Тысяча первая ночь и утро следующего дня

– Как дела, Саид? Есть ли новости по нашему делу?

– Да, мистер Джон, хорошие новости. Вскоре наш кандидат прибывает в Египет.

– Ты готов его встретить?

– Конечно. Мои друзья в коптском квартале уже приготовили для него познавательную экскурсию по местным достопримечательностям. Будет интересно.

– Смотрите там, не переусердствуйте с местной экзотикой. Всё должно быть в пределах разумного. Другой кандидатуры у нас нет, а «Крот» уже почти у цели.

– Не волнуйтесь, всё будет в полном порядке. Я всегда буду рядом.

Плато Гиза

Ближе к полудню раскалённое солнце повисло над самой вершиной пирамиды и заставило людей, прежде находящих спасение в её тени, перебраться под защиту навесов и внутрь разрушенных гробниц. Всё живое поспешило исчезнуть с открытого пространства, и только караульные, выставленные по краям плато, продолжали стоять на своих постах, всматриваясь вдаль. Но ничто не привлекало их внимания в этих пустынных краях. Ни человек, ни зверь, ни птица – никто не желал быть здесь, в том месте, где заканчивались плодородные берега Нила и начиналось Царство Мёртвых.

Повсюду, насколько хватало глаз, простирались пески с редкими скальными выступами. Вдалеке, в туманном мареве, можно было различить ещё несколько вершин, подобных тем, что стояли на плато.⁷ Расстояние и движение нагретого воздуха искажали их размеры, и отсюда, с возвышенности, казалось, что они тонут в море песка.

Пустыня была неподвижна. Как вдруг на горизонте появилась черная точка; окутанная облаком пыли, она быстро приближалась. Ближе к плато всадник придержал коня. Быстрый ход здесь был опасен, обломки камней и скрытые под песком провалы уже покалечили несколько лошадей из его отряда. Черный как смоль скакун опасливо пробовал копытом незнакомую почву. Но всадник был спокоен и уверен в своём коне. Халиф знал, что пока он на Черной Молнии, ему нечего бояться. Ведь это только белый конь, согласно поверью, приносит неудачу в бою.

Аль-Мамун восхищённо смотрел на пирамиды. Издалека, из глубины пустыни, они казались ещё более величественными, чем даже вблизи. Пробыв рядом с ними несколько дней, халиф только сейчас ощутил всю неземную силу и великолепие устремлённых к небу вершин. Он думал – каким же могущественным и мудрым был тот правитель, по приказу которого народ Египта воздвиг столь невероятные сооружения. Был ли он избранным, наделённым высшим знанием и силой, или же он был простым смертным? Что можно было сказать о человеке, не видя его лица и не зная его имени?

Но, глядя издалека на треугольники пирамид, с трудом верилось в причастность людей к их строительству. Казалось, только высшая сила могла сотворить такое. Человек же, если и был, то всего лишь непосвящённым инструментом в руках Творца. И этот человек не оставил нам своего имени. Нигде, ни на одном из камней, не было ни знака, ни рисунка с упоминанием того, кто же был хозяином каменных гор. А может, в этом и заключалось его истинное величие – не возносить себя в памяти потомков? Да, этот человек был прав – имя будет забыто, а пирамиды будут стоять вечно… Так же был прав и поэт, сказавший:

Коль цари хотят, чтобы помнили величье их —

Говорят они тогда языком строений.

Иль не видишь ты – пирамиды крепко стоят ещё,

Не меняются под ударами событий…

И сколь велико было его прежнее могущество, столь же печально было видеть его сегодняшний упадок. Песок пустыни медленно и бесповоротно заносил храмы и остроконечные обелиски. Великая цивилизация канула в вечность, оставив после себя только развалины некогда процветающих городов и предания о былом величии. Всегда и везде неизменно всё заканчивалось этим. Греки, римляне, персы – никому ещё не удавалось отложить определенный им срок. Персам было предсказано править миром тысячу лет. Всемогущие маги, пытаясь обмануть судьбу, меняли даты событий, оттягивая неизбежный конец. Но когда время пришло, ничто уже не могло спасти их от гибели.

Царь персов покорил все области и разделил их на четыре части. И он сделал себе четыре перстня – по перстню на каждую часть своего царства. И первый перстень был перстень моря, стражи и охраны, и он написал на нём: «Власть»; второй был перстень подати и сбора денег, и он написал на нём: «Процветание»; третий перстень был перстнем продовольствия, и на нём было написано: «Изобилие», а четвертый был перстень жалоб, и на нём он написал: «Справедливость». И этот обычай утвердился и оставался у персов, пока не пришёл ислам. И старые обычаи были забыты и уступили место новым.

Что осталось после них? Что останется после него? Какая сила сначала возносит на вершину, а затем низвергает вниз страны, народы и правителей? И если есть возможность избежать падения, то где она скрыта, в какой мудрости? Если бы он только мог знать, как ему удержаться на своём пути, не исчезнуть бесследно среди этих песков!

Эту мудрость знал строитель пирамид. Все знания – лишь капля из его моря, все времена – лишь час из его жизни.

Как сделать так, чтобы и его имя поминали и записывали до конца времён?

Каир

Кто не видел Каира – тот не видел мира! (Книга Тысячи и одной ночи)

Быстро пройдя все таможенные формальности, Виктор оказался на земле Египта. Его первый визит в эту загадочную страну начинался довольно-таки банально, без каких-либо приключений и таинственных обстоятельств. Обычный тур, купленный в обычной турфирме на самое что ни на есть обычное направление – Хургада. Такова была его первая полученная инструкция – он должен был приехать в Египет в числе сотен тысяч других туристов, ничем не выделяясь из общей массы и не привлекая к себе внимания. Как сказала Светлана: «У вас будет несколько дней, чтобы осмотреться и привыкнуть. Постарайтесь в это время ни о чем не думать и просто отдохните…»

Ещё находясь в Москве, Виктор поначалу дал волю воображению; ему всё казалось, что это путешествие должно начаться непременно как-то необычно, в стиле шпионского боевика: он должен будет тайно проникнуть в страну, пройдя через пустыню на верблюде, выйдя из моря с аквалангом или приземлившись с парашютом на голову Сфинксу. Понимая всю нелепость таких предположений, он, тем не менее, каждую секунду ожидал появления каких-то необычных обстоятельств и перемен, подтверждающих важность и серьёзность его миссии. Несмотря на то, что цель его поездки была обозначена более чем недвусмысленно, та часть его натуры, что ещё не успела повзрослеть и оставалась погружённой в юношеские мечтания, отказывалась верить в рациональность и обыденность происходящего, отдавая предпочтение фантазии и воображению.

Но ничто вокруг не подтверждало его предположений. Даже Африка казалась какой-то приземлённо-прозаичной, совсем не такой, как он представлял себе по книгам или фильмам. В Африке, говорил он себе, должно быть жарко, очень жарко. Песок просто обязан был плавиться под ногами, а всё живое вокруг искать убежища в скудной тени от одной-единственной пальмы, чудом уцелевшей посреди пустыни. Виктор опасался, что в первый же день его буквально испепелит беспощадное африканское солнце. На этот случай он даже взял с собой пару флаконов какого-то солнцезащитного крема. Однако приятный освежающий ветерок, постоянно дующий в Хургаде, делал жару вполне переносимой. Солнечные лучи не жалили остро, а мягко согревали. Сам город, бывший когда-то неприметным рыбацким посёлком, затем военной базой, вытянулся вдоль побережья непрерывной полосой отелей, не являя заезжим туристам никаких особых достопримечательностей и роскошных видов. Основной достопримечательностью, изумляющей иностранцев даже более, чем храмы и пирамиды, был единственный на весь город светофор, впервые установленный здесь аж в 2009 году. Этот светофор, вошедший во все туристические справочники мира, был не меньшей достопримечательностью и для местных жителей. По крайней мере, воспринимать его по назначению они решительно отказывались и сигналы его благополучно игнорировали. Для них это был просто большой красивый фонарь, установленный властями для утехи заезжих туристов.

Несколько дней прошло в расслабленном безмятежном существовании под теплым африканским солнцем… Каждый вечер, включая ноутбук, Виктор с нетерпением ожидал появления новых инструкций. Но почтовый ящик был неизменно пуст, и он уже начинал сомневаться, не случилось ли каких перемен в его соглашении с «Мистери Тур». Возможно, думал он, кто-то из руководства, посмотрев на невероятные затраты, связанные с этим проектом, поспешил немедленно от него отказаться и свернуть финансирование. Возможно, всё это изначально было какой-то нелепой ошибкой; очередным неудачным предприятием, в которое он, по свойственной ему безрассудности, умудрился впутаться. Особой тревоги он всё же не испытывал – как-никак, но все его расходы были полностью обеспечены и даже более того. Ему по-прежнему была доступна внушительная сумма денег, и в этом он мог быть совершенно уверен. Некоторое беспокойство доставляла только оторванность от информации. По условиям контракта он не мог самостоятельно искать связи с московским офисом и обращаться туда за поддержкой. Все возникающие вопросы ему предстояло решать самому. Из имеющихся в его распоряжении контактов у него был записан только один телефонный номер, но звонить по нему разрешалось исключительно в случае крайней необходимости, почти в безвыходной ситуации. Что это могла быть за ситуация и на какую он мог бы рассчитывать помощь – он не имел ни малейшего понятия. Оставалось только ждать.

Наконец наступила долгожданная перемена. Открывая письмо электронной почты, Виктор ожидал увидеть в нём подробно расписанный план, маршрут, места остановок, карту с отметками, снимки местности или что-нибудь в этом роде. Одним словом – задание к миссии, как в компьютерных играх. Но сообщение было крайне немногословным. Оно содержало только дату, время и название следующего пункта назначения. Это был Каир.

Каир… Виктор задумчиво закрыл глаза. Вот то место, где непременно стоило побывать! Уж там-то точно будет на что посмотреть! Каирский музей, пирамиды… Надо будет обязательно посетить пирамиды! Как так – быть в Египте и не увидеть пирамиды? Непременно, непременно… Как хорошо, что это будет именно Каир, а не какой-нибудь захудалый городишко вдали от главных дорог! И куда бы ни завел его дальнейший путь, Каир казался отличным началом этого пути. Путешествие начиналось! Охваченный волнением, он тут же принялся собирать рюкзак. Ему не терпелось поскорее отправиться в путь и сменить этот надоевший пляжный пейзаж на настоящий восточный колорит каирских улиц. Среди этих улиц ему предстояло найти одну. Он запомнил мудрёное арабское название и номер дома. Виктор не имел никакого представления, что могло располагаться по этому адресу, да это было и неважно. Вскоре он это выяснит. А пока надо обдумать предстоящий маршрут.

Ничего сложного в этой поездке Виктор не видел. Он уже знал, как будет добираться до Каира. В его распоряжении был весь арсенал средств. Как там говорила Светлана? «Вы можете передвигаться любым способом. Хотите – идите пешком, хотите – арендуйте самолет…» Самолетом, конечно же, было бы и быстро, и удобно. Но где здесь искать частных пилотов? Да и есть ли они вообще? А если они ещё и летают так же, как и ездят… Виктор вспомнил про единственный на весь город светофор, и желание воспользоваться услугами египетского воздушного такси пропало само собой. Ну что ж, самолет мы пропустим, а вот автобусом будет в самый раз. Автобусы на Каир отправляются из Даун-тауна, исторического центра города. В течение дня надо приобрести билет, решить все оставшиеся дела в отеле и потом он свободен. Можно будет посидеть в кафе и попробовать жареной верблюжатины. Говорят, вкусно.

Ближе к полуночи Виктор уже наблюдал из окна автобуса унылую однообразную картину. Пустыня тянулась во все стороны, насколько хватало глаз. Поначалу он пристально вглядывался в пейзаж в надежде увидеть какие-нибудь интересные картины из жизни ночного Египта, древние развалины или величественные обелиски. Но вскоре стало понятно, что эти пески будут простираться вплоть до самого Каира и ничего интересного не появится из придорожной тьмы навстречу запоздалым путникам.

Но стоило только взглянуть наверх – и там можно было увидеть невероятно красивые картины, созданные самой природой. Картины, от которых захватывало дух. Он никогда не видел такого огромного ночного неба с висящими на нём гирляндами ярчайших звезд. Внизу, под этими звездами, была только их пустынная дорога и бесконечное во все стороны море песка. А утром Виктор заворожено смотрел, как быстро восходит солнце в пустыне. За считанные минуты ночная тьма исчезла; звезды погасли, как лампочки в интерьере; смена декораций произошла столь стремительно, что сознание отказывалось в неё поверить. После такого захватывающего зрелища уже не оставалось никаких сомнений в том, почему древним египтянам пришло в голову выбрать солнце объектом своего поклонения.

Тем временем автобус въезжал в город. Каир был огромен, необъятен. Впрочем, для Виктора, привыкшего к масштабам Москвы, это не казалось чем-то необычным. Да, это был большой город. Но он всю жизнь прожил в большом городе и не привык удивляться. Удивление он приберег для настоящей экзотики, признаки которой он с нетерпением высматривал в окружающих улицах. Но пока что городской пейзаж по большей части напоминал провинциальный областной центр с невзрачными малоэтажными постройками. Когда автобус наконец остановился под какими-то шоссейными развязками, Виктор был немало удивлен, узнав, что это и есть центр города – площадь Тахрир. Вокруг не было видно никаких небоскребов, поражающих воображение и заставляющих запрокинуть голову, никаких сверкающих ультрасовременных отелей или переплетённых башен с перекинутыми мостами.

Тут же на него обрушилась вся местная экзотика в лице назойливого таксиста, горячо предлагавшего свои услуги на арабском языке. Случись такая ситуация в зале прилета московского аэропорта, он бы молча прошел мимо. Но здесь идти было некуда. Он очутился совершенно один в огромном незнакомом городе, где все вокруг говорили на непонятном языке, где даже надписи на указателях были на арабском.

Виктор растерялся. Его первоначальный план был таким: общественным транспортом добраться до выбранного заранее отеля, расположиться, отдохнуть, и затем направиться на поиски указанной улицы. Но усталости он не чувствовал, из вещей у него был только рюкзак, и особой надобности в отеле он пока не испытывал. Можно было сразу приступить к поискам улицы, а затем устроить всё остальное. Хорошо, подумал Виктор, так мы и сделаем. Да и на такси это будет сделать легче. Надо только договориться с этим местным извозчиком, а то ведь он всё равно не отстанет. Вот только как с ним изъясниться?

Виктор с недоверием посмотрел на хитроватого водителя и его потрепанную машину с треснутым лобовым стеклом. Водитель, излучая гостеприимство, широко улыбнулся, всем своим видом давая понять, что это, мол, нормально и здесь все так ездят. Садись, прокачу! Стоявшие поблизости машины были ничуть не лучше, и Виктор наконец-то решился. Забравшись на заднее сиденье, он хотел было сказать таксисту название улицы, но тот не стал слушать и сорвался с места в карьер.

– I need this street. Go to this street, please… – Виктор пытался показать водителю название улицы на карте, но тот гнал, обгоняя ветер. На слова Виктора он не обращал никакого внимания и только согласно кивал головой.

– Окей, окей! – повторял водитель, одной рукой вертя баранку, а другой держа листок с названием улицы. Прочитав это название, он вдруг резко ударил по тормозам и с недоумением посмотрел на своего пассажира.

– Sure this street? – спросил он, собрав все свои познания в английском. Добродушная улыбка на его лице сменилась подозрительным выражением. Что-то в названии улицы или в самом Викторе его очень сильно удивило или даже насторожило. Виктор повторил:

– Yes, I need this street.

Убедившись, что Виктор не шутит, таксист решительно протянул руку и потребовал:

– Pay now! Money now!

Получив в свои руки купюру, он немного успокоился и снова надавил на газ. Машина вновь оказалась в плотном дорожном потоке. Водитель теперь угрюмо молчал и совсем не улыбался. Он, наверное, очень устал от этих странных туристов – сядут тебе в такси и лопочут что-то по-своему, тыча пальцем в карту, и пойди пойми, куда и зачем им нужно. Особенно если им нужно в те места, где не очень-то любят иностранцев с фотоаппаратами…

Вскоре они прибыли на место. Точнее сказать, водитель притормозил на изрядном расстоянии от указанной улицы, ничего не сказав пассажиру. Махнув рукой в нужную сторону (ваша улица за тем поворотом!), он поспешил убраться из неблагополучного района. А то, что этот район был далеко не благополучный, было понятно уже издали. Прежде всего в ноздри ударил резкий запах гниющего мусора. Огромные кучи этого мусора виднелись повсюду. Даже не кучи, а целые многометровые горы, доходящие порой до окон верхних этажей. Похоже, что коммунальные службы в этой части города работали из рук вон плохо, если работали вообще. Такая свалка не могла бы образоваться даже за месяц – мусор здесь не убирали годами. Он был повсюду: на улицах, на крышах, в проходах. Упакованный в огромные мешки, перевязанный веревками и просто живописно разбросанный под ногами. Рваные картонные коробки, пустые пластиковые бутылки, жестянки, старое тряпье, объедки – здесь можно было увидеть всё, что когда-либо только выбрасывалось рукой человека в мусорный контейнер.

Поначалу Виктору показалось, что этот район давно заброшен и превращён в свалку, и здесь нет ни одной живой души. Да и как можно было жить на этой помойке, среди всех этих отбросов и зловония? Но вскоре ему пришлось убедиться в обратном. Эти улицы были обитаемы, а в покосившихся от ветхости домах жили люди. И не какие-нибудь потерявшие человеческий облик клошары и люмпены, а вполне себе нормальные на вид горожане. Здесь были магазины, уличные торговцы, кофейни. Он увидел детей, идущих в школу, и детей помладше, спокойно играющих среди мусора – так, как будто это был какой-нибудь Диснейленд или детская площадка. Ни отвратительный запах, ни угроза обрушения мусорных «эверестов» нисколько их не смущали. Да и родители, похоже, были только рады тому, что дети не отвлекали их от важного дела – переборки и сортировки этого самого мусора.

Вскоре Виктор понял, что жизнь этой городской окраины целиком и полностью связана с мусором. Его и не должны были отсюда убирать. Как раз наоборот – мусор свозили сюда всеми видами транспорта, раскладывали везде, где только было можно, и затем тщательно перебирали, сортируя по видам отходов. То и дело по узким улочкам проезжали нагруженные доверху грузовички и пикапы; там, где для машин не было места, тюки перевозили ослики, запряжённые в тележки. Самодельные краны поднимали мешки на крыши, где они хранились в ожидании переработки. Оттуда же, сверху, доносился рёв и мычание какой-то скотины, блеяние коз, кудахтанье кур. Вероятно, местные жители содержали наверху своеобразные фермы с домашними животными, потреблявшими органическую часть отходов.

Если бы не эти странные обстоятельства, то обстановку вокруг вполне можно было бы сравнить с запущенным спальным районом в каком-нибудь провинциальном городишке. Мрачного вида кирпичные коробки и однообразные стены серого пыльного цвета были ещё не самым удивительным пейзажем. Уходя всё дальше и дальше в дебри мусорного города, Виктор стал замечать и более интересные жилища. Дома были построены без какого-либо архитектурного и строительного плана, абы как. Строили, судя по всему, как бог на душу положит, из того, что было под рукою на данный момент. Бетонные плиты, кирпичи, доски и просто камни шли порой вперемешку, заставляя усомниться в надежности конструкций. Стены возводились исходя из доступного места, давая в результате сложные геометрические формы и изгибы фасада. Лабиринты улиц заканчивались тупичками. Дома редко были выше нескольких этажей. Крыш как таковых не было вообще, их заменяли недостроенные верхние этажи, в обязательном порядке утыканные дюжиной спутниковых антенн. Если бы представилась возможность взглянуть на этот район с высоты птичьего полета, то возникло бы впечатление, что над этим местом только что пронёсся разрушительный ураган, оставив после себя на крышах кучи мусора, битого стекла и горы автомобильных покрышек.

Как оказалось, местные жители не слишком-то были рады незнакомцам. То и дело Виктор ловил на себе недоброжелательные взгляды и слышал в свой адрес глухое ворчание. Он также заметил, что с самого начала за его передвижением кто-то очень внимательно наблюдал, следуя за ним на расстоянии. Это был не один человек, а несколько. Они шли за ним по следу, как хищники, подстерегающие добычу, не решаясь пока напасть. Время от времени он терял их из виду, но неизменно эти люди тенью возникали у него за спиной. Виктор ускорил шаг. Не ожидавший такого «теплого» приема, он уже и не думал о поисках своей улицы. Да и как её было искать? Спрашивать у местных он опасался. Табличек с указанием улиц и номеров домов нигде не было видно. Таблички, наверное, сами жители поснимали и сдали в мусор… Одним словом, надо было отсюда как-то выбираться. Зачем он вообще сюда сунулся? Здесь, как и в джунглях, он не смог бы обойтись без помощи проводника. Для такой экскурсии требовался толковый египтянин, хорошо говорящий по-английски, со своей машиной и знанием окрестностей. Надо добраться до цивилизации, найти такого человека и уже завтра вернуться в эти трущобы.

Стоп! Куда идти дальше? Он очутился в тупике. Здесь уже не было мусора, но и сами дома казались полностью заброшенными. Не было видно ни спутниковых антенн, ни натянутых между ними бельевых верёвок (показательное соседство!), ни бродячих котов, по-хозяйски рыскающих среди развалин, ни их хозяев. Дома являли собой полное запустение. Для полноты картины не хватало только угрюмого вида аборигенов. Вскоре они и появились – те самые молодые люди, что неотступно следовали за ним по улицам мусорного города.

У Виктора как-то сразу не возникло сомнений насчет их намерений. «В лучшем случае – ограбят, в худшем случае – убьют» – промелькнуло у него в голове, и он тут же бросился бежать. В первый попавшийся дверной проём, по темному коридору на прогнившую лестницу, через опрокинутый на полу холодильник, споткнувшись о какие-то трубы, проскочив комнату без окон, снова на лестницу через несколько провалившихся ступенек, на крышу соседнего дома, оттуда на тротуар, бегом в переулок, снова в дверь… Из-под ног с визгом выскочила перепуганная кошка, сам Виктор был напуган ничуть не меньше; он уже не знал, куда ему бежать и где укрыться. За собой он слышал шум погони. Те люди что-то громко кричали ему вслед, и это заставляло его бежать ещё быстрее. Наконец он оказался в пустой комнате на верхнем этаже. Его преследователи были где-то внизу рядом. Украдкой выглянув в окно, он заметил одного из них на улице. Другие обходили соседние дома, проверяя двери. Виктор понял, что на этой территории у него нет шансов уйти от погони, надо было искать какой-то другой выход…

Что же делать? Звонить в полицию? Ну разумеется! – у него же есть телефон! Но что им сказать – где он находится, что с ним случилось? Говорят ли они вообще по-английски? Тут он вспомнил, что в памяти его телефона сохранён московский номер офиса «Мистери Тур». Ситуация была совсем не игровая, он попал в реальную передрягу! Куда ещё оставалось звонить? В «Мистери Тур» обязаны помочь, ведь это по их воле он оказался здесь, посреди этой огромной помойки. В трубке что-то зашуршало, забулькало, и вместо привычных гудков бесстрастный механический голос изрёк: «Набранный вами номер не существует…»

«Я так и знал, так и знал…» – молнией пронеслось у него в голове. С самого начала эта история была не к добру, ой не к добру! Он сразу же припомнил наспех расставленную мебель в офисе «Мистери Тур», неловкую секретаршу Ирину, не знавшую, как обращаться с кофе-машиной, подозрительно обаятельную Светлану, совершенно непохожую на серьёзного менеджера, всю эту странную историю с «изучением спроса» – и, к своему великому страху, внезапно понял, что его попросту обманули, вовлекли в какую-то неведомую авантюру! Ну в самом деле – где ещё можно было встретить столь «серьёзную» фирму, которая обещала миллионы первому встречному и при этом не имела собственного офиса? Где ещё на столе у секретарши мог стоять неподключенный к системному блоку монитор? Ведь сразу же было понятно, что декорации были развернуты непосредственно перед его приходом; Ирину наняли по объявлению в газете; одноразовый сайт в интернете нужен был только для приманки легковерных простаков, а невероятно привлекательная Светлана должна была окончательно развеять все его сомнения и заставить подписать договор. И как легко он повёлся на это! Очаровался ангельским обликом Светланы, впечатлился обещанием долгожданных перемен, расслабился при мысли о быстром и лёгком достатке…

К черту! Анализировать мы будем после. А сейчас, раз уж номер офиса не отвечает, то это и есть тот самый случай, о котором говорила Светлана. Виктор всё ещё хотел верить, что Светлана никак не могла быть замешана в этом чудовищном обмане. Нервно путаясь в цифрах, он не сразу смог набрать «экстренный» номер. Послышались гудки, затем характерный щелчок. Кто-то на другом конце линии взял трубку, но не спешил ответить, молча ожидая первых слов от своего собеседника.

– Здравствуйте! Меня зовут Виктор. Я не знаю, где я сейчас нахожусь…

– Вы находитесь в городе мусорщиков, – ответил ему голос на совершенно правильном русском языке.

– Где?

– В городе мусорщиков, – повторил таинственный голос.

Виктор не знал, чему и удивляться – родному языку собеседника или названию того места, где он очутился.

– Какой ещё город мусорщиков? Разве я не в Каире?

– Разумеется, вы в Каире. В той его части, куда обычно не водят туристов. Это Маншият Насир, или Заббалеин, или Город мусорщиков. Там очень много всякого мусора, как вы уже, наверное, заметили.

– К черту мусор! Мне срочно нужна помощь! За мной гонятся какие-то головорезы. Они загнали меня в угол и…

– В самом деле головорезы? Быть может, они просто хотели показать вам дорогу? С чего вы вообще взяли, что у этих людей плохие намерения?

Виктор готов был закричать. Этот человек имел наглость над ним издеваться! Шутки шутить вздумал! Он здесь пропадает, а ему там смешно!

– Я совершенно серьёзно! Я на верхнем этаже какой-то развалины. Они прочёсывают соседние дома, скоро и до меня доберутся! И уж точно не для того, чтобы показать дорогу! Пришлите кого-нибудь, позвоните же, наконец, в полицию!

– Ну уж нет! Встреча с полицией как раз не входит в наши планы. Что вы там говорите? Укрылись на верхнем этаже? Это крайне неразумно – оттуда бежать некуда. Спускайтесь скорее вниз! По правде говоря, мне самому лень к вам туда тащиться…

Виктор ошалело слушал этого человека и ничего не мог понять. Что значит – без полиции? Как это он собирался «тащиться» к нему наверх? Он что – где-то рядом?

– Успокойтесь, дружище, – продолжил голос, – лучше посмотрите в окно. Я здесь, внизу!

Теперь Виктор вообще ничего не мог понять. Или тот человек играл с ним в какую-то непонятную игру, или это дурной воздух на него так подействовал. От стоящей в воздухе вони действительно можно было сойти с ума. Виктор опасливо выглянул в окно, старясь не выдавать своего расположения. Но его, как назло, тут же заметили. Внизу стоял человек с телефоном и приветливо махал рукой. Что-то в этом человеке показалось ему знакомым, он его уже где-то видел… Да не может быть! Это же тот самый таксист, который и привез его сюда! Вот это номер! А ещё прикидывался дурачком, плохо говорящим по-английски. А, ну да! – надо было говорить с ним по-русски. Только теперь Виктор обратил внимание на то, что собеседник говорил с некоторым незначительным, но всё-таки заметным акцентом. В остальном его речь была безупречной, такого знания языка можно было достичь только годами проживания в стране. Вероятно, этот парень когда-то подолгу бывал в России. От этой мысли Виктору стало немного легче, и он уже не боялся выйти из своего убежища. Да и какой смысл был теперь прятаться? Через минуту он уже стоял внизу, а загадочный таксист пожимал ему руку:

– Всё в порядке, не стоит волноваться! Меня зовут Саид и я позабочусь о вашей безопасности. Эти люди – мои друзья. Мы просто хотели посмотреть – как далеко вы сможете зайти в этих краях. Надо сказать, достаточно далеко! Вы почти выбрались. Вон за теми домами будет железная дорога и граница Города мусорщиков. А за ней начинается Город мёртвых…

Виктор сделал вид, что не расслышал последнюю фразу. Город мёртвых… Не хватало ему только ещё и туда попасть. Его преследователи вблизи оказались вовсе никакими не головорезами. Эти люди смеялись и шутили, дружески похлопывая его по плечу. Со стороны могло показаться, что старинные товарищи встретились после долгой разлуки, вот только один из них почему-то выглядел немного испуганным и побледневшим. Убедившись, что убивать его точно не будут, Виктор приободрился:

– Ну хорошо. Я так понимаю, это было моим заданием, и я с ним справился. Куда мы теперь?

Саид не спешил ответить. Как и в первую минуту их знакомства, он только широко улыбнулся, жестом руки давая понять, что пока не готов обсуждать эту тему.

На вид ему было что-то около тридцати пяти лет. Внешне он заметно отличался от своих товарищей. Те были простыми людьми из народа, с некоторой грубостью и приземлённостью в лицах. Здесь же был человек из другого теста. В его взгляде, внешности и манерах проглядывало некое скрытое благородство, глубокий и сильный характер. Первоначальная маска хитроватого плута куда-то исчезла, и сейчас перед Виктором стоял сдержанный, дисциплинированный человек, привыкший, судя по всему, ставить перед собой цели и их добиваться. Он несомненно был арабом, но точно не египтянином, – его черты лица слишком отличались от того типажа, к которому Виктор уже успел привыкнуть за время пребывания в Египте. Это скорее был тот, рождённый в недрах аравийской пустыни, образ чистокровного араба со своим четко очерченным профилем, узким подбородком, заметными губами и ноздрями, тонкими изящными пальцами сильных рук. У него была отлично сложенная фигура, преисполненная силы и молодости, но в противовес этой физической энергии тела черты лица выражали некую свойственную представителям его народа вековую усталость и изнеможённость, возникшую из ощущения своей исконной древности, определённую духом и ветром пустынь, суровостью этих мест. В нём не было и следа той показной суетливой деятельности, столь присущей западному человеку, – только уравновешенная рассудительность жителя Востока. Таков был этот образ, сохранившийся неизменным за тысячелетия и так мало взявший извне за пределами своих границ.