Читать книгу: «Ангелия. Жизнь за тремя морями.», страница 23

Королевский отпрыск.

– Давай только вот с чего начнём. – Предложил Марсель, убрав выпавшую на лицо прядь волос. – Ответь мне, что ты знаешь о востоке?

Ангелия задумалась, взглянув наверх.

– Хм. Не так и много… – Начала она. – Знаю, что там лучшие шелка, хвалятся своим кофе… Табак у них достаточно пригоден, но не сравнится с южным. Теперь знаю, что один из крупных поставщиков фруктов, к тому же редких и экзотических! Ну, и то, что столицей является город Дэзэроад, от центра которого идут восемь дорог в разные города большой пустыни. – Подумав мгновение, завершила, – Вот и всё.

– Хорошо. – Кивнул Марсель. – А что тебе известно о королевской семье?

– Ох! Я мало что могу сказать. Лишь то, что многие люди до сих пор не знают правдиво ли их существование. Единственный король, оставшийся только на востоке, который отказался от владений городом как представитель… Людей, которые хоть раз в жизни видели замок – лишь единицы. Он стоит огромным оазисом, куда практически не ведут дороги, сугубо строго охраняется вооруженной гвардией в позолоченных доспехах. А тех, кто там бывал считают заговорщиками! На большой земле практически нет никаких вестей о их жизни, не считая узкой колонки срочных новостей в газетах. Поэтому, королевскую семью считают хорошей детской сказкой…

– А что, если я скажу тебе, будь у нас возможность оказаться в самом Дэзэроаде, да возьми мы двух лошадей – я бы за пару дней довёл тебя до замка ни разу не сбившись с пути.

Слишком хитро Марсель смотрел на девушку. Его улыбка еле-еле ползла наверх. С недоверием Ангелия покосилась на него.

– Это к чему ты клонишь? – Спросила она.

Мужчина пересел поудобнее и посмотрел на горизонт, снова заговорив:

– Возможно, ты помнишь, а быть может эта история прошла мимо тебя. – Он замолчал и прикусил губу, словно ему не совсем хотелось говорить об этом. – Новости о пропавшем принце. Слышала о ней?

– Да! – Яркий огонёк вспыхнул в глазах девушки сразу же. – Я помню, так переживала тогда… Каждый город трубил об этом! Погоди-ка… – Ангелия отступилась от него. – Ты же не хочешь мне сказать, что…

– Я и есть этот пропавший принц. – Закончил за неё Марсель, развеяв все её догадки.

Ангелия чуть рот не открыла от услышанного. Эмоции захлестнули её лицо краской, видно было как они будоражат разум. Глубоким вдохом она постаралась успокоиться.

– Постой. Этой новости лет шесть, если не больше. – Довольно утвердительно сказала Ангелия. – Почему ты здесь? Разве тебя не должны были найти? Или ты играешь со мной?

– Я тринадцатый сын короля Алли Рэбах Ноэль шестого, Джаад Рэбах Марсель третий. – Как зазубренную поговорку высказал мужчина, точно по привычке выпрямив спину и произнося это гордо. – Думаешь я тебя обманываю?

Слишком наивно и виновато Ангелия посмотрела на него. Даже бровки её встали домиком. Сам принц, единственной королевской крови, сидит перед ней! Она не могла поверить, что такое бывает…

– Что же произошло? – Тихо спросила Ангелия, подобравшись поближе.

– Меня предал мой же соратник.

Я прожил большую свою часть жизни в стенах белоснежного замка с золотыми росписями, большими садами, которые в правду походили на оазисы. Прислуга окружала меня, принося любое лакомство, подбирая мне одежды, какие я только пожелаю. Я ел самую вкуснейшую и свежую еду, которую никогда не пробовал никто другой на землях востока. Я владел самым породистым жеребцом, скача на нём по любому бездорожью, перебираясь по любым пустынным пескам, лишь бы вдоволь утешить своё самолюбие.

Меня окружали прекрасные женщины, любой харизмы, самой лучшей гибкости тела, любой красоты. Каждый вечер я проводил в дымах наших кувшинов, наполненные водой, забитые сладким ароматным табаком, веселясь со своими братьями и друзьями. Мы выпивали лучшее вино, медовухи, коньяк и любые напитки нашего погреба.

Понимая, что трон мне и не светит, я даже не старался к нему приблизиться. Отец ни раз называл меня бестолковым отпрыском, которому даже пальма в саду не подчинится, зная о моей репутации. Всё равно я верил, что он ценит каждого из нас. Мать искренне любила меня, говоря, что я единственный похож на неё больше всех, хотя мне так не казалось. Может быть, она всем так говорила из любви…

Несмотря на это, я старался не падать в грязь лицом, когда дело доходило до чести нашего рода. Например, когда приезжал какой-то гость сватать свою дочь с одним из братьев, я всегда участвовал в приёме, в показательном шествии военного марша и других королевских традициях.

У меня было много хороших друзей, о которых я уже мог тебе рассказывать. Каждый из них чего-то добивался за жизнь, многие уплывали далеко за моря в поисках приключений.

И один из таких друзей меня предал. Мы проводили с ним вечер, как обычно выпивая, красовались перед прекрасным полом… А когда он пригласил меня в сад, мол, пообщаться по душам, там всё и случилось.

В тёмном углу на меня накинулось двое человек. Моментально они сорвали с меня всё моё оружие, что весело на поясе, связали мне руки, заткнули рот, я даже крикнуть не успел. Я не понимаю до сих пор, как можно было на столько гладко всё провернуть, что даже охраны не было на постах… Своими глазами я видел, как ему отдавали за меня наполненные до верху мешки золота. Ровно двадцать пять тысяч монет. Это мне часто повторял один из этих уродов. Так меня продали в первый раз. Напоследок с меня сорвали мои шелка и кинули где-то в пустыне.

Через сутки меня затащили на корабль, закрыв в тёмной каюте, куда даже песчинки света не попадало. Я проклинал всё. Я старался не верить в происходящее. Молил всех богов, чтобы это оказался просто страшный сон.

Понятия не имею сколько мы плыли. Порой, мне подкидывали еды и воды, каждый раз при этом приговаривая, что товар должен быть в хорошем состоянии. Сначала я отказывался, но голод всё же взял своё. Мне развязывали рот каждый раз перед этим, поев я старался им напомнить о том, какая участь их ждёт, только королевская семья узнает об этом.

Доплыв до куда-то меня продали во второй раз. Пятьдесят тысяч золотых. Самая большая цена. Мужик, купивший меня, решил, что мной можно воспользоваться сполна, отбив большую часть стоимости, продав меня несколько раз. Не буду вдаваться в подробности, как именно он хотел это сделать…

«Хорошенький на вид!» и «Пока плод сладок…» говорил этот ненормальный. Он приковал меня в комнате, где был лишь стол, кровать, одно забитое окно, а на полке лежали какие-то инструменты. В комнату вошел неприятного вида мужчина, который только на морального урода и был похож. Когда он начал раздеваться, меня буквально пронзила ярость, точно подпалив мне рассудок. Видимо, тогда я еще был вполне себе в силах и что есть мочи старался выбраться из оков.

Когда этот ублюдок, мерзко хихикая, подошел, основание цепи разорвалось. Я защищал свою честь чем только мог. Избив его до полусмерти, я зарезал его ножом, что нашел на полке. Впервые в жизни я убил человека. Когда появился тот умник, я пригрозил, что сейчас и его прикончу, если он не выпустит меня, ведь «Я сын короля!». Кому вообще дело было…

Этот мужик пообещал мне свободу, только мне нужно будет переждать в отдельной комнате, в которой по итогу он меня закрыл, где стояла только кровать. Сказал, что ему нужно дать информацию нужным людям. Я как наивный идиот ему поверил и ждал. В тот момент, когда мог сбежать.

Я на столько редко видел мир, что просто на просто забыл, какие люди бывают. Живя как под куполом, в этом замке, окруженным пустыней я оказался обычной дичью на убой. Птицей в клетке, которая лишь забавы ради…

Ночью, меня вытащили из кровати, закинули в корабль, и я снова уплыл. Я плыл там не один. Были ребята, еще моложе меня, но они выглядели такими дикими и болезненными, что я даже не мог у них выпытать откуда они и как зовут. Лишь потом я их смог понять…

В третий раз меня продали в богатую семью, где я был обыкновенным уборщиком. Мои руки ни разу не трогали половой тряпки, всех этих щеток и прочего. Мою высокомерность выбивали из меня палками и розгами. Во мне воспитывали послушание голодом, молчаливость – пощечинами.

Я понял, что всем нет дела до того, кто я и откуда я родом. Мольбы небеса о услышанье оставались немыми криками о помощи. Никто меня не искал, никто не приплыл за мной ни в один порт, никто не собирался вспоминать обо мне. Всего лишь тринадцатый королевский отпрыск…

Однажды я нашел газету в доме, где той самой узкой колонкой было написано «Принц восточных земель пропал». Я думал, что вот уже скоро придёт моё спасение. Лишь это позволяло мне жить хоть как-то, это придавало мне сил оставаться с поднятой гордостью! Пусть она и была сжата в кулак.

Я заметил, что жена хозяина положила на меня глаз. Ни на кого из рабов, только на меня. То проходила мимо, задев подолом шелковой юбки мои руки, пока я драил их камень, то прольёт рядом что-либо, со словами «Простите». Мне было от этого не по себе. И, если честно, не зря.

Она позвала меня к себе в спальню, чтобы я там вытер пыль. Но, разумеется, никакая уборка там и не требовалась. Начав кружить вокруг меня, она закрыла дверь, всё шепча о моей неотразимости, необыкновенности, красоте и силе. Когда её руки едва не заползли мне в штаны, я её отвергнул. В тот момент я больше думал о последствиях, очередных побоях, а быть может и даже хуже, если я соглашусь на это. Её это очень взбесило, возможно даже оскорбило.

Через пару дней она явилась ко мне, пока я был в одном из коридоров, как всегда, при работе. Она встала позади меня и стала гладить мои волосы.

«Принц, говоришь.» – Шептала она. – «Такая прекрасная шелковистая шевелюра. Как ты выживаешь на такой гадкой еде и побоях? Неужели, не хочешь чего-то другого? Лучше!»

Её руки всё туже и туже собирали мои волосы в тугой хвост прямо около воротника. Когда я услышал звон лезвия ножа, то уже попрощался с жизнью.

«Так пускай это будет тебе клеймом твоего отсутствия свободы!» – Зашипела она сквозь зубы.

Я почувствовал, как нож оборвал все пряди, что лежали в её руке. Волосы сразу же упали мне на лицо… Взглянув на меня как на помойную крысу, неся в своих руках отсечённые волосы, она ловко упрятала их за своими длинными рукавами и скрылась на этажах дома.

Помню, тогда я испытал страх. Впервые за всё время, я понял, что моя жизнь больше мне не принадлежит. Меня продают и покупают, как игрушку. Как обыкновенное тело. Как обычного раба.

Я проработал у них полгода, пока хозяин не нашел мои волосы в её шкатулке. Он выставил её перед всем домом, опозоря, в доказательство приведя меня. Как эта женщина пыталась меня оклеветать! Но повезло, что я за это время перестал выделываться, тихо выполняя поручения, поэтому хозяин не поверил ей, и моё слово правды было выше.

К сожалению, после этого он избавился от меня. Передал меня очередному работорговцу, который повёз по бездорожью без должного питания и питья. С каждым последующим днём, я чувствовал, что моё тело становится слабым. Я ощущал свою худобу и бессилие.

Меня продали в четвёртый раз на борт корабля. На рынке рабов меня забрал некий капитан Попугай, который втолкнул меня на палубу, приказав драить её до блеска. Я убирал практически всегда, иногда прерываясь на сон. Я копался в яме с испражнениями, вытаскивая всё оттуда, отмывал блевоту, другие остатки мужской жизнедеятельности, оставшейся в каютах после присутствия женщин на корабле.

Пару месяцев, и я был почти выкинут в руки какого-то психопата в прибрежном городе. В пятый раз я был отдан почти за гроши. Почти восемьсот монет. У него дом выглядел как покинутый склеп. Холодный и пустой. Нас много жило в одной комнате. Все, такие же как я. Мужчины и женщины, которые были на вид замученными, с давно покинутыми искрами жизни в глазах. Потом я понял почему. Этот новый хозяин напивался и молотил каждого, кто попадался ему под руку. Он насиловал женщин при нас, от чего во мне закипала ярость от несправедливости, но я ничего не мог сделать.

Часть людей у него убирались в доме, у кого были силы – что-то строила около дома, а часть заботилась о свиньях. Кстати, питались мы в точности как они. Объедки, помои и вода в мисках. Мне повезло с тем, что мне досталась уборка в доме. Это я уже умел делать. Но самое страшное, что могло тогда произойти случилось именно из-за этого.

Я нашел газету. Не знаю даже какой даты она была, но я увидел главное: «Принца королевской семьи нашли мёртвым в пустынях. Тайна пропажи раскрыта.» В моих глазах всё потемнело на тот момент, очнулся, когда товарищи меня приводили в чувство. Я не мог поверить в то, что написано. Как я мог быть мёртв? Неужели они правда остановят поиски? Я ведь здесь! Жив, страдаю день ото дня и жду, когда они спасут меня! Неужели отцу плевать?

За одну ночь в моей голове угасло всё. Слёзы отчаяния никак не могли мне помочь. Ни спасению, ни успокоению это не помогало. С того дня я больше не ждал помощи. Я лишь вспоминал лица родных, и того ублюдка, которого поклялся убить мучительной смертью, как встречу.

Меня побрили на лысо. С одной стороны, я даже был этому рад – это уберегло меня от вшей. Смотря в зеркало в доме, я больше не узнавал себя. Я смотрел не на принца, которым всегда себя считал… я видел человека, который никогда больше не увидит света и не почувствует простого человеческого тепла. Я смотрел на человека, лишенного свободы. За один лишь вечер я потерял всё, что у меня было, а за эти месяцы я полностью потерял себя. Мои руки навсегда опустились. Весь мой огонь был утрачен.

Меня продавали и покупали ещё раз и ещё. И ещё. Я ухаживал за скотиной, работая по уши в грязи и дерьме. Я был упаковщиком наркотических дымов. Опять обычным уборщиком. Снова бывал на корабле. Кем я только не был… Страдал от голода, побоев, болезней и был обыкновенным посмешищем. На меня плевали, топтали и даже пытались утопить ради забавы. Я повидал все виды человеческой жестокости, брезгливости и угнетения. И всё думал, чем же я заслужил такое?

Меня продали ещё пять раз. Жизнь гоняла меня из дома в дом, с улицы на корабль. А цена за меня всё падала и падала. Последний раз меня продали на рынке одного города. Нас всех держали в холодном углу, где даже лужи стояли на земле и дул нескончаемый ветер. Мы пытались жаться друг к другу, обтираясь костями, лишь бы согреться.

Помню, как на тот день я уже подумывал о том, что хочу всё закончить. Этот нескончаемый круговорот хозяев, кандалов и верёвок, побоев и голода не закончится никогда. Я не хотел умирать в гнилой яме от болезни или от кровоизлияний мучиться в приступах. Я принял решение, что любой ценой покончу собой, только меня купит кто-то следующий.

К нам пришел покупатель. Даже глаз на него не поднял, на столько мне уже было плевать. Он осмотрел всех. Каждого из нас. Задерживаясь у каждого около минуты. Посмотрев всех, он вернулся ко мне. И сказал, что берёт меня. Двести сорок шесть монет. Последняя цена за мою жизнь.

Этот мужик взял верёвку и потащил меня за собой. Мы прошли к порту и стали подниматься к одному из кораблей. Я уже прекрасно представлял картину своей смерти. Рассчитывал, что только мы отплывём немного подальше, где глубина точно сможет меня утащить к себе – там я и сброшусь с палубы.

Мы поднялись на борт. Я уже ожидал издевательских насмешек, тычков, очередных «Живо мыть палубу!». А когда этот человек достал нож, то уж было подумал, что вот и смерть. Он разрезал мне верёвки, освободив руки, ноги… срезал удавку с шеи. А когда хотел положить мне руку на плечо, то я отшатнулся от него, думая, что он хочет меня ударить. Взглянув на него, я увидел тяжёлые понимающие глаза серого цвета.

«Ты теперь дома, сынок.» – Сказал он мне.

Я не поверил. Думал, что это просто шутка, что он просто издевается на до мной. Я ожидал, что сейчас он захохочет и скажет, что я полный наивный идиот! Посмотрев на всех вокруг, я удивился, потому что все смотрели на меня с сочувствием, с болью. Я помню, как в очередной раз испугался, потому что не знал, как себя вести. Я был так растерян…

Меня помыли, переодели, накормили. Боги, это были самые вкусные сухари, которые я когда-либо ел! Ребята потом говорили, что я не особо доверчиво относился к ним, но они понимали почему. Так, меня забрали с Портового.

Каждый пытался вывести меня на разговор. Я не разговаривал ни с кем два дня. И вот перед тем, как лечь спать, ко мне подсел Луис. Он, наверное, целых полтора часа всё болтал без умолку, рассказывая мне о своей жизни, о путешествиях, каких людей встречал и что мой угасший взгляд он понимает… Сейчас я улыбаюсь, вспоминая это, а тогда у меня безумно начала болеть голова от него! Но, что же таить, он меня заставил говорить, хоть и вовсе не настаивал. Как-то само получилось, что я в итоге сказал ему своё имя.

«Марсель, значит! Деловитое имя!» – Ответил тогда он.

Перед прибытием на этот остров, капитан позвал к себе. Мы познакомились, и он спросил у меня, как я попал в руки работорговцев. Я всё рассказал ему, поделившись так же тем, что я был в шаге от решения пойти на смерть. Мистер Джоннатан ответил, что, именно поняв это, он меня и забрал. Он понял, что я потерянный человек и не похож на простофилю, который просто продал себя из-за долгов. Так же увидел мою готовность к любому исходу, лишь бы уже забыться навсегда.

Когда я смотрел на остров, то у меня сердце замерло от впечатлений. Люди, которые встречали их так искренне обнимали их и целовали! Я ощущал, что это место пропитано любовью и заботой, только всем положительным. На момент я замешкался. Появилась боязнь нового места, боязнь этих людей. Я переживал, что это всё ошибочно. Я поверить не мог, что я достоин этого.

«Не боись, потопали!» – Подбодрил меня Луис, увидев меня перед трапом.

Парни провели меня в это общежитие, где я сейчас живу. Луис предложил жить с ним в комнате. Помню, так на меня все смотрели с трепетом, так для меня это стало чуждо за эти три года ада.

В первую же ночь, мои эмоции выплеснулись из меня в беспрерывном плаче. Так стало обидно за всех тех, кто может быть так же мечтает оказаться на моём месте в тёплом доме на личной постели. Стало так обидно за себя, за то, что я это всё пережил, просто сугубо из личной наживы одного человека! И было так больно, от понимания, что меня никто не искал из моих близких. Никто не пытался меня спасти, решив, что легче меня похоронить. Всего лишь тринадцатый сын…

Местные из племени с берега вылечили мне несходимые гематомы, другие мелкие болячки, которыми я обзавёлся. Первые дни я просто ел и спал, практически не вставая с кровати. Постепенно мне показали быт на острове. Сказали, что я могу заниматься чем угодно, даже уплыть, если захочу вернуться домой.

Я был не единственным, кого капитан вылавливал на рынке рабов. Каждый, кого они подбирали отправлялись домой к своим семьям и родным, понимая, что о них беспокоятся.

Возвращаться я точно не хотел, я понял, что тут правда будет мой настоящий дом. Начав работать руками, я поэтапно понял, что плотницкая хорошее место – не пыльное, не мокрое и можно силы вернуть. Через время стал приводить себя в былую форму. Снова отрастил волосы в знак того, что я свободный и принадлежу сам себе, как раньше. Я радуюсь каждому прожитому тут дню, искренне ценю людей рядом, хоть им порой кажется, что я нелюдимый. Я благодарен капитану, за то, что спас меня, что оказался в нужном месте в нужный момент.

Так я и попал сюда.

На глазах девушки выступали слёзы, которые она всё старалась смахнуть. Казалось, что каждый следующий этап рассказа раздирал ей душу на куски. Она не перебивала, не вставляла лишних вздохов, лишь тихонько менялась в лице.

Во взгляде Марселя она тоже видела изменения, которые сопровождались весь рассказ. Вначале он вспоминал всё с ясностью и с блеском, видимо, ярко представляя свой родной дом. Каждое последующее воспоминание приносило ему вновь испытанную боль. Он терял тот огонёк, который был в начале. И вот она – та самая пустота, которая просыпается в нём порой, когда он думает о чем-то, смотря в даль на закат. Вот почему его глаза всегда кажутся чуточку затуманенными!

То, что он пережил невозможно пройти с чистым разумом и не заполниться отчаянием до самого верха, что ты сам начинаешь в нём захлёбываться. Вот причина, по которой он не хотел рассказывать свою историю. Она была действительна тяжела.

– Мне очень жаль. – Шепотом проговорила Ангелия, ощущая, что вот-вот заплачет.

– Не печалься. – Марсель улыбнулся ей, наклонив голову так, что лучи заката позолотили его гладкую кожу, подсветив бирюзу глаз. – Я всё это уже пережил. Сейчас у меня совсем другая жизнь.