Половина жизни инженера Винчи. Колонизация Марса IV

Изабелла Винчи сидела за пианино и играла. Ее нельзя было назвать прекрасным музыкантом, не хватало техники. Все же любовь к музыке, образование, полученное еще в детстве, и свое, выбранного ею понимание стиля жизни, заставляло ее иногда развлекать себя и гостей, перебирая клавиши. Милан, где она жила после замужества, любил музыку и неплохо разбирался в ней, поэтому свою любовь к игре Изабелла считала еще и умением быть членом хорошего общества из местных. Она экономила время и понимала, что пианист во время разучивания новой пьесы невыносим. Поэтому часто играла с листа, выбирая несложные в исполнении произведения Баха, Гайдна или других старинных композиторов. Бах и его более современные последователи звучали красиво и торжественно. У нее получалось вызывать благородное торжественное настроение, которое покоряло аудиторию великого музыканта еще до тех времен, когда друзей в Европе можно было пригласить на чашечку кофе. Ее игру прервал звонок. «Что, если это опять самоуверенный учитель, который не ценит моего милого ребенка?» – Подумала Изабелла, но решила все же ответить. Оказалось, что звонил не педагог, а ее супруг.

– Милая, сегодня мне придется задержаться.

– Случилось что-то важное?

– Да, но из числа приятных событий.

– Ты не расскажешь?

– Ничего секретного. В главном офисе подписали контракт.

– Прекрасная новость. Тебе уже выдали задание?

– Да, но задержка не из-за этого.

– Что-то случилось еще?

– В главном офисе решили отпраздновать подписание контракта. Диспетчерскую работу теперь делим мы и другой офис.

– Праздник? Наверное, это очень хороший контракт.

– Да. Последнее время наши шефы почему-то были грустными. Нам не говорили, что фирма разоряется, но я боялся.

Иногда страхи действовали слегка угнетающе. Они всегда напоминают желание уйти от их источника, превращающееся в действие, подобное ритуалу посвящения. Он убеждает разум в том, что некая высшая сила получена, когда это мешает правильной оценке мыслей. Но Изабелла еще и верила в человеческую природу, считая, что простая жизнь, занятая едой, несложными вежливыми вопросами и разговорами исключительно на понятные темы дают возможность приходить в себя быстрее, ведь все простые, проверенные всеми мысли возвышены.

– Как Альберти и Ларго?

– Они рядом со мной. Обоих оставили, чтобы поддерживать систему в работе.

– Они оба из твоей лаборатории.

– Это хорошо. Это значит, что наш кабинет считается лучшим не только среди наших собственных семей.

– Передавай привет им и их женам. Хорошо, что все неприятности теперь позади. Но не расстраивайся из-за места. У тебя высокая квалификация и если будут неприятности, ты легко найдешь новую работу.

– Наверное, меня ценят за то, что я до последнего спасаю своих.

– Я тебе тоже своя?

Она кокетливо улыбнулась. Он попрощался и связь отключилась.

Их духовная близость она считала достаточно ровной, чтобы не беспокоиться из-за эмоционального выгорания. Оно возникает там, где есть бурные эмоции или требования проявить больше тепла, показывать чувства. Одни проявления или замешательства иногда дают собеседнику повод начать задирать другого, а многие семьи рассталась только из-за того, что не умели вовремя остановиться в разговорах.

Интуиция Изабеллы не давала ей повода усомниться в том, что он обманывал ее и завел интрижку. Сама она занималась домом. Профессией для себя давно считала умение подставить плечо супругу. Она не принесла ему богатого приданного даже в виде устройства на работу к влиятельному родственнику, поэтому считала себя обязанной компенсировать это. Она простила бы его, если бы он за ее спиной иногда встречался бы с другой женщиной, никогда не говоря об этом ей и не уходя из семьи. Такую позицию Изабелла называла про себя благодарностью ему за то, что он был хорошим мужем. Сегодня ее муж, Антонио, должен был вернуться домой позже и она не расстраивалась из-за этого.

Винчи отец семейства в это время действительно был на работе, в миланском офисе ITAET CD, который даже не считался первым после туринского, главного. Он привез со склада аварийных роботов, которых использовали в случае замены центра управления техническими системами. Ящики и роботы выглядели как новые, только упаковка пестрела следами от липкой ленты. Та напоминала о том, сколько раз автоматы привозили в рабочие комнаты, вскрывали, а потом снова запечатывали. Шеф уехал в Турин на совещание. Антонио Винчи и еще несколько инженеров остались, чтобы поддерживать жизнеспособность систем. Им редко приходилось замещать почти всех специалистов, поэтому связь с дежурными из центра управления была включена. В случае опасности они мгновенно могли вызвать коллег на помощь. Но уже через час после выхода на рабочую готовность стало ясно, что чрезвычайных ситуаций не будет. Винчи заметил, что его коллега Маурисио Ларго занялся рисованием какой-то космической картинки.

– Маурисио, ты посмотрел, как получить привилегии нелицензированных дублирующих систем?

– Там выбирают не техников по образованию, а только умение разобраться в реакции. Я сомневаюсь, что тут мы получим что-то важное для бизнеса.

– Значит, нам придется действовать иначе.

Посмотрев на другого обитателя комнаты, Андрео Альберти, он увидел, что тот, стараясь не показывать свое занятие камере наблюдения, решает еще и какую-то головоломку из марсианских программ. Он знал, на каком портале их найти, и открыл себе свою. Она не была такой же, ведь задачки марсианских программ их создатели использовали для работы на реальных роботах.

– Сейчас я смотрю на русские программы. Они предлагают собственные правила и поддерживают их с помощью собственных систем. Так они не ожидают, пока все остальные начнут работать слаженно и становятся первыми.

– Прогони их способы через системы «Триподриа».

– Они касаются только сверки с базой. Программа смотрит все, что предлагают новенькие и сопоставляет каждый пункт с привычными системами пользователя.

– Но они же собирают отличия в собственный карман. Посмотри их без техники и подумай о преобразованиях.

– Мы будем делать наших сборщиков мусора для всех желающих, как марсианские программы?

– Пока нет. Возможно, несколько десятков людей со стороны мы пустим. Но это только для того, чтобы потом переходить на астероиды.

– Мы будем ловить сломанную технику, проверять работу плат, которые еще остались в небе. Но что из этого можно будет использовать для Солнечной системы? Там почти все брошенные роботы сразу же находят новых хозяев.

– Над землей на низких орбитах есть гравитация и опасность для самих землян, если новички ошибутся. Дальний космос не так берегут, поэтому туда пускают коммерсантов.

– Даже если они взорвут все в миллионе километров от Земли, налоги за все работы останутся на неповрежденной Голубой планете, – улыбнулся Андрео.

– Сотни триллионов евро, разбросанных в невесомости телепортируются на Землю, – поддержал его Антонио. Он подумал, что как только начнутся работы над новым заказом, он попросит прибавки.

– Чушь. Ерунда. Цифра кажется огромной. Ты не ошибся?

– То, что получится, будет еще больше. Не забывай, программы рассчитаны на столетия.

Конечно, случайным пользователям контроль за качеством полностью не доверяли. Из-за этого такую же проблему ставили перед совершенно другими людьми, всегда выбирая их из далеких друга от друга мест и для каждой задачи меняя состав команды гениев, принимающих независимые решения.

***

Совет директоров главного филиала компании в Турине праздновал победу. Главы ITAET CD решили отметить этот день в офисе на Виа Делле Примуле, 49, а не собираться в ресторане. Торжество, почти считающееся семейным, собрало всех из центра и глав нескольких офисов по крупным городам в Турине за роскошным ужином. Для него были припасены несколько бутылок вина и множество разных закусок. Повар компании сегодня взял себе на подмогу женщин из цеха. Они возились несколько часов и уже приготовили еду, которую разложили на два больших стола. С первого уносили угощение в мастерские и инженерные лаборатории. Второй был предназначен для руководства компании.

Вершиной совершенства поварского мастерства был салат и торт с надписью сверху «Победа». Она была как нельзя кстати после того, как начались неприятности. Если бы пришлось задабривать какого-то мелкого полицейского или налогового, как раньше, все было бы не так уж и плохо. Но сложности возникли там, где драматический актер, играющий сцену с объяснениями, представлял бы собой воплощение всей скорби Италии. На фоне последних событий подарки подчиненным выглядели как попытка руководства сделать все, что угодно ради того, чтобы сохранить оазис мира с довольными улыбками, пусть даже по пустячному поводу, их вызывающему. Сейчас, когда роботы уже приготовили основу пира, а женщины украшали блюда своими руками, казалось, что сделать самим себе подарок судьбы удалось. Радость от будущего пира была неподдельной. Чета Синдерелли веселила всех последними шутками из сети. Выглядевшая глуповато около пирожных толстушка Мария Донцетти, специалист по программированию удаленных камер слежения, уже попробовала несколько ягод, оставшихся после украшения. Софи, которая обычно предпочитала сидеть в углу, отъезжая от каких-то неизвестных другим идей, сейчас суетилась между поварихами. Это было приятно Федерико, ее шефу, немного обиженному на красивую сотрудницу за ее слишком добродетельный нрав, запрещающий ей даже иногда пошутить с ним наедине в кабинете. Она ставила непонятный ему барьер в их отношениях, но он надеялся, что неприступная красотка всего лишь пытается выбить из него подарок или повышения жалования. Он не дал ни того, ни другого уже год после того, как мысль о ее тайных планах закралась в его голову, и поэтому утешал себя тем, что сумел не сдаться несмотря на ее явную вину в неподобающем поведении.

– Мария, почему ты не привезла нам раковину?

Паоло Массиметти не был поклонников Донцетти. Если он с флиртовал с ней, то только для того, чтобы спросить о каком-нибудь техническом узле, чтобы потом блеснуть своими познаниями уже отрабатывая собственные идеи. Она знала это, но каждый раз таяла от его спокойствия, благодушия и ровного темперамента, принимая его за настоящее мужество существ сильного пола.

– Я ездила туда, где дезинфекция раковины стоит слишком дорого.

– Да, таких мест сейчас все больше, – согласился он и подошел ближе к ней, чтобы их беседа не дошла до ушей стоящего неподалеку шефа.

– Я слышал, что на курортах в барах все чаще можно встретить марсианских разработчиков, которые коротают время без коктейлей и компании рядом сидящих.

– Мне не по средствам дорогой пляж с вычищенными роботами морскими глубинами. Но на севере, где я была, оказалось немного романтики.

– Какую романтику ты ждала?

– Не притворяйся, что не знаешь особенностей поездок за впечатлениями в немодные места. Я даже не смогла сделать видеосъемку, на которой не похоже, что меня в это время поедает невидимый медведь.

– Ты ее подаришь мне на память?

– Нет, даже если ты будешь меня шантажировать.

– Зачем мне причинять тебе боль? По-моему ты просто кокетничаешь со мной, чтобы испытать на мне все свои шутки, даже если это высокое и вполне невинное шутовство.

– Мое преображение будет мгновенным, если я показался тебе призраком, способным напугать всех членов аристократической фамилии и всю их челядь, – галантно ответил Паоло.

Паоло решил быть джентльменом, конечно, но все же узнать у Марии, как перевести квантовый поток заряженных частиц Штерна-Херши на материалы, которые были в наличии на базе. Но его собеседница была дальновидна. Рассказав ему сейчас о том, что с чем сплавлять, чтобы на далеком астероиде потоки частиц в магнитом поле пошли у нужную трубку, она осталась бы без кавалера на весь вечер. Поэтому она решила не открывать ему тайны квантовой инженерии, если он не будет а ней ухаживать весь вечер, о чем и сообщила ему, не боясь услышать грубости. Она знала Паоло, поэтому предвкушала вечер в его приятной компании и не ошиблась, ожидая, что ответ на его вопрос с его точки зрения стоил такой жертвы. «Только не думай, что он на тебя посмотрит как на женщину, если ты не будешь ему нужна по работе», – сказала она себе, немного огорчаясь. «Займусь самоочищением, постом духа. Представлю себе, что ухаживать за Донцетти целый вечер – это тренировка умения заряжаться энергией, и она нужны мне, как сокровище, получаемое каждым трудолюбивым и удачливым человеком», – подумал про себя Массиметти.

– Ты видела там много итальянцев? Встречала знакомых на экскурсиях?

– Соотечественники там бывают только в виртуальном мире. Однажды по сети меня попросили сделать небольшую видеосъемку довольно ветхих домов. Заказчик был почти единственным, кого я там встретила случайно. А что, ты знаешь много итальянцев, которые интересуются такими же дикими местами, как я?

– Да, представь себе, – тут он уже не лукавил из кокетства. – Совсем недавно один из наших коллег, Антонио Винчи, рассказывал, как завороженный, что в Сибири живут очень мужественные люди. Правда, по его мнению они немногословные и даже деревянные. Но он объяснял, что при всей своей кажущейся нечувствительности они часто прекрасно отличают добро от зла. По крайней мере в той части, где приходится не поддаваться мистическому страху или уметь объяснить себе вселенские проблемы с точки зрения понятной любому логики разума.

– Он давно работает у нас? Я не припомню его.

– Антонио из офиса в другом городе.

– Почему он любит Сибирь?

– О, нет, не любит. Наверное, не любит, о ней он говорил только пару раз, хотя я не назвал бы его мысли глупыми. Он хороший инженер, прекрасный мастер, способный проверить за подчиненными все мелочи, которыми обычно занимаются те, кто любит интеллектуальное безделье. Антонио нельзя назвать существом с полностью атрофировавшимся воображением даже когда речь идет о новых идеях.

– Будем считать его деятельным и неглупым. Большинство неприятных людей реагируют уже только на успех, – задумчиво произнесла она. – Но если ты спросишь, много ли я видела таких в Сибири, не смогу тебе ответить. Я не понимаю мимики северян, на их лицах для меня написан только возраст, причем по паспорту он может оказаться более значительным.

– Наверное, ты развлекалась, видя как в черном зеркале людей времен викторианской эпохи.

– Местные жители предпочитают разговаривать только по делу и редко кто из них покупает переводчики с иностранных языков.

– Без них любой выглядит так, будто он живет в докомпьютерную эпоху. А природа и погода? Они тебе показались немного бодрящими, как проходящий мимо тебя ветер? Ураган или снежный буран, когда ты в безопасности, но можешь наблюдать пейзаж, подвергшийся его мистическому преобразованию?

– Нет, я не испытывала никакого удовольствия, поездив по Северу. Интересно было побывать там самой, но удовольствия от природы, я, кажется, получила не больше, чем приехавший туда чернорабочий. Ее живописность слишком пыльная и неяркая, а климат не придает сил.

– В слабости есть свои преимущества, – сказал он. – Для многих ее признаки символизируют красоту человека, особенно женщины.

– Добро пожаловать на север всем тем, кто хочет стать несравненной красавицей, набираясь энергии в точке пересечения нашего мира, чувственной аномалии и трансцедентного осмысления последствий этой радиоактивной атаки. Я уже представила себе, как сюда войдет само совершенство, пробывшее на севере всю жизнь, – улыбнулась она.

Он с опаской взглянул на дверь. Паоло не захотел бы увидеть в дверном проеме орду нищих, которые верят в неизбежность ядерной катастрофы и продрогли до костей. Но там не было пришельцев из страны духа и ауры, лишь неподалеку от пилястры слева от дверного костяка стоял один из директоров компании, не прислушиваясь к их болтовне.

Федерико Комбаттименто, благодаря которому сейчас они получили заказ, повод для праздника, писал статьи в научные журналы давно. Он верил, что это один из путей к научной славе, даже если ты не сумел заключить выгодный брак долговязого троюродного племянника-остолопа с дочкой профессора или чиновника из налоговой, чья должность открывает всей его семье путь в мир богатства и успеха на любом профессиональном поприще. Он привычно атаковал письмами авторитетные организации и в этот раз. Но не ожидал, что согласие на заказ все получится так быстро. Его то и решили отпраздновать для поднятия «Духа благородного изобретательства», как говорил он сам, объявляя сотрудникам о встрече. Некоторые из них, кажется, уже немного пробовали себя на марсианских программах, поэтому сотрудники надеялись на продолжение работ уже в более спокойном и размеренном окружении международных космических дальнобойщиков. Новичку там не просто было найти выгодные заказы, но пресса уже писала о том, что все чаще на орбиты солнечной системы поглядывают толстосумы в надежде купить дорого то, что потом будет стоить еще дороже. Начало новой работы всегда было увлекательным, как умение обставить новую квартиру приятными и удобными мелочами. Космос таит в себе множество загадок. С первой из них они столкнулись совсем недавно, а сюрприз с ее разрешением не касался инженерных проблем. Когда объявление впервые увидели на крупном портале, начальник технического отдела итальянской компании ITAET CD, кажется, сказал тогда Карло Модесто, одному из владельцев их бизнеса, что эта работа была той, которую они давно и отчаянно ждали, но вряд ли смогут получить быстро. Сейчас, когда фирма уже получила космическую лицензию, Модесто не стал ему вспоминать неудачный прогноз. Он решил, что в тот раз Федерико излагал свои мысли больше для себя, чтобы набраться храбрость перед объяснением с неумолимыми университетскими экспертами. Сейчас лицензия уже была в их руках, о будущей работе можно было говорить, относясь снисходительно к тем инженерам, которые сейчас начнут действовать. Они еще не представили свои варианты конструкций, ожидая окончательных ограничений по техническому заданию. Лицензию можно было получить на все сразу или на часть цеховой работы. Первое было выгоднее, и именно такая бумага уже через несколько дней должна была занять свое место в рамке над столом директора.

Все же для пиршества начальство и подчиненные собрались в разных местах. Совет директоров решил дать возможность всем чувствовать себя более уютно. Всего три шефа немного посидели вместе с сотрудниками, произнесли положенные по случаю короткие торжественные речи, предупредив о том, что общее веселье будет уже между подчиненными. Софи сидела почти напротив Федерико. Тот заметил, что рядом с ней слева было немного места. Туда попытался пристроиться Вито Бьянко, но севшая рядом Мария Донцетти решительно подвинулась ближе к подруге, чтобы Вито сел левее ее и подальше от красотки Софи. Теперь, если ему захотелось бы посмотреть на нее, Мария вполне могла бы перехватить его взгляд и сама начать непринужденную беседу. Федерико немного торжествовал от проявлений ее талантов, ведь так он уже не смог бы, выпив лишнего, поворковать с недотрогой Софией.

– Наш контракт начинается там, где придется не только работать, но и что-то завоевывать, – говорил Комбаттименто сотрудникам, внутренне представляя себя более сильным, чем он был на самом деле. – Не считайте меня скупердяем, наслаждайтесь едой и напитками. Если у вас получится сделать все на высоком уровне и мы возьмем второй заказ, вы увидите сумму еще и получше этой.

Комбаттименто нельзя было назвать человеком, которые делал хорошую мину при плохой игре даже только внешне. Если бы его сейчас попросили сказать, готов ли он якшаться с сомнительными типами ради этого обещанного второго заказа, он ответил бы утвердительно. Но сотрудники не испытывали его недоверчивыми взглядами. Мария Донцетти уже видела, что производит на Вито хорошее впечатление тем, что ведет себя как настоящая леди, прося его не класть ей слишком много еды. Синдерелли уже съел несколько ломтиков овощей и, выждав приличествующую случаю паузу, решил позабавить своих соседей рассказом о стрижке каштановых волос своего родственника, которая была защитой от поседения. Его глаза уже стали веселее, ведь в конце рассказа он планировал шутку.

– О, смотрите, несут еще коктейли!

– На этом подносе – безалкогольные, – сказала женщина с лицом как у идола Майя, одетая официанткой. В обычное время она работала табельщицей в лаборатории. – Следующий будет с вином и виски.

– Стоит только взглянуть на них, думаешь, что вино – величайшее надувательство наших дней, – сказал Синдерелли,с презрительным видом оттопыривая нижнюю губу.

– Посмотрю на следующий. Если он будет такой же приятный на вид, я выпью его. Жизнь с цыплятами, форелью и вином – только сегодня, даже если после них придется не садиться за руль, – отозвался Комбаттименто.

– Не понимаю, почему полицейские не любят пьяных за рулем, даже если средство передвижения полностью автоматическое?

– Не полностью. Совсем не может управлять роботом-автомобилем только пассажир.

Он стал рассказывать историю о том, как таксист человек пытался нанять программистов для того, чтобы успевать показать свою рекламу потенциальному клиенту еще до того, как того нашли таксисты– роботы. Заметив интерес собравшихся, Федерико оглянулся и увидел, что два других шефа уже вышли. Он, не допивая сок и стараясь не привлекать к себе внимание, вышел из комнаты под хохот собеседников. Он специально медленно обогнул стол так, чтобы пройти мимо Софи и по ходу как бы ненароком дотронутся до ее плеча. Она не вздрогнула. Выходя, он решил, что это можно считать хорошим предзнаменованием для будущего дела. А успех в нем сейчас ему нужен был, как ни в каком другом. Комбатименто закрыл за собой дверь, за которой осталась шумная компания тех, кто потом будет исполнять решения и пошел выше по лестнице, к тем, кто их уже принимает, никого не встретив по дороге.

Торжественный прием он продолжал уже в обществе тех, с кем в случае удачи будет биться за новый контракт.

– Наша официантка выглядит совсем несчастной. Давай отпустим ее, чтобы она тоже смогла насладиться отдыхом.

– Хорошо. Анна, присоединяйтесь к служащим. Мы вызовем вас, когда закончим, и это будет не раньше, чем через три часа.

Анна вышла. Сейчас длинный рабочий стол в кабинете администрации на Виа Делле Примуле был накрыт для немногочисленных гостей. За ним сидел почти в полном составе совет директоров, к ним присоединились руководители подразделений. Праздник выглядел торжественнее в дорого обставленном кабинете. Но он больше напоминал подписание долговых обязательство из-за того, как мало в его стенах собралось женщин. После того, как были съедены первые тарелки блюд, приправленных томатами и пюре со сладким перцем, директор Карло Модесто выступил с речью, полной высказанных намерений чего-то достичь. За едой, по мере уменьшения ее количества на столе, начинались разговоры гостей уже между собой. Когда принесли горячую рыбу, обстановка была праздничной. Все готовились к началу реализации проекта. Повысив голос, чтобы перекричать собравшихся, Комбаттименто по просьбе Карло, не обращая внимание на шум рассказал о том, какие особые условия для разработчиков поставило правительство. Его слушали только из вежливости. Все уже не раз их прочитали и обсудили.

Потом он резко перешел на те решения, которые дал только что.

– Я вызову из Милана наших инженеров, пусть они подготовят материалы для военных, – сказал Федерико Комбаттименто, заканчивая отчет о получении лицензии. – Возьмите данные по оценке оборудования. Подайте все для переделки и наши цены. Я хочу, чтобы нам все утвердили, а не отобрали заказ, имейте это в виду. Заодно пусть кто-нибудь из техников проведет инструктаж по космическому мусору.

– Кого пригласим?

– Возьмем тех, кто еще не знает о противостоянии с корпорациями. Например, Крала Дилано и Антонио Винчи. Они оба еще молоды. Талантливы как инженеры. Вероятно, их наивный вид произведет хорошее впечатление на наших противников. Их ни в чем не заподозрят.

Праздник был отдушиной для всех, кто принимал участие в управлении компанией. Его легкомысленный настрой немного снимал напряжение, которое давно сделало боссов раздражительными и требовательными. Беда, которая их постигла, казалась незаслуженным ударом судьбы, которая достается даже недостаточно хорошим для беспощадного рока людям, хотя обычно он выбирает самых умных, красивых, талантливых, как это показывают в кино. Сейчас уже казалось, что праздник помог им немного собраться с мыслями и оценить возможности действовать более трезво. Когда Модесто завел разговор о деле, настоящем деле, каждый выпил как минимум два коктейля.

Разговор о новом предприятии радовал, поэтому все руководители компании, как сговорившись, переключились на обсуждение деталей проекта. Инженеры уже давно требовали решений и стратегии в текущих делах. План был намечен уже давно, от него никто не хотел отказываться. Основные конструкции утвердили еще до получения лицензии, сметы давали надежду на прибыли. Но техника стыковки и передачи уже беспокоила. Появиться на орбите космического мусора над Землей было сложно, еще труднее было там продержаться и выйти с добычей. Заводы по постройке летательных аппаратов в Солнечной системе располагались слишком далеко от нее. Их делали там, где уже было много шахт. Покупателей интересовали контракты с исполнением и минимум риска, который бывает всегда, если товар приходится поднимать на стартовой ракете с Земли. Заводы нужны были и для производства космических грузовиков, мощностью меньше земного автомобиля, их чаще всего использовали для транспортировки астероидов. Все же, если суметь выловить с орбиты Земли уже летающие там битые спутники, перевозка до первого крупного покупателя в Солнечной системе должна пройти гладко. Карло Модесто, который скрупулезно просматривал технические работы, уже был готов с проверкой предварительных конструкций. На совете директоров ему пришлось утвердить план по дополнительным расходам, но их одобрили почти без прений.

– Я готов проглотить все, что не уничтожит мою печень полностью, – сказал Карло.

Почему-то все восприняли эти слова как начало разговора о самом важном.

– Мы вступаем?

Карло молчал, ожидая, что скажут другие.

– Путь тот, кто против, выскажется сейчас.

Он молчал. Пауза затянулась, но желающих что-то сказать не появилось.

В руководстве ITAET CD понимали, что предстоит бой, который может унести слишком многое из того, что не хотелось терять. Все, что было с ним связано, тревожило каждого итальянца, исключением были только тех, кто не знал о проблеме. То есть, большинство людей, в число которых шефы ITAET CD не входили. Лицензия и космические заказы, которые они только что получили, была способом немного вывести из войны хотя бы деньги и горстку людей. Войны, войны на уничтожение, из бойни, где они чувствовали превосходство тех, кто делал их жертвой колонизаторов особого склада. С новым делом они уже оставались не под боем у тех, кто мог в любую минуту начать войну.

– Я доволен тем, что нам удалось отстоять базу за границей, – тихо сказал Энрико.

При запуске аппаратов можно было ставить основной центр управления полетами в Андах, в пустыне Африки или где-нибудь еще, и не потерять его, если в Италии придется совсем жарко. Там, среди гор, где надо будет расположить технику, слишком мало людей вокруг приборов навигации. Каждого, кто пытается проникнуть к ним ближе, видно издалека. Использование любых электронных устройств запрещено там, где ведутся астрономические наблюдения и работают центры управления космическими полетами. Это еще один плюс – на большом расстоянии от станции роботам появляться запрещено, нарушителей можно будет выгнать подальше издалека. У баз, где располагаются промышленники этой области, особый статус. Охрану обеспечивают космические войска международных организаций. Из-за нее там было спокойнее. Поэтому получение лицензии, которая давала право спрятаться где-то под протекторатом нейтральных международных сил, стало большим и радостным событием для компании.

– Я могу считать это вашим согласием?

– Значит, до конца остаемся такими же, как лучшие сыны нашей родины.

– Передадим им приглашения по закрытому каналу. Я думаю, он пока еще не прослушивается, – с озабоченным выражением лица сказал Комбаттименто, который берег своих величайших из друзей (что бы он делал без своих боссов, когда много лет назад, через три года после окончания института, он заболел и одновременно остался без единственной матери!)

– По нему же передайте, что мы согласны на борьбу с корпорациями, – с улыбкой согласился Карло Модесто.

– Палома, – сказал Аурелиано Модесто, его брат, нажимая на кнопку вызова секретаря. – Примите у Карло документы и передайте мне дела тех, кого он приглашает, еще до того, как они получат назначение.

Палома Синьоре, администратор и секретарь по персоналу, веселилась с компанией служащих. Звонок шефа не застал ее врасплох. Она тотчас поднялась, как будто он был рядом, а не общался с ней через внутреннюю связь, глядя на нее из камеры наблюдения за залом.

– Нет, сейчас приходить к нам не надо. Разрешаю вам подойти на рабочее место после праздника и заняться этим делом уже завтра.

Вокруг Комбаттименто была та же обстановка, что и вчера. Она так же пугала, как и всякое место, где приходится держаться на высоте, одновременно побаиваясь гнева начальства. Все приверженное добру часто в страхе отходит от людей, которых малая доля собственного мужества может насторожить и даже настроить против человека с неудачными поступками. Роскошь или мрачная страсть, неприступный вид или безвольное терпение, – все может вызывать потом неожиданную холодность для проявившего их. Все же сегодня кабинет с привычными креслами, столом, картинами и роботами, казался сияющим такими красками, в которых была притягательная сила. Все изменилось от новых возможностей Неизвестного, которое предстояло победить. Карло Модесто посмотрел в глаза Комбаттименто. Тот выдержал его взгляд, но потом отвел глаза на невинный пейзаж на стене.

Уже через два дня он вылетел в Москву. Переговоры с Интеграл-ПРОМ удалось затянуть до получения лицензии, как он и надеялся. Эта русская фирма предлагала место на космическом грузовике до орбиты Земли и дальше. Условия были сложными, но цена, назначенная за место, была слишком заманчивой, чтобы отказываться.

Карло Модесто, даже когда ему принесли контракт, не верил, что фирма не обманет его с местом уже после того, как оборудование будет готово. Его делали на заказ, а не брали из серийных решений, поэтому он жалел деньги и силы.