Улица в бесконечность

7. События военной поры (2)

Июль отсчитывал день за днем. Канонада боев слышалась все отчетливее. Лица деревенских жителей были хмурые, сосредоточенные, у некоторых испуганные. Однажды уже пополудни

возле гумен упал снаряд. От взрыва поднялся земляной гейзер и столб пыли. В хатах задребезжали стекла. Ветер донес непривычный запах, смешанный с дымком горящей травы.

– Мамочка! – подбежала Алёна к своей матери, готовившей обед возле печи в доме. – Пойдем прятаться в бункер.

Так называли свои земляные убежища все местные старожилы, находящиеся в преклонном возрасте и нюхавшие порох в первую мировую.

Еще один серый земляной гейзер метнулся вверх значительно ближе.

– Беги, доченька, беги, прячься! – сказала Полина своей старшей, подхватила младшую Танюшу на руки и тоже побежала в наспех сооруженное Данилой убежище. Детишки съежились в маленькие комочки, наполненные ужасом, прижались друг к другу в уголке на дощатом настиле землянки. Мать обняла их и прильнула своим телом сверху.

Обстрел длился минут двадцать, затем стало тихо. Слышалась только далекое эхо сражения, со стороны склоненного на закат солнца. Полина осторожно отодвинула в сторону дощатую заслонку входа, осмотрелась и разрешила детям выйти. Во дворе дымилась воронка, почти все стекла в окнах были выбиты, а само жилое строение иссечено осколками, везде валялись поленья. Каким-то чудом не загорелась соломенная крыша. В тот момент Никитина Полина Георгиевна поняла, что теперь их единственная и главная задача – это выжить.

Вечером того же дня в Болохово вошла воинская часть красной армии и на подступах стала спешно оборудовать огневые позиции. Всех жителей эвакуировали в деревню Сиротино. Сражение было жестким и беспощадным. Красноармейцы отступили. Окрестные поля были усеяны разбитой техникой и телами убитых солдат. Жители осторожно начали возвращаться в свои дома.

Дом Полины и еще несколько жилищ уцелели. В них немцы развернули пункты для временного размещения больных и легкораненых. Хозяев выгнали на улицу. Сельчане, как могли, помогали друг другу, но чувствовалось приближение голода. Гитлеровцы не щадили никакую живность и вскоре их выкрики типа «яйки», «млеко» прекратились. Выявленных партийных и комсомольских активистов расстреляли. Захватившие жизненное пространство были веселы, наглы, выражение презрения к местным жителям было словно впечатано в их лица.

– Доченьки, Алёнка и Танюша, никому не говорите, где ваш папа, иначе немцы нас убьют. Просто мы живем одни, – сидя глубоким вечером в своей землянке, шептала на ушки своим чадам Полина.

В небольших банных срубах деревенские жители теснились целыми семьями

Вскоре немцы эвакуировали раненых и покинули селение. Полина в кувшинах перенесла из кладовки в «бункер» бобы, фасоль, остатки засохшего черного хлеба, из потаенного места в подполье кусок сала. Горловины закрыла бумагой и все это поместила в ниши в грунте. Как могла, замаскировала свои припасы.

8. Уникальный заказ (1)

Профессор Гордеев, завершив свои первоочередные должностные обязанности заведующего исследовательским отделом института, побывав на ученом совете, наконец, прочитав лекцию студентам, уселся в кожаное кресло в своем кабинете, вольготно вздохнул и начал просматривать документы в папке, которую ему вручил Иванников. В ней было немало интересного. Она содержала материалы на людей с необычными способностями. Среди них были силачи и те, кто обладал необычайной выносливостью, способные впадать в транс, регулировать температуру тела и сердцебиения. Были еще анкетные данные на девушку, умевшую ставить врачебные диагнозы. Имелся также перечень лиц, не чувствовавших боль, видевших музыку и слышащих цвета, видевших неопознанные летающие объекты. В отдельной прошивке находились данные о тех, кто имел редкие математические способности счета. Последним в папке оказался большой зеленый конверт с надписью Иванникова: «Это меня интересует в деталях!» Егор Борисович его вскрыл. На первом листе была информация о пассажирах, которые сдали билет на самолет в день вылета и тем самым спасли себе жизни. У одного из перечисленных такое случилось дважды. На бумаге с цифрой два была изложена информация о профессионалах, которым в их работе существенно помогали сновидения с футуристическим прогнозом, предвосхищавшие события. Это – следователь экстра-класса, два врача, один пожарник, водитель, отработавший без аварий до пенсии, летчик-испытатель. На третьем листе был список «политиков аналитиков», эрудированных грамотных людей разных общественных категорий, которые ярко реагировали на происходившие в стране события и неординарно выражали свои взгляды на возможное будущее. «Любопытно, каким образом я здесь могу быть полезен?» – скептически подумал Гордеев. Из представленного обширного фамильного списка он выделил группу лиц, перенесших разнообразные травмы, решив предложить им дополнительное обследование. В дополнение имелась записка, где Иванников просил обозначить в результатах верующих и атеистов. Скепсис профессора обрел силу сарказма, но потом по проторенному маршруту его сменило сомнение и предположение – «в этом что-то есть». С помощью осциллографов и другой специальной аппаратуры предстояло обследовать этих неординарных людей в покое и при интеллектуальных нагрузках. Это были добровольцы, в подтверждение чего имелись их подписи. На следующем этапе следовало проанализировать полученные данные, а затем показания приборов перенести на магнитные носители.

Гордеев поднял телефонную трубку и набрал номер:

– Алёна Даниловна, зайдите, пожалуйста, ко мне. Поступили новые материалы, вам нужно будет с ними ознакомиться.

Когда Аксёнова зашла в кабинет, он протянул ей кипу бумаг:

– Вот это все забирайте! А что по шлему? Рассчитали число датчиков?

– Да.

– И сколько же?

– Около тысячи.

– Ну, вы замахнулись! В каждом должен быть кристалл, выращенный в особых условиях. Где их производят – вам известно.

– Так вы же рассказывали, что их выращивают не в единичных экземплярах, а в требуемом количестве.

– Говорил, но все же… Не многовато ли?

– В это число я включила точки акупунктуры на голове и ушных раковинах, плюс сюда срединные проекции борозд мозга, а также обозначила места для снятия импульсов с тройничного нерва и мимической мускулатуры.

– На ухо отдельное приспособление?

– Придется сделать. Вы же хотите объективных данных.

– Естественно, если можно применить эти изыскания к такому эфемерному понятию, как сны.

– Мы все будем фиксировать на носителях и цифровых, и бумажных.

– А образы сновидений? Вы же о них будете узнавать от пациентов… Люди же такие фантазеры!

– Будем сопоставлять, сравнивать с данными при просмотре ими реальных изображений.

– Вы убеждены в возможность телепатической передачи информации?

– Меня убеждают только факты, а не предположения. И вы же прекрасно понимаете, что этот прибор мне нужен для исследования, прежде всего наших соматических больных с травмами, опухолями, аневризмами и прочее.

– Хотите воспользоваться ситуацией?!

– Естественно! Поэтому желательно сделать шлемы трех-четырех головных размеров и минимум в двойном числе. Плюс один в запас.

Гордеев даже привстал в кресле от удивления.

– Однако!

Но после возникшей паузы неуверенности произнес:

– Хотя я вас прекрасно понимаю и поддерживаю.

9. Молодой ученый генетик

Даниил Тимаков увлекся генетикой еще с первого курса обучения в университете. Осознание того, что всего четыре нуклеотида способны закодировать все неисчислимое многообразие жизни впечатлило его и побудило к исследовательской работе. Он записался в научный студенческий кружок и к шестому курсу обучения уже имел в соавторстве несколько печатных работ. Заведующий кафедрой заприметил трудолюбивого и любознательного студента и по окончании обучения предложил ему тему для написания кандидатской диссертации. Она называлась так: «Влияние электромагнитных излучений на пространственную ориентацию структурных элементов дезоксирибонуклеиновой кислоты».

Ученые – удивительные люди. Ради интереса познания они могут без всякого сожаления отодвинуть на второй план бытия эфемерные жизненные блага и принять ограничения, как монах аскезу. Возможно, по этой причине Даниил еще не приобрел своей второй половинки, хотя на красивых однокурсниц в период учёбы и засматривался. За изыскания он взялся энергично и вскоре набрал некоторый материал. При этом его постоянно не отпускала мысль, что он что-то не доделывает. И в один из моментов озарений он понял, что надо измерять не только пространственное положение, но и ответную электромагнитную реакцию молекул на воздействие. «Эврика!» – он не закричал, но незамедлительно отправился к профессору Самарину Егору Яковлевичу.

– Так-так! Любопытно. Все правильно. Согласен! – слышались одобрительные реплики заведующего кафедрой, внимавшего доводам аспиранта.

– Нужен высокочувствительный датчик, способный улавливать электромагнитные импульсы с молекулярного субстрата.

– Попробуем решить эту проблему. Об Аксеновой Алене Даниловне что-то слышал? – поинтересовался шеф.

– Да. Она исследует регенеративные возможности мозга. Читал ее работы.

– В настоящее время она получила новое диагностическое устройство. В нем используется материал, полученный в особых условиях. В детали его производства я не посвящен, а с ней поговорю. Возможно, она поможет.

Не минуло и недели, как договоренность была достигнута. К назначенному времени Тимаков прибыл на аудиенцию к Аксеновой и присел на один из стульев в холле перед ее кабинетом. Мимо медленно, осторожно, словно боязливо периодически прохаживались больные с повязками на голове. Отдельных пациентов доставляли на креслах, какие используют инвалиды. Тех, кому был прописан постельный режим, транспортировали на каталках.

Алена Даниловна появилась без опозданий. Тимаков тут же резво по-военному встал.

– Вы ко мне? – поинтересовалась Аксенова.

– Да. Самарин Егор Яковлевич с вами договаривался…

– Да, помню. Был такой разговор. Ну, чем смогу, постараюсь помочь. Проходите.

В авторитетных профессорских кабинетах Тимаков всегда чувствовал себя примерно так, как штангист легковес рядом с супертяжем, однако робости не испытывал и всегда четко и уверенно выкладывал свои аргументы.

Аксенова приложила миниатюрную магнитную «таблетку» к светящемуся глазку, замок щелкнул, сигнализируя о возможности свободного прохода внутрь. В рабочем пространстве заведующей отделением была стандартная мебельная обстановка. На столе в окружении пластмассового стакана для карандашей слева, ежедневника справа и фонендоскопа позади по-хозяйски устроился добротный ноутбук. «Самая последняя модель», – подумал Даниил, оценив габариты изделия. Но внимание его привлек не компьютер, а шлем, расположенный рядом на тумбе.

– Никогда таких приспособлений не видел! – не скрывая удивления, произнес начинающий ученый. – Для снятия биоэлектрической активности мозга?

– Да. Но это уже морально устаревшая разработка. Давайте перейдем к вашему вопросу. Какая помощь требуется от меня?

– Мы намереваемся исследовать эхо реакцию культуры дезоксирибонуклеиновой кислоты в ответ на электромагнитное воздействие. Однако у нас нет датчиков, которые могли бы фиксировать этот импульс и сделать его развертку. Явление обнаружено чисто случайно, а аппаратуры для его исследования нет.

– Я вас огорчу. Созданием подобных приборов наш университет не занимается. Это сфера деятельности физико-технического института, – ответила Аксенова.

Видя, как разочарование сизым облачком обволакивает личину молодого аспиранта, Аксенова не смогла сдержать улыбки и как мать, которая успокаивает ребенка добавила: – Я вас направлю к одному человеку. Он поможет вам сделать такой прибор.

В глазах изыскателя снова блеснули лучики солнца. Аксенова взяла листок бумаги, написала на нем фамилию, имя, отчество и телефон.

– Этот человек вам поможет, – сказала она, вручив послание. – Всего доброго! Извините, но у меня много неотложных дел.

Уже на улице Даниил прочел: «Иванников Аркадий Фомич», далее контактный телефон с семью цифрами.

10. События военной поры (3)

Первой военной зимой деревенька Криница таилась в снегах, холмах и подлесках, как беззащитная пугливая куропатка, которая могла рассчитывать только на свои данные природой инстинкты и ее Величество везение. Остались в хатах, а у кого были сожжены, в сараях, подсобках и банных срубах одни женщины с детьми да старики. С вечера до первых проблесков нового дня в селении не замечалось ни одного даже робкого оконного огонька. На новый год Полина подарила своим доченькам по леденцу. В эту ночь в деревне также не было движения, стояла неколебимая тишина, царственно, открыто и вдохновенно светилось только небо с узорами мерцающих на морозе звезд. Дети знали, где мама прячет горсточку своих сладких сокровищ, но, понимая, что они предназначались для больших праздников, ни разу не нарушили запрет. Страх, поселившийся в душах людей, усиливался, когда в село наведывались немцы. Местные жители старались исчезнуть с поля зрения также в те моменты, когда по ночам в дома стучались неизвестные люди, и было неясно партизаны это или провокаторы и бандиты. В январе Полине с детьми снова пришлось переселиться в землянку, так как в деревне гитлеровцы временно разместили раненых, которых поэтапно эвакуировали дальше в тыл. На этот раз веселья на лицах захватчиков не было, как минувшим летом. Они были угрюмы и обозлены.

Алёна любила, когда мама спрашивала о том, что ей приснилось. Обессилившая от постоянного недоедания семья Данилы не выходила из своего убежища в тот зимний день почти до полудня. Ночная метель замела вход и для стороннего глаза были заметны только кустарники, бугорки огородов и неподалеку серые деревенские срубы. На то, что на возвышении под настом бьются живые человеческие сердечки, могла указать только торчащая вверх из снега, едва заметная свернутая трубой жестянка.

– Мама, а мне сегодня звездочки приснились! – шепотом произнесла Алёна, не дожидаясь, когда мать спросит о ее ночных путешествиях.

– Какие звездочки?

– Такие, как на картинках в букваре.

– Кремлевские? – мать тоже чуть слышно.

– Папа говорил, что такие в Москве на макушках домов, как на елке в Новый год.

– И все?

– Потом серебристые шарики приснились, они в небе летали. А еще, – Алёна прижала губы к маминому уху, – когда звездочки ярко засветились, немцы испугались и убежали.

По деревне бродил осторожный, как лазутчик, слух, что гитлеровцы были разбиты на подступах к столице и отброшены на запад. «Может быть, и до детей известие дошло, – предположила Полина. – От них ведь ничего не утаишь».

– Больше ночного кино не было?

– Мне захотелось калины, и я во сне пошла к нашему кусту возле дома. А когда шла назад в бункер, немец с ружьем, который стоял возле дома, что-то сказал на своем языке, подошел, вырвал у меня миску с ягодами, и они упали в снег.

– Ну, милые мои, так как вы уже одеты, то на разведку. Возможно, немцы уже ушли, и мы перейдем в дом. Из ягод калины вам морс сварю, кисленький, сахара уже давно нет.

– У меня еще кусочек леденца остался, – сообщила Танюша.

– Чудо ты мое, на столько дней растянула удовольствие! – Полина, едва сдерживая слезы, обняла младшую дочь.

Алёна нашла свою любимую из обожжённой глины мисочку, мама приоткрыла вовнутрь шаткую дверь их убежища, тут же посыпался снег, а затем яркое сияние чуть не ослепило глаза. Но это был не прямой солнечный свет, а лишь его отражение от инея на ветках деревьев и белого взвихренного ночной метелью поля. На лозах, маскировавших укрытие, лежали узорчатые подсиненные небом пуховики. Полина осмотрелась. Вокруг ни души. Дети выкарабкались наружу. Старшая дочь, словно маленький котенок, утопая в снегу, пошла к росшему в их огороде калиновому кусту, покрытому рубиновыми гроздьями ягод. Достигнув цели, она быстро наполнила свою мисочку и двинулась обратно. В это время послушалось громкое:

– Хальт!

Девочка сжалась, превратившись в маленький комочек страха. Немецкий часовой, скрипя крошащимся снегом, давя его сапогами, словно гусеницами, приближался к ней. Алёна видела только его глаза, потому что нижняя часть лица и половина носа были закрыты тканью. «Это мой сон…», – подумала, еще более цепенея, малышка. Когда солдат подошел достаточно близко и уже протянул руку за «драгоценностями» в глиняной посуде, маленькая ослабленная изнуренная испуганная девочка направила взгляд ему прямо зрачки, словно стараясь предугадать дальнейшие действия врага. То ли Алёне показалось, то ли это было на самом деле, но в грудь часового неожиданно вонзился и тут же исчез прозрачный серый на фоне снега шарик, размером с игровой мяч в лапту. Немец остановился, пошатнулся, ноги его подогнулись, но он не упал. Затем с каким-то отрешенным выражением лица развернулся и направился по своим следам назад. В землянке Алёна отдала маме ягоды, утаив подробности своей вылазки.

11. Встреча заинтересованных лиц (1)

Биологическая уникальность каждого человека не только зрима, что генетики определяют, как фенотип, но и зафиксирована структурно всеми без исключения белковыми молекулами организма. Побудительные механизмы, мотивации всех живых сущностей основаны на биохимических процессах, порождаются ими и в применении к человеку, обуславливают его социальную неповторимость. Уже в детском возрасте высвечиваются творческие предпочтения, игровые увлеченности и устремления. Это в итоге приводит к осознанному профессиональному выбору. Если трудодейство доставляет вам радость, – вы счастливчик. Даниил Тимаков, – с добавлением Васильевич его величали только медицинские сестры, – принадлежал именно к этой категории.

Отойдя в небольшой сквер, где не было слышно шума улицы, Даниил набрал указанный Аксеновой номер телефона.

– Слушаю вас! – послышался твердый уверенный голос.

– Аркадий Фомич, извините за беспокойство! Я Даниил Тимаков, аспирант медицинского университета.

– Приятно познакомиться. Откуда у вас мой телефон? Этот номер известен только кругу людей, связанных со мной профессионально.

– К вам мне посоветовала обратиться Алёна Даниловна.

– Аксенова?

– Да.

«Аксенова просто так не направит», – поразмыслил Иванников. – Ладно. Выкладывайте суть дела.

– Мне нужна ваша помощь.

– Какая именно?

– Я хочу заказать прибор для исследований.

– Так это к физикам! Они имеют конструкторские бюро и лаборатории.

– Аксенова поначалу также высказалась, но потом дала ваш телефон.

– А чем вы занимаетесь?

– Я исследую реакцию генетической культуры человека на фоне электромагнитного облучения.

– Ну, и как?

– Самарин Егор Яковлевич поддержал это направление исследований.

– Это профессор с вашего университета?

– Мой шеф.

– К Аксеновой он направил?

– Да.

Иванников понял, что молодой человек с такой профессорской поддержкой, видимо, занимается перспективным направлением исследований и обсуждать детали по мобильной связи контролируемой мировыми гигантами бизнеса ему, человеку умудренному, непозволительно.

– Ладно. Я вам помогу с решением этого вопроса. Когда мы сможем встретиться?

12. Встреча заинтересованных лиц (2)

Подгоняемый волнением, Даниил заблаговременно прибыл к назначенному месту встречи возле фонтана в центральном парке города. До условленного времени еще оставалось пятнадцать минут. На одной из скамеек по ту сторону веселых, летящих вверх и падающих затем вниз, светящихся в лучиках утреннего солнца струй воды сидел мужчина пенсионного возраста. Одна нога у него была выпрямлена и опиралась на пятку, вторая согнутая в колене всей тяжестью стопы прижимала подошву ботинка к тротуарной плитке. Рядом покоилась трость с изогнутой рукояткой. Инвалид-пенсионер достал мобильный телефон и кому-то позвонил. Неподалеку от водной феерии делала изгиб велосипедная дорожка. На ней было оживленно. Кроме велосипедистов в общий поток городского движения встраивались обладатели скутеров, самокатов и унициклов с одним колесом. Только что перед Даниилом решительно промелькнула рыжеволосая девица. Она уверенно стояла на педалях моноколесного устройства. Ее волосы не были заплетены в косу и под воздействием потока воздуха струились локонами за спиной, напоминая пламя из сопла реактивного устройства. В неторопливом небесном белооблачном стиле продефилировали две блондинки. Дети, отталкиваясь одной ногой, разгоняли личные устройства до скорости уверенного передвижения, а затем веселыми возгласами и криками сопровождали свои неугомонные гонки. На край урны приземлились две галки и стали аппетитно клевать бумажную обертку от мороженого. Вырванные сладкие лоскутки бумаги они тут же проглатывали. У ног Даниила прохаживался голубь, двигая головой вперед-назад синхронно с перестановкой лапок.

Над пенсионером обладателем трости в какой-то момент повис небольшой доставочный квадракоптер. Старик вынул из зажима устройства купленный бутерброд, освободил его от упаковки и стал неспешно пережевывать, одновременно читая какую-то брошюру. «А старик-то продвинутый!» – мелькнула у наблюдательного аспиранта мысль-резюме.

Почти с секундной точностью в условленное время перед коротающим время изыскателем от генетики возник силуэт плотно сложенного человека в возрасте за пятьдесят, выше среднего ростом, с неприметным загорелым лицом и короткой стрижкой. Одет он был в серую куртку индивидуального стиля, под которой просматривалась узорчатая цветная рубашка, на штанинах брюк тёмно-синего цвета четко выделялись утюжные стрелки, словно кильватерные линии после боевых кораблей. На ногах спортивно смотрелись коричневые с плетенкой летние туфли.

– Вы Даниил Тимаков, если я не ошибаюсь?

Даниил тут же резво вскочил. Благодаря акселерации он оказался несколько выше своего собеседника.

– Да. Это я.

Собеседники пожали друг другу руки.

«Ладошка то влажная, волнуется», – привычно оценочно сделал вывод Иванников, а затем предложил: – Давай прогуляемся по парку, а ты мне изложишь все свои аргументы.

– Хорошо.

День был не жаркий. Легкий прохладный ветерок тревожил листву лишь эпизодически.

– Итак, чем вы занимаетесь на кафедре. К тебе лично, если нет возражений, в силу нашей разнице в возрасте я буду обращаться по-отечески.

– Не возражаю. А занимаемся мы изучением наследственного аппарата человека. В частности, проверяем воздействие электромагнитных излучений разной интенсивности на пространственную ориентацию дезоксирибонуклеиновых кислот.

– Для чего вы это делаете?

– Для того, чтобы понять, какие частоты и какая интенсивность электромагнитных волн могут вызывать необратимые изменения.

– Да, это актуальные исследования. И как вы это делаете?

– Для начала выделяем субстрат, потом на него физически воздействуем, последствия определяем с помощью разных методик, среди них электронная микроскопия.

– Как я понимаю, вы прекрасно оснащены. Так в чем же проблема?

– В одном из опытов я уловил ответный электромагнитный импульс от субстрата сразу же после прекращения облучения.

– Так, может быть это фоновая реакция.

– Все исследования проводятся в специальном кубе из металлической сетки. Для манипуляций и загрузки материала предусмотрены съемные дверки. Его передали нашей группе во временное использование биофизики. Я однажды для эксперимента взял излучатель с приемным устройством. И тогда впервые обнаружил ответный импульс.

– И что от меня требуется?

– Помогите нам сделать прибор для улавливания и изучения этого эффекта.

– Это непростая задача. Для ее решения потребуется кого-то из специалистов физического института направить к вам. Вы вместе с этим человеком все повторно проверите и достоверно убедитесь в существовании эффекта. После этого инженеры, возможно, возьмутся за создание прибора. И еще… – Иванников на некоторое время задумался. – Те, кто будут конструировать изделие, работают в оборонном ведомстве. Тебе по ходу дела придется бывать на их опытно-конструкторских площадках. Без оформления допуска не обойтись. Придется представить некоторые документы и справки, а также написать расписку о неразглашении. Ну, как? Ты согласен на такие условия.

– Без вопросов. Конечно, согласен!

– Ну, тогда по рукам. Мой контактный телефон у тебя есть.