В окрестностях Рая

Антон и Дед Мороз

Вообще-то Антошка рос очень смешным малышом. В тот раз в канун Нового года собрались они всей семьей за праздничным столом и ждали прихода Деда Мороза, а затем и наступления Нового года.

Володя – отец Антоши – посидел какое-то время за столом, и потом сказав, что захотел покурить, вышел в коридор.

Он собирался сделать сюрприз сыну, поэтому в соседней комнате надел костюм Деда Мороза, вышел на лестничную площадку и позвонил в квартиру.

Все выбежали в прихожую встречать Деда Мороза. Тот пообщался с ребенком, подарил подарок, выслушал стишок, который прочитал Антоша и ушел.

Пока Антоша увлеченно рассматривал подарок, Володя быстро переоделся и вернулся обратно к гостям.

Антоша бросился к отцу: «Пьиходий Дед Моёз!».

– Отец: «Ну и как все это прошло? Что он сказал тебе?»

– Антон: «Дед Моес писой, пьинял юмочку и усой».

Возможно, ребенок уловил лишь самое необычное или важное в действиях Деда Мороза?

Никуля

Вероника, она же Ника, поначалу говорила не совсем понятно, как все в такие годы. Однажды она пришла из садика и попросила: «Папа, сделай мне юй».

– Что-что надо сделать?

– Сделай мне юй, ну, стуйвай.

Я, конечно, понимал, что просит сделать Ника, но хотелось скорее исправить ее речь. А руль, или штурвал, конечно, я сделал.

*

Однажды, когда Валя лежала в больнице, я оставался дома за хозяйку и няньку. Утром сготовил завтрак Вероничке, а когда она поела, спросил, что ей приготовить на обед.

Никуля на полном серьезе произнесла: «Мне не надо ничего готовить, я наелась».

Видимо, недаром говорят, дети счастливо живут в настоящем, и поэтому для них нет ни прошлого, ни будущего.

*

Ника и Ира прибежали с улицы и попросили у бабушки попить. Они любили пить чайный гриб или компот. Бабушка подала чашку с напитком Нике, та пьет, а бабушка пока наливала напиток для второй внучки. Тут Ира нетерпеливо говорит Нике:

– Ника, ты ипишь?

– Ипу – отвечает Ника.

Как все-таки дети легко понимают друг друга! У них какой-то свой язык!

*

Когда мы впервые привели Нику на каток, который заливали близ нашего дома, там уже было темно и безлюдно. Мы торжественно зашнуровали фигурные коньки, доставшиеся от какого-то ребенка наших знакомых, но уже выросшего из них. Эти передачи и до сих пор существуют, что радует.

Ника, естественно, для первого раза, едва стояла на коньках, но вдруг она спросила нас: «А где зрители будут сидеть?».

Мы от души посмеялись и успокоили – места найдутся.

Тогда я пока покатаюсь – сказала Ника, шагнула и тут же упала.

И это правильно: когда что-нибудь начинаешь осваивать, то, прежде всего, надо научиться падать

*

Мы рано начали учить Нику читать, но как-то не получалось больших успехов. Да, и лет-то ей еще было четыре или чуть больше. И вот однажды мы ехали в трамвае, и вдруг дочка прочитала вывеску на магазине: «Мясо».

Я, естественно, захотел проверить ее умение читать, ведь посещение мясных магазинов было почти каждодневным ритуалом, и Ника могла произнести название магазина, как ассоциацию, связанную с этими запоминающимися событиями. Поэтому попросил прочитать вывеску с конца.

Она, совсем не утруждаясь, читает: «Осям!». Все – отпали любые сомнения – дочка начала читать!

*

Когда Нике исполнилось пять лет, она уже довольно бегло читала. И читала много и с интересом.

Однажды мы были в гостях, где ей предложили посмотреть с десяток отличных детских книг. Она начала их читать и перелистывала страницы, по мере их прочтения.

Правда, выглядело это не как чтение, а как простое рассматривание картинок. Хозяйка, как всякая мать, решила научить нашу малышку читать и стала показывать буквы в тексте, спрашивая: «Знаешь ли ты эту букву?». Ника отвечает.

Тогда хозяйка спрашивает: «А это слово прочитаешь?» Ника же читает все предложение, да еще и с выражением! Удивлению хозяев не было предела. Как мы были рады – умение читать и наша заслуга.

*

В Невеле наши бабули все время что-нибудь делали полезное и нужное. В тот раз все собирали яблоки и резали их для сушки. Ника и Ира играли рядом.

Ира, постоянно что-то тараторя, стала помогать взрослым тем, что подносила по два яблока в общую кучу. Тут и Ника тоже предложила свою помощь, сказав: «Давайте, я вам попрыгаю на одной ножке».

Мы, посмеялись от души над этой подмогой и быстро управились с уборкой урожая. Получилось, как в модной тогда радиопередаче «В рабочий полдень», где одни поют, а другие работают.

*

Детям для пользы дела и нормального развития врачи рекомендовали много разнообразных лекарственных препаратов. При этом каждый врач предлагал свой вариант спасения детей от всех болячек. Нашим девочкам – Нике и Ире давали хлористый кальций и какие-то другие снадобья.

Однажды мы сидели за столом с друзьями. Скоро детям пришла пора идти спать, а перед сном им следовало дать хлористый кальций.

Девчонки почему-то не проявляли энтузиазма, и я решил показать им пример, поэтому предложил: «Что это вы так упираетесь, а ну-ка дайте мне, я покажу вам, как надо принимать полезное лекарство!»

Мне дали полную столовую ложку этого снадобья. Я выпил и… закричал: «Убрать сейчас же эту гадость, и больше ее детям не давать!».

Так и закончилось лечение и попытки вырастить здоровых детей посредством приема этого средства в соответствии с рекомендациями врачей. Заявляю, и беру всю ответственность на себя, – это снадобье надо вычеркнуть из списков детских лекарств.

Женская эмоциональность vs мужская прагматичность?

Что только не говорят о различии женщин и мужчин. Порой это досужие домыслы или варианты анекдотов, но бывают и полезные факты. Нам пришлось проверить их на практике.

Нике и Ирочке уже исполнилось по два года. Мы – отцы девочек – заступили «на вахту», и гуляли с ними в выходные дни, да и в будни иногда, если были свободны.

Обычно мы выгуливали детей в садике Дзержинского (почему такое имя закрепилось надолго, теперь мало, кто объяснит). В сильные морозы далеко от дома не уходили, и шли в скверик, что на другой стороне Кировского проспекта.

Осенью Ирочке и Нике, отстояв большую очередь, купили дефицитные, но, естественно, совершенно одинаковые кроличьи шубки и девочки стали выглядеть, если не близнецами, то почти двойняшками.

Это сходство часто вызывало умиление прохожих, и даже иногда побуждало их задавать уточняющие вопросы. Всего скорее, это внимание объяснялось внешним сходством малышек, ведь в те времена редко встречались двойняшки и близнецы. ЭКО еще не вошло в практику.

Выгуливали девочек мы не вместе, а по одному, то есть по очереди. Точнее, выгуливал детей тот отец, кто оказался более свободен.

Интересно, что когда внимание к девочкам проявляли женщины, то они спрашивали участливо – не близнецы ли они, и тут мы невольно оказывались обманщиками. При этом получалась примерно одна и та же сценка, удивляющая силой переживания или, как теперь говорят, степенью эмпатии женщин.

Узнав, что разница в возрасте между девчонками полгода, женщины ахали и сочувствующе спрашивали: «Наверное, трудно пришлось матери?». На что мы честно отвечали: «Да, ничего обошлось, у нас хорошая бабушка».

– «Да, вам повезло, Но все равно матери пришлось нелегко» – и задумчиво и как-то замедленно женщины уходили.

Но бывало, и мужчины обращали внимание на наших девчонок. Обычно это тоже были отцы, выгуливающие своих детей. Часто им хотелось человеческого общения, тем более, увидев такого же родителя, да еще несущего удвоенную нагрузку отеческих обязанностей.

Интересно, что в разговоре с мужчиной нам не приходилось долго объяснять странную разницу в возрасте девочек. Обычно, если мужчина заговаривал об этом сходстве и узнавал, что одна старше другой на полгода, он тут же вопрошал: «То есть, как на полгода разница? Так быть не может!»

Мы утверждали, что такое все-таки бывает, потому что у девочек разные матери – родные сестры, а Ника и Ирочка – двоюродные сестры.

– А-а, понял!

Так что сила сочувствия и воображения женщин иногда играет злую шутку, так как их эмоциональность превыше мужской прагматичности.

Может быть, поэтому женщины дольше и живут, а эта отзывчивость души сохраняется навсегда, а то и придает им смысл жизни.

Если не верите, то посмотрите на посетителей выставок, театров или залов филармонии, везде среди зрителей старшего возраста существенно больше женщин.

Так что прагматичность мужчин дорого им обходится. Они не включают свою эмоциональность, а трезво оценивают ситуацию. Может быть, к лучшему, нам – мужчинам – надо стать более чуткими и эмоциональными?

Но ведь тогда придется услышать от сочувствующих примерно такие слова: «Что ты, как баба, (простите меня, женщины) расчувствовался, будь мужчиной!».

Вот так и живем, но, к сожалению, мало.

Егорка

На собственном опыте могу сказать, что воспитание девчонки и мальчишки – это совсем разные проблемы, усилия и, конечно, результаты.

«

Егор долго вместо «машинка» говорил – «ка-а». Получалось почти по-английски. Когда же он пошел на занятия по английскому языку для детей, то после первого или второго занятия произнес: «Мама, английский – это такая „биибийда“».

А мы так надеялись на эту англоманию.

*

19 ноября – день рождения нашей тетушки Клавы. Мы – родственники в этот день обычно приходили ее поздравлять. После праздничного стола всегда шли на набережную Невы и смотрели салют в честь Дня артиллериста, ну и в честь дня рождения блокадницы Клавдии Николаевны Свешниковой.

Однажды мы также собрались большой компанией. Моя сестра – Люся с Леней Ш. купили торт по поводу праздника.

Леня, входя в комнату, пошутил: «Егор, скажи, что в коробке той?».

Егор отвечает: «Тойт».

Леня снова: «Вот я и говорю, что в коробке той».

Егор: «Тойт». И так без конца и без начала.

Было смешно, но звук «р» Егор так и не освоил в тот раз. Это случилось только через год в старшей группе детского садика.

*

Однажды, когда Егор болел и лежал в постели, то попросил: Мама, убей муху!

– А почему, сынок, ее надо убить?

– Она мешает мне жить.

*

– Когда сын учил таблицу умножения, то мы у него постоянно спрашивали наиболее трудно запоминающиеся моменты. Это продолжалось почти месяц.

И вот однажды Валя произносит: «Сколько будет шестью семь?». А Егор поворачивается и невинно спрашивает: «Это ты мне?».

– А ты думаешь, это я у папы спрашиваю?

– Ну, тогда сорок два.

*

Однажды летом мы снимали дачу в Рощино. Наши дети Ника, Ира и Егор целыми днями были на воздухе и играли с соседскими детьми.

Вдруг они увидели меня, идущего с незнакомой женщиной, да еще и с большим догом. Чтобы выяснить это недоразумение ребята прибежали к нам во двор. Но тут же увидели меня, занимающегося чем-то у крыльца, поэтому остановились, недоуменно оглядываясь. Им было непонятно, как я мог оказаться в двух местах сразу.

Егор удивленно спросил: «Папа, а с какой тетенькой и собакой, ты только что гулял?». Да и Ника с Ирой смотрели на меня с некоторым изумлением, ведь они тоже видели меня где-то рядом, через два-три участка, в то время, как я вот он – сижу дома.

Я тотчас вспомнил, как моя коллега Лариса удивлялась тому, что ее муж – Володя и я чрезвычайно внешне похожи. Но я Володю никогда прежде не видел и не мог судить о нашем сходстве, а вот дети обнаружили это.

Вспомнилось и то, что дача Ларисы расположена тоже где-то в Рощине. Но то, что еще она находилась на той же улице, и почти в соседнем доме, я никак не предполагал. Вот уж, действительно, мир тесен.

Это недоразумение с моим двойником я объяснил детям, и тем все, вроде бы, закончилось.

И все-таки, это наше сходство впоследствии удалось использовать в городском визовом отделе. Тогда я, по просьбе коллеги —Ларисы, получил вместо Володи его визу для выезда в США. А он в это время уже год, как находился там, в Америке, но приехать для продления визы не решался – ведь могли и ее не дать.

Володя работал по контракту в США уже второй год. Между тем, этот риск с получением визы и с авиабилетами туда и обратно – могли бы закончиться самым непредсказуемым образом и со значительными расходами.

Во время получения визы мне приходилось останавливать, как бы мою жену – Ларису, потому что она все время пыталась назвать меня «Валерием Георгиевичем», а надо было нежно называть меня «Володей». Но все обошлось.

*

Однажды Егор играл в маленькой комнате, и случайно крепко ударил детской клюшкой по дверному стеклу. В нем появилась трещина.

Хотя вплотную к этой двери стояла кровать Егорки, но треснувшее стекло ничем ему не угрожало. Я предполагал, что поменяю его, когда отправим детей в Невель на летний отдых.

Через несколько дней к нам зашел родственник – Евгений Ш., и мы упомянули в разговоре об этом казусе со стеклом. Он, как человек временами заботливый и обязательный, сделал нам замечание за то, что мы подвергаем риску здоровье сына.

Мы, конечно, понимали, что, в действительности, никакой угрозы нет – стекло держалось в двери надежно. Правда, внешний вид ее, конечно, стал немного хуже. Но только в том случае, если присматриваться, так как трещинка образовалась на нижнем краю стекла. Однако, нашего гостя, что называется, понесло, как говорится, – пацан сказал – пацан сделал.

Ах, если бы эту настойчивость и обязательность да направить в нужное русло, цены бы Евгению не было.

На следующий день добросовестный родственник пришел и вынул разбитое стекло. Егор наблюдал всю эту процедуру, и она произвела на ребенка неизгладимое впечатление.

Поэтому первое, что я услышал, когда пришел вечером: «Папа, дядя Женя пришел и разбил стекло!».

Ничего не поделаешь – пришлось мне вставлять стекло, не дожидаясь отъезда детей в деревню.

Так и осталось в Егоркиных воспоминаниях, что именно дядя Женя у нас разбил стекло. Вот и скажи, что устами младенца не глаголет истина. Ведь, он стекло с трещиной из двери вынул, а новое-то не вставил.

*

Валя: Егор, садись и ешь. Я приготовила тушеные овощи.

Егор, с удивлением: Мама, овощи без мяса не бывают.

– Бывают, сынок, бывают, еще как бывают.

– Ну, ладно, попробую, если не обманываешь.

*

Когда Егор заинтересовался техникой, он начал спрашивать о том, как устроены какие-нибудь механизмы и как они работают. Чтобы удовлетворить любопытство, я. по совету одного моего коллеги, купил «Политехнический словарь», только что появившийся в продаже. Мы с Егором его изучали с большим интересом.

Кроме того, при первой возможности я показывал сыну устройство велосипеда, мясорубки или электроутюга (это было время, когда в них приходилось менять сгоревшие спирали).

Однажды я нашел отслуживший кому-то будильник, еще с пружинным заводом. Предложил Егору посмотреть, как он устроен. Меня удивило то, что сын не набросился на этот механизм, «в поисках истины». Через день-другой снова посоветовал посмотреть нутро часов.

Тогда Егор взял и взрезал картонный циферблат. У тех часов не было стекла. Открывшееся обилие шестеренок ничем сына не заинтересовало.

Да, дети пошли другие. А жаль, что не стало той любознательности, какая была у моих сверстников.

*

Перед отъездом в далекую деревню Мроткино, что близ Батецкой, Валя велела Егору поменять трусы. Но произнесла следующее: «Егор, надень новые трусы».

Егор выполнил приказ и, надел новые трусы. Когда же мы укладывались спать уже по приезде во Мроткино, то я обнаружил, что ходил Егор сразу в двоих трусах – в старых и в новых. Вот, что значит выполнять приказ дословно. Ведь предложения снять старые трусы не было!

*

Первая поездка за рубеж у Егора случилась, когда он учился в пятом классе. Тогда я ездил на неделю в Таллин, преподавать в филиале нашего института, и взял сына с собой. Денег нам давали очень немного, но зато посмотреть можно было все, что захочешь и успеешь.

Филиал института располагался в центре города, на улице Пикк. Может быть, теперь этой улице вернули другое название, но в те времена оно было таким, да и Таллин писали с одним «н». Возможно, новое написание названия города – это, своего рода, символ размежевания с СССР.

После занятий мы бродили по городу и наслаждались увиденной стариной. А вечерами общались с соседом-филологом, тоже преподавателем нашего института.

Как Егор уловил, что надо соответствовать уровню собеседника, не знаю. В одном из разговоров зашла речь о каком-то речевом обороте из нашего преподавательского опыта. И тут вдруг Егор вступил в разговор и к месту произнес: «Я думаю, что это просто метафора».

Мы с соседом – преподавателем только переглянулись, и оторопело замолчали, ну, и естественно, похвалили Егора за знание русского языка. Ах, как я был горд за сына.

После той поездки мы с Егором неожиданно прослыли транжирами. Денег нам давали совсем крохи. Поэтому в свободное от работы время мы больше бродили по старому городу, чем заходили в магазины.

Эстония как раз тогда перешла на евро, и цены в магазинах начали выглядеть странными – очень маленькими в цифровом выражении. На этом мы, а точнее, я, и прокололся.

В одном из магазинов нам понравился ластик, или стирательная резинка, – красивая и, похоже, хорошая, чем она нас и соблазнила. Сложив все денежки в кучку, мы смогли купить только ее.

А когда приехали домой, то наша покупка вызвала непонимание наших домашних – быть за границей и купить только стирательную резинку – это сильно.

Валя и Ника нас не поняли. На самом же деле, эта покупка, только на первый взгляд, выглядела бессмысленной, потому что на все наши свободные деньги мы и могли купить только такую пустяковинку.

В покупке всего лишь резинки-ластика, по сути дела, отразился эквивалент командировочных доцента в то время, но выраженный в евро.

Но увидеть Таллин, пожалуй, того стоило.

Лесные дары

Все-таки опыт и детство, проведенное в деревне, сказываются во всем, что потом сопровождает человека – это и знания с умениями и даже секреты.

В Невеле, будучи в гостях у Серафимы Николаевны, мне иногда удавалось съездить за грибами и ягодами. Но то, что успевала заготовить наша Мария Николаевна, не шло ни в какое сравнение с моими усилиями. Ей удавалось насушить грибов, да каких! А ее черничные и брусничные компоты были любимыми лакомствами внучек Ники и Иры.

Помимо того, Мария Николаевна успевала набрать каких-то удивительных грибов, которых я никогда не встречал в лесу. Они появлялись осенью уже после нашего отъезда в Ленинград. Назывались они, вроде бы, подрешетниками.

Собирала бабуля их еще молодыми. Потом эту мелочь, как заправский кулинар, она готовила каким-то хитрым способом, и закатывала в банки. Свойство этих, вроде бы, консервов оказалось удивительным.

Открытую банку с грибами удавалось почти неделю хранить в холодильнике. А сами грибы следовало лишь прополоскать под струей воды, и они становились, по сути дела, свежими. Их можно было жарить, тушить и делать с ними все остальное, что обычно готовят из свежих грибов. Но жареные грибы среди зимы – ведь это удивительно вкусный привет из прошедшего лета.

Как мы шорты покупали

Бачили бы очи, што купывалы.

Украинская пословица

В Невеле каждую субботу и воскресенье на рынке открывалась ярмарка. Туда съезжались торговать все соседние области и даже республики Прибалтики.

Многие помнят, что во времена всеобщего дефицита наличие в продаже достойного товара считалось незаурядным явлением. Для обозначения этого внезапного радостного события в лексике обывателя даже появился необычный термин «выбросили». То есть появление товара в продаже немного отдавало стихией, как вспышка на Солнце или землетрясение.

Поэтому появление торговцев со множеством товаров, да еще и разнообразных по фасону и моде привлекало толпы покупателей. На этот праздник для глаз и души собиралось так много народу, что ярмарку было слышно издалека.

Хотя в Невеле рынок расположен так хитро между домами, что с главной улицы, естественно, имени Ленина, его не видно, но еще на расстоянии сотни метров слышалось какое-то странное звучание – это шел торг, это шумела ярмарка.

Однажды, по приезде в отпуск, мы пришли поутру на это торжище в надежде купить что-нибудь к предстоящему лету. И сразу в рядах продавцов из Прибалтики увидели мужские шорты из джинсовой ткани. А в те уже далекие времена у нашего потребителя имелось особое, почти трепетное отношение к любой «джинсе».

Поэтому и мы ощутили некоторое душевное волнение перед этими шортами. Можно сказать, мы даже размечтались о том, как будет легче в них переносить жару, как будем удивлять Невель, если пройдемся в них, например, на пляж.

Шорты в провинции еще слыли диковинкой, и это как-то поднимало нас в собственных глазах. Короче, вдохновились и купили этот «привет из Латвии».

После пережитого воодушевления, прикупили еще чего-то из еды и двинулись к дому. На полпути догнала нас хорошая знакомая, и даже далекая родня – Муравьева. Сейчас уже не вспомню, как ее звали, но имя было какое-то исконное. Для краткости изложения назовем нашу дальнюю родственницу Марфой Ивановной.

Сразу при встрече она огорошила нас словами: «А я вижу – впереди идет девка – ноги рябые, одета не по-нашему – думаю, не наша девка».

Марфа Ивановна слегка с укоризной, но и со смешком, поведала нам, что мода и нормы ношения одежды в Невеле соблюдаются почти неукоснительно, а нарушения их ее – портниху – беспокоят.

Оказалось, что этот «когнитивный диссонанс» вызвали у нее черно-белые в клеточку любимые шерстяные гольфы Валюши. Кстати, купленные там же на ярмарке, но в прошлом году.

После высказанных замечаний, которые мы пропустили между ушей, – что взять с пожилого человека, – постепенно разговорились с Марфой Ивановной, как общаются люди с многочисленными родственными связями после долгой разлуки.

Постепенно разговор перешел на последние события нашей жизни, и мы показали купленные шорты. На них Марфа Ивановна среагировала весьма своеобразно: «У нас такое не носят. Да и зачем? Опять же когда?»

И ведь, как в воду глядела. Робкое лето в том году все не приступало к своим обязанностям. Прохладными утрами Валя ходила в тех самых вязаных шерстяных гольфах и в ветровке. А через неделю зарядили обложные дожди и шли они с небольшими перерывами до августа. А там и отпуск закончился.

Ладно бы в первый год не удалось надеть эти шорты. Но и на следующий год их носить не пришлось. Было просто не до них.

В том году я появился в Невеле почти на десять дней позднее Вали. Добрался я до Невеля с Юрой К. – коллегой и хорошим знакомым Вали. Доехали мы на его «Жигулях» с небольшими дорожными приключениями.

То ли эти происшествия в дороге или еще какие-то передряги что-то изменили в моем организме, и он объявил забастовку, в смысле, манкировал своими обязанностями, короче, случился запор.

Большого вреда от него нет, однако он вызывает участливое отношение окружающих и, особенно, близких. Правда, участие их мало помогает в этой ситуации, но проверенные рекомендации и советы следует учитывать. Недаром ведь у нас тогда была советская власть.

В тот раз я по совету Серафимы Николаевны решил принять касторку. Известно, что на халяву и уксус сладкий. Поэтому касторки я выпил ни много, ни мало, а целую столовую ложку.

Ура! Моя проблема была решена окончательно и бесповоротно! Однако, если до того я не ходил в туалет, то теперь я из него почти не вылезал.

Тянулась первая неделя, за это время я изучил все обходные пути и «потайные горячие точки» на наших маршрутах – на рынок, в магазины, на озеро и в прочие места.

Уже месяц, как действие снадобья продолжалось с большим успехом. Маршруты по городу стали краткими, и всегда пролагались либо близ туалетов, либо через глухие закоулки и заросли мелколесья.

Лишь в конце отпуска – в августе действие касторки прекратилось, и я ощутил свободу – наладил, стало быть, отношения в организме и его связи с природой, в смысле, с окружающей средой.

Но лето и отпуск уже закончились, а потому исчезло и желание пофорсить в злополучных шортах.

Так навсегда завершилась история с шортами. От греха подальше, мы засунули их куда-то в шкаф. И ведь что удивительно, погоды наладились, в том смысле, что стали обычными и радовали нас теплом, редкими дождями и отсутствием неожиданных роковых стечений обстоятельств.