Читать книгу: «Цитатник бывших»

© Виктория Гурьянова, 2025

ISBN 978-5-0067-5797-4

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Цитатник бывших

Главная героиня – женщина лет тридцати с небольшим, интеллигентная, с тонким чувством юмора и склонностью романтизировать даже самые нелепые моменты жизни. Однажды, разбирая старые записи, она находит коллекцию «глубокомысленных» цитат от бывших возлюбленных – фразы, которые когда-то казались ей поэзией, а теперь звучат как абсурдные манифесты токсичных отношений. Каждая глава книги – это история из её прошлого, начинающаяся с пафосного «эпиграфа» (якобы возвышенной цитаты от бывшего), а затем – её нынешний комментарий, где высокий штиль разбивается о быт, иронию и разоблачение.

Все имена в книге изменены, все персонажи вымышлены

Внимание, уважаемые читатели! Все имена, которые вы встретите на этих страницах, были изменены. Да-да, вы не ослышались! Ни один Борис Иванович, ни одна Марья Петровна не пострадали при создании этой книги. Если вдруг вам покажется, что кто-то из персонажей до боли знаком, то это всего лишь плод вашего богатого воображения (или, может, вы просто слишком много смотрите телевизор).

Глава 1. Мы с тобой – как два одиноких маяка…

Эпиграф: «Даже в самой густой тьме наши огни найдут друг друга. Или сгорят»

Я откинулась на спинку кресла, перечитывая эту фразу. Господи, какая же я была дура! В тридцать три года я, наконец, решилась разобрать залежи старых блокнотов и дневников, оставшихся со времен моей бурной молодости. И вот, наткнулась на это сокровище – коллекцию «глубокомысленных» изречений от моих бывших. Каждый из них, видимо, считал себя как минимум Ницше, как максимум – самим Господом Богом, снизошедшим до меня, грешной.

В тот период моей жизни, когда я встречалась с Матвеем, я, видимо, страдала от острой формы романтической близорукости. Иначе как объяснить, что я воспринимала его заунывные речи как откровения? Сейчас же, перечитывая их, я чувствовала смесь стыда, смеха и легкого желания придушить кого-нибудь подушкой.

Итак, Матвей. Он был мастером пафоса и трагизма, особенно когда дело касалось его «непонятой гениальности».

«Даже в самой густой тьме наши огни найдут друг друга. Или сгорят».

Ага, «огни». Это экраны наших телефонов, потому что он вечно сидел в соцсетях, залипая на ролики с танцующими хомяками, а я гуглила «как понять, что он тебя не любит». Потому что, знаете ли, когда твой «маяк» больше времени проводит в виртуальном мире, чем с тобой, начинаешь подозревать неладное.

«Густая тьма» – это его неспособность выбрать, где поужинать. Каждый раз это превращалось в получасовую драму. «Ну, я не знаю… Может, итальянский? Или японский? А может, просто дома пельмени сварим? Хотя, нет, пельмени – это слишком банально…» В итоге, я предлагала компромисс – заказать что-нибудь на дом. И тут начинался второй акт марлезонского балета: «Что заказать? Пиццу? Суши? Бургеры? А может, что-нибудь вегетарианское? Хотя, нет, я сегодня хочу мяса…»

А «сгорят» – это когда я в итоге заказала пиццу одна, пока он медитировал над выбором соуса, а потом он обиделся, что без него. И не просто обиделся, а разыграл целую трагедию в трех актах. Сначала он молча дулся, потом демонстративно вздыхал, а в финале выдал тираду о том, что я его не ценю и не понимаю его тонкую душевную организацию.

Тонкую душевную организацию, которая, видимо, требовала постоянного подкармливания пиццей и внимания.

Я вздохнула и потерла переносицу. Боже, как же я могла быть такой наивной? Я ведь тогда искренне верила, что он – глубокий и сложный человек, а я – его муза, призванная освещать его путь.

Сейчас же я понимаю, что он был просто ленивым эгоистом, который прикрывался красивыми словами, чтобы не брать на себя ответственность за свою жизнь. И, честно говоря, я рада, что наши «огни» в итоге сгорели. Потому что лучше уж одной есть пиццу, чем делить ее с человеком, который считает, что выбор соуса – это экзистенциальный вопрос. Я закрыла блокнот и отложила его в сторону. Впереди меня ждала еще целая гора «шедевров» от других моих бывших. Но, знаете, я даже немного предвкушала этот процесс. Ведь, в конце концов, смех – это лучшее лекарство от глупости, особенно от собственной. И, может быть, разбирая эти старые записи, я не только посмеюсь над собой прошлой, но и научусь чему-то важному. Например, тому, что настоящие маяки не сидят в соцсетях и не обижаются на пиццу. Они просто светят. И светят ярко, даже в самой густой тьме. Без всяких пафосных эпиграфов.