецедарский – очень оригинальная фигура: он – человек не чеховских настроений, как Кутепов, а типичный «босяк». Он исповедует оригинальную «бродяжническую философию». Свою философию он формулирует в следующих выражениях: «Идти куда-нибудь далеко, без определенного срока, даже без определенной цели… Вы не можете себе представить, как это приятно и успокоительно; вы не только уходите на это время из определенной местности, но и морально освобождаетесь от обязанностей общежития, которые иными людьми чувствуются, как тяжелый гнет; переменой занятий, места службы – этого нельзя достигнуть, потому что, чем бы вы не занимались, где бы вы не служили, – везде собственно одно и то же: «однозвучный жизни шум». А то идешь себе – и чувствуешь себя гражданином всего Божьего мира: перед тобой лежит путь без конца, над головой простирается вечное небо, и река, и лес, и степь, через которые ты проходишь, дышит на тебя вечной, спокойной, космической жизнью. И это – бальзам для больной души».