Будь ближе к врагу своему, или Погоня за оборотнями

– А может, он не захотел засвечиваться в нескольких местах? Понадеялся, что здесь его не запомнят? Ладно, разберёмся…

– По моей фотографии немедленно начинайте отработку по полной программе: циркуляры, ориентировки – по всей республике, всем линейным отделам и таможенным постам – в обязательно порядке!

– По твоей фотографии?

– Долгоногов, ты у меня дошутишься! Ехидничаешь не ко времени! Естественно, по фотографии подозреваемого, которую я высылаю тебе. И снова: поквартирный обход, вокзал, автостанция, дальнобойщики, магазины и так далее!

– Опять?! Олежа, мужики нас проклянут!

– Не проклянут! У тебя есть другое предложение?

– Нет.

– Тогда не вякай! Теперь есть с чем ходить и что предъявлять людям.

– А ты когда домой?

– Вечером вылетаю.

– Я тебя встречу в аэропорту.

– Не надо. Занимайся делом. На последнем автобусе доеду. Остановка-то недалеко от моего дома. Всё, бывай, до встречи!

– Пока, Олежа!

Олег, Борис, Оксана и Алексей Синицын стояли в буфете аэропорта за высоким барным столиком, на котором сиротливо разместились четыре рюмки коньяка и блюдце с нарезанным лимоном. У ног Олега лежала его дорожная сумка, заметно прибавившая в объёме: Оксана под завязку утрамбовала её всяческой снедью. Рядом стоял пластиковый кейс, битком набитый бумагами.

«Да, неплохо поработали, – подумал Олег. – Уезжал с тощей папочкой бланков, а сейчас кейс едва закрывается. И это не считая того, что идёт сейчас спецпочтой со всех концов страны».

«Что бы я без тебя делал, старый дружище?» – Олег с благодарностью посмотрел на Бориса.

За столом установилось обычное в таких случаях неловкое молчание: затевать серьёзный разговор в ожидании посадки – бессмысленно, а к пустопорожней болтовне никто не был расположен.

– Всё, ребята! – Олег решил прервать тягостное ожидание. – Выпьем за успешный полёт и за удачу, и я пойду. Долгие проводы – лишние слёзы!

Чокнулись, выпили. Олег забросил на плечо сумку, взял кейс.

Неожиданно Оксана прильнула к его груди и, едва сдерживая слёзы, вымолвила:

– Олежка! Переезжай к нам. Боря говорил, что может устроить тебе перевод. Переезжай! Что ты там будешь в такое неспокойное время один с ребёнком на руках? А здесь мы рядом, опять же за Светланкой присмотрим…

– Спасибо, Ксюха! – еле сдерживая подкативший к горлу комок, Олег поцеловал её в щёку. – Но я там не один. Хотя… Знаешь, я подумаю, – впервые Олег не ответил прямым отказом.

– Лёд тронулся, господа присяжные заседатели! – Борис широко улыбнулся. – Надо было сразу Ксеню засылать!

Олег и Борис на мгновение посмотрели друг другу в глаза, крепко обнялись, и Островецкий зашагал к служебному проходу, около которого Синицын уже о чём-то оживлённо беседовал с дежурными милиционерами.

– Ну, бывай, Лёха! – Олег крепко пожал ему руку. – Может, ещё и свидимся!

– Обязательно свидимся, товарищ майор! Земля-то – она круглая!

Олег прошёл мимо козырнувших милиционеров и направился в зал ожидания. Оксана, уже не сдерживая слёз, перекрестила его вслед.

Самолёт прибыл в Ригу по расписанию. Олег не сдавал вещи в багаж, поэтому сразу же после посадки через служебный выход покинул здание аэропорта. На рейсовом автобусе добрался до центрального автовокзала. До отправления его автобуса оставалось ещё сорок минут. Олег присел на скамейку и достал из кейса два снимка. На одной фотографии был изображён улыбающийся парень лет двадцати пяти, в бронежилете и с АКМ на груди. Это было увеличенное фото со снимка, изъятого у Семёнова. На другой – ксерокопии – был тот же парень, но на несколько лет моложе, в курсантской форме. Эту ксерокопию привёз ему Синицын прямо в аэропорт.

«Так вот ты какой, Сергей Павлович Сирота, – Олег мысленно перебирал в памяти всю информацию о нём. – Детдомовец, отсюда и фамилия. О родных никаких сведений нет, военное училище, недолгая служба в Пскове, Афганистан… Да, негусто, негусто… Что ещё? Из ташкентского госпиталя в бессознательном состоянии был переведён в краснодарский госпиталь. Оттуда пока ответа не поступало. Ах да, очень важный момент: правый клык сколот – занимался боксом в училище, был даже кандидатом в мастера спорта. Хорошо, что один из сокурсников вспомнил эту мелочь. Хм, «мелочь». Из таких вот «мелочей» и состоит наша работа. Теперь осталось только найти подтверждение тому, что это именно он был в нашем городе, и всё, Сергей Павлович, – ваша песенка спета! Задержим – ещё много чего нароем…»

Олег закрыл кейс и встал навстречу подъезжающему автобусу.

Была непроглядная темень, когда Олег подходил к своему дому. Обитатели крупнопанельной «пятиэтажки», видимо, уже крепко спали – во всяком случае, ни в одном окне света не было.

Олег открыл дверь в подъезд и замер на пороге… Скорее чутьём, чем разумом, он понял: что-то не так. В подъезде темно, не горит лампочка, хотя Янка Пуриньш с первого этажа внимательно за этим следит с тех пор, как по пьянке в темноте разбил себе голову. Машина у соседнего подъезда, военный «уазик» – в доме живёт много военных, но служебные машины на ночь не остаются, им положено в это время находиться в части…

Олег постоял немного, чтобы глаза привыкли к темноте. Рука машинально потянулась к подмышке. Чёрт! Кобуру с пистолетом оставил в сейфе перед отъездом… Олег переложил кейс в правую руку и весь обратился в слух, напоминая сейчас готового к прыжку зверя. Он осторожно поставил на пол дорожную сумку, правую руку с кейсом подтянул к животу, как бы прикрывая его. Набитый бумагами пластиковый кейс может служить хорошей защитой не только от ножа, но и от пули. Левую, согнутую в локте руку, Олег поднял вверх, прикрывая голову, и бесшумно скользнул вперёд. Он скорее почувствовал, чем увидел кого-то перед собой. Тяжёлый пластиковый кейс с алюминиевыми окантовками в умелых руках может мгновенно превратиться из орудия защиты в грозное орудие нападения, наподобие кистеня. Олег резко выбросил руку с кейсом снизу вверх. Кейс, описав дугу, подобную апперкоту^[27], с хрустом врезался углом в чьё-то тело. Раздался дикий вопль. «Челюсть «ушла» у кого-то!» – промелькнуло в мозгу. Не убавляя хода, Олег резко повернулся вокруг своей оси. При этом, зажатый в руке кейс, превратившийся в мощное оружие, описав почти полный круг, вновь врезался во что-то мягкое. К то-то вскрикнул от боли. Олег в два прыжка преодолел лестничный марш и на площадке между этажами развернулся, прижавшись спиной к стене и защищая кейсом живот. Он вновь был готов к отражению атаки…

– Это что тут такое происходит? – кто-то завозился в замке квартиры на первом этаже.

Послышался топот ног – нападавшие бросились к выходу. Внезапно раздался звук падающего тела. Кто-то яростно заматерился…

«Вот и баул нечаянно сработал», – подумал Олег и с облегчением перевёл дух. Послышался шум отъезжающей машины. Дверь квартиры, наконец, отворилась, и оттуда хлынул яркий свет, освещая тёмный подъезд.

– Йохайды!^[28] Опять свет не горит! – на пороге квартиры стоял полусонный Янка в длинных семейных трусах с всколоченными волосами. – Островецкий, это ты? – он наконец заметил Олега. – На тебя что, напали? Может, милицию вызвать?

– Да я уже и так здесь! – отшутился Олег. Напряжение схватки медленно отпускало его. – Спи, Янка! Спасибо тебе!

Олег устало побрёл наверх по лестнице. Он поднялся на пятый этаж, вошёл в свою квартиру и тяжело опустился на табуретку в прихожей.

«Итак, что же это было? – Олег, размышляя, прикрыл глаза. – Покушение на убийство? Вряд ли, хотели бы убить – убили бы. Просто расстреляли бы на подходе к дому. А если не хотели поднимать шум? Если хотели заколоть по-тихому? Стрельба ведь могла бы навести на след военных, а «посадить на перо» – милое дело: мало ли врагов у «важняка» среди «блатных»?

В том, что это были военные, Олег не сомневался.

«Что же они всё-таки хотели? Убить или напугать? А может, просто отметелить и вывести на время из строя? Ладно, потом разберёмся. Но впредь надо быть поосторожнее». Размышляя таким образом, Олег принялся сооружать у двери некую нехитрую конструкцию. Он взял ведро и зацепил его дужкой за щётку швабры, которую прислонил к двери. Теперь, если кто-то попытается втихаря проникнуть в квартиру, это вызовет страшный шум. Олег проверил задвижки на окнах и отправился в гостиную на диван. Спать лёг, не раздеваясь, положив под подушку самодельный зэковский топорик – подарок знакомых офицеров из колонии. В который раз пожалел об отсутствии пистолета.

«Надо будет какой- нибудь неучтённый ствол «заныкать», – засыпая, подумал Олег. Перелёты, автобусы, недавняя схватка дали о себе знать – он словно провалился в какую-то яму…

– Слушаю!

– Товарищ полковник, извините, что пришлось потревожить в столь позднее время…

– Можешь не извиняться. Зря не разбудил бы! Ну, что ещё стряслось?

– Нападение на Островецкого не удалось. Была поставлена задача вывести его из строя на одну-две недели, но он оказался расторопнее. В общем, у сержанта Кудрявцева сломана челюсть, а у капитана Лагутовского – сильный ушиб груди, подозрение на перелом ребра.

– Неслабо Островецкий ваших людей отделал! Плохо их учите! Вчетвером одного не смогли одолеть. Ну что ж, выбора у нас не осталось. Ты знаешь, майор, что тебе надлежит сделать!

– Товарищ полковник, но это как-то…

– Отставить слюнтяйство! Ты на службе, майор! Выполнять приказ!

– Есть!

Олега разбудил трезвон телефона. Он спросонья поглядел на часы: девять утра. Чёрт подери! Сегодня же суббота, и он с дороги – могли бы дать ему выспаться…

– Какого лешего? – раздражённо рявкнул Олег в трубку. – Жить без меня не можете?

– Олег Семёнович, – услышал он вежливый незнакомый голос. – Выслушайте меня внимательно, не перебивайте и не бросайте трубку.

– Кто это? Что вам нужно? – сон мгновенно улетучился.

– Ваша дочка у нас. С ней ничего не случится, если Вы перестанете проявлять активность в деле Митрофанова. Скажитесь больным, напейтесь, я не знаю, что ещё, но сидите дома. И придержите Долгоногова…

– Слушай ты, падла! – голос Олега клекотал от ярости. – Если с дочкой что-нибудь случится, я вас зубами грызть буду!

– Я же просил не перебивать! – говоривший также повысил тон. – Если Вы выполните наши требования, то с девочкой ничего не случится, мы вернём Вам её в целости и сохранности, – в трубке послышались короткие гудки.

Секунду помедлив, Олег срывающимися пальцами начал набирать номер телефона матери в Белоруссии. На том конце трубку не брали. Тогда он набрал номер телефона её соседки. К трубке долго не подходили.

– Ну, ну же, – бормотал он, как будто это могло поторопить кого-то на том конце провода.

Наконец кто-то снял трубку.

– Тётя Валя!?

– Ой, Олеженька, а у нас беда! Светочка пропала, твоя мама побежала заявлять в милицию…

Олег в бешенстве швырнул трубку в стенку. Разлететься на кусочки ей помешал провод. Он смёл вазу со стола.

– Суки! Твари! – взревел он. – Ребёнок-то здесь при чём?

Он рывком открыл дверцу бара, выхватил оттуда початую бутылку виски, одним движением резко свернул пробку, сделал большой глоток и закашлялся…

«Какая гадость!» – подумал он. Но «гадость» сделала своё дело – приступ ярости начал проходить. Олег сел на диван и обхватил голову руками. Так, надо прийти в себя и успокоиться. Бешенством здесь не поможешь. Они ведь только этого и хотят: сломать тебя, вывести из равновесия, чтобы ты сидел, жрал водку и выл от бессильной ярости. Олег уже полностью взял себя в руки. Внешне он был абсолютно спокоен, но если бы кому-то довелось сейчас заглянуть в его глаза, то он пришёл бы в ужас – это были глаза перешедшего грань добра и зла, готового на всё человека.

«Прежде чем кого-то «грызть», его надо найти», – отстранённо подумал Олег. Он подошёл к окну, не отдёргивая гардины, стал осматриваться. И сразу же заметил припаркованный у дома напротив военный микроавтобус. Само по себе это не вызвало бы подозрений – в том доме проживало немало военных. Но такой машины там никогда не было. Олег внимательно продолжал осматривать дом напротив: окно за окном, подъезд за подъездом. Оп-па! В чердачной будочке, прикрывавшей выход на крышу, блеснула оптика.

«Плотно обложили», – Олег отошёл от окна и поднял валявшуюся на полу трубку. Телефон, как ни странно, работал. Развинтив трубку, он там увидел то, что не стало для него неожиданностью. На микрофоне лежала малюсенькая чёрная таблеточка. «Твою мать! Я таких даже и не видел. Наши – раз в пять больше», – подумал Олег. Он завинтил обратно трубку и положил её на место.

«Да, неплохо снабжаются «коллеги», – думал Островецкий, методично, шаг за шагом, обследуя квартиру. В итоге кропотливых поисков он нашёл ещё две закладки «прослушек». Олег взял стакан, плеснул в него виски, сел в кресло и задумался. Потягивая из стакана маленькими глоточками, он размышлял, сопоставлял, прикидывал по времени… Неприятная на вкус жидкость, как ни странно, помогала думать. Постепенно вырисовывался план действий…

Олег одним глотком допил остаток виски, взял телефонную трубку и набрал номер.

– Долгоногов у аппарата!

– Ояринь, – нарочито заплетающимся языком начал Олег, – ты на работе?

– Очень умный вопрос! А куда ты звонишь? Между прочим, по твоей милости весь розыск пашет, несмотря на субботу. Нет, мне это нравится: навалил нам заданий по самое не балуй, а сам с утра лыка не вяжет! Мы думали дать ему выспаться с дороги, а он…

– Ояр, не бухти! – перебил Долгоногова Олег. – Возьми из моего сейфа бутылку водки и дуй ко мне!

– Островецкий, ты что охренел!? – взревел Ояр. – Мы тут…

– Делай, чё сказано!

– А как я твой сейф открою?

– Возьми у дежурного дубликат ключей. Сам разберёшься? Или мне ему позвонить?

– Ещё чего не хватало? Чтобы ты с ним своим заплетающимся голосочком разговаривал, а назавтра весь отдел гундел, что майор Островецкий во время аврала нажрался, как свинья. Сиди уж… Сейчас приеду! – Ояр бросил трубку.

Через двадцать минут длинно и противно затренькал дверной звонок. Олег посмотрел в глазок и открыл дверь. На пороге стоял Ояр, всем своим видом выражая возмущение. Пола его куртки подозрительно оттопырилась, ноздри гневно раздувались. Олег с интересом смотрел на него.

– Ты что себе поз..!? – Ояр осёкся, увидев совершенно трезвые глаза Олега, и в полном недоумении уставился на него. Тот приложил палец к губам и кивком головы пригласил Долгоногова в квартиру.

– Ояринь, пошли, выпьем! – продолжая изображать пьяного, Олег жестом позвал Ояра в ванную комнату. Тот, не переставая удивляться, последовал за ним.

– Говори потише – хата на прослушке, – полушёпотом произнёс Олег, когда они расположились в ванной. – Принёс?

– Ты это имел в виду? – Ояр достал из-под полы кобуру с пистолетом.

– Молодец! Я был уверен, что ты врубишься!

– Так в сейфе никакой водки и не было… Олежа, что произошло?

– Светланку похитили.

– Чего!?

– Тише ты! Здесь-то чисто, а в кухне «жучок»…

– Вот твари! Чего они хотят?

– Чтобы мы спустили дело Митрофанова на тормозах. Тогда и Светланку вернут.

– Ну и хрен с ним, с этим делом! Соглашайся с ними! Ничего не стоит того, чтобы рисковать малышкой!

– Ояр, ты что, не врубился? Да мне начхать на всё! Гори эта служба синим пламенем! Если бы я был уверен, что её вернут в целости и сохранности, я бы пошёл на все их условия – сидел бы дома и пальцем бы не шевелил! Просто, есть большая доля вероятности того, что Светланку не вернут…

– Как?! Они что – звери?

– Посуди сам, похищена дочь офицера милиции. Местные органы уже на ушах стоят. Это дело на тормозах не спустишь. И эти твари понимают, что я этого так не оставлю. А малышке ведь не два-три года, ей шесть лет, и она может дать довольно чёткое описание похитителей и места, где её содержали. Теперь понял?

– Чёрт! Что же делать?

– Мне нужна машина. Достанешь?

– Не вопрос. Олег, возьми меня с собой!

– Нет. Ты мне нужен здесь. Будешь изображать дикий загул. Помнишь, мы отмечали твои капитанские погоны? А потом, когда все ушли, мы продолжали с тобой пить, а затем горланили песни под гитару. Ты ещё для хохмы записал всё это на кассету. Помнишь?

– Да помню, конечно!

– Так вот, эту кассету я зарядил в магнитофон. Используй и её тоже. В общем, братишка, тяни время. Играй так, чтобы тебе поверили даже потомки Станиславского! Помни, что от тебя теперь зависит моя голова, и не только моя. На телефонные звонки не отвечай! Будут звонить в дверь – посылай всех куда подальше! Всех абсолютно! Ломать дверь они не рискнут… Пошли, покажу тебе что-то…

Они вышли из ванной комнаты и прошли на кухню. Из-за гардины Олег жестами показал Ояру микроавтобус и наблюдателя. Долгоногов молча кивнул.

– Ояр, блин, ты чего принёс только одну бутылку? – капризным тоном пьяно загундосил Олег. – Дуй теперь в магазин и затарься, как положено!

– Дуй… дуй… – Ояр тоже неплохо изображал нетрезвого. – Сам сказал: возьми бутылку, я и взял… одну, там только она и была. Теперь шляйся из-за тебя по магазинам. А если кто увидит? Все же пашут. Нас потом с дерьмом сожрут…

– Не сожрут! Суббота… выходной… Имеем право отдохнуть. В гробу я их видал с их работой, – пьяно разглагольствовал Олег.

Ояр вышел, нарочито громко хлопнув дверью. Олег прошёл в спальню и открыл дверцу шкафа. Это была секция жены, и с момента похорон он не открывал её. Олег молча перебирал вещи. Эту длинную клетчатую юбку Алёнка носила, когда ходила беременной; если распороть её сзади по шву – налезет. А вот этот огромный жакет ей связала тёща, чтобы живот оставался в тепле. Олег сложил вещи в небольшую холщовую сумочку. Сверху положил большой серый пуховый платок. Им он иногда обматывал поясницу, когда прихватывало. «А теперь употребим по назначению», – усмехнулся он.

Ояр вернулся примерно через час, притащив с собой большую хозяйственную сумку.

– О, молодец! Сейчас затарился нормально, – Олег выгружал из сумки бутылки, нарочито громко ставя их на стол. – И закуси набрал… Ну, живём!

Ояр кивком головы пригласил Олега в ванную.

– Вот ключи. Это от Машкиного «жигуля». В багажнике две полные канистры бензина. Машину я оставил за магазином. «Хвоста» не было, я проверялся. Кроме «кадра» на чердаке и «микрушки», за домом стоит ещё «уазик». Там три или четыре человека в камуфляжке с удочками – типа на рыбалку собрались. Они перекрывают трассу, а магазин с их места почти не виден.

– Рыбачки, стало быть, – недобро усмехнулся Олег. – Ну, это резервная группа. В микроавтобусе, полагаю, слухачи, а на чердаке – наблюдатель. В общем, дислокация понятна.

Олег взял маслёнку и принялся обильно смазывать дверные петли. Затем перекинул через плечо холщовую сумочку и, слегка приоткрыв дверь, проверил петли. Скрипа не было. Олег и Ояр коротко переглянулись и, движимые внезапным порывом, крепко обнялись. Несколько мгновений постояли молча, затем Ояр слегка отстранился от Олега и немного неловко дружески ткнул его кулаком в плечо – мол, давай, брат, ни пуха тебе… Олег подмигнул ему и бесшумно скользнул за дверь. Так же бесшумно дверь за ним закрылась.

Оказавшись на лестничной клетке, Олег не стал спускаться вниз, а, наоборот, по железной приставной лестнице поднялся в чердачную будочку. Уф, память не подвела – дверца чердачной будочки была открыта (когда Олег последний раз лазил на крышу, он не закрыл её). Слава богу! А не то пришлось бы ломать стенку будки с противоположной стороны. Дело в том, что дверца была как раз со стороны наблюдателя, и её движение не осталось бы незамеченным.

«Наблюдай-наблюдай, – злорадно подумал Олег. – Со своего места ты сможешь заметить только идущего по крыше человека, а вот ползущего – фигушки!»

Прежде Олег готов был растерзать человека, спроектировавшего эту крышу, а теперь ему хотелось расцеловать его. Дело в том, что крыша была не водоскатной, а водосборной, образуя собой нечто вроде бассейна. Ливневый водослив частенько засорялся, из-за чего крыша в период дождей была полна воды, затапливая порой квартиры верхних этажей. Но теперь этот «шедевр» инженерной мысли был как никогда кстати. По крыше можно было незаметно для наблюдателя проползти от первого подъезда, где жил Олег, до третьего, где находился второй выход.

«Вот это ваш первый прокол – не учли конструкцию крыши», – подумал он, выползая из будочки на крышу. Добравшись ползком до будки третьего подъезда, Олег немного передохнул в ней и стал переодеваться.

Через несколько минут из дверей третьего подъезда вышла высокая сгорбленная старуха в длинной клетчатой юбке и бесформенном жакете. Голова её была повязана серым пуховым платком, закрывавшим лицо практически до глаз. Смешно переступая кривыми подагрическими ногами, старуха не без труда побрела в сторону магазина. В руках у неё болталась холщовая сумочка. Если бы стороннему наблюдателю довелось бы заглянуть в эту сумочку, он был бы несказанно удивлён – в сумочке лежала завёрнутая в джинсовую куртку кобура с пистолетом.

«Старуха» добрела до стоянки автомашин около магазина и остановилась передохнуть возле зелёной «шестёрки». Оглядевшись вокруг, она вдруг быстро открыла дверцу и ловко впрыгнула на сиденье.

«А это ваш второй прокол, – подумал Олег, сбрасывая с головы платок и заводя двигатель. – Надо было и со второй стороны дома поставить пост».

Он бросил взгляд на сиденье пассажира. Там лежали: большой китайский термос, видимо, с кофе, пакет с бутербродами и маленький пакетик с леденцами. «Вот паразит – всё предусмотрел, – с теплотой подумал Олег о друге. – Даже леденцы положил». Он знал о привычке Ояра брать с собой в дальнюю дорогу леденцы, чтобы бороться со сном.

«А вот это ваш третий прокол, – усмехнулся Олег. – Зря вы не «пасли» Ояра и дали ему свободу действий».

Олег неспешно вырулил со стоянки, так же неспешно внутренними улочками выехал на шоссе и дал газу. Через полчаса он был уже около дома Женьки Венского. Внимательно оглядевшись и не заметив ничего подозрительного, Олег постучал в дверь. Венский уже ждал его – Ояр успел и ему позвонить. Помня о том, что Олегу нужна конфиденциальность, Женька безропотно вышел наружу, когда Островецкий потянулся к телефонной трубке. Через пять минут Олег вышел из дома. Лицо его было хмурым: глаза сузились, на скулах ходуном ходили желваки. Он молча пожал Женьке руку. Тот также молча протянул Олегу пакет с булочками. Некоторое подобие улыбки немного смягчило жёсткое выражение лица Островецкого. Он сел в машину и резко тронул с места. Ему предстояло за десять – одиннадцать часов преодолеть почти тысячу километров.

– Лагутовский?

– Так точно, товарищ майор.

– Докладывай, как там наш объект?

– Да всё нормально. После Вашего звонка он начал бушевать, бить посуду, потом утихомирился и вызвал Долгоногова. Сейчас они квасят и песни орут. Он сгонял Долгоногова в магазин, и тот притащил столько, что им за неделю не выпить.

– Откуда знаешь?

– Да видно было, какую тяжёлую сумку он прёт.

– За Долгоноговым проследили?

– Нет, у меня же людей мало. Да и Вы же знаете Долгоногова: если бы он заметил слежку, то запросто мог бы и рожу набить – с него станется. А зачем нам лишний шум?

– Хорошо, сколько он отсутствовал?

– Около часа.

– Как? Там же рядом есть магазин?!

– Вот и видно, товарищ майор, что Вы непьющий. В этом магазине нет винно- водочного отдела, а ближайшая точка отсюда примерно в получасе ходьбы.

– Вы что, уже успели затариться?

– Как можно, товарищ майор…

– Ну смотри мне… Если что – шкуру спущу! Не расслабляться!

– Есть не расслабляться, товарищ майор!

Капитан Лагутовский пальцами сделал «козу» трубке радиотелефона и положил её на тангенту.

– Как же, эти сволочи там бухают, а мы тут будем сидеть «сухонькими», – Лагутовский достал из тумбочки, на которой стояла аппаратура, бутылку водки и тоном, не терпящим возражений, приказал оперативнику, сидящему на переднем сиденье микроавтобуса: – Доставай из бардачка стаканы, будем разговляться!

Возражений, естественно, не последовало.

Скорость, теперь только скорость. Олег гнал машину, выжимая из неё 120–130 километров в час. Повезло ещё, что была суббота, выходной день. Машин на трассе почти не было, чему явно способствовал дефицит бензина в стране. До Белоруссии Олег останавливался только дважды: на вновь открывшемся таможенном посту на латвийско- литовской границе, где пожилой латыш- таможенник, бывший участковый инспектор, пожелал ему счастливого пути, и на посту ГАИ около Вильнюса, где немолодой лейтенант лишь молча козырнул ему в ответ на протянутое удостоверение.

Границу Литвы и Белоруссии Олег пролетел без остановки – таможенный пост здесь, слава богу, ещё не поставили. Ещё одну остановку пришлось сделать около Минска, чтобы дозаправить бак, и помчался дальше. Дороги в Белоруссии были похуже, чем в Прибалтике, но, к счастью, грузовиков на трассе практически не было, а те, что изредка попадались, Олег обходил с ходу на большой скорости.

К городу своей юности он подъезжал уже поздно вечером. На въезде в город его остановил инспектор ДПС. Молоденький лейтенант долго изучал удостоверение, а затем, козырнув, предложил:

– Товарищ майор, перейдите, пожалуйста, в нашу машину.

У Олега сжалось сердце: неужели Ояр прокололся и его – майора Островецкого – ищут сейчас по всей стране. Рука медленно скользнула к лежащей рядом с сиденьем кобуре. Она была расстёгнута, ладонь привычно обхватила рифлёную рукоятку пистолета, что не ускользнуло от внимания лейтенанта.

– Там вас Александр Николаевич ждёт, – еле заметно улыбнулся он.

Олег шумно выдохнул. Он вышел из машины и направился к машине ДПС, откуда уже вылезал кряжистый мужчина в тёмном костюме. Они обнялись.

Майор Александр Бобёр возглавлял в областном уголовном розыске оперативно- розыскной отдел. С Олегом они дружили с детства: вместе занимались самбо, вместе ездили на соревнования. После школы их пути разошлись: Олег поступил в Транспортный институт, а Александр – на факультет физического воспитания в Университет. Некоторое время они ещё вместе тренировались и выступали на соревнованиях, пока Александра не призвали после университета в армию. Отслужив положенный год, он, неожиданно для всех, пошёл работать в милицию. А Олег перебрался в Латвию.

С Александром с тех пор он встречался изредка, приезжая на родину в отпуск.

– Санька, ну ты даёшь! Я же чуть пальбу не поднял!

– Извини, Олежка! Не подумал, что ты весь на нервах! Извини, брат! Я, как узнал, что твою дочурку похитили, так у меня чуть матка не опустилась, – изысканностью выражений Александр и раньше не отличался, не особенно, впрочем, рефлексируя по этому поводу. – Я же её видел года четыре назад. Она тогда ещё совсем маленькой была. А как Алёнка? Держится?

– А Алёнка – никак. Погибла в автоаварии два месяца назад…

– Б… дь! Да что же это творится! Ну ты как обухом по голове…

– Ладно, Саня, давай по делу!

– Значит так, Светланку похитили около восьми утра. Она гуляла во дворе. К ней подошла какая-то женщина, что-то ей сказала и увела к машине – белые «Жигули», номеров, естественно, никто не запомнил. Хорошо ещё, что это видел сосед, который выносил мусор. Я потом этого старого козла чуть не прибил – не мог, падла, вовремя шум поднять. Мне, говорит, всё равно, кто куда едет… Вот из-за таких сук равнодушных – все беды…

– Саня, не отвлекайся!

– Ну, так вот, твоя мать обнаружила пропажу малышки около девяти утра. Прикинь, блин, из-за этого хрыча почти час потеряли…

– Саня!

– Понял. Короче, мать позвонила в райотдел, а там дежурный ей: мол, сейчас ничего нельзя сделать – приходите через трое суток. Ну, с этим мудаком мы будем потом разбираться! Так вот, мать побежала в райотдел, и хорошо, что их заместитель по оперработе был в это время там. Тут всё и завертелось. Дежурного (это, скажу тебе, мудак редкий!) отстранили от несения службы, срочно сообщили к нам в управление: сам понимаешь, не каждый день пропадают дочери майоров милиции. Ну, врубили план «Перехват», поставили всех на уши… – бесполезно, никаких следов. Хорошо ещё, что во время поквартирного обхода этого старого хрыча удалось разговорить – хоть какую-то информацию получили.

– Так что, «глухо, как в танке»? – потухшим голосом спросил Олег.

– А кто тебе сказал, что «глухо»? – подмигнул ему Александр. – Мы тут тоже не пальцем деланые. Когда ты позвонил и рассказал, что к чему, стало ясно, куда бурить. Я тут прикинул хер к носу и вспомнил одно дельце. Полгода назад мы раскручивали похищение: у местного кооперативщика, а по совместительству активиста Белорусского народного фронта, похитили дочку. Сначала подумали на блатных – рэкет и так далее, но о выкупе никто и не заикался. А потом вдруг кооперативщик вообще слинял из города. Обнаружился у соседей – в Брянске, где ему кто-то уже вернул девочку. Тогда мы стали бурить в другую сторону, связав похищение с его общественной деятельностью, и нам тут же дали по рукам. Всё ж мы успели выяснить, что за всем этим стоит «комитет». А теперь прикинь: и тут, и там – тот же почерк, и тут, и там – баба. Правда, внешность не совпадает, но, сам понимаешь, изменить внешность – это как два пальца об асфальт… Уверен, мы имеем дело с одной и той же бабой. Машины, правда, в обоих случаях были тоже разные, но и это понятно – они же, блин, не идиоты: использовать одну и ту же тачку. Вот такой компот…

– Ну, Саня, не тяни! – Олег схватил Александра за руку.

– Отпусти, медведь, руку сломаешь! – поморщился тот. – Да, недостатком здоровья ты никогда не страдал. Помню, на ковре…

– Саня!! – взревел Олег.

– Ну, всё, всё… Короче, мы ещё тогда пошуровали у смежников и выяснили, что этими делами у них заправляет некто майор Сидоренко. В общем, эта информация до поры до времени хранилась вот здесь, – Александр постучал себя по лбу, – а теперь пришёл час её использовать.

– Что ты выяснил по этому Сидоренко? Где живёт? С кем? Машина? Дача?

– Значит так, он женат, сыну тринадцать лет, в городе у него трёхкомнатная квартира, есть дача, машина. Но ни дома, ни на даче его нет.

– А где он?

– Я тут после твоего звонка немного побил хвостом, – Александр заметил, что Олег нахмурился. – Да не бойся ты, я это делал втихаря, со своими ребятами. В общем, есть тут у них одна хитрая хата для конспиративных встреч…

– Одна ли? – усмехнулся Олег.

– Не одна, конечно. Но именно в этой хате он сейчас «конспиративно» встречается со своей пассией. Там его мои ребята пасут. Они его срисовали прямо у здания КГБ, и он их прямо в адрес вывел.

– Едем! – решительно сказал Олег.

– Подожди! Расскажи, что ты задумал!

– Ты мне сейчас покажешь, где находится этот гад, а дальше – моя забота…

– Да нет, брат, не только твоя… Как я понимаю, ты решил не идти официальным путём?

– Правильно понимаешь! Если мы начнём действовать официально через твоё начальство, то они успеют либо перепрятать Светланку, либо… – Олег судорожно сглотнул. – Так что, спасибо тебе, Саня, за всё то, что ты уже сделал, но дальше я сам…