Под защитой волков

На будущее надо раньше ставить готовить собакам, а то уже поздновато, а у нас на завтра особые планы.

К утру собачья каша уже остыла, можно давать. Я заранее экспроприировал солдатские глубокие алюминиевые миски.

Мои питомцы немного прибалдели от нового питания, нашлись даже консервативные особи, что не доели свою порцию. Ничего вечером доедят. Я варил из расчёта двухразового питания.

Быстро собрались с напарником и вышли в путь. До Саватеева по прохладной погоде, что установилась в последнее время дошли за пятьдесят минут. Шли напрямки, Петрович дорогу хорошо знает. Да и я, несколько раз там бывал. Ходил в местный магазинчик. Сама деревушка небольшая, домов на тридцать. Но территорию заняла приличную, потому что у каждого дома солидные участки соток по двадцать, не меньше. Нас встретили настороженно, лениво побрехала местная мохнатая охрана. Надо сказать, не на каждом дворе имеется хотя бы такие собаки. Информация к размышлению.

Из местных я никого не знаю, помню только дебелую продавщицу с магазина. Но он сейчас закрыт. Зато мой напарник ориентируется как у себя дома. Поручкался со стоящими поодаль мужиками. Те вооружены ружьями и даже пару мосинских карабинов углядел.

Нас проводили к дому местного старосты. Хм, не даром поговаривали, что тут староверы проживают. Немолодой мужик под полтинник с окладистой бородой, одет в выцветший милицейский камуфляж.

– Познакомьтесь, мой напарник, Максим. А это тутошний глава посёлка, Николай Демидович Чистов.

Далее мы слушали неторопливую речь местного главы. К сожалению, он только подтвердил произошедшую катастрофу.

– Беженцы говорят, что от Бийска мало чего осталось, кто успел, разбежались по области. Такие места как Смоленское вынуждены были ограничить доступ на территорию свои посёлков. Люди бегут, кто в чём. Всех нужно накормить, разместить и обогреть. А на носу зима. А люди то разные попадаются, ну кому нужны эти менеджеры и агенты по продажам. А ещё развелось тута бандитов разных. Сидят по дорогам, останавливают машины с беженцами. Даже на Смоленское пару раз нападали, грабят крайние дома, похватают что подороже, баб заберут, а дома поджигают. Теперь сельчане перекрыли подъезды к селу и выставили охрану, вроде получше стало.

Вот в таком духе прошло наше знакомство. Нас напоили вкуснейшим взваром из ягод.

– Антихрист воцарился в душах людей, довели поповцы до судного дня, прости господи за грехи наши.

Точно старообрядцы, перекрестился хозяин на икону двумя перстами. Да хоть четырьмя, лишь бы нам жить не мешали. Отпустили нас только после сытного обеда, удалось перезнакомиться со всем мужским населением, женщин почти не видно. Мы сумели обговорить наше сосуществование, мы не лезем к ним без приглашения, они к нам. Только по делу. Как выяснилось, местные мужики ещё те куркули. Пока народ в панике искал место поспокойнее, они на нескольких грузовиках прочесали половину области. Намародёрили не мало, вскрыли несколько оптовых баз на окраинах поселений. Вывозили ночами, у них много чего нам нужного имеется. После длительного торга мы договорились отдать им трёх щенков среднеазиатской овчарки. за это нам подкинут около тонны ячменной крупы. Она неправильно хранилась, подмокла, поэтому так легко отдали. А главное нам выделяют двухлетнего жеребца. Петрович, собственно, за этим сюда и шёл.

Назад шли и ругались, – Петрович, на хрена нам этот нахлебник. Огород и так обработаем, только ежели покататься, так лес вокруг, особо не получится. У нас машина имеется, если чего привезти. А щенок алабая, сам говорил, дорогого стоит по нынешним временам.

– Макс, вот сразу ясно, что ты городской. Машина протянет ещё пару лет, скорее бензин кончится, где доставать будем. А коню только сена, да зерна немного.

– Ладно, раз договорились. Но надо дороже оценивать наших собачек. Ничего похожего в округе не имеется.

На подходе к дому услышали собачий лай. Побежали, слава богу не косолапый. Мы спугнули кого-то из хищников, который интересовался нашим курятником.

Так дело не пойдёт, у нас куча охраны, закрытой в вольеры, а база без пригляда.

Я задумчиво оглядываю своих собачек. Смысл содержания собак в вольерах, это селекция. Алабаев, в принципе, можно переводить на открытое содержание. Чисто зональные собаки, немного с ним поработать и будет порядок. От дома далеко не убегут. Сейчас уже нет смысла в правильной вязке, когда нужно повязать суку в определённое время с конкретным кобелём. Пусть плодятся естественным способом. Зато база будет под плотным контролем. А вот с хаски другая история, половина сразу удерёт в лес, больно активные и любопытные собаки.

Начал я с того, что выбрал двух кобелей алабаев помощнее и начал ими заниматься. Собственно, не было раньше необходимости в этом. Собаки социализированы, знают элементарные команды. Что ещё нужно от элитного производителя. А сейчас мне нужно приучить их к охране нашей территории. Переводить с вольеров не буду, зачем, пусть так и живут в вольерах. Они у нас устроены по классической схеме. С трёх сторон плотные деревянные стены с фасада металлическая решётка. Ну и конечно утеплённая будка. Размеры таковы, чтобы собака могла вытянуть лапы, но и лишнее пространство не нужно. На зиму вход в будку завешивается тонким войлоком от ветра и холода. Вот и сейчас мы с Петровичем сняли с двух вольеров решётки, чему последний очень рад. На металл у него особые планы.

В течение недели мы освободили всех алабаев. Собаки быстро освоились с новым режимом, да и натуральную еду с удовольствием освоили. Зато сейчас хрумкают косточки. В первый же день выявился лидер. Это Атос, кстати не самый крупный пёс, но агрессивнее других однозначно. Поэтому я стал больше время уделять ему, приучая к себе. Лорд ужасно ревнует, приходится закрывать дома, иначе сцепятся. Мой кобель не имеет ни малейшего пиетета перед семидесятикилограммовым алабаем. Не знаю даже, кто возьмёт вверх в схватке. Хаски потявкивают из вольеров, им ужасно хочется на волю. Я, конечно, вывожу их по очереди, но это же не абсолютная свобода как у их более крупных коллег.

Староверы забросили нам два десятка порченных мешков с крупой. Мы с Петровичем два дня пересушивали её на солнце, оно в первый раз за две недели выглянуло. Уже сентябрь, мы стараемся вдвоём не уходить из дома. Если Петрович с Астрой ушли по мясо, то я занимаюсь хозяйством или собаками. Иногда брожу по округе, высыпало много грибов, вот я и заготавливаю на зиму. Потом вечером сижу и перерабатываю. Что-то на сушку, другое на засолку. Жалко морозилки нет, можно их отваривать и замораживать. А потом доставай и готовь, хочешь пожарь, а можно супчик сварить или замариновать.

Пару женщин бы нам, так задолбала эта кухонная работа. Петрович кивает и глубокомысленно молчит.

С утра накормил собак, свистнул Лорда, Петрович уже идёт со своим карабином. Я завистливо посматриваю на его "Сайгу". Этот охотничий карабин под патрон 7.62х39 создан на базе АК-74М. Он чуть легче моего, магазин на тридцать патрон, и главное- оптический прицел.

Это Петрович вскрыл заначку, у него не мало оружия для богатеньких охотников – браконьеры, ядрить его налево.

А мне он отдал свой СКС, патрон тот же, но магазин на 10 патрон. Тоже неплохая штука. У Петровича больше опыта в этих делах. Симонов точнее и надёжнее, а Сайга первую пулю ложит точно, а затем уводит вверх и вправо. Но если приспособиться, то 30 выстрелов – это аргумент. А ещё с оптикой, да умеючи. В отличии от Петровича моя стрелковая практика победнее. Конечно, с АК под патрон 5.45 пострелял не мало на полигоне. Но моим табельным оружием в армии, да и в полиции являлся трудяга ПМ. Девятимиллиметровый пистолет Макарова, из него я, наверное, несколько цинков сжёг за время своей службы.

В нынешних условиях решили вооружиться более серьёзно. Охотничьи ружья против АК не покатят. По просёлку мы проехали до объездной дороги, а уж там решили заезжать в Смоленское. На западном въезде стоит ЗИЛ-131, перекрывая дорогу. По сторонам от неё угадываются защитные укрепления типа окопов, перекрытых брёвнами. В бойнице из мешков с песком торчит ствол пулемёта, похож на ПК.

Мы вышли из машины, Петрович прошёл вперёд, потолковал с мужиками на блокпост.

– Поехали, Макс. Только потише, они тута такие нервные. Если бы не один знакомый, который подтвердил, что я местный, то не пустили бы.

Я осторожно проезжают между кучами земли, служащими для препятствия проезда на машине по прямой на скорости. Грузовик фыркнул струёй вонючего дыма и отъехал, освобождая нам дорогу.

В бывшем здании райсовета куча мала. Есть женщины и дети, но в основном взрослые мужчины. Их строят и под крики разводящих уводят в сторону. У входа в здание охранник с обрезом двустволки подсказал нам, к кому обратится.

Молодая женщина с усталым лицом и голосом, охрипшим от перенапряжения, согласилась нас выслушать.

– Хорошо, я вас поняла. Вы ищите родственников, списков таких вы не найдёте. Поначалу мы пытались упорядочить беженцев и записывали их данные. Но, потом поняли, что бесполезно. Столько народу прибыло, до катастрофы нас едва 10000 насчитывалось, сейчас на глазок, наверное, 40000. Мы закрыли въезды, не принимаем новых, иначе наступит коллапс, понимаете.

Женщина измученно нам улыбнулась.

– Единственно, что могу посоветовать, это подойти попозже на главную площадь. Мы там разбили армейские кухни, подкармливаем народ. Посмотрите там своих, может повезёт.

Мы проехались по селу, много праздношатающихся из беженцев. С завистью посматривают на нашу машину. Ещё год назад оставлял её на этой же площади, даже не закрывая. Никто не зарился, сейчас другое дело. Полноприводный пикап с двойной кабиной и вместительным кузовом. Ага, а рынок то работает. Я прошвырнулся по нему, оставив Лорда с Петровичем в машине.

Чего тут только нет, особым спросом пользуется ряд, где продают оружие и патроны. Консервы и продовольствие тоже в цене. Лекарства и добротная сельская одежда идёт втридорога. А вот беженцы, продающие предметы роскоши прошлой жизни с тоской смотрят на проходящих мимо покупателей.

– Петрович, давай на площадь, поищем знакомых. И пора уже, а то я беспокоюсь о собаках. Не принесло бы кого нелёгкая.

На сей раз в машине остался я, а Петрович ввинтился в толпу людей, подходящих к армейским кухням людей. Машину оставили в сторонке, но всё равно любопытствующие подходили, интересовались, не продаю ли.

И только мой жёсткий взгляд, карабин на сгибе руки и недружелюбно поднятая верхняя губа Лорда красноречиво отвечали на этот вопрос.

Я уже начал переживать, Петровича долго нет, когда вдруг увидел его плотную фигуру. И ведь не один идёт, с ним женщина с маленькой девочкой. А кто там рядом, ба, вот это сюрприз.

Я, не выдержал и побежал навстречу. Эту парочку я где-то уже видел, Чапай с Соней, как они тут оказались. После бурной встречи, у меня даже от чувств слёзы навернулись, мы залезли в кабину и поехали назад к рынку. Оказывается, что эта женщина – дочь Петровича с внучкой. Они уже полтора месяца тут ошиваются. Так как у той практически нет вещей, отобрали добрые прохожие, даже детское забрали. Вот и решили прикупить им на первое время. Я опять остался в машине в компании с Чапаем. Да, с ними ещё лабрадор. Шерсть свалялась, худющий.

– Макс, потом поговорим, дай дух перевести.

Назад ехали в тесноте, но не в обиде. Я за рулём, Петрович рядом и внучка на коленях. Остальные сзади. Я вкратце рассказал нашу историю и в каком состоянии сейчас собаки.

А вечером мы сидели за столом на половине Петровича. У нас имеется большая баня на пару отделений бойцов. Вот мы натопили и в два приёма помылись.

А теперь, женщины жарят мясо, а мы расслабляемся. Под квашенную капусту пробуем хозяйскую самогонку.

Дочь Петровича зовут Катериной, слегка за тридцать, полноватая и неженственная, а вот её дочка Женька, просто прелесть. Девочке пять лет, ужасная непоседа, чувствую – намаемся мы с ней.

Они сразу как поняли, что пахнет жаренным, рванули из города, но их путь не был лёгким. Автобус с такими же беженцами дважды грабили, женщин помоложе увели. Намучались, пока добрались до Смоленского. А дальше никто не соглашался отвезти в дикую глушь. Вот они и сидели на месте. Катя уходила каждое утро на уборку картошки с сельских полей, за это её кормили, спали в палатке. Дочка вместе с мамой выходила в поле, оставить то не с кем.

А вот у Чапая история поинтереснее. Заболел этот пёс, нужна была операция. Соня не хирург, поэтому погрузили собаку и выехали к знакомому ветеринару, который согласился принять в вечернее время. Тот халтурил и подрабатывал дома, где имелись все условия для проведения операций и выхаживания после. Так, как жил хирург в соседнем районе, то первые взрывы застали их в дороге. Чапай сразу вкурил и погнал подальше от города. До ветеринара они добрались и тот успел прооперировать собаку. Так что пёс практически спас жизнь своим хозяевам. По свидетельствам очевидцев на Бийск упали две ракеты. Те, кто жил на окраинах, успели слинять. Ну, у кого сработала правильная реакция. Первые недели дороги были забиты, появились мародёры. Ехали по ночам, пробираясь по неоживлённым трассам. Пришлось отсиживаться по людям, в ожидании, когда дороги очистятся. Уже на подъезде к Смоленскому их обстреляли, движок пробило пулей. Добрались до села и безуспешно искали попутку. Хотели уже пешком выходить, ждали только, когда собака придёт в форму.

– После чая, мы сидели с Чапаем у них в домике. Сразу решили, что Петрович остаётся со своими женщинами, я в своей комнате, а Чапай с Соней в домике для гостей. Там две комнаты, Соня с собакой уже спит, а мы сидим на улице.

– Макс, почему так вышло – не знаю. Кто виноват? Когда америкосы взорвали две нитки Северных потоков, наши рванули трансатлантический кабель. Началось бряцанье оружием, а тут ещё поляки ввели свои части на территорию Украины. Ну и схлестнулись конечно с нашими. Иди знай, кто первый начал. В результате Европы практически нет, европейской части России тоже. Крупные города на востоке также сильно пострадали. Досталось неплохо Америке и Китаю, думаю, что у них не лучше нашего. Выжить можно только в глухомани вроде нашей.

– Да.., ладно Иванович, айда на боковую. Завтра вставать рано.

Этой ночью я заснул с улыбкой. Возращение товарищей снимало с меня массу проблем. Наконец-то я вздохну спокойно.

Зря я так думал. Меня немного пожурили за бестолковость, но простили и отправили заниматься собаками. Мою идею переводить кормление на натуральную основу, правда одобрили.

Неделя прошло на ура. Мы с Петровичем каждый день уходили на охоту. Вот сегодня он снайперским выстрелом завалил лося. Килограмм 600. Хорошо, в получасе ходьбу до нас. Я оставил Петровича разделывать топором тушу, а сам пошёл за помощью. Мы с Чапаем притащили строительную тележку и за две ходки перетащили всю тушу, за исключением части скелета. Теперь можно несколько дней не охотиться. Слава богу, Катерина взяла на себя труд по готовке для людей и собак. Мы ей, конечно, помогали с водой и дровами. Когда наши щенки с того помета перешли на натуральную пищу, Чапай с Петровичем отправились в Саватеево. Назад привели молодого жеребца.

– Двухлеток, рановато ему под седло. Погодить нужно хотя бы полгода.

Нового нахлебника определили к Майке. Теперь у нас там овин, хлев и птичник в одном флаконе. Только два разных помещения. Семён Семёнович властвует в небольшом курятнике, а в большом помещении у нас корова с телёнком и жеребец. Наверху сено, а у входа обосновалась та сука, которая ощенилась. Теперь щенков у ней забрали, оставшиеся четыре у Сони в доме. А мать вернули из тёплого помещения в вольер. Ей это не понравилось, и она пристроилась в сарае. Там теплее, чем на улице. А может запах молока ей знаком. Короче решили её там оставить, пусть охраняет. Не дай бог хищник подкопает стены или человек решит свести наших животных. А тут такой сюрприз в виде 60 килограммов мышц и клыков.

На кормёжки собаки собираются к площадке вольеров. Тут у нас жёсткое расписание. Обиженных хаски мы начинаем приучать к воле. Соня говорит, что течных сук она будет отделять, чтобы правильно повязать. А то не хватало ещё помесков алабая и лайки.

А на состоявшемся собрании коллектива мы решили расшириться.

– Ребята, в селе мы познакомились с нормальными людьми. Есть несколько семей, которых можно было бы пригласить к нам.

Мы крутили и так и этак. Брать новых иждивенцев не хочется. Разве что, если толковых, тогда можно было бы.

Проблема наша в том, что нас очень мало. Мы с трудом себя обслуживаем. Если те же староверы решат, что им нужнее наше имущество, то просто придут и отнимут. У них одних мужиков около семидесяти. А если бандиты пожалуют.

Поэтому решили продвигать две задачи. Нужно восстановить казарму до жилого состояния. А второе – это смотаться в Смоленское.

С утра Чапай забрал наши карабины и умотал с Соней. Они также забрали четырёх щенков на продажу. Нам нужно оружие и патроны. Если получится забрать несколько человек в команду – тоже неплохо.

А мы с Петровичем начали готовить комнаты. Казарма была устроена по такому принципу. Вход по центру здания, налево огромная комната, где раньше жил рядовой состав. Она вся завалена остатками мебели и кроватей. Их сложили и забыли. Для этой комнаты имеется отдельная печь, но её тысячу лет не проверяли. Направо идут несколько небольших комнат, предназначение которых понятно из табличек. Медпункт, библиотека, красный уголок и ещё две общего типа. Сразу у входа помещение для сушки одежды. В конце коридора столовая, из которой мы сделали помещение для новорожденных и кухня. На ней остались столы и пару ёмкостей, где раньше что-то хранили. Именно кухня была адаптирована под ветлечебницу. Здесь Соня помогала ощениться беременным мамочкам. Ну, и если собака заболевала, то тоже тащили сюда. В этой части здания своя печь, которую мы растапливаем, когда холодно и есть пациенты.

С левой стороны имеется ещё бывшая кандейка старшины с маленьким окошком и комната с умывальниками. Туалет на улице, и не далеко от нашего домика имеется большая баня.

Выбрали три комнаты по центру здания. Это бывший красный уголок, медпункт и безымённая комната. Отодрали щиты, остекленение почти не пострадало за эти годы. Теперь завели дизель и начали нарезать заготовки для будущих ограждений на окнах. Используем ограждения от вольеров. Обрезаем в размер уголок, который идёт по периметру, перекраиваем и варим. За три часа управились. Потом пошли к дому перекусить. Катерина, молодца, сварила борщ. Мы умяли по большой чашке, куски мяса вываливали и ели отдельно. Мосол пошёл Лорду на пропитание. Дальше прикрутили решётки с наружной стороны окон.

В комнатах прибрались, даже притащили кровати поцелее. А что им сделается – железо. Есть тумбочки, вешалки и даже два одёжных шкафа. Вот с матрасами и постельным худо. К вечеру вернулись наши. Не одни, с ними две семьи. Молодая пара и вторая – уже в возрасте с дочерью. За ужином и познакомились. Игорь и Наташа, 25 и 22 года. Он работал механиком в фирменном гараже Scania, ремонтировал большегрузные машины. Чапай говорит, что с руками и головой у него всё в порядке. Наташа студентка медик, проучилась три года. Будущая специализация – педиатрия. Ну, врач нам очень даже не помешает.

Вторая пара – Николай Степанович работал в следственной части прокуратуры. Под пятьдесят, серьёзный мужчина, в хорошей физической форме. Не знаю, что у нас расследовать, но ведь не зря Чапай его притащил. Его жена радостно сообщила, что её лучше называть тётей Олей. Она всю жизнь проработала домохозяйкой. У четы был старый дом с большим участком на окраине города. Ну и тётя Оля с удовольствием занималась огородом и садом. Это неплохо. Ну и на сладенькое, это Алёна. Девушка шестнадцати годков, весьма симпатичная и фигуристая. Вот только она так испуганно смотрит на нас, что хочется показать руки, что в них ничего опасного нет.

Наша егоза, которая Евгения, пристроилась к Алёне, с интересом оценивая последнюю на предмет подружиться. Судя по тому, что непоседа уже положила головку на колени девушки, подружатся. Эту ночь новенькие уплотнили нас. Игорь спал у меня, Его Наташа у Петровича. А Николай Степанович с семейством перебрался в домик Чапая.

А с утра помогали им обосноваться в казарме. Женщины нашли где-то ткань и на ручной швейной машинке пошили занавески на окна. К вечеру у них стало вполне уютно. Мы с Петровичем одели что погрязнее и полезли чистить трубу печи, что обогревала другую половину здания. Извозюкались изрядно, пришлось подмазать раствором потрескавшуюся трубу.

Запуск печи показал, что она отсырела, но вполне работает. Ей дали при небольшой температуре прогреться. Всё, теперь, если будут постояльцы, можно заселять и в эту часть здания. Первую печь мы передали на баланс Игорю, пусть сами обслуживают. Проверили, что он понимает, с какой стороны к ней подходить, и скинули с себя этот груз.

Днём Петрович провёл для нас экскурсию по базе. Я-то в основном это знаю, а для новичков интересно.

– Наш дивизион состоял из комплексов С-75 "Волхов-2М". Именно из такого приземлили в 1960 году Пауерса. Так вот в дивизионе было 65 человек. Около 35–40 рядовых, которые жили в одной комнате, ну там сейчас склад мебели. Командир с заместителями жили в домиках, а офицерский состав с семьями в бараке. От него ничего не осталось, я разобрал на доски. Там сейчас ваши вольеры стоят. Основное здание старое, ещё послевоенной постройки. Тогда умели строить, тем более военнопленные японцы тут работали. Отапливается двумя печами, но планировали построить свою котельную. Даже котёл завезли, но не успели. В начале планировалось перевооружение на новые комплексы С-200. Но потом наверху решили просто расформировать часть. А мне подошёл срок и решили мы с супругой остаться на месте. Даже зарплату платили как сторожу. А как Союз рухнул, вообще про нас забыли. Ну, ничего. Мы выжили, дочку вырастили, обросли хозяйством.

Теперь, что удалось Чапаю наторговать. Наших щенков оценили достойно, поэтому итогом стали два средней степени поюзаности АК-74 под патрон 7.62 и целый сидор соответствующих патронов. Для нас очень важно не менять калибр. Пока-что всё нарезное у нас под один патрон.

– А это дали на сдачу, – Чапай вытащил мой любимый ПМ. Я с радостным воплем забрал его себе. Это оказался ПММ, практически то же самое, но с увеличенным патронником на 12 выстрелов. Ну, четыре дополнительных патрона в сложной ситуации существенны.

Радость моя оказалась преждевременной. Пистолет забрал Николай Степанович, он отказался от карабина, объяснив, что с пистолетом на "ты", а к длинностволу не привык. Так что я так и остался с СКС и своей двустволкой. Чапай с Соней забрали оба автомата, привели их в порядок и теперь не расстаются с ними.

Постепенно жизнь налаживается. Мы с Петровичем попеременно уходим в лес за мясом. Чапай приспособился со своим лабрадором приносить пернатую дичь. Я почему-то думал, что это чисто детская и семейная порода. А оказалось, что выводили их как подружейную охотничью собаку. А также как поводыря и спасателя. А люди используют в основном как компаньонов – потискать и раскормить до безобразия.

Игорь с Николаем Степановичем наводит порядок в казарме. Разгребают старую мебель и кровати. Последние разнесли по комнатам. Мебель перебрали, что можно отремонтировали. В углу нашли две печки-буржуйки, очень ценная вещь по нашим временам. Впереди холода, поэтому они установили обе в комнатах, выведя трубы на улицу. Сами печи представляют грубо сваренные кубы из толстого железа в 3мм. На плоской поверхности можно вскипятить чай или подогреть еду. Что бы можно было на ней готовить, я помог ребятам, и мы врезали в верхнюю плоскость по конфорке со съёмными кольцами. Теперь снять заглушку и вари на здоровье. Женщинам это очень понравилось.

Отношения с Алёной быстро перешли в дружеские, она помогала мне с выгулом наших собачек. Раз даже взял на охоту, но зарёкся. Девушка вскрикивала, когда обнаруживала живность, чем мешала нам с Лордом. А когда я подстрелил косулю, она заплакала от жалости.

Ну конечно, есть мясо любим, а не задумываемся, что кто-то пожертвовал ради этого своей жизнью.

В последнее время Чапай, который остался нашим командиром, попросил меня уходить дальше от лагеря в поиск:

– Макс, с мясом у нас пока порядок. Но меня беспокоит неизвестность, понимаешь, на дорогах сейчас беспредел. Я боюсь незваных гостей, пройдись поближе к дороге, посмотри там обстановку. Пассивных мер защиты уже недостаточно.

Это он имеет в виду, что мы заблокировали грунтовку, ведущую от трассы к нашей базе. По этой дороге давно не ездим, используем лесную объездную. А эта начала зарастать травой, для надёжности мы через километр свалили старую сосну. Она, вроде сама, очень удачно перекрыла дорогу и своей кроной запуталась в густом кустарнике. Оттащить дерево в сторону без спецтехники невозможно. Ну, если только порезать. А это время и шум.

Вот я уже неделю обхожу по спирали наши владения. Особое внимание местам, где можно проехать на машине. Таких мало, это дорога на Саватеево и объездная. Через деревушку просто так не проехать, мужики не дадут. Только разве сами захотят нас раскулачить. А вот объездную я обхожу. Сегодня решил пройти по дороге, где мы устроили засеку. Дерево лежит, свежих следов не вижу. Захотел пройти ближе к трассе, может даже понаблюдать за движением по ней. Через полкилометра замер, предупреждённый собакой. Потихоньку перебросил ружьё, передо мной глухарь. Лорд замер в подобии стойки. Ружьё заряжено дробью третьим номером, пойдёт. Хорошо не пуля, той иди попади из ружья.

В последнее время я беру вместо карабина ружьё. Причина в недостатке патронов для моего СКС. А для 12-го калибра у Петровича имеется приличный боезапас и даже машинка для снаряжания патронов. Поэтому и перешли на ружья. Точность при стрельбе пулей, конечно, не та, зато экономия дефицитных патронов.

Цыкнул Лорду и тот рванул с места. Птица тяжело начала взлетать, и я дуплетом из обоих стволов жахнул по ней. Несмотря на приличное расстояние, зацепил. Через несколько минут Лорд уже тащит в зубах трепыхающуюся птицу.

Молодчина, хоть и не охотничий пёс, но кое-что умеет. Приличная тушка, килограмм пять будет. Через пару дней будет нам тушёный глухарь. Если правильно приготовить его мясо – вкуснятина неимоверная, не даром в старину считался царской птицей и его подавали на стол богатым людям.

Поглощённый в такие "вкусные" мысли не сразу среагировал на поведения Лорда. Собака напряженна, мы как раз проходим лесную прогалину. Из-за деревьев вышли двое, одетых в камуфляж. Пока я размышлял, не вояки ли это, они направили на меня автоматы.

– Иди сюда паря, только за ствол не хватайся и руки подыми. Ну, бегом, я сказал.

Я оглядываюсь на собаку. Лорд, метрах в пятнадцати от меня, стелется по траве, подкрадываясь к этим людям.

Дальше события развивались стремительным образом. Я поднял руки, показывая, что сдаюсь. Боковым зрением замечаю стремительный бросок собаки. Тут же несколько выстрелов, ко мне подлетает сбоку ещё один человек и с разгона бьёт под дых. Я упал, согнувшись в позе эмбриона, пытаясь пропихнуть немного воздуха в лёгкие. Когда мне это удалось, мне прилетело в бок несколько ударов ногой.

– Хватит, не забейте его. Тащите в машину. Меня грубо потащили к машине. Сковав руки наручниками, закинули в багажной отделение. Минут через пять уже пришёл в себя. Меня закинули на какие-то мешки, в бок упирается канистра. При попытке поднять голову, мне приложили чем твёрдым по кумполу, аж голова зазвенела. В таком положении ехали минут двадцать по плохой дороге. В машине три человека. Судя по разговору это бандиты. Говорят, что шеф будет доволен, молодого раба везут. Потом ржали и делились впечатлениями от новой бабы, которую вчера пустили по кругу.

Меня привезли на какой-то хутор. Несколько домов и пара больших бараков. У домиков стоят машины, прогуливающиеся парни с автоматами на плечах, явно охрана. Бросили на землю, и я с наслаждением вытянул ноги, совсем затекли от неудобного положения. Потом подняли и повели к дому. В большой комнате стоит дым столбом. Сидят несколько человек, на первый взгляд обычные парни. На столе водка и немудрёная закуска.

– Клин, ты кого притащил?

Это видимо старший – крупный, краснорожий мужик с пивным брюшком лет сорока. Около него сидит крупный питбуль и с глазами, налитыми кровью, следит за моими движениями. Так выглядят собаки, которыми травили людей. Они почувствовали вкус крови человека и для них люди-жертвы.

– Бос, так слышим, стреляют. Решили посмотреть, а там хлопчик.

И мой конвоир бросил на пол тушку глухаря и протянул руку с моим ружьём. Бос скривился и приказал птицу отнести бабам, чтобы сегодня пожарили.

– Кто такой? – мужик смотрит жёстко на меня. Давит зараза, хочет сразу показать мне моё место.

– Так, я Миша, – не знаю, почему я соврал. Но решил играть испуганного насмерть простачка.

– Я со Смоленского, вот решил поохотиться.

– Ты мне лапшу на уши не вешай. Ваше Смоленское в тридцати километров. На машине приехал? Где тачка?

– Не, у меня машины нет. У нас с дядькой охотничья заимка, вот мы и решили пересидеть в лесу. Знакомый подвёз, мы уже вторую неделю в лесу. Мясо то в цене теперь, вот и решили заготовить.

Дальше смысла в разговоре бос не увидел, мне дали по морде и увели. Закинули в барак, сняв при этом наручники. Только сейчас меня я почувствовал, как устал. До этого был взведён, как пружина. Болит отбитый бок, зуб шатается в разбитом рту. Как хочется пить, поднявшись, я решил исследовать помещение. Судя по запаху, здесь раньше был коровник. Несколько небольших оконцев дают свет, позволяющий оглядеться. На полу навалено слежавшееся сено и обрывки одежды. Двери закрыты и снаружи видно в щель, торчит охранник. Оконца высоковато, но попытаться добраться можно. Но они мелкие, ребёнок пролезет, а взрослый нет. Я прилёг и начал анализировать произошедшее.

Значить я, как последний придурок обозначил себя, выдав выстрелами. Проезжающие бандосы решили выяснить, кто там шалит. Двое вышли на полянку, а третий страховал.

Самой хреновое, что я слышал, как взвизгнул от боли Лорд. Одна из пуль попала в него. Что со мной будет не понятно.

Ближе к вечеру ворота раскрылись, и охранники стали загонять внутрь невольников. Загнали человек двадцать, потом опять закрыли дверь.

Все мужского пола в возрасте от шестнадцати до пятидесяти. Одеты по-разному, но видно, что поистрепались. Основная часть сразу улеглась отдыхать, а человека три подошли ко мне.