Бог и человек

жизнь и смерть

Не надо доказывать, что проблема бессмертия является принципиальной. Это люди понимали всегда, поэтому факт воскресения Иисуса Христа столь принципиален. Мир, в котором жизнь заканчивается со смертью физического тела – это один мир, а мир, в котором существует бессмертие – это другой мир. Различие эти миров принципиальное. От того, какой из этих миров принимает человек, зависит весь его образ жизни, вся его мораль, весь его облик, вся его философия жизни. Ясно, что проблема бессмертия неразрывно связана с проблемами Бога и души. Если говорить точнее, то всё это единая (а точнее, единственная) проблема всего мироздания (включая человека). Будем стараться при анализе этой проблемы быть на позициях науки, объективно, непредвзято относиться к различным доказательствам, свидетельствам, суждениям. В настоящее время по данному вопросу имеется достаточно обширная литература, в которой констатируется значительное количество фактов, которые рассматриваются как доказательства бессмертия души человека после смерти его физического тела. Мы видим свою задачу не в том, чтобы повторить эти факты, а в том, чтобы выстроить эти факты таким образом, чтобы их анализ позволил нам продолжить описание единой картины Мира, которому посвящена данная книга. Тем не менее, начинать надо с фактов.

Раз речь идёт о жизни, смерти и бессмертии, то следует, как и в любом научном анализе, начинать обсуждение с определения, что такое жизнь, и что такое смерть. На первый взгляд, вопрос надуманный, поскольку каждому ясен ответ на него. Но так только кажется. Граница между жизнью и смертью на самом деле не столь очевидна, как это может показаться неискушённому читателю.

Смерть, согласно определению отдела статистики при ООН, есть « окончательное прекращение всех жизненных функций». Но это определение нуждается в расшифровке, поскольку необходимо уточнить, что включают в себя жизненные функции. Клиническая смерть, благодаря современным методам оживления (реанимации), еще не означает реальной смерти. Она включает в себя такие состояния живого ранее организма, которые до этого считались необратимыми. В московской лаборатории экспериментальной физиологии оживления клиническая смерть рассматривается «как состояние, при котором отсутствуют все внешние признаки жизни (сознание, рефлексы, дыхание и сердечная деятельность), однако организм в целом ещё не погиб; метаболические процессы в его тканях ещё имеют место, и при определённых условиях возможно восстановить его функции». Ясно, что без вмешательства реаниматоров организм в состоянии клинической смерти не может сам оживиться. Но терапевтическое вмешательство может привести к оживлению только до тех пор, пока не развились необратимые процессы в коре головного мозга. Самостоятельная жизнь организма невозможна без функционирования головного мозга. Поэтому в настоящее время факт смерти устанавливается с помощью объективного свидетельства о деятельности головного мозга. Эти свидетельства даёт электроэнцефалограмма. Экспериментально доказано, что головной мозг при нормальной температуре может бездействовать не более 5-6 мин. Это тот период, в продолжении которого имеется надежда на реанимационные мероприятия. Однако и здесь существует большое «но». Дело в том, что это средняя продолжительность. На самом деле у каждого организма она своя. К тому же, несмотря на современную медицинскую технику, установить точно момент наступления бездействия мозга с полной уверенностью очень непросто. Поэтому и в наше время достоверно установить факт смерти, как это не звучит странно и непривычно, не просто. В настоящее время для подтверждения этого факта используют, например, раствор флюоресцина, который у живых вызывает временное позеленение роговой оболочки глаза. В этих целях используют также атропин, который вызывает расширение зрачка (конечно, у живого человека).

Хочется привести слова известного биолога Л. Уотсона: «Так или иначе, на настоящий момент времени мы находимся в следующей ситуации: как оказалось, смерть невозможно установить. Ни один из традиционных признаков не может считаться абсолютно достоверным, и история полна примеров, когда доверие к нескольким или ко всем этим признакам неизбежно приводило к ошибке, обрекавшей живых на судьбу страшнее смерти. Переход от жизни к смерти почти неуловим, и, так как жизнь всё время раздвигает свои границы, становится ясно, что смерть имеет различные стадии и большинство из них (а может быть, даже все) обратимы. Смерть начинает казаться чем-то неоконченным и всё более напоминает временный недуг. И всё больше убеждаюсь, что с точки зрения биологии бессмысленно даже пытаться на любом уровне проводить различие между жизнью и смертью».

Что же касается философии жизни и смерти, которую отражают обряды похорон различных народов, то она везде и всегда исходила из того непременного факта, того убеждения, что сама по себе смерть не является концом, а есть только переход к новому состоянию, очередная фаза постепенного развития. Большинство погребальных обрядов несомненно говорит о том, что совершающие их умерших считают всё ещё живыми. При этом они принимают меры предосторожности для того, чтобы обезопасить себя от тех, кого они хоронят. И, видимо, основания для этого есть.

Специалисты исследовали процессы умирания, и нашли общие моменты. Наиболее показательны предсмертные состояния людей, у которых угроза смерти возникла неожиданно, т.е. у тех, кто находился на волосок от смерти. Оказалось, что все они пережили одно и то же. Все их переживания укладываются в три периода, следующие последовательно одно за другим. Вначале несчастному хочется избежать опасности. Он старается сопротивляться происходящему (конечно, безрезультатно). Одновременно что-то как будто понуждает человека покориться опасности. Затем наступает второй период, когда падающий чётко осознаёт бесполезность всякого сопротивления. Он становится отрешённым. Его мысли больше не заняты происходящим. Их занимает что угодно, только не надвигающаяся смертельная угроза. После второго наступает третий период, в продолжении которого погибающий просматривает кинофильм своей жизни. Третья стадия свойственна переживаниям только в случае внезапной угрозы. Падающие и тонущие всегда переживали что-то подобное. Когда же угроза наступает медленно, кинофильм из прошлой жизни, как правило, не появляется. После периода просмотра своей прожитой жизни наступает ещё один период, когда наступает необычное мистическое состояние. Конечно, каждый из этих периодов может длиться одну или несколько секунд. Тем не менее мистическое состояние у каждого проявляется по-разному. Для некоторых: «Отринув телесные страдания, они пребывали во власти благородных и мудрых мыслей, небесной музыки и чувства покоя и умиротворения. Они летели сквозь светлые, голубые, величественные небеса; затем мир внезапно останавливался».

Как это ни покажется странным, примерно то же самое (кроме кинофильма о прошлой жизни) переживают и умершие от болезни и т.п. При этом, конечно, продолжительность периодов исчисляется не секундами, а часами, днями и неделями.

Опрос двухсот умирающих от неизлечимой болезни больных, проведённый Э. Кюблер-Росс, позволил ей выделить пять периодов, пять стадий отношения человека к его неизбежной смерти. Вначале – это категорическое отрицание такой возможности, затем заболевший возмущается, почему это случилось именно с ним. После этого наступает период страха и депрессии. На последнем этапе, когда страх преодолевается, больной не без помощи близких и родных постепенно начинает испытывать чувство умиротворения и покоя.

Эти факты не просто любопытны. Они свидетельствуют о том, что практически у всех людей переход от жизни к клинической смерти происходит по одному и тому же сценарию. Значит, этот период жизни представляет собой некую самостоятельную фазу развития человека. Более того, подобные результаты были получены у людей абсолютно здоровых, но у которых те же стадии умирания были вызваны искусственно.

жизнь после смерти

О процессе умирания, условиях воскрешения и воскрешения в обительских мирах я написал двух предыдущих книгах. Но это было с точки зрения теологии, христианства, истинных верующих. В этой же книге мы рассматриваем всё это с точки зрения науки. Науки в той или иной форме. Состояние после клинической смерти в настоящее время исследуется весьма широко, поскольку развитие современных методов реанимации позволяет многих из тех, у кого была зафиксирована клиническая смерть, возвратить к жизни. Но мы начнём не с результатов этих исследований, а со свидетельств, если можно так сказать, очевидцев, которые я предлагаю вам найти в интернете и прочитать. Уверяю, вы получите удовольствие от прочитанного. Первое, что хочу вам порекомендовать найти и прочитать – это посмертный опыт, описанный К. Икскулем в статье «Невероятное для многих, но истинное происшествие», опубликованное в журнале «Троицкий цветок», 58, 1910 год. Это исповедь человека, ранее не верившего в загробную жизнь, хотя и крещённым в Православие.

В ноябре 1975 г. в США (Атланта) была опубликована книга молодого психиатра из южных штатов Р. Моуди. Она называлась «Жизнь после смерти». Книга имела неимоверный успех (было продано более 2 млн. экземпляров). Впоследствии, в 1977 г. Моуди опубликовал продолжение этих исследований под названием «Размышления о жизни после смерти». На эту тему было опубликовано до и после этого более десяти книг. Эти книги многие из вас читали, поэтому нет смысла ещё раз что-то цитировать оттуда. Но сделать некоторые выводы из этих книг надо. Например, находящиеся в состоянии клинической смерти пациенты всё слышат и даже видят. Об этом свидетельствуют показания пациентов, даже слепых от рождения.

Очень любопытные случаи описаны Э. Кублер-Росс в книге «Смерти нет».

Вывод из этого напрашивается однозначный: в состоянии клинической смерти видит не глаз (и мыслит не мозг), а всё это является функцией души. Пока же физиологическое тело живое, то душа выполняет эти функции через него. Когда же тело выходит из игры, душа обходится без него, она выполняет эти функции «своей собственной силой».

Некоторые реанимированные обратили внимание на своё новое тело, «духовное тело», в котором они оказались. Свойства этого тела частично описал ещё К. Икскуль в своих воспоминаниях. О духовном теле Моуди пишет так: «….хотя духовное тело и незаметно для людей, обладающих физическими телами, оно, по мнению всех, кто это пережил, есть нечто, хотя его и невозможно описать… Все соглашаются на том, что оно имеет форму или очертания (иногда округлую или в виде бесформенного облака, иногда существенно напоминающую очертания физического тела), или даже отдельные части (выступы или поверхности, аналогичные рукам, ногам, голове и т.д.). Даже в тех случаях, когда форма духовного тела описывается как более или менее округлая, часто отмечают, что оно имеет концы, верх, низ и даже упоминавшиеся ранее части». Среди слов и выражений, пользовавшихся разными людьми, были такие как «туман», «облако», «подобие дыма», «сгусток энергии» и другие со сходными значениями.

И, наконец, почти все отмечают, что когда находишься вне тела, времени не существует. Многие говорят, что, хотя они и должны описывать своё пребывание в духовном теле в терминах времени (так как это свойственно человеческому языку), в действительности, время не было одним из элементов их вне телесного опыта в отличии от пребывания в физическом теле. Мышление в духовном состоянии отличается ясностью и быстротой. Одним из первых таких свидетельств было в «Откровениях» Иоанна, описывавшего, как он в духе вознёсся и побывал на Иерусеме (Новый Иерусалим) и Эдемии. Об этом пишет и Моуди, приведя пример воспоминаний реанимированного мужчины: « Были возможны вещи, невозможные теперь. Ваше сознание совершенно отчётливо. Это так приятно. Моё сознание могло воспринимать все явления, сразу разрешать возникающие вопросы, не возвращаясь снова к одному и тому же. Намного позднее, всё, что я пережил в жизни, достигло такого состояния, когда каким-то образом стало иметь смысл».

Каковы другие свойства духовного тела? Вкусовых и обонятельных ощущений никто из опрошенных не отметил. В некоторых случаях говорили об отсутствии ощущения температуры, хотя в большинстве случаев говорили о приятной теплоте. Возможно, здесь слово теплота служило только синонимом другого приятного ощущения, слов для которого нет. Что касается слуха, зрения, мышления, то они становятся значительно лучше. Об этом свидетельствуют многие. Например: «Мне казалось, что это духовное зрение не имеет границ, так как я могла видеть что угодно и где угодно».

По-видимому, говоря о слухе, пережившие клиническую смерть на самом деле имеют в виду нечто иное, что связано с передачей информации. Конечно, речь идёт не о звуковых колебаниях воздуха и их восприятии. Идёт каким-то образом восприятие информации без таких колебаний. Одна женщина описывает это так: «Я могла видеть окружающих меня людей и понимать всё, о чём они говорят. Я не слышала их так, как слышу вас. Это больше походило на то, как если бы узнавала, что они думают, но это воспринималось только моим сознанием, а не через то, что они произносили. Я уже понимала их буквально за секунду до того, как они открывали рот, чтобы что-то сказать».

Одиночество у многих, как и у Икскуля, наступает от того, что они после «смерти» оказываются полностью отрезанными от живых людей. Точнее не полностью, а наполовину: они всё видят, слышат и понимают, а живые их не видят, не слышат и никак не воспринимают. Тщетны попытки мёртвых вступить в контакт с живыми. Это невозможно осуществить ни прикосновением, ни с помощью голоса, ни простым своим появлением. Ничто это невозможно. Поэтому и появляется гнетущее одиночество, о котором многие говорят: «Я был совершенно одинок».

Чувство одиночества является кратковременным (если можно так сказать, поскольку всё пребывание человека по ту сторону черты, т.е. за время клинической смерти само по себе кратковременно). Через какое-то время духовное тело забывает об одиночестве, поскольку более полно погружается в новый мир. Там «умерший» человек встречает себе подобных и не только. Это вопрос крайне принципиальный с точки зрения философской, мировоззренческой. Пациенты, опрошенные Моуди, свидетельствовали о том, что они встречали там (за роковой чертой) определённые лица, которые помогали им освоиться в новой для них ситуации, в их переходном состоянии. Чаще всего отмечалось, что это были лица, а точнее души других людей – близких родственников или друзей умершего. Некоторые встречали там духовные существа неопределённой формы.

Из свидетельства всех, возвращённых с того света, явствует, что смерть, состояние после смерти очень приятное. Моуди приводит такие высказывания: «Все страдания исчезают», «Это было ощущение полного мира и спокойствия, совсем никакого страха».

Физические теологи, к коим отношу себя и я, не считают, что сообщение читателю интересных, любопытных фактов является главным. Это главное только в детективном романе, где больше ничего не требуется. Для думающих же читателей, к которым я адресовался во всех моих книгах об окружающем Мире, о вселенной Христа Михаила, важно понять как сами факты и события, так и их связь со всем остальным, что происходит в окружающем нас Мире и в нас самих. Поэтому, не отказываясь от описания фактов и событий (без них нельзя обсуждать их связи, но, при этом, как с книгами Моуди, лучше прочитать «полный перечень» в авторском изложении, чем куцые выдержки из текста), мы обсуждаем и более важный, а по сути, главный вопрос – «как» и «почему»?

Но прежде, чем сосредоточиться на этих вопросах полностью, приведём еще некоторые факты, которые расширяют наше видение проблемы жизни и смерти.

Так, в различных источниках описываются случаи, когда один человек может отдать свою жизнь за другого, точнее в прямом смысле умереть за него. Это может произойти только в том случае, когда человек жертвует своей жизнью сугубо добровольно.

Один из таких случаев описан в «Сокровенном сказании», в котором описываются события времён Чингиз-хана. В источнике говорится о том, что когда сын Чингиз-хана Угэдей сильно заболел, то шаман сказал, что его можно спасти в том случае, если кто-то из его близких родных добровольно примет на себя его болезнь, которая угрожает ему смертью. На такую жертву согласился родной брат больного Толуй. Была проведена процедура. Итог этого действа – счастливый (для них, но не для Руси): смерти не потребовалось, достаточно было готовности брата отдать добровольно свою жизнь за брата была равносильна самой смерти. Так Угэдей был спасён от возможной смерти. Возможно, такой готовностью к самопожертвованию родителя был спасён не один ребёнок.

Из того, что нами уже говорилось о биополе человека, о его форме-голограмме, следует, что для выздоровления человека его биополе, его форма-голограмма должны быть выравнены, их деформации должны быть устранены. Это можно делать только с помощью энергетически-информационного воздействия. А последнее требует энергии экстрасенса или энергии любви родителя, родного брата, сестры. Не вызывает сомнения, что человек, решившийся добровольно расстаться с жизнью ради другого, является (по крайней мере в тот момент) источником такой энергии, которая необходима для восстановления биополя больного. В тех терминах, которые мы уже применяли, этот жертвующий собой человек служит своего рода донором биоэнергии. Римский писатель Светоний в своей книге «Жизнеописание двенадцати цезарей» описывает чем-то похожий эпизод о тяжёлом заболевании цезаря Калигулы. Подобный пример можно найти и в памятнике литературы Древней Руси (IX в.) Киевско-Печерском патерике, случай с князем Святошей, и у А.А. Горбовского, когда рассказывает о просьбе Серафима Саровского сестре Елене Васильевне умереть вместо тяжелобольного М.В. Мантурова, который после этого прожил ещё двадцать лет. И это всё факты, свидетелями которых являлись десятки человек.