Кабина погрузилась в тишину, лишь приглушённое гудение двигателей проникало сквозь открытый шлюзовой люк и с лёгким шипением струился в системе вентиляции очищенный воздух.

– Какие нахрен возмущения?! – не выдержала Анна, не наблюдая на экране никаких изменений. Крис согласно кивнул: даже их допотопные системы слежения бурно реагируют на ЭМВ, окрашивая экран разноцветными пятнами, в зависимости от интенсивности полей. Сейчас экран был девственно чёрным. Лишь лёгкие вихри от соседних кораблей, мчащихся полным ходом к обещанной прогнозом геологоразведчиков поживе.

– Я буду у себя, – напарник отщелкнул ремни безопасности и, быстро перебирая руками, протиснулся в круглый проход, покидая кабину управления.

Анну обдал запах потного разогретого тела. Она с отвращением отвернулась, осознавая, что ещё долгих несколько минут будет чувствовать этот чужой, неприятный запах. Как жаль, что на корабле нельзя пользоваться парфюмом. И как хорошо, что Крис свалил, оставив её одну.

В глазах Анны заблестели слёзы. Из груди рвалось негодование и возмущение, но в разуме она понимала, что будет терпеть Криса и его причуды, пока не настанет день навсегда распрощаться с работой в Поясе Астероидов. Она надеялась, что это произойдет уже скоро. Возможно блуждающая звезда станет последним её местом работы. Она очень хотела в это верить. Если бы могла, поторопила бы время.

Новость о появлении блуждающей звёзды и приказ покинуть Пояс Астероидов ради новых разработок, вызвали в душе Анны смятение. С одной стороны, геологоразведка сообщила о богатых залежах дорогих и ценных металлов, и значит мечта воссоединиться с дочерью могла значительно приблизиться.

С другой стороны, Анна всем существом ненавидела космос и звёзды. Звёзды забрали у неё отца и мать, покорителей дальнего космоса, мечтателей, ищущих чего-то за пределами родной планеты. Многие годы, пока теплилась надежда на скорое возвращение родителей, Анна гордилась ими, охотно рассказывала интернатовским друзьям о подвиге первопроходцев. Но чем старше становилась, тем настойчивее в разум и сердце стучала тревожная отрезвляющая мысль: родители дали ей жизнь, и навсегда бросили на планете. Они думали о звёздах, о Земле, о человечестве, но не об Анне.

Затем Космос забрал её мужа, борт-инженера торгового судна. В довершении вселенная нанесла ещё один жестокий удар: у её малышки Флоры начала прогрессировать врождённая болезнь.

Космос изменил человечество. Он сделал возможными технологии недоступные на Земле. Но он забирал плату – жизни лучших и сильнейших, и награждал новыми иммунными болезнями, появившимися через поколения космонавтов. Такая "звёздная" болезнь была у Флоры. Синдром Звёздной Кожи. Для человека с СЗК контакт с лучами Солнца и его тепловым излучением нёс смерть. Вылечить болезнь не могли. Лишь клиника на Марсе давала благоприятные прогнозы по локализации СЗК. Но лечение и содержание стоило столько, что пенсия по гибели кормильца и выплаты из Детского Фонда Здравоохранения покрыть не могли. Анна нашла единственную возможность – заключить контракт с Астрогеологической Корпорацией. Она отправилась работать в космос, чтобы вырвать дочь из власти безжалостных звёзд.

Десятилетний контракт давал надежду, что полученных средств хватит на лечение и позволит купить яхту со специальным блоком для жизни больного СЗК. И тогда они с Флорой смогут быть вместе, путешествовать по заселённым людьми мирам, и не бояться звёздного ветра, света и излучения.

И кто знает быть может к тому времени медицина справится с СЗК и Флора вернётся к полноценной жизни. В любом случае Анна решила: она не позволит дочери чувствовать себя брошенной и одинокой.

– Крис, мы на подходе, – Анна включила внутреннюю связь. – Ты готов?

В динамиках звучал белый шум.

– Конечно готов, чёртов наркоман! – Анна вновь нажала кнопку вызова. Палец побелел от напряжения. – Крис, ответь!

Она чувствовала как внутри растёт негодование. Эта сволочь вновь заставляет её выходить из себя. Два года! Целых два года она терпит этого кретина. Терпит потому что такова её судьба. Крест, который ей предстояло нести.

Она невзлюбила напарника с самого первого дня формирования их "коллектива". Полноватый коротышка с лысой головой и безразличным взглядом вызывал у неё неприязнь. Небрежность в одежде, вечная небритость и безразличие к гигиене не помогали сближению. Анне не о чём было говорить с этим замкнутым человеком. Налаживанию общения мешало и то, что все, кто знал Криса просили её подумать и не соглашаться на совместную работу. Но Анна изучила биографию нового напарника и решила мириться с его прошлым.

На Поясе Астероидов работали как вольнонаёмные, так и ссыльные, отрабатывающие долги и преступления перед обществом. Но Корпорация не утруждалась формированием экипажей. Покинуть Пояс было невозможно, а всё остальное руководство не интересовало.

Анна обратила внимание на Криса лишь потому, что тот был готов работать круглый год без отпусков и выходных. И других таких энтузиастов в Корпорации не нашлось.

Почему изнурительный график был важен сосланному на двадцатилетние принудительные работы Крису Анна не понимала. У Криса не было семьи, и куда он девал свой заработок она не представляла. Убеждала себя, что ей это безразлично, но червячок алчности не давал покоя, напоминая, что для неё любая дополнительная сумма – возможность приблизиться к мечте. Она гнала от себя такие мысли, но те снова и снова будоражили душу, лишая покоя.

Экипаж Старателя за два года так и не стал командой, не сдружился и даже не проникся взаимной симпатией.