Город в облаках

Было хорошо заметно, что они не совсем сферичны, а будто составлены из множества треугольников. Огромные аэростаты являлись не мягкими надувными баллонами, а геодезическими сферами – несущими сетчатыми оболочками, собранными из стержней. Они сочетали малую массу с большим внутренним пространством и обладали идеальной аэродинамической формой, что было как нельзя кстати на Планете бурь. Помимо прочего, геодезические сферы имеют свойство становиться все более крепкими с увеличением размера, потому что нагрузка распределяется по большему числу элементов. Это позволяет возводить конструкции воистину колоссальных размеров.

Белый цвет структуре придавало покрытие из тефлона, защищающее станцию от воздействия серной кислоты и от перегрева солнечными лучами. Вокруг сооружений роились дроны, проверяющие целостность защиты.

Вниз от станции свисали длинные тросы, на концах которых виднелись какие-то объекты неясного назначения. Мачт и антенн было гораздо меньше, чем на первой колонии.

Конвертоплан обогнул станцию, приближаясь к посадочной площадке, притулившейся сбоку крайней сферы. Шестиугольная решетчатая платформа консольно крепилась к центральному поясу усиления, и с нее очевидно открывался прекрасный вид на бескрайнее небо. Иван поежился.

Васильич снял с панели тангенту рации и щелкнул кнопкой.

– "Ветер-Три", говорит борт Шесть-Шесть-Гольф-Альфа, прошу разрешения на посадку.

– Слышу тебя, Шишига, посадку разрешаю, – откликнулся расслабленный женский голос. – Ветер ровный, садись смело.

Конвертоплан аккуратно подошел к площадке, уравнивая скорости с летящей станцией, и, на мгновение зависнув в воздухе, мягко опустился на решетку. Васильич убедился, что машина стоит устойчиво и выключил двигатели. Гул стих, сменившись потрескиванием остывающих частей.

– А где выдвижной трап? – поинтересовался Иван, выглядывая в иллюминатор в поисках телескопического шлюза.

– В светлом будущем, – буркнул пилот. Затем вытащил из под кресла дыхательную маску с небольшим баллоном и не глядя протянул ее в сторону пассажира. – Держи. Вроде там воздух еще есть, глянь на манометре.

Иван поднялся со своего места и взял предложенное. На вершине баллона и правда нашелся маленький манометр. Стрелка на нем показывала четко на границу желтой и зеленой зон.

– А… этого хватит? – несмело поинтересовался доктор.

– Да чего там хватать, метров двадцать пройти, – отмахнулся Васильич, занимаясь какими-то своими послеполетными пилотскими делами. – Можно было бы даже так добежать, но ты с сумками.

– Нет, вообще – хватит? Это же… ну… Венера.

– И что? – не понял пилот. – А, ну да, ты же здесь новенький. Смотри – погода ясная, кислотных облаков нет, так что защитный костюм не нужен. Атмосфера на Венере – почти чистый углекислый газ. Он не опасен, если не дышать им. Температура нормальная, шестнадцать градусов. Давление тоже обычное, одна атмосфера. Наши так и работают снаружи – легкий тефлоновый костюм и дыхательная маска на все лицо. Так что иди смело. Очков у тебя, правда, нет, но ничего страшного, ты быстро.

Иван послушно кивнул и нацепил маску. Пилоты тоже надели свои, Женя встал со своего места и открыл дверь люка, кивком указав пассажиру на станцию. Из-за отсутствия разницы давлений открытие люка не вызвало никаких спецэффектов взрывной декомпрессии. Иван снова кивнул и выпрыгнул из конвертоплана на площадку станции.

Ему тут же пришлось остановиться и зажмуриться, схватившись за срез люка.

Везде было небо. Сверху, спереди, по сторонам. И снизу. Понятно, что площадка решетчатая, а не сплошная, ради уменьшения веса. Понятно, что этот пластик по прочности превосходит сталь. Понятно, что площадка большая, места много. Но, но…

Иван открыл один глаз и оторвал руку от транспорта, поднимая сумки. Двадцать метров до станции он запомнил плохо.

Глаза слезились. То ли от зрелища, то ли в воздухе все же было немного кислотных паров.

И лишь когда за спиной закрылась дверь шлюза, а огонек на сигнальной панели замигал зеленым, сообщая о пригодности атмосферы для дыхания, Иван смог стащить маску, проморгаться и перевести дыхание.

За открывшейся внутренней дверью шлюза стояла, нетерпеливо переминаясь с ноги на ногу, молодая девушка в слишком большом для нее синем рабочем комбинезоне, перетянутом поясом с инструментами. Из-под косынки выбивались огненно рыжие волосы, а на густо усыпанном веснушками лице сияли зеленые глаза, моментально сфокусировавшиеся на госте.

Девушка шагнула вперед и резко протянула руку для приветствия.

– Привет! Я Кристина, здешний техник! Друзья зовут меня Крис! И ты тоже можешь.

– Привет, – пожал протянутую ладошку Иван. – Раз Крис, то я – Ваня.

– Ты и есть наш новый доктор, да? Это здорово! Нам тут давно доктор нужен, а то у нас только фельдшер, но он лишь первую помощь оказывает, а с первой станции врача вызывать уже всем надоело, лететь ему долго, у него своих пациентов хватает, а с нашей проблемой еще и разобраться не может.

– Вашей проблемой?

Кристина развернулась и пошла прочь от шлюза, не удосужившись посмотреть, идет ли гость следом. Иван поспешил не отстать от быстро шагающей новой подруги, что было не так просто со всеми его сумками.

Крис зашла в вагончик монорельса, который повез людей внутрь станции.

– Кашель. Почти две трети экипажа кашляет, с разной степенью тяжести. У многих одышка, сдавливание в груди, а потом слабость начинается, человек даже работать не может.

– Ого! А от чего так?

– Ты же доктор, – пожала плечами Кристина, – ты и скажи. Я думала, может травит где, пропускает кислоту снаружи. Дышать парами серной кислоты – оно же не полезно для здоровья, а? Но нет. Ничего не нашла, представляешь, датчики молчат, химический состав воздуха в норме.