Сам я родом из СССР. Воспоминания о себе любимом

Быль университетская. Уроки немецкого.

(Письмо первокурсника брату)

"Колян, привет! Извини, что долго молчал. Есть на то причины. Помнишь, я тебе рассказывал о Сан Саныче, преподавателе немецкого. Ну тот, что всегда “под мухой” ходил. Какая лафа при нём была! Футбол, спиртбол! Не до занятий было. За этот год мы забыли даже то, что в школе учили. Двух слов связать не могли. Представляешь, недавно Сан Саныча турнули. Мало того, на его место пригласили чистокровную немку. Она в Дрезденском университете преподавала русский. Хельга Вильямовна Штосс. Занятия ведёт, исключительно на немецком. Злая, как мегера. В параллельной группе на первом уроке двадцать пять двоек поставила. А у нас на занятии был такой прикол, – упадёшь-, не встанешь!

–Кто староста группы? – на своём родном застрочила немка, как из пулемёта. А мы ни бельмеса не понимаем. Попрятали головы, как страусы.

Тут Толя Берман (ты его знаешь, рыжеволосый такой, с большими залысинами и маленькими рачьими глазками на выкате) толк в бок своего соседа Валентина Грищука. Валентин – староста нашей группы. Видел бы ты его – умора. Тщедушный – тщедушный – кожа да кости. Грудь – как у цыплока коленка, – бей чем хошь, только потихоньку. Одним словом, живой свидетель Хиросим).

Так вот, значит, Толя толк Грищука в бок:” Она спрашивает, кто староста группы”.

Валентин робко потянул руку вверх, а затем и сам поднялся:

–” Ихь…”, то есть “я” по-немецки.

–Зер гу-утт! – цепким взглядом стрельнула немка на худющего студентика, мол, очень хорошо, а сама намотала на ус, что её вопрос староста разгадал не без помощи соседа. – Что у вас было сегодня на завтрак? – всё также сухо пустила немка вторую очередь. Валентин, естественно, ничегошеньки не понял из её слов. Чтобы не выдать себя, закатил глазки к потолку, будто обдумывает ответ, а сам теребит, теребит за рукав Бермана, чтобы тот быстрее подсказывал. Толя уже раскрыл, было рот, но немка зыркнула на него и повторила свой вопрос. Валентин услышал знакомое слово “морген” (утро), уцепился за него, как утопающий за соломинку.

–Морген…утро…утро, – бубнил Грищук, скосив глаза на Толика.

Берман есть Берман, – любого обведёт вокруг пальца. Прикрыл ладошкой рот так, чтобы немка не видела, стал интенсивно жевать и чавкать. Немка “подсказку” не видит, но слышит, кто-то чавкает. Валентин быстренько сообразил, что от него требуют и выпалил первое попавшееся:” Ихь тринке тее”, то есть “я пил чай”.

–Зер гу-утт! – поняв, что с ней ведут нечестную игру, немка стала ещё суровее и продолжила на немецком “пытать” студента. – Что вы ели вчера в обед?

Валентин услышал знакомое слово «ессен» (есть, кушать), да Берман успел шепнуть слово “обед”. Грищук, продолжая закатывать глазки к потолку, усиленно пытался вспомнить, что он вчера обедал. Наконец-то вспомнил: украинский борщ, гуляш с гречкой и чай. На радостях набрал полную грудь воздуха, чтобы выпалить ответ, но в последний момент, к ужасу своему, сообразил: он не знает, как сказать по-немецки “украинский борщ и гуляш с гречкой”. Аудитория во главе с немкой замерла в ожидании ответа. Пауза явно затягивалась, да и Валентину уже страсть как хотелось выдохнуть (лёгкие – то у него с твой кулачок будут). Он резко испустил дух и на самом конце издыхания тихо сказал:» Ихь тринке тее» …

Хельга Вильямовна разгадала замешательство Грищука, но, видя, что тот упрямится, как партизан на допросах, решила окончательно “добить” его:

–Что у вас будет на ужин? – выстрелила немка с пулемётной скоростью напоследок. К удивлению, своему, Валентин понял вопрос и … оторопел. Во – первых, последнее время ему не всегда приходилось ужинать, – на какие ши-ши!? в наше – то время! Во-вторых, как выразить эту мысль на немецком при столь скудных познаниях оного? Это ж целый трактат арийской лексики для нашего студента. Ему ничего не оставалось делать, как вздохнуть и на вздохе пролепетать: «Ихь тринке тее…»

Немка сняла очки, изумлённо глядя на тщедушного Валентина, подалась вся вперёд, чтобы зрить его во весь рост, и чистейшим русским языком сказала:

–То-то я смотрю вы такой доходяга. Немудрено! Весь день на чае…

Мы гоготали как оглашённые.

Ну ладно, Колян, заканчиваю. Времени в обрез: нужно учить немецкий.