Старая Москва: 1890-1940 гг. Часть 2

1880-е гг. Старое здание Почтамта на Мясницкой улице (№ 40)

Рядом с бывшим зданием Московского почтамта, на углу Мясницкой с Малым Харитоньевским переулком располагалась Мясницкая городская больница, а на другой стороне переулка до середины 90-х годов XIX века жила Надежда Филаретовна фон Мекк, вдова «железнодорожного короля» Карла Фёдоровича фон Мекк и благодетельница композитора Петра Ильича Чайковского.

Неподалёку от Мясницкой улицы, на углу Кривоколенного и Армянского переулков, в доме архитектора Петра Микини с 1908 по 1911 год квартировал Николай Александрович Бердяев. Иногда он снимал номера в меблированных комнатах «Княжий двор» на углу Волхонки и Малого Знаменского переулка – здесь останавливались участники заседаний Московского религиозно-философского общества памяти Владимира Соловьева, где Николай Бердяев выступал с докладами. Бердяев читал лекции и в Университете имени Альфонса Шанявского, который с 1912 года располагался на Миусской площади.

Дом № 48/50 на углу Мясницкой улицы и Мясницкого проезда стал пристанищем художника Константина Коровина после того, как он вынужден был покинуть квартиру в доме № 19 по Садовой-Спасской, в нескольких минутах ходьбы от его нового жилища. Жизнь Коровина в этом районе была полна драматических событий. В 1914 году в Малом театре сгорели созданные по его эскизам декорации к семнадцати спектаклям Большого театра. В начале 1918 года его выселили из квартиры на Садовой-Спасской, а через два пришлось покинуть и квартиру на Мясницкой. В 1922 году художник уехал за границу.

Дом № 48/50 по Мясницкой улице. Слева, на заднем плане – дом, где жил Коровин до 1918 года

Рядом с владениями купчихи Обидиной по Мясницкой улице, в Милютинском переулке было сооружено в 1903 году самое высокое по тем временам здание технического назначения – башня телефонной станции высотой 76 метров. Первая станция на несколько десятков номеров появилась в 1882 года на Кузнецком мосту, в здании пассажа, принадлежавшего чаеторговцу Константину Попову. Когда закончился двадцатилетний срок концессии, выданной властями телефонной компании Грехема Белла, развитие телефонной сети было отдано в руки шведского предпринимателя Хенрика Сёдергрена, который для реализации проекта создал шведско-датско-русское акционерное общество. Техническое обеспечение взяла на себя фирма Ларса Эрикссона, имевшая опыт строительства аналогичной станции в Стокгольме. Первая очередь телефонной станции вступила в строй в 1904 году, а ещё через несколько лет было построено второе здание. Одновременно с началом работы новой телефонной станции в Москве появились первые таксофоны – общественные переговорные пункты, которые получили название «Медный пятачок».

1910-е гг. Одно из зданий телефонной станции в Милютинском переулке

Прежде на месте телефонной станции располагался дом, в котором квартировал Юлий Петрович Гужон, российский предприниматель, сохранивший французское гражданство. Гужон был основателем металлургического завода за Рогожской заставой, который стал одним из крупнейших предприятий тяжелой промышленности в Российской империи. При советской власти завод получил название «Серп и молот». Деловые качества Гужона высоко ценились коллегами – с 1907 года до конца империи он был председателем Московского общества заводчиков и фабрикантов. В то же время Гужон отказывался идти на какие-либо контакты с рабочими своих предприятий. После начала забастовки 1902 года он, не дождавшись помощи от полиции, уволил более тысячи бастующих, за что удостоился гневной отповеди от самого обер-полицмейстера Дмитрий Трепова – в то время власть предпочитала не доводить ситуацию до крайности и обходилась без насилия.

1914 г. Справа – дом Гужона на Малой Лубянке (№ 14)

Видимо, надеясь рано или поздно вернуться на историческую родину, Гужон не строил для себя роскошных особняков. Из дома № 5 по Милютинскому переулку он перебрался в невзрачный двухэтажный домишко, стоявший в том же квартале, но на соседней улице. Дом № 14 по Малой Лубянке соседствовал с храмом св. Людовика Французского, поэтому привязанность французов к этому месту вполне понятна. При храме существовали две гимназии – мужская гимназия святого Филиппа Нерийского и женская гимназия святой Екатерины. А в Милютинском переулке, в здании французского представительства, располагался благотворительный приют святой Доротеи.

1884 г. Церковь святого Людовика на Малой Лубянке

1917 г. Воскресенский госпиталь в доме Эмиля Липгарта на Мясницкой (№ 43)

1900-е гг. Слева – почтамт и телеграф

1927 г. Справа – Московский почтамт

1910-е гг. Дом Александра Бари на углу Архангельского и Кривоколенного переулков, где в 1920-е гг. жил Владимир Шухов (см. раздел о Смоленском бульваре)

1927 г. Мясницкая улица в сторону Лубянки. Вид на площадь Мясницких ворот

Сухаревка

Названная по имени Сухаревой башни, которая была возведена в конце XVII века на месте деревянных Сретенских ворот Земляного города, Большая Сухаревская площадь является частью Садового кольца. Здесь и в ближайших переулках находились лавки Сухаревского рынка. На северной стороне площади по инициативе графа Шереметева был построен Странноприимный дом. Первыми жителями этого приюта, открытого в 1810 году, стали отставные офицеры и пожилые неимущие горожане. Ныне здесь располагается Институт скорой помощи имени Склифосовского. С середины 30-х годов прошлого века эта территория была переименована в Колхозную площадь в честь 1-го Всесоюзного съезда колхозников-ударников. Тогда это место было популярно благодаря универмагу, расположенному на углу Сретенки.

1930-е гг. Сухаревская башня

1932 г. Большая Сухаревская площадь

1900-е гг. Малая Сухаревская площадь

1937 г. Колхозная площадь

В те времена, когда ещё существовала сквозная нумерация зданий на Садовом кольце, здесь находился дом № 302. Однако его владельцы, купцы Минаевы, не имели никакого отношения к знаменитому дому № 302-бис из романа «Мастер и Маргарита». Число 302 возникло в романе Михаила Булгакова и ещё в двух его произведениях как память о княгине Кире Алексеевне Козловской – эти три цифры составляли часть её телефонного номера в то время, когда она жила в Обуховом переулке.

1910-е гг. Дом № 302 (в центре) на Большой Сухаревской площади

Мещанская слобода

Мещанская слобода располагалась на севере Москвы и начиналась от нынешней Большой Сухаревской площади. От площади в сторону Ярославского шоссе вела 1-я Мещанская улица (ныне проспект Мира) – пожалуй, самая длинная магистраль Москвы в то время – на ней располагалось более двухсот пятидесяти строений. Со второй половины XIX века здесь стали появляться доходные дома и особняки фабрикантов и купцов.

Дом Камзолкина на 1-й Мещанской улице (№ 3)

Доходный дом в самом начале нечётной стороны улицы был построен в 1885 году для Василия Ивановича Камзолкина. Купец жил в подмосковном дачном поселке Пушкино, недалеко от Больших Мытищ, отстроил там несколько дач, которые сдавал внаём. В заслугу ему ставят и строительство дороги к фабрике Арманда в Пушкино. Однако в памяти потомков останется то, что сделал его внук, художник Евгений Иванович Камзолкин. Когда в начале 1918 года возникла необходимость создания новой государственной символики, Камзолкин предложил эскиз под названием «Серп и молот», который и стал эмблемой СССР.

1-я Мещанская улица. Доходный дом Перлова (№ 5)

Дом Камзолкина вскоре после постройки был продан брату хозяйки Постниковского пассажа на Тверской, Александру Аркадьевичу Журавлёву. В начале прошлого века здание перешло во владение Фирсановых. Поблизости от этого дома в конце XIX века был построен большой доходный дом для чаеторговцев Перловых, магазин которых располагался на Мясницкой. На противоположной стороне улицы примерно в то же время построили здание по заказу Малютиных, владельцев торгового дома «П. Малютина сыновья» и Раменской бумагопрядильной мануфактуры – о Николае Павловиче Малютине речь пойдёт в разделе, посвящённом Тверскому бульвару. А рядом с этим домом примостился аккуратный особнячок придворного фотографа Даниила Михайловича Асикритова.

Дом № 20 на 1-й Мещанской улице принадлежал в конце XIX века Григорию Антоновичу Захарьину. Лейб-медик, тайный советник – эти звания Захарьин заслужил благодаря уникальному таланту диагноста. Особенностью его метода стало представление о том, что организм человека является целостной системой, а болезнь возникает в результате неблагоприятного воздействия окружающей среды. Среди пациентов Захарьина были Александр III, Лев Толстой и Павел Третьяков. Помощь он оказывал только тем клиентам, кто был способен заплатить солидный гонорар, однако часть этих денег шла на благотворительность. Своему сыну в наследство Григорий Антонович оставил около миллиона рублей и несколько больших доходных домов в Москве.

1-я Мещанская улица, дом Захарьина (№ 20)

Особого внимания заслуживает дом № 30, где с 1910 по 1924 год жил поэт Валерий Брюсов. До революции дома № 30 и № 58 принадлежали семейству обувных фабрикантов Баевых, владельцев фирмы «Иван Денисович Баев старший с братьями» – их фабрика находилась на углу Большого и Малого Златоустинских переулков, а магазин размещался в доме на углу Маросейки и Лубянского проезда. Дом № 30 был построен по проекту архитектора Владимира Чагина – здесь очевиден тот же «прибалтийский» стиль, что характерен для собственного дома Чагина в Мансуровском переулке.

1-я Мещанская улица, особняк Баева

Ещё один особняк был построен по проекту Франца Шехтеля – это дом № 43, принадлежавший Надежде Викуловне Кузнецовой, жене «фарфорового короля» Матвея Сидоровича Кузнецова. К началу XX века на заводах Кузнецова выпускалось две трети всего фарфора и фаянса России. Фарфор Кузнецова вытеснил с европейских рынков продукцию азиатских стран, не раз получал призы на международных выставках. Весьма популярны были фаянсово-эмалевые иконостасы, киоты и подсвечники, которые использовались в оформлении православных храмов в России и за рубежом.

1-я Мещанская улица. Особняк Кузнецовой

В начале прошлого века существовало несколько Мещанских улиц, но только 4-я Мещанская сохранила своё название до 60-х годов, но и она затем утратила свой номер. В 1866 году здесь в доме № 15 открылась рассчитанная на сто человек Богадельня коммерции советника Солдатёнкова в память 19 февраля 1861 года. Кузьма Терентьевич решил столь оригинальным способом увековечить важнейшее историческое событие – день отмены крепостного права.

В переулке рядом с 4-й Мещанской улицей жил архитектор и живописец Виктор Васнецов, мастер исторической и фольклорной живописи. Помимо всем известных картин «Витязь на распутье», «Алёнушка», «Иван-Царевич на Сером Волке», он разработал оформление «сказочного» особняка Цветкова на Пречистенской набережной.

Дом Васнецова в 3-м Троицком переулке

В 1912 году на 3-й Мещанской улице появилось внушительного вида сооружение. Доходный дом Елизаветы Николаевны Шевлягиной (ныне № 22 по улице Щепкина) мог составить конкуренцию многим строениям на Петровке и на Мясницкой. Первый муж хозяйки этого дома, Михаил Ананьевич Миронов, был одним из владельцев Буньковской мануфактуры в Богородском уезде Московской губернии. Вскоре после его смерти Елизавета Николаевна вышла замуж на Николая Иосоновича Шевлягина, старшего сына коломенского купца. Иосон Диомидович в молодые годы занимался весьма опасным промыслом – перегонял скот из Малороссии за сотни вёрст на коломенские бойни, – а после постройки железных дорог занялся торговлей. От первого мужа у Елизаветы Николаевны остался сын – Николай Михайлович Миронов, любитель русской старины, за свою недолгую жизнь собравший большую коллекцию редких предметов декоративно-прикладного искусства, главным образом из стекла и керамики. После смерти сына в 1917 году Елизавета Николаевна передала более восьмисот предметов из его коллекции в дар Историческому музею. Сделано это было по совету архитектора и искусствоведа Ильи Евграфовича Бондаренко, приверженца неорусского стиля в архитектуре.

3-я Мещанская улица. Доходный дом Шевлягиной

Бондаренко принимал участие в постройке павильона кондитера Абрикосова на Всероссийской промышленно-художественной выставке 1890 года, в реконструкции здания театра Солодовникова на Большой Дмитровке, в проектировании павильона Русского Кустарного отдела на Всемирной выставке 1900 года в Париже – эскиз павильона выполнил художник Константин Коровин. «Русская деревня» (Village Russe) – так называли французы это необычное строение. Традиция подобных выставок сохранилась и при советской власти – для Всероссийской сельскохозяйственной и кустарно-промышленной выставки 1923 года на Крымской набережной возвели более двухсот построек различного назначения. Выставка состояла из двух отделов: советского, занимавшего территорию нынешнего Парка культуры имени Горького, и иностранного, расположившегося по другую сторону Крымского вала, на месте нынешнего Центрального дома художника. Бондаренко проектировал павильон Деткомиссии ВЦИК, Иван Жолтовский – павильон «Машиностроение» и входную триумфальную арку, Александра Экстер и Вера Мухина – павильон газеты «Известия», а Франц Шехтель – павильон Туркестана.

Вход на Всероссийскую выставку 1923 года

В прежние времена непременной достопримечательностью любого района Москвы были общественные бани. Старейшим банным заведением города считаются Ржевские бани, располагавшиеся на 3-й Мещанской улице в доме № 68. Построены они были в 1888 году на средства купца Ивана Николаевича Малышева, который к этому времени владел банями в здании гостиницы «Эрмитаж» на углу Неглинной и Петровского бульвара, а также на Красносельской улице. Бани на 3-й Мещанской сначала называли по имени владельца, после революции переименовали в Крестовские, затем это был Банный комплекс № 3, и только позднее бани стали называться Ржевскими.

В Астраханском переулке близ 1-й Мещанской улицы тоже размещались бани, сохранившиеся до сих пор – в прежние времена здание принадлежало акционерному обществу Московской паровой прачечной и торговых бань.

В число старейших московских банных заведений входят и бани, расположенные в доме № 15 по Селезнёвской улице (ныне она ведёт от Суворовской площади к Новослободской улице). Есть сведения, что бани появились здесь ещё в XVIII веке, чему благоприятствовало соседство с Неглиненским прудами. Банные строения были возведены в 70-х годах XIX века, а позже к ним пристроили ещё два здания – одно было предназначено для дворян, а другое для простолюдинов. Тогда же поблизости был возведён особняк для владельца бань, Сергея Семёновича Крашенинникова.

1909 г. Селезнёвские бани

Дом Шерупенкова на Селезнёвской улице

Несколько домов на Селезнёвской улице и на расположенной неподалёку Новой Божедомке находилось во владении купца Николая Михайловича Шерупенкова, богатого московского домовладельца, о котором речь пойдёт в разделе о Бутырской слободе. В отличие от принадлежавшего ему огромного здания у Тверской заставы, дом № 41 на Селезнёвской улице, где жил купец, выглядит довольно просто, без претензий на роскошь.

1900-е гг. Приют на Александровской площади

В конце Новой Божедомки, на Александровской площади (ныне – площадь Борьбы) на участке, принадлежавшем московскому Обществу германских подданных, был организован приют для «оказания помощи нуждающимся соотечественникам», названный именами Фридриха III Вильгельма и королевы Виктории. Здесь же построили амбулаторию и больничные корпуса, а во дворе этого заведения установили памятники Вильгельму I и канцлеру Бисмарку – их демонтировали в начале первой мировой войны.

Стоит упомянуть и ещё одно заведение подобного рола в Мещанской слободе – это богадельня, построенная на средства Кузьмы Терентьевича Солдатенкова:

1910-е гг. Богадельня Солдатенкова

Сретенка

На Сретенке тоже есть адреса, косвенно связанные с именем Булгакова. Здесь в доме № 10 располагалась в советское время редакция газеты «Безбожник». Михаил Булгаков без особого пиетета относился к христианской религии, доказательством чего служит образ блаженного Иешуа, описанный им в евангельских главах романа «Мастер и Маргарита». Однако в январе 1925 года Булгаков записал в дневнике: «Сегодня специально ходил в редакцию "Безбожника"… В редакции сидит неимоверная сволочь… Когда я бегло проглядел у себя дома вечером номера "Безбожника", был потрясён. Соль не в кощунстве, хотя оно, конечно, безмерно, если говорить о внешней стороне… Соль в идее: Иисуса Христа изображают в виде негодяя и мошенника, именно его. Нетрудно понять, чья это работа. Этому преступлению нет цены».

1916 г. Вид на Сретенку с Сухаревской башни

До революции 1917 года в доме № 6 на углу Сретенского бульвара с Милютинским переулком жил Яков Иванович Альшванг, начинавший с прачечного заведения на Малой Никитской, а затем ставший одним из основателей Торгово-промышленного товарищества «Братья А. и Я. Альшванг». Со временем фирма заняла первое место в России по производству дамского белья. По воспоминаниям современников, люди состоятельные в те времена драгоценности покупали у Фаберже, часы – у Буре, ноты – у Юргенсона, папиросы – у Габая, вина – у Депре, Леве или Арабажи, а панталоны и лифчики – только у Альшванга. В состав правления товарищества входил и Захар Яковлевич Альшванг, а жил он в том же доме, что и княгиня Кира Алексеевна Козловская – по адресу Обухов переулок, дом № 6.

1910-е гг. Доходный дом на Сретенском бульваре.

Соседями Якова Альшванга были Виктор и Роман Гивартовские, владельцы спиртодрожжевого завода на Дербеневской набережной. Основал это заведение их отец, Бенедикт Антонович Гивартовский, который стал инициатором создания в 1875 году Трехгорного пивоваренного товарищества в Москве. Среди учредителей этого товарищества были Кузьма Терентьевич Солдатенков, Карл Фридрихович Герике и Тимофей Саввич Морозов, сын основателя династии текстильных фабрикантов. Пивоваренный завод построили близ Трёхгорной заставы на участке, приобретённом Гивартовским. Через год завод начал выпуск «Баварского пива», а затем наладил производство «Богемского». На Всероссийской промышленной выставке 1882 года в Москве товарищество предлагало посетителям своего павильона уже несколько сортов пива, в том числе «Мюнхенское» и «Золотой Ярлык». В двадцатые годы прошлого века предприятие было переименовано в честь большевика Бадаева, а выпускаемую продукцию по указанию властей наполовину разбавляли водой – пьющей публике предлагали лишь некий эрзац пива, примерно то же, что и сейчас.

Б. Лубянка № 23 (Рождественский бул. 22/23, Сретенские ворота)

За Бульварным кольцом продолжением Сретенки является Большая Лубянка. До революции дом № 23/22 у Сретенских ворот, на углу Сретенки и Рождественского бульвара, принадлежал крупному московскому домовладельцу Семену Ивановичу Малюшину. В этом доме жил дед Майи Михайловны Плисецкой – Мендель Беркович Мессерер. Здесь же прошло детство всемирно известной балерины. Соседом Мессерера был пианист и композитор Александр Цфасман. Основанный им в середине 20-х годов джазовый оркестр выступал в саду «Эрмитаж», в ресторане «Казино» на Триумфальной площади, в фойе кинотеатров. Позднее Цфасман руководил ансамблем «Московские ребята» и джаз-оркестром Всесоюзного радио.

В районе Сретенки семье Малюшиных принадлежало еще несколько домов, в том числе дом № 9 на углу Сретенки с Печатниковым переулком. Сам хозяин в этом доме не жил, а помещения в нём сдавал внаём. В разное время, помимо квартир, в доме размещались меблированные комнаты «Родина», «Самарканд», «Сретенское подворье», а также трактир, кухмистерская «Гамбринус», букинистический магазин. Здесь же находились учебные классы Сретенского начального училища.

1907 г. Сретенка. Справа – кинотеатр «Сретенский гранд-электро»

Цветной бульвар

Цветной бульвар ведёт от Садовой-Сухаревской улицы к Трубной площади. Первоначально он и назывался Трубным бульваром, однако после возникновения здесь в 1851 году Цветочного рынка получил своё нынешнее название. В 1880 году на Цветном бульваре появился цирк Альберта Саламонского, антрепренёра, перебравшегося из Одессы в Москву.

1900-е гг. Цирк Саламонского

Через несколько лет после открытия началось его жёсткое противостояние с братьями Никитиными. В 1886 году братья купили пустовавшее круглое здание «Панорамы Плевны», стоявшее вплотную к цирку Саламонского, и здесь начались представления «Русского цирка братьев Никитиных». Саламонскому конкуренты были ни к чему, поэтому он выкупил у Никитиных здание цирка и вынудил их подписать договор, обязывающий уехать из Москвы и впредь не открывать в ней цирк. Однако через год Никитины возвратились и всё-таки открыли цирк, на этот раз на Воздвиженке. Разгневанный Саламонский подал в суд, но проиграл дело. Тем не менее, вскоре Никитины покинули Москву и стали работать вновь в провинции, по-прежнему пользуясь успехом у публики. Благодаря этому на торжества по случаю коронации Николая II в 1896 году пригласили именно их цирк. Вернулись они в первопрестольную в 1911 году, чтобы открыть цирк на Триумфальной площади.

Цветной бульвар. Дом Малюшина (№ 19)

Два дома недалеко от цирка Саламонского принадлежали семье домовладельцев Малюшиных. Домом № 19 владел Фёдор Иванович Малюшин, а затем его наследники. Хозяевами дома № 21 в последние годы царского режима были сыновья Владимира Ивановича Малюшина, Сергей и Михаил. Последний из них занимал в это время должность директора Тёплых торговых рядов. Семейству Малюшиных, разбогатевшему на торговле чаем, к 1917 году принадлежало около тридцати домов в Москве, часть помещений в которых была переоборудована под меблированные комнаты. Большинство домов находилось в районе, ограниченном Каланчёвкой, Бульварным кольцом, Сретенкой и Малой Дмитровкой.

На другой стороне Садового кольца, близ Самотёчной улицы сохранился дом владельца нескольких банных заведений Петра Бирюкова – о нём шла речь в разделе, посвящённом Пресне. После смерти Петра Фёдоровича его вдова вместе с сыновьями учредила Товарищество «Бирюкова П. Ф. наследники». Были переоборудованы все бирюковские бани, проведён водопровод. Эту работу выполнила фирма Николая Петровича Бирюкова, получившего инженерное образование.

Дом Бирюкова на Самотёке