Посланец короля

Это была ложь, но бостанджи-баши был толст и женоподобен. Его можно было принять за евнуха. Асан Мустафа рисковал, но он надеялся, что проверять этого сразу никто не станет, а затем он прикажет исправить положение.

Султан посмотрел на великого визиря:

– Так ты место того, чтобы готовить войска к походу плетешь интриги за моей спиной?

Ибрагим-паша сник. Он знал, чем чреваты приступы гнева у султана.

– Говори! – приказал падишах.

Вместо Ибрагима ответил Асан Мустафа:

– Великий визирь и защитник трона падишаха и сам был обманут, мой повелитель. Во всем виновен Али-ага, который сам метил на место бостанджи-баши и потому оговорил моих людей!

– Это так, Ибрагим? – султан грозно посмотрел на великого визиря.

– Мой повелитель, я прикажу разобрать это дело. И если Али-ага виновен, то он будет наказан.

Ибрагим-паша уже знал, что Али придется отдать палачу. Это та самая малая цена, что придется заплатить за сохранение своей головы. Но отчего Гусейн не сказал ему, что бостанджи-баши евнух? Не знал? Проклятый Асан Мустафа! Его соглядатаи повсюду…

***

Асан Мустафа выразил свою признательность Кемаль-аге.

– Ты спас моих верных слуг, и я этого не забуду.

– Больше того, мой господин, – ответил Кемаль. – Больше того. Я сделал твоим слугой самого Гусейна-пашу. Ведь великий визирь Ибрагим не подозревает, что это он предал его. Он, по-прежнему, верит ему. Он думает, что Гусейн и ты – враги.

– Ты прав, Кемаль. Скоро Ибрагим сделает Гусейна смотрителем зеаметов. И это мне выгодно. Но мне нужно имя агента Ордена.

– Я готов сообщить его господину.

Кемаль-ага склонился к уху Асана Мустфы и произнес имя…

Глава 6
Марта Поланецкая.

Чигирин. Сентябрь, 1676 год.

Панна Марта Поланецкая, после того как посетила резиденцию короля и навестила твоего мужа гетмана, отправилась в Чигирин. Она ехала под видом княгини Зарецкой, шляхтянки православного рода.

Пан Зарецкий погиб в прошлом году, сражаясь с турками, в войске польского короля. А воевода Ромодановский всегда оказывал покровительство знатным православным господам.

Пан гетман Поланецкий долго отговаривал жену от подобного вояжа, но Марта умела настоять на своем.

– В Чигирине будет опасно! – кричал польный гетман. – Скоро турки выступят туда и осадят город. Панна знает, что такое осада?

– Но, насколько я знаю, османы выступят не раньше, чем будущей весной!

– Однако зачем панне ехать туда?

– Пан Ян! Я никогда и ни о чем не прошу просто так! Я поеду в Чигирин, и твоя задача взять под свое покровительство молодую испанку.

– Это та панна, что приехала с тобой? Она испанка?

– Да! Сеньорита Анна де Эспиноса. Она останется во Львове под твоим покровительством.

– А что это её занесло сюда в такое время?

– Пан Ян! – вскричала Марта. – Я не слишком обременяю тебя просьбами! Ты стал польным гетманом! Ты приближенный короля! Ты заседаешь в сейме Речи Посполитой!

– Я помню, чем обязан панне! Я позабочусь об этой испанке. Но как мне объяснить её присутствие здесь? Многие станут думать, что это моя любовница.

– А пусть пан никому не показывает эту сеньориту.

– И она согласится сидеть взаперти? Она не желает бывать при дворе?

– Нет. Она будет вести скромный и уединенный образ жизни. Да и не стала бы я называть королевским двором военный лагерь пана круля²⁵ Собеского…

***

Карета въехала в город через Северные ворота. Чигирин напоминал людской муравейник, и в нем было полно войск. Ромодановский готовился к войне. Сотни людей работали на валах и латали городские стены.

Русский воевода понимал, что Чигиринская крепость это ключ к Восточной Украине. Турки благодаря Дорошенко уже хотели захватить город и наверняка, попытаются это сделать еще раз…

***

Стрелецкий десятник в красном запыленном кафтане остановил кучера:

– Осади! Кто такие?

Кучер сдержал лошадей и ответил:

– Её светлость княгиня Зарецкая к пану воеводе!

– Ничего мне про то неизвестно! – нагло заявил десятник.

Дверца кареты открылась. Панна Марта подозвала к себе десятника и сунула ему в руку золотой. Тот усмехнулся и распорядился пропустить карету.

Женщина откинулась на подушки кареты и пробормотала:

– Пся крев! Эти московиты все такие.

Марта не была довольна увиденным людским муравейником. Без московитов здесь было много спокойнее. А теперь найти следы Федора будет не так просто. Хотя она могла надеяться на Марию, хозяйку корчмы, с которой её связывало давнее знакомство.

Воевода Ромодановский сразу принял княгиню. Этот русский аристократ не мог заставить женщину такого рода ждать. Он предложил ей свое покровительство и распорядился выделить для княгини достойное помещение.

Шляхтянка понравилась боярину, и потому он был особенно щедрым и приказал полковнику Мертваго приставить к панне охрану и выполнять все её прихоти.

–А ежели что, пусть панна идет сразу ко мне! – сказал боярин по-польски.

– Я благодарна пану воеводе за милости, оказанные бедной вдове.

– Что вы, благородная панна! Это для меня честь оказать услугу такой красивой и знатной панне.

– Вы весьма любезны, милостивый пан.

– Как долго панна намерена оставаться в Чигирине? – поинтересовался воевода.

– Мне нужно найти здесь одного человека пан. Он был в Чигирине, но потом его след потерялся.

– И кто этот человек, панна?

– Польский шляхтич Комарницкий. Он был боевым товарищем моего мужа князя Зарецкого. Он был здесь до прихода русских войск.

– При Дорошенко?

– Да, пан воевода. Но затем он просто исчез. И потому я сама прибыла сюда с намерением найти следы этого пана.

– Я прикажу узнать о нем все что можно, панна…

***

Марта послала слугу в корчму, и тот передал хозяйке повеление княгини прийти к ней. Та сразу поспешила по зову панны, и оставила свое хозяйство на младшую сестру.

– Пана Марта! Я так рада вас видеть!

Женщина почтительно поцеловала руку Марты.

– И я рада тебе, Мария. Хорошо, что ты пришла.

– Могла ли я не прийти когда пана позвала? Я все сделаю, что угодно панне.

– Мне нужно найти одного человека!

– Если он в Чигирине, то это сделать не так сложно, милостивая панна.

– Не думаю, что сейчас он в городе, Мария. Но он был здесь до прихода московитской армии. Затем он пропал.

– Может, бежал с частью казаков Дорошенко? Около сотни не пожелали мириться с москалями и ушли из города.

– Нет. Он бы с ними не ушел.

– Тогда он с теми, кто ушел во Львов под власть короны польской.

– Также нет. Я сама оттуда. Там его нет. Потому узнай, Мария, если сможешь где шляхтич Анжей Комарницкий…

****

Стамбул. Сентябрь, 1676 год.

Ворота Айвасары-капу на берегу Золотого Рога были открыты для прохода войск. Великий визирь Османской империи Ибрагим-паша ехал во главе алая²⁶ придворных спахиев. Падишах приказал ему выступить в Едирне и лично следить за сбором войск.

Великий визирь вел за собой конницу – тысячу бешлиев, пять тысяч спахиев, две тысячи легкоконных акинджи; и пехоту – 10 тысяч пеших янычар и пятьсот неустрашимых в бою воинов-дервишей.

В Едине уже собрались до сорока тысяч воинов, и к следующей весне у Ибрагима-паши будет не мене 120 тысяч, и по пути к нему присоединятся воины молдавского, валашского господарей и татары. Итого – 150 тысяч войска.

Кемаль-ага смотрел на войска из окна дома Асана Мустафы в Эюбе.

«Эта сила пойдет на Чигирин, – думал Кемаль. – Выстоят ли Ромодановский и Самойлович? Ведь при Конотопе у врага было много меньше сил, и то Пожарский проиграл битву. Будет ли когда конец войне в землях Украины? Не превратят ли эти орды тот край в пустыню?»

Асан Мустафа подошел к Кемалю и произнес:

– Думаешь, справятся ли урусы с такими силами?

Кемаль повернулся и посмотрел на пашу.

– А что ты думаешь, господин?

– Ибрагим-паша города не возьмет. Для штурма такой крепости нужен иной полководец. Если бы я был во главе войск, то положил бы к ногам падишаха сначала Украину, а затем Ляхистан²⁷!

– Но твой отец не сделал этого после победы под Хотином!

– А я сделал бы! – горячо сказал Асан Мустафа. – Сделал бы! Пусть только султан даст мне войско и назначит сераскером²⁸! Но тебе неприятно это слышать? Ты ведь урус? Так принимай ислам, и я обещаю тебе блестящую карьеру при дворе падишаха.

– Я не хочу менять веры, эфенди. Я не хочу больше воевать. Я хочу затеряться так, чтобы никто меня не нашел.

– Затеряться можно, Кемаль. Но для этого необходимы деньги. И много денег. Ведь ты не желаешь стать простым крестьянином и пахать землю?

– Нет. Пахать я уже не смогу, эфенди. Мои руки привыкли к оружию. Но зачем пахать? Я знаю многие языки, и эти знания могут пригодиться в мирной жизни.

– Все равно тебя заставят быть воином, Кемаль. И рано или поздно, но ты снова возьмешь в руки саблю. Потому предлагаю тебе еще раз – присоединяйся ко мне. Мне нужны такие люди как ты.

– Нет, эфенди. Мой путь лежит далеко. Там за морями меня ждет женщина.

– Я могу дать тебе не одну сотню женщин, Кемаль.

– Мне нужна только она.

– Не понимаю вас гяуров. Что вас привлекает в одной женщине? Ислам даст тебе столько жен и наложниц, сколько ты сможешь содержать!

– Я не хочу менять веру, эфенди. Я останусь христианином.

– Но среди подданных султана есть и христиане. Подумай об этом, Кемаль-ага. Мне нужны умные люди. Одному трудно добиться того, чего я хочу. А я хочу возвыситься.

– Стать великим визирем?

Асан Мустафа засмеялся.

– Что такое великий визирь? Это раб султана. Пусть первый из рабов. Но все равно раб. В этой империи все рабы. Впрочем, у московитов все обстоит также. Но хочу стать господином.

– Господином? Вместо султана?

– Нет, – ответил Асан Мустафа. – Здесь, в Стамбуле, может править лишь тот, кто принадлежит к роду Османа. Да и что такое Стамбул? Нет! Я могу создать свою империю. Если султан даст мне войско, то я отвоюю у гяуров их земли и сам стану новым падишахом в новой стране.

– И господин не боится говорить такие слова?

– Тебе? Нет. Ты враг этой империи. Я тебе слишком нужен, и ты не станешь меня предавать. Или ты думал, что Асан Мустафа глупец?

–Никогда я так не думал, господин.

–Тогда подумай над моим предложением. Я возвышусь, и ты возвысишься вместе со мной…

***

Асан Мустафа отбыл из Эюба в своем новом возке, подаренном ему иностранными купцами. Он готовился к самой главной схватке. Ему предстояло переговорить с лекарем падишаха Паоло Прети, или Паоло Неаполитанцем.

С этим господином стоило быть осторожным и внимательным. Он был опасен и прикидывался не тем, кем был на деле. Но Асан Мустафа знает часть его тайны – он агент Ордена. И это можно использовать.

Врач-итальянец ждал его в своем доме. Асан Мустафа попросил принять его по поводу болезни и уведомил про это падишаха. Султан не возражал, чтобы Паоло помог Кепрюлю.

В доме у лекаря Асан Мустафа подивился роскоши – падишах был весьма щедр с врачевателем. Всюду были дорогие ковры и хорошая мебель европейского типа.

– Рад видеть в моем скромном доме, представителя великого рода Кепрюлю, – низко поклонился Паоло. – Какие хвори привели ко мне столь сильного мужа?

– Разные, Паоло-ага. Разные. Но меня более беспокоят хвори империи османов, чем мои. О том я и хочу переговорить с тобой.

Лекарь удивился:

– Болезни империи? Но смогу ли я в том помочь, моему господину? Я скромный лекарь и ничего не понимаю в управлении государством.

Асан Мустафа сел на диван и засмеялся:

– Ты скромничаешь, Паоло-ага. Но садись рядом со мной по обычаю твоей страны. Садись!

Паоло Прети сел.

–Вот так, Паоло-ага. Я вижу многие недостатки нашей империи. И я знаю, как врачевать их, но меня не допускают к посели больного.

–Этот больной – империя османов?

–Именно, Паоло-ага.

–Значит, сам эфенди не болен? – спросил лекарь.

–Я болен, когда ослабевает империя, и здоров когда она идёт вперед. И Паоло-ага, поможет мне в том.

–Чем же?

–Паоло-ага читал книгу Макиавелли?

–Почтенный паша говорит о книге «Государь»?

–Именно, Паоло-ага. И там сказано, что умный правитель должен сочетать в себе качества льва и лисицы. Вот и я сочетаю их в себе. Сейчас я пришел к аге как лисица, но могу стать и львом.

–Я не понимаю тебя, эфенди! – Паяло, изобразил удивление.

–Хорошо, я скажу напрямую! Паоло-ага служит Ордену. И Паоло-ага отменно устроился при дворе падишаха. Паоло-ага был заслан сюда специально и ему устроили побег из Неаполя по заданию генерала Ордена.

Лекарь побледнел.

Откуда этот паша знает все? Ведь здесь никто не может этого знать? Неужели султан обо всем догадался и поделися с Кепрюлю? Ведь он недавно заявил ему, что его могли сюда заслать. Но нет! Султан сказал тогда это просто так. Ни о чем он не догадывался. Он не очень умен, этот падишах. А вот Асан Мустафа великий и образованный человек.

–Паоло-ага видит, что я многое знаю, – продолжил Кепрюлю. – Но я не стал выдавать агу султану и его врагам – шейх-уль-исламу²⁹ и ученым улемам³⁰. А они давно мечтают о казни Паоло-аги.

–Значит, эфенди, имеет на меня виды? – спросил лекарь.

–Еще какие, Паоло-ага. Я помогу тебе укрепиться у трона падишаха. Я помогу тебе стать первым хакимом³¹ султана Мухаммеда. Но и Паоло-ага поможет мне.

–Но отчего, эфенди, думает, что я стану его союзником? Отчего он уверен, что я признаю, что он прав?

–У Паоло-аги при дворе султана слишком много врагов. А я хороший союзник. И вместе мы сможем многое. Паоло-ага согласен?

–Я должен все обдумать…

–Паоло-ага уже все обдумал. Он понимает, с чем я к нему пришел.

–Это так, эфенди, – ответил лекарь. – Но чего желает сам эфенди?

–Власти. И при помощи власти я стану изменять судьбы мира, Паоло-ага. Я Кепрюлю и мой отец сделал правление султана Мухаммеда Охотника – правлением удачным. И я хочу продолжать дело моего отца.

–Но если я агент Ордена, то с чего мне предавать его?

–А кто говорит о предательстве, Паоло-ага? Османская империя постарела и одряхлела, но Европейским королевствам не нужно, чтобы она распалась! Именно империя Османов сохраняет, и будет сохранять равновесие в Средиземном море. Ага, так не считает?

–Согласен с этим.

– Стало быть, ага все же немного понимает в международной политике? – усмехнулся Асан Мустафа. – Империя Османов скоро вам будет нужна.

– И что дальше, почтенный эфенди?

– А дальше ага сделает свое дело, а я свое. Кстати, аге стоит принять ислам. Это будет способствовать его карьере при дворе падишаха. Ведь правила Ордена позволяют делать все для выполнения высокой цели? Разве нет?

– Эфенди знает правила…

***

После лекаря Асан Мустафа навестил опального татарского принца. Это был Мюрад Гирей, который в правление хана Мехмеда IV, занимал высокий пост нуреддина. Но после того, как на трон Гиреев взошел, Селим Гирей, принц Мюрад бежал из Бахчисарая в Стамбул. Там под защитой султана он стал дожидаться лучших времен. Он хорошо знал судьбу своего тезки, еще одного Мюрада из рода Гиреев, который пал подставленный под гяурские сабли. Разделять его судьбу принц не собирался.

Принц Гирей принял пашу Константинопольского с радушием. Этот чиновник империи имел большое влияние. Иметь такого покровителя в Стамбуле – большая удача.

Мюрад Гирей был крупный мужчина лет 35-40 с широкими плечами и мощной шеей. Пашу в золотой парче с дорогим оружием поразила скромность наряда Гирея. Он был в простой чалме, без украшений и в поношенном халате.

– Что привело великого пашу в мою обитель скорби? – поинтересовался принц после приветствий.

Асан Мустафа сел и сказал:

– Принц живет слишком скромно в обители правоверных Стамбуле.

Гирей развел руками. Так угодно Аллаху.

– Принц думает, что его солнце закатилось навсегда? – продолжил Асан Мустафа. – Напрасно.

– Звезда моего врага Селима, сияет слишком высоко. Падишах, да славиться его имя, ценит нынешнего крымского хана.

– Это так, – согласился Асан Мустафа. – Но это пока. Все в мире переменчиво. И мой враг великий визирь Ибрагим пока в милости у султана. Он занимает пост, на который претендую я. И мы можем помочь друг другу, принц.

– Чем же? – поинтересовался Гирей.

– Я стану великим визирем Порты, а ты станешь новым ханом Крыма.

– Что сказал, эфенди?

– Ты станешь новым ханом.

– Это возможно?

– А почему нет? Я из рода Кепрюлю, принц. Мой отец был великим визирем.

– Но грядет большая война, почтенный паша.

– Вот именно, принц. И великий визирь в этой войне потерпит поражение от урусов. И тогда настанет мое время. А я вспомню о тебе. Вместе с Ибрагимом-пашой падёт и хан Селим Гирей.

– Это правда? – глаза принца засветились. Он хорошо знал, что такое род Кепрюлю. Это были зубастые волки, а не люди. Они всегда добивались своего.

– Я ищу своего человека на пост хана, принц. И я хорошо знаю, за что тебя не любит султан Мухаммед. Ты не Селим, верный раб Порты. Ты стоишь, как и Мехмед Гирей, за независимость Крыма от Порты. Разве нет?

– Кто сказал тебе это, эфенди? Я могу доказать свою верность…

– Не стоит тебе лукавить, принц. Я ведь не осуждаю тебя за это. Я даже помогу тебе.

– Поможешь? – Мюрад Гирей не понял, чего хочет этот хитрец.

– Я не враг тебе и твоему делу, принц. Я желаю только одного – усилить исламские государства и вернуть им былое величие. А Порта сейчас, несмотря на кажущееся могущество, переживает не самые лучшие времена. Османская империя слабеет при слабых и развратных султанах. Двор падишаха так разросся, что тянет из империи громадные средства. Никто не знает, сколько здесь кормится дармоедов.

– Твои слова жгут меня, паша. Я думаю также. Та война, что ведет султан, и хан не принесла правоверным большой славы, хоть и вел её твой великий отец.

– Да, – совершенно не обиделся Асан Мустафа. – Это так. Но мой отец не был султаном. Он был раб Мухаммеда Охотника, как и хан Селим. И потому я хочу все изменить в этой империи, и ты можешь стать моим помощником, принц.

– Я готов. Ты знаешь, что я многое могу изменить в Крыму. Великий хан Мехмед Гирей хотел сделать Крым не рабом Порты, но верным союзником. И от этого было бы много больше пользы.

– Согласен. Но для этого нам нужно чтобы появился новый падишах.

Мюрад Гирей побледнел. Таких слов он не ожидал.

– Чего ты испугался, принц? Я говорю откровенно, ибо мне нужны верные союзники в моей борьбе.

– Но ты сказал, что…

– Нам нужен новый падишах, – повторил Асан Мустафа.

– И кого паша наметил на этот пост? – осторожно поинтересовался принц.

– Мне не нужна новая марионетка на троне. Мне не нужен новый Охотник.

– Но кто?

– Нужная новая династия падишахов!

– Устранить от трона род Османов? Но это невозможно!

– Отчего? – горячо спросил Асан Мустафа. – Отчего невозможно? Ведь этот род давно выродился. В нем более нет Мухаммедов Победоносных и Сулейманов Великих. Последние султаны – это череда бездарностей, что едва не погубили империю. Молодой Мухаммед Охотник начал правит бездарно, и только мой отец спас тогда империю! Вспомни, когда он вступил на трон Османов в 1648 году! Венецианцы тогда громили наши флоты и даже дерзнули появиться под стенами Стамбула! Это был неслыханный позор!

– Я знаю, что тогда валиде-султан³² призвала твоего отца Мехмеда Кепрюлю спасти империю.

– И он согласился, при условии своей неограниченной власти! Тогда и валиде-султан и сам падишах вынуждены были принять эти условия. И мой отец отбросил венецианский флот от Дарданелл. Он отвоевал у неверных Митилену, Лемнос и Крит. Он вернул славу империи османов! И что сделал султан? Он отобрал у отца его право править!

– Это несправедливо, эфенди. Я с тобой согласен. Но скажи, ты сам желаешь сесть на трон империи?

– Да, но не в Стамбуле!

Принц внимательно посмотрел на пашу.

– Не в Стамбуле? А где?

– Я, став великим визирем, соберу большою армию и брошу её на Страны Тьмы³³. И там я создам свою новую исламскую империю! На развалинах государств неверных мы возродим славу исламского воинства. А слабые султаны в Стамбуле сами упадут нам в рот, и мы разжуем их.

– Мы? – спросил принц.

– Мне нужен для этого великого дела помощник, принц Мюрад. Потому я вижу тебя повелителем нового независимого Крымского ханства.

– Твои замыслы велики, эфенди. Но отчего ты стал мне доверять?

– Потому что я многое знаю о тебе. Мои люди следят за тобой давно и одно мое слово султану и тебе конец. Твои дни кончатся в Еди-Куле. Но я не стану тебя выдавать. Ты мне нужен, ибо мыслим мы одинаково.

Принц побледнел. Этот паша все рассчитал и ничем сейчас не рисковал. Он знал, что Гирей не пойдет к султану и не донесет на него. В этом случае его собственная жизнь и его надежды рухнут.

Асан Мустафа понял мысли Гирея и усмехнулся. Он ничем не рисковал, придя сюда…

***

Кепрюлю склонил на свою строну принца Мюрада, и завел опасную игру с иезуитским посланцем Паоло. Все это при удачном стечении обстоятельств сулило ему многие выгоды…

***

Львов. Сентябрь, 1676 год.

Поланецкая и Мортыньш.

Хозяйка корчмы в Чигирине смогла узнать новости и предоставила панне Марте ценные сведения. Не зря Поланецкая обратилась к ней.

– Тот пан был в полной безопасности в Чигирине, – сообщила Мария. – Его видели, как посланца к гетману.

– А после того, как Дорошенко бежал? – спросила Марта.

– Панна знает, что пан Комарницкий отдал гетману свою одежду и сам занял его место?

– Знаю.

– Тогда я нашла пана Марка, что был джурой при гетмане Дорошенко. Пан Марк уже бежал из города во Львов к ляхам. Но он рассказал мне, что пан Комарницкий не собирался здесь задерживаться.

– Вот как? И куда он собрался, Мария? Ты узнала это?

– Пан Марк после всего предложил пану Комарницкому бежать с ним. Но пан отказался возвращаться к полякам. Но и с московитами он встречаться не хотел.

– Значит, ты не знаешь где он?

– Пан Комарницкий ловко стал запутывать следы. Он, покинув город, вроде бы отправился в сторону Батурина. Но это был обман. Я посылала людей к моей куме, что содержит корчму у большого шляха, и та видела пана, по описанию похожего на Комарницкого. Он дал отдохнуть своему коню, заказал себе ужин и отправился спать на сеновал. Но утром его уже не было.

– Он отправился в сторону Батурина?

– Нет. Он свернул к южной дороге, панна. Думал, что его никто не видел. Но конюх Петро не спал и смог рассказать, куда поехал тот пан.

– Значит, он отправился на юг! Ты мне помогла, Мария. Ты узнала много больше, чем сам русский большой воевода. Его люди вообще мало смогли узнать о шляхтиче Комарницком. Вот тебе награда за твою расторопность.

Поланецкая дала корчмарке кошель с десятью золотыми. Та поблагодарила Марту за столь щедрый дар…

***

Панна Марта Поланецкая поняла, что Комарницкий бежал. И бежать ему нужно было и от московитов, и от иезуитов. Потому ему был один путь – к туркам. Он отлично владел турецким языком и легко может раствориться в громадных просторах этой империи. Вот отчего он путал следы и, в конце концов, поскакал на юг.

Искать его следовало в Стамбуле. И наверняка он пристроился у какого-нибудь значительного лица. Стоило выяснить у кого. Но для этого она должна была попасть в столицу империи Османов, и в этом ей мог помочь сенатор Мортыньш. Поэтому она быстро покинула Чигирин, дабы вернуться во Львов, столицу воеводства Русского, где могла найти пана сенатора.

Воевода Ромодановский с большим сожалением отпускал панну и дал ей сотню конных стрельцов для охраны.

– Дороги стали неспокойными, милостивая панна, – сказал он. – Всюду татарские шайки. Эти нехристи чуют большую войну и совсем обнаглели. Такие могут обидеть панну.

– Я благодарна пану воеводе за заботу. И с большим сожалением покидаю Чигирин.

– Если панне в будущем понадобиться моя защита, то я всегда слуга панны!

– Я не забуду доброты пана.

– Стрельцы проводят вас до границ, где пана будет под защитой коронного войска Речи Посполитой.

Карета шляхтянки покинула город, и Марта без приключений добралась до границ Русского воеводства, где сотня стрельцов покинула её и вернулась обратно…

***

Поланецкая хорошо изучила историю края, ибо там постоянно находился её супруг пан Ян Поланецкий и король Ян III Собеский здесь проводил больше времени, чем в центральной Польше.

Русское воеводство вошло в состав Польского королевства еще в 1434 году, когда король Владислав III Варнский пожаловал боярам галичанам привилегии польской шляхты.

Некогда это было королевство Русь, образованное по воле великого князя Даниила Галицкого, по разрешению папы Иннокентия IV. В него входили обширные земли Львовского, Санокского, Перемышльского, Галицкого, Белзского, Требовельского, Холмского, Красноставского поветов. Даниил был первым королем этих земель и носил титул «король всей Руси, повелитель Галицкий и Владимирский».

После Великого восстания и наступившей затем Руины, эти земли сильно не пострадали от войн и набегов. Ныне здесь было 160 городов и 3120 сел, в которых проживало около миллиона человек…

***

Мортыньш сам нашел Марту в столице воеводства Русского и явился в дом, где временно обитал пан польный гетман Речи Посполитой Ян Поланецкий.

– Рад видеть панну Марту! И вижу, что она выяснила кое-что для меня!

– Пан Мортыньш столь тороплив.

– Что делать милостивая панна. Что делать. Нужно везде успеть. Но ближе к делу. Вы нашли Комарницкого?

– Нашла! – ответила женщина.

– Где он?

– В Стамбуле!

– В Стамбуле?

– В Стамбуле! Он ловко путал следы и не желал, чтобы кто-то узнал о направлении его путешествия. Но я смогла все разузнать.

– И это все?

– А что еще? Вы желали узнать, куда он скрылся, и я узнала.

– Но это весьма неопределенно, моя панна! – вскричал сенатор. – Стамбул велик.

– Но это гораздо определеннее, пан Владислав, чем искать его или по всей Европе, или по всей Азии. Разве нет?

– Да, но я ждал, что панна будет более …

– Для того, чтобы это выяснить я сама должна попасть туда, пан Владислав, – перебила Поланецкая сенатора. – Но одно ясно – Комарницкий бежал и от московитов, и от иезуитов.

– Тогда его трудно будет найти! Он может принять ислам и затеряться в этой империи, где полно вчерашних христиан, что скрываются под новыми именами. Он может бежать в Египет и затеряться там. Поди ищи его!

– Нет. У нас есть приманка для пана Анжея, – зло сказала Поланецкая. – Это девица Анна.

– Однако он бросил её и бежал!

– Но пан забывает, что он не знал что Анна здесь. Он и подумать не мог, что она последует за ним в такую даль, пан Владислав.

Мортыньш задумался. Марта права. Ведь верно – Комарницкий не знает где девушка. И он думает найти её там, где оставил. Как он думает это сделать – неважно. Важно, что он станет ловить его на Анну дель Кампо!

–Панне стоит подумать о путешествии в Стамбул!

–Я это поняла и сама. Но в качестве кого я поеду туда, пан Владислав?

–Панне придется одеть мужской костюм. Женщине в Стамбуле будет нелегко. Панна поедет под видом торговца живым товаром.

–Рабами? – удивилась она.

– Именно рабами. Вернее рабынями. Она повезет товар для гаремов. И о красавицах пойдут слухи. И Анна дель Кампо будет не последней среди них.

– Вы предлагаете поработить знатную испанку? – удивилась Марта.

– Это отличная идея. Комарницкий сразу проявит себя, и броситься спасать девицу. И мы выйдем на него!

– Но пан, мне трудно будет изображать торговца! Я слишком женщина для этого!

– И не нужно, моя панна!

– Но пан сам сказал…

– Панна будет в нашей экспедиции, а роль торговца исполнит иной человек, что будет подчинен панне. Но панна все равно оденется как мужчина и наклеит усы!

– Но кто будет главным, пан сенатор?

Мортыньш усмехнулся и спросил:

– Панна желает всеми командовать?

– Но я не стану подчиняться слуге, безродному выскочке, который служит у пана сенатора.

– А самому сенатору Речи Посполитой?

– Что? Пан сам желает отправиться в Стамбул? Не могу в это поверить!

– Отчего же, моя панна? У меня есть резон отправиться туда вместе с вами…

***

Стамбул. Сентябрь, 1676 год.

Кемаль-ага встретил в порту своего недавнего знакомца Исхака-агу.

С ним он познакомился случайно. Нарядно одетый капудан-ага османского флота привлек его внимание своей необычной внешностью. Это был русский по рождению, принявший ислам пленный.

Кемаль подошел к нему и спросил его по-русски:

– Давно в плену, земляк?

Тот вздрогнул и внимательно смотрел янычарского чобарджи.

– Ты кто такой? – грубо спросил он по-турецки.

– Зачем земляк сразу напускает на себя грозный вид? – по-турецки ответил Кемаль.

– А кто тебе сказал, что мы с тобой земляки?

– Я вижу, что ага не турок.

– И что с того? В армии падишаха много принявших истинную веру.

– Ты с Дона? – снова перешел на русский Кемаль. – Я понял это по твоему говору. Твой турецкий еще не так хорош. Донской казак?

–А сам-то ты кто? – уже по-русски спросил капудан-ага.

–Это долгая история и не думаю, что тебе она будет интересна, ага.

–Тогда чего тебе нужно?

–Пусть почтенный капудан не беспокоится, я не доносчик.

–Тогда чего тебе нужно? С чего это ты привязался ко мне вот так просто? Тебе что-то нужно?

–Может и так. Ты знаешь место, где мы могли бы выпить?

–Так чтобы никто не видел? – усмехнулся капудан. При упоминании о выпивке он сразу расслабился.

–Да. Нам при нашей беседе не нужны лишние уши.

– Пойдем ко мне. Я живу здесь недалеко. Но прежде назови свое имя.

–Кемаль-ага.

–Но это имя турецкое!

– И что с того? Сейчас я турок.

– Ты служишь в ени-чери³⁴?

– Сейчас я на службе у большого господина, паши Константинопольского Асан Мустафы.

– Вот как? Тогда твое продвижение в империи обеспечено. Этот человек из великого рода и он сын великого визиря.

– Бывшего великого визиря. Но ты так и не назвал мне своего имени, почтенный?

– Исхак-ага, капудан-паша османского флота, но в прошлом казак с Дона. Это ты верно подметил. Но и я вижу, что ты не турок, хоть твой турецкий и хорош. Давно из дома?

–Много лет. А ты?

–Три года был рабом на османском флоте. Затем принял ислам и стал моряком на галере и вот мне дали право командовать гребным судном.

–А до рабства?

–Я, брат, уже так давно здесь. Я попал в плен во время битвы под Конотопом.

–Что? – изумился Кемаль.

–Ты тоже был там?

–Нет, – ответил Кемаль-ага. – Но много слышал о той битве. Я был в войсках князя Пожарского до битвы.

–Что? – Исхак страшно обрадовался, когда это услышал. – Не врешь?

–А чего мне врать? Я был в передовом полку воеводы Стрешнева. Знавал я и донского атамана Удачу Клина.

–Вот оно как! Судьба людей-то сводит. И я знавал Удачу. Лихой был казак.

–Рубака, каких мало. Помню, как мы с ним рубились с татарами. Он тогда ни одного казака не потерял своего отряда, а у меня двоих убило.

–Ты стрелец?

–Был стрельцом государева стремянного полка.

–Ведь после той злополучной битвы я в плен и попал…

***

В небольшом домике, где жил Исхак-ага они стали пить водку и говорили о прошлом.

–Моих рабов не опасайся, стрелец, – проговорил капудан. – Они все из наших. Московские люди.

–Так отчего же ты их всех отправил из дома, ага? – со смехом спросил Кемаль.