Я протянула руку и погладила кота по голове. Тот потянулся за пальцами, продолжая ласку. Шерсть у него была гладкая, лоснящаяся. Сам крупный, но не толстый, скорее жилистый. Я поднялась с дивана и огляделась. Всю еду уже убрали в дом, на столе не осталось ничего из продуктов. В мангале красными бусинами среди сизого пепла дотлевали угли. Покормить кота было нечем, впрочем, голодным он и не выглядел. Кот мазнул спиной по моим ногам и легко запрыгнул на диван. Я не стала сгонять, и он удобно устроился на мягком пледе.

Звонок от Константина раздался примерно через час, когда небо с одного края уже начало золотиться перед рассветом.

Я вышла за ворота и увидела его автомобиль, припаркованный вдоль дороги. Он приехал один, хотя я почему-то решила, что будет с Вадимом.

Открыла дверку и села рядом. В салоне приятно пахло кожей, негромко играла музыка. Константин выглядел как всегда с иголочки. Так и не скажешь, что человека посреди ночи с кровати вытащили. Мне даже стало слегка неловко за растрепанные волосы и кроссовки на босую ногу. Впрочем, мой внешний вид, похоже, его совсем не интересовал.

Он деловито расспросил про ночной кошмар. Я пересказала со всеми самыми мельчайшими подробностями, какие только смогла припомнить.

– Пойдем прогуляемся по деревне. Она небольшая, может что и углядим, – подытожил он мой рассказ.– Пойдем прогуляемся по деревне. Она небольшая, может что и углядим, – подытожил он мой рассказ.

Мы выбрались из машины и пошли медленным шагом по дороге, посматривая на дома с обеих сторон улицы.

– А что этот сон обозначает? – спросила я негромко, стараясь не нарушать предрассветную сонную тишину деревни.

– Мира. Ты меня удивляешь. Кто из нас банши? Я или ты? Ты должна мне объяснять, что обозначает твой кошмар. Тебе же он приснился.

– У меня совсем нет опыта, – я даже слегка обиделась на его категоричность.

– А чутье? Чутье у тебя есть? Или хотя бы интуиция? У меня вот, по отношению к ТВОЕМУ СНУ всего этого нет. Поэтому я оперирую лишь логикой. И если придерживаться ее и отбросить незначительные подробности про кровь и червяков, что мы имеем? Женщина, которая собиралась есть пирог, так его и не откусила и не умерла. Во сне ты не видела ее мертвой. Так ведь?

– Так, – я согласно кивнула.

– Значит есть шанс, что она еще жива. И будет жива еще какое-то время.

– А предсказания банши сбываются сразу? Если ночью я увидела смерть, значит ли это, что жертва не доживет до утра?

– Когда как, – он неопределенно повел плечами.

– А убийство, если это именно оно, можно предотвратить? Узнать, что человеку грозит смертельная опасность и успеть его спасти?

– Как правило, нет.

– Какой тогда в этом толк? – я искренне растерялась.

– Толк есть всегда. Даже если не удастся спасти жертву, то можно найти и наказать убийцу. Чем плохо?

– Ну… такое себе. Обидно осознавать, что скоро случится серьезное преступление, но повлиять и защитить пострадавшего не можешь.

– Вопрос восприятия. У меня, например, нет цели всех спасти. Согласно своим обязанностям я лишь инструмент, чтобы восстановить справедливость. Держать весы в балансе. Насколько это в моих силах.

– Не знаю, смогу ли к этому привыкнуть. Пока для меня это неприемлемо.

Константин лишь пожал плечами.

– – У каждого свой морально-этический кодекс. Переубеждать тебя ни в чем не собираюсь. Но, надеюсь, ты поможешь мне отыскать виновного?

– Конечно помогу, по крайней мере, точно сделаю всё возможное.

Мы свернули с одной улицы и на перекрестке перешли на следующую. Я с любопытством оглядывала сонные дома. Почти все старые, редко кто недавно перестраивался. Небо стало еще чуть светлее. Царствовало время предрассветных сумерек.

Свет нигде не горел. Деревня спала. Последний сон всегда самый крепкий. На нас не лаяли даже собаки.

Минут сорок заняло обойти всю деревню медленным шагом. И ни один из дворов не показался подозрительным, пока мы не подошли к последнему.

Константин остановился возле забора, огляделся по сторонам. Мне показалось, даже принюхался. Я вслед за ним втянула носом воздух, но никаких необычных запахов не ощутила.

– Ты что-то чувствуешь? – переспросила, устав наблюдать как он ходит взад-вперед вдоль забора и вертит головой в разные стороны.

– Что-то есть, но не могу уловить, что именно.

Я залезла на кучу сложенных возле ограды старых силикатных блоков и заглянула за высокий забор, посмотреть на дом.

– Там одно окно светится.

Уже через секунду Константин оказался рядом и также сверху осмотрел дом и двор.

– Хочешь зайти? – спросила я с сомнением. – Вряд ли там будут рады гостям в такую рань, даже если и не спят. Да и что мы им скажем?

– Зайти не хочу. Хочу в окошко глянуть.

Я скептически осмотрела двор еще раз. Трава давно не кошена, садовые деревья старые, подгнивший, покосившийся сарайчик, несколько куч хлама по разным углам… Тут доски старые валяются, там подальше – еще какая-то ветошь.

Пробираться в чужой двор очень не хотелось. Не то чтобы страшно, не то чтобы останавливали какие-то морально-этически принципы… Но вот просто не хотелось туда и всё. В мозг постоянно стучалась мысль: ничего примечательного здесь нет, идите мимо и лучше побыстрее. Но интуиция сопротивлялась. Да и Константин рядом выглядел собранно и решительно, просто так уходить отсюда не планировал.

– А если там собака? Крупная и не на цепи? – привела я последний и, как мне казалось, весомый аргумент.

– Здесь нет собаки. Ни в этом, дворе ни в соседском. Я знаю на сто процентов, – спокойно ответил Константин.

Он сказал это так уверенно, что я сразу приняла его слова, как аксиому, без тени сомнения.

Он принял решение и больше не колебался. Легко спрыгнул вниз с забора и поднял глаза на меня.

– Идешь? Или боишься?

Вот еще. Ничего я не боюсь. Хоть и не правомерно, конечно, по чужим дворам ночами шариться. Но я же не просто так. У меня основания есть и вот.... патрульный рядом. Краем сознания понимала, что если придется объясняться в полиции, то это будет звучать как бред сумасшедшего, но для успокоения совести, этих аргументов кое-как хватило.

Я спрыгнула в траву рядом с Константином, проигнорировав протянутые ко мне руки. Тот хмыкнул, но ничего не сказал.

Мы осторожно пошли в сторону дома. Старого, деревянного, с узкими окнами. Краска на дощатых стенах от времени облупилась, а обновлять ее никто не спешил. Крыша серая, шиферная. Вокруг постройки кусты сирени и еще какие-то… смородина?

И дом и двор были старыми и неухоженными. Ветер едва шевелил листья на деревьях и чуть колыхал древние качели, подвешенные к толстой ветке, разросшейся груши. Было тихо-тихо, будто время остановилось.

Дом безусловно жилой, но похоже обитали в нем старики. Дети если и приезжали, то очень редко, а то и вовсе нет.

Константин шел первым, я за ним. Остановился у единственного светящегося окна, осторожно заглянул внутрь.

Сперва только бросил быстрый взгляд, стараясь не показываться самому, но постепенно осмелел и в итоге уже стал перед окном не таясь, рассматривая обстановку дома изнутри открыто.

– Ну что там?

Сама я как прилипла спиной к шершавой дощатой стене, так и не спешила проявлять излишнюю активность.

– В доме никого нет.

Константин обернулся ко мне и выглядел уже не так напряженно.

– Откуда знаешь? Это всего лишь одно окно. Может спят в других комнатах?

– Чую по запаху. Здесь живет одинокая старая карга, судя по всему, ведьма. И сейчас ее дома нет.

Я скептически поджала губы, не понимая, как можно в таких вещах полагаться исключительно на обоняние, и тоже заглянула внутрь.

Комната самая обычная. Под окном стол, на котором горит включенная электрическая лампа со старомодным абажуром с бахромой. Рядом стул, тумбочка с телевизором. Посередине комнаты плетеная кресло-качалка. Чуть дальше кровать. Не расправленная. С горой пухлых подушек, сверху прикрытыми тюлевыми накидками. С самого детства таких не видела, неужели у кого-то сохранились?

В стене кирпичная кладка… что это? Печка, конечно, что же еще? На полу вытертый круглый коврик, на стенах обои в цветочек – в общем, ничего особенного.

Обернулась на Константина.

– Почему нас заинтересовал именно этот дом? Потому что в нем единственном горит свет?

– Лампу не потушили по рассеянности еще с вечера. Может хозяйка не планировала уходить надолго, а может и правда просто забыла. Дело совершенно не в лампе. Дело в том, что вокруг дома стоит охранное заклинание, но не слишком напитанное. Направлено против обычных людей: воров и хулиганов. Мы же с тобой его легко преодолели, даже без каких-либо специальных усилий. Вокруг чувствуется магия… но легкая, без превышения фона. И хозяйки дома нет.

– Но, тем не менее, все это подозрительно? Я правильно понимаю?

– Само по себе – нет. Но с учетом твоего недавнего кошмара, картинка начинает играть другими красками.– – Само по себе – нет. Но с учетом твоего недавнего кошмара, картинка начинает играть другими красками.

– Где же хозяйка? Явно ведь ушла недалеко?

– Явно… – Константин пошел дальше вдоль стены дома, выискивая входную дверь. – Сейчас попробуем найти.

Крыльцо обнаружилось за углом. Константин поднялся по ступенькам, потянул на себя ручку. Дверь оказалась заперта. Впрочем, его это не смутило.

Пояснил, что даже если бы и было открыто, в дом к ведьме в ее отсутствие лучше не соваться. Кто знает какие охранные заклинания и ловушки там можно обнаружить? Да и не любят они этого. Самый верный способ испортить отношения с хозяйкой еще до знакомства.

Покрутился во дворе. Подошел к колодцу, к летней кухне, к лавочке под навесом. Снял платок, висевший на столбике забора, зачем-то понюхал. Потом обратился ко мне:

– Здесь больше делать нечего. Пошли прогуляемся дальше, может сумеем выяснить, куда это бабулька ходит по ночам.

На улицу вышли из калитки не таясь. Константин остановился на несколько секунд, повертел головой в разных направлениях, потом уверенно пошел в сторону леса.

Он шел быстро, я старалась не отставать. Когда уже вошли в лес и метров через сто свернули с езжей дороги на неприметную тропку, тогда только чуть замедлил шаг.

– Слушай, – тяготясь молчанием, начала я разговор. – Спросить хотела.

– Спрашивай, пока время есть, – он покладисто согласился.

– Ты упомянул, что Вадим – светлый маг, целитель…

– Ну.

– Я банши, предсказываю смерть…

– Так, – он кивнул.

– Идем мы по следу ведьмы… – замолчала, подбирая слова и решимость для главного, беспокоящего меня вопроса.

Константин даже обернулся посмотреть, отчего это я вдруг замолчала.

– А сам-то ты кто?

Он чуть слышно хмыкнул и улыбнулся краешком губ.

– А я все думал, когда ты спросишь?.. – помолчал несколько секунд и просто ответил – А я – оборотень.

Я даже с шага сбилась.

– Да ладно?! Оборотень? Ты меня не разыгрываешь? Поверить не могу… Самый настоящий волк? Как в "Сумерках"? – меня разобрало совершенно неуместное веселье. – Надо мне волосы перекрасить в каштановый, как у Беллы. Чтобы из группового образа не выбиваться – я глупо хихикнула.

Он поджал губы с выражением: "Ну давай жги уже все свои шуточки разом одну за другой и закончим с этой темой".

От шуточек я удержалась, но те мне менее не могла избавиться от ощущения комичности ситуации. Совершенного неуместного ощущения, к слову. Возможно, это моя психика так реагировала на стресс. Не знаю.

Какое-то время шла молча, обдумывая ситуацию. У меня, конечно, в голове крутилась сотня вопросов на тему: как происходит оборот, что Костя при этом чувствует, каким образом сущность зверя проявляется в человеческой ипостаси, ну и самый главный – как они размножаются?

Но я понимала, что сейчас не время и не место для таких подробных расспросов. И вообще, это слишком личная тема. Поэтому я спросила о другом. Попыталась, так сказать, вывернуть разговор на более безопасную тему:

– А ты Вадима давно знаешь?

– Давно.

– Вы друзья ?

– Нет.

– Но как тогда…

– Мы напарники. Просто напарники. И в патрули не принято ставить близких друг другу… людей. Друзей, родственников, членов одного клана…

– Чтобы избежать коррупции и круговой поруки?

– Да. Чтобы был четкий баланс сил, и ни у кого и мысли не возникало нести службу нечестно или недобросовестно.

– А где Вадим работает?

– Хирург в областной больнице. Самое место для светлого мага. Целители почти все при больницах и частных клиниках. Лечить людей – в их природе. Они по-другому не могут. Им с предназначением повезло. Занимайся любимым делом и не отсвечивай в обществе. Время от времени только переезжать приходится и легенду менять. Нам, оборотням или вампирам, например, сложнее в людское общество интегрироваться, но тоже решаемо.

Тропка стала сначала совсем узкой, потом, на мой взгляд, потерялась вовсе. Но Константин шел уверенно. Идти рядом уже не было возможности. Я шла следом, запыхалась, и разговор сам собой увял.

Светало.

Через какое-то время деревья расступились и выпустили нас на круглую поляну.

Посреди нее возвышался большой камень. С одной стороны он порос темно-зеленым с сизым отливом мхом. Перед камнем стояла на коленях спиной к нам женщина.

Константин остановился и сделал мне знак, чтобы молчала. Это было излишне. Картина, открывшаяся перед нами, внушала какой-то бессознательный ужас.

Женщина раскачивалась и бормотала слова в странном ритме, то замедляя, то вдруг ускоряя темп. Я прислушалась, хотела разобрать что именно она бормочет. Казалось, вот-вот услышу что-то знакомое, но нет, слова мне были неизвестны, а вот смысл… смысл, мне кажется, сейчас поймаю…

Я напрягала слух. Ритм захватил меня. Такой четкий, не случайный, он звал. Я даже принялась раскачиваться в такт, вот-вот сейчас… мне всё станет ясно.

– Черт! Мира! Что ты делаешь?! – внезапно заорал мне в ухо Константин.

Я испугалась, дернулась, наваждение спало. И не только с меня. Женщина, стоявшая перед камнем, неожиданно резко вскочила и развернулась на нас.

Ее образ менялся прямо на глазах. Черты лица плыли и от обычной седой бабульки, которую я увидела в первые мгновенья, сразу как только она обернулась, через десяток секунд не осталось и следа.

Перед нами стояла древняя старуха, лицо которой так высохло и съежилось от возраста, что по размеру было не больше, чем у ребенка. Желтая кожа изрыта глубокими морщинами, проваленная щель вместо рта, а под ним выдавался далеко вперед острый, загнутый вверх подбородок. Носа у этого существа кажись не было совсем. Ее можно было принять за высушенный на солнце труп, но на лице горели ярким пламенем большие черные, умные глаза, смотревшие осмысленно и живо из-под белых бровей, над которыми морщился желтый, как пергамент, лоб. Череп был почти лысым, лишь кое-где свисали спутанные пучки грязных седых волос.

Я вздрогнула от ужаса и отвращения при виде этой страшной старухи. Какое-то время она стояла неподвижно и рассматривала нас. Потом вдруг вытянула вперед костлявую руку, похожую на лапу хищной птицы с длинными, загнутыми когтями, закатила глаза, раскрыла рот-щель и заорала с такой силой, что я пошатнулась, будто от порыва сильного ветра.

Звук ее крика был не столько громок, сколько высок. Достигал той пронзительности, которую ощущаешь кожей, всем естеством. Воздух вокруг нас стал видимым и заколебался пульсирующими волнами. У меня заболели уши, голова казалось сейчас лопнет. Выносить этот нечеловеческий визг не было никаких сил. Я бы и не выдержала долго.

Глянула на Константина. Видно было плохо, глаза застилали слезы.

Он стоял уверенно, хоть заметно, что это стоило ему немалых усилий. Достал спрятанный под одеждой крупный кулон, сжал его, громко выкрикнул какие-то слова.

Кулон вспыхнул ярким рубиновым светом, больно резанул по глазам.

Константин швырнул его прямо под ноги ведьме. С замахом со всех сил, будто впечатывая в землю. Мгновенно на этом месте вспыхнул знак, похожий на пентаграмму, и ведьма исчезла.

Через несколько секунд потух и знак, оставляя после себя пятно выжженной, оплавленной земли, круглое, диаметром метра полтора.

Глава 7

Я наконец-то вспомнила, как дышать и сделала судорожный вдох. Перевела выпученные от изумления глаза на Константина.

– Что это было?

– Что именно тебя интересует?

– Да все! Кто был на поляне? Ведьма?

– Ага. Она самая.

– Страшная такая. Жуть!

– А ты думала они все красотки с голыми сиськами на метлах летают? Нет, ну есть и такие, но эта очень уж старая и сильная. Повезло, что истощенная. Оттого и врасплох смогли застать. Правда она все равно напасть попыталась, наверное, не поняла, что я патрульный, только положение свое усугубила.

– И куда она пропала? Что ты сделал?

– Отправил инквизиторам, пусть разбираются.

– Это каким образом?

– Активировал амулет, открывающий портал. Я-то по долгу службы с разной нечистью сталкиваюсь, бывает, что в разы превосходящей меня по силе. И все сплошь с враждебными намерениями. Как сейчас, например. А бывает, что их несколько. Организованная группа, так сказать.

На этот случай инквизиция снабжает нас мощными защитными амулетами, ну и такими вот настроенными в один конец порталами. Швыряешь подозрительному типчику под ноги, и он оказывается в главном управлении инквизиции. А там пусть они сами разбираются.

Амулеты дорогие, естественно. Поэтому если я буду активировать по пустякам, инквизиторы сделают так, чтобы я сильно раскаялся и вину свою как следует искупил.

– Складывается впечатление, что эта ваша инквизиция очень серьезная и неприятная организация…

Константин криво улыбнулся.

– Ага. И серьезная, и неприятная… но все признают, что крайне необходимая.

Я подошла к выжженному кругу, присела, внимательно рассмотрела обожженную землю. Потрогала руками, потерла между пальцами пепел, понюхала. Пахло обычной гарью. Ничего особенного.

Рассмотрела камень на поляне, перед которым еще минуту назад на коленях стояла ведьма. Он был не совсем обычной формы. Если присмотреться и дать волю воображению, то в чертах можно углядеть толстую женскую фигуру, с большой грудью и животом. Вот только дожди и время сгладили линии, а кроме того сбивал с толку разросшийся на камне мох…

– Что здесь делала ведьма? – задала я вопрос подошедшему Константину.

– Восстанавливала силы. Вон даже тебя чуть в хоровод не затянула… Если бы ты одна пришла или с обычным человеком, или с кем неопытным… Заморочила бы вас ведьма, всю энергию под ноль выкачала и бросила. Хорошо если живыми.

Я обошла камень по кругу и опять встала возле выжженного пятна.

– Так все же… Не совсем понимаю, что случилось ночью и какое отношение к этому имеет мой кошмар?

– В инквизиции на допросе разберутся точно, а я могу лишь предполагать.

– Ну так поделись догадками.

– Думаю, что этой ночью ведьма ворожила проклятье на смерть. Может кому-то по заказу, а может личному врагу. Ну я там нюансов не знаю, но если в такой пирог, как тебе приснился, земли с могилы добавить, нужное заклинание прочитать, да как следует силой напитать, получится вполне себе оружие. Возможно даже массового поражения.

– Ого! Прям массового?

– Зависит от мастерства и силы изготовителя.

– И она уже кого-то этим пирогом накормила?

– Понятия не имею. Инквизиция разберется.

Я вздохнула и поджала губы. Не нравилось мне все это.

– Почему ты так спокойно об этом говоришь? Может быть пирог еще у нее? Может быть, она не успела никому передать? Ведь вполне реально вернуться и обыскать дом как следует…

– Тише-тише… остынь… с такой активной жизненной позицией ты очень скоро заработаешь себе неприятности и тысячу лет, как эта бабка, не проживешь!

– А ей правда тысяча лет? – искренне изумилась я.

– Да не знаю, но точно очень много.

– И что, вот она несколько веков жила себе ворожила и попалась на рядовом проклятье? Глупость какая… Что с ней теперь будет? Убьют?

– Ну скажешь тоже, убьют, – рассмеялся Константин. – Наказание будет завесить от степени вины и соразмерно содеянному, чтобы впредь не повадно было. Но смертная казнь… В магическом мире это называется – развоплощение. Крайне редкое явление. Это надо, чтобы она не одну сотню душ замучила и поставила под угрозу раскрытия секретность всего ковена.

– Как сложно… – я опять обреченно вздохнула, – у меня никакого опыта, боюсь самой бы не напортачить. Без умысла, просто по незнанию.

– Не бойся, со временем разберешься. А пока постарайся не совать нос в чужие дела без надобности, а прежде чем решиться на какую-нибудь глупость, звони мне. Вот как сегодня, например. Ты поступила показательно правильно, почти без единой ошибочки. Поэтому мы целые и невредимые с ощущением выполненного долга, можем возвращаться по домам и даже еще удастся пару часиков поспать. Тебе так точно.

– Смеешься, что ли? Я за это утро такое пережила, на несколько лет вперед впечатлений хватит. Уснешь тут.

– Ничего, со временем привыкнешь.

Константин вывел меня из леса и проводил до деревни.

– Твоим друзьям обо всем этом знать совсем необязательно, – предупредил он серьезным голосом.

– Само собой, – кивнула я, и после того как машина скрылась за поворотом, потянула на себя калитку дома Завадского.

Все, конечно, еще спали. Было совсем ранее утро. Я осторожно пробралась на кухню, сварила кофе, нашла в холодильнике и рассовала по карманам несколько шоколадных конфет. Вернулась на террасу, скинула кроссовки и присела на диван. Из-за угла появился виденный мной ранее, рыжий кот. Остановился возле ног, потерся щекой, примерился и одним легким прыжком запрыгнул мне на колени.

– Ну и наглая ты морда, – сказала я и погладила кота за ушами.

Тот с минуту потоптался по моим джинсам, но решил, что коленки все же недостаточно мягкие. Переместился на подушку под левую руку и лег. Я механически продолжила гладить спину кота, а второй рукой достала телефон. Решила поискать в сети информацию, касающуюся ведьм и проклятий.

Пока я читала статейки, часто очень вздорного содержания, проснулись ребята. Они поочередно появлялись на террасе, желали мне доброго утра и исчезали кто куда.

Вышла Лида с заспанным лицом и взлохмаченными после сна волосами. Бросила мне «привет» и потянулась. Посмотрела на голубое без единого облачка небо.

– Хочу до завтрака сходить искупаться. Составишь компанию? – предложила подруга.

– Вода, наверное, холодная, – засомневалась я.

– Возможно даже ледяная. Но разве это плохо?

Я на несколько секунд задумалась, потом решила, что купание меня взбодрит и кивнула. Нашарила ногами на полу кроссовки, поднялась с дивана и спросила.

– Не знаешь чей это кот?

– Какой кот? – удивилась подруга.

Я обернулась. Кота на подушках уже не было. Нахмурилась.

– Рыжий… большой… Крутится тут с самого утра.

– Не видела никакого кота, – равнодушно отозвалась Лида.

К обеду, вдоволь наплескавшись в озере и назагоравшись на пляже, отдохнув и получив удовольствие, решили возвращаться в город. Я покидала вещи в машину, сама устроилась на заднем сиденье. По дороге домой не заметила, как задремала. Усталость брала свое.

Тимур припарковал машину возле моего подъезда и вышел подать вещи. Неожиданно, как только парень поднял багажник, из него мне под ноги выпрыгнул все тот же рыжий кот. Я дернулась от неожиданности, а Тимур даже бровью не повел. Будто все в порядке вещей. Я во все глаза смотрела, как кот с совершенно независимым видом подошел к подъездной двери, сел на ступеньки и обернулся на меня с таким выражением на морде, будто хотел сказать: «Ну быстрей давай, чего возишься?»

– Мира! Бери вещи, чего застыла? – вывел меня из оцепенения возглас Тимура.

Я поспешно взяла протянутый рюкзак, попрощалась и направилась к подъезду. Мысли мои занимал рыжий наглец. Он что, планирует поселиться у меня в квартире? С чего вдруг? Я домашних питомцев заводить не собиралась. Тем более чужих взрослых котов. В подъезд он, конечно же, проскользнул у меня в ногах. А вот в квартиру я все-таки изловчилась его не пустить и успела закрыть входную дверь перед наглой рыжей мордой.

Весь день и вечер время от времени мои мысли возвращались к коту. Один раз совесть даже заставила меня нарезать кубиками колбасу и выйти на его поиски. Но ни в подъезде, ни во дворе кота не оказалось.

Постепенно я отвлеклась на домашние хлопоты и совсем про него забыла.

Жаркий летний день закончился. Ночь опустилась на город, и с ней пришел дождь. Я вышла на балкон и открыла рамы нараспашку, чтобы впустить внутрь свежий воздух. С моего третьего этажа открывался вид на одну из центральных, но тихих улиц нашего города.

Вдохнула прохладный влажный воздух и залюбовалась дождем. Капли стучали по крышам и асфальту, скатывались по окнам и фонарям. Улица под моим балконом была пустынна и тиха, лишь иногда по дороге проезжала машина или спешил домой запоздавший пешеход с зонтом. Свет от неоновых вывесок и рекламных щитов отражался в лужах, создавая разноцветные блики и искажённые изображения. Воздух напитался запахом влаги, цветов и остывающего асфальта. Ночная улица во время дождя выглядела одновременно мрачно и красиво, как сцена из фильма нуар.

Внезапно с соседского балкона спрыгнул на перила и прошел вдоль них ко мне все тот же рыжий кот. Он сел, обвил пушистым хвостом лапы и вместе со мной уставился на ночной город.

Сдавшись, я погладила кота между ушами.

Бесплатный фрагмент закончился. Хотите читать дальше?