Извлекатели. Группа «Сибирь»

Заметив возле станции метро «Алексеевская» три припаркованных белых фургончика с надписями на борту «Настоящие немецкие сосиски», я, показывая на них едва ли не трясущимся от голода пальцем, не выдержал:

– Парни, давайте купим! В Волгограде пожрать не успели, гнали в порт, как бешеные. В самолёте не кормили! Зато я насмотрелся на чёрную икру, в рот мне ноги. Что, если буфет в гостинице будет закрыт? Отощаем!

За время произнесения этой голодной тирады мужики успели переглянуться, командир быстро кивнуть, а Иван – молниеносно перестроиться, направляя машину к обочине. Микроавтобус встал за фургонами, группа вышла на маленькую площадь перед станцией.

– Побольше там берите, не жмотьтесь! – змеёй прошипел я в спину группера.

Пока стояли в короткой очереди, я чуть не сгрыз рукав куртки. Толстые горячие сосиски, уложенные в глубокие пластиковые контейнеры с дижонской горчицей и кетчупом «Хайнц» выглядели чертовски аппетитно. Потапов брал снедь с собой, но я попросил добавить ещё одну порцию в контейнере.

– Ты что, прям сейчас будешь? – удивился Кром. – Гостиница рядом.

– Буду, – сердито буркнул я в ответ. – В гостинице само собой, уж мимо буфета не пройду. Вам хорошо, вы маленькие и дохлые, опытные тут, как я посмотрю, ко всему привычные. А я большой, мне вовремя питаться нужно.

– Возьми ему, Ваня, – сказал командир Потапову, – а то он нас схавает, видишь, какой злой.

За два укуса сожрав первую сосиску, в то время, пока наш водитель ждал заказанное, рассчитывался и проверял врученные пакеты, я снова несколько подобрел и уже мог оценивать реальность более объективно.

В этой самой реальности обнаружилось весьма интересное: нас, простых работников столичного коммунхоза, прохожие вообще не замечали. Никто не удостоил троицу в синих спецовках даже беглого взгляда. Для толпы мы были чем-то вроде жестяной урны с завитушками, вазона с маргаритками или бордюра. Да уж, камуфляжные свойства униформы тружеников вантуза и разводного ключа оказались на высоте.

Площадь перед станцией жила обычной вечерней жизнью.

Молодые и не очень проститутки тесной группой невозмутимо расположились возле нагло вставшего прямо на пешеходной зоне серого «БМВ», внутри которого сутенёр ждал клиентов и оперативно руководил трудовым коллективом. Ночные попрошайки тихо и дисциплинированно принимали рабочие места от уставшей дневной смены и тут же талантливо перевоплощались. Сидя за картонными коробками, дюжина выходцев из Средней Азии скупала и барыжила крадеными телефонами и сим-картами.

Торговцы наркоты при желании легко вычислялись, однако эти паразиты откровенно не светились, ибо всему есть предел. Бандитов не видно; пока на подконтрольной территории всё идёт нормально, засевшая в ближнем кафе боевая тройка территориальной бригады не вскинется. В общем, вечер как вечер, обычный регламент.

Подумалось, что здесь не так уж страшно. В конце концов, и в нашей реальности подобного ещё хватало на окраинах… Ваенга проникновенно пела маме о том, что она снова курит, как паровоз, реклама KFC зазывала молодёжь дешевизной синтетической курятины, рядом с девушками в клетчатом ситце шли юноши, некоторые уже начали подворачивать брючки.

На половине второй сосиски я размяк настолько, что начал счастливо улыбаться. Зря переживал, совсем неплохо! Решив поделиться светлым с друзьями, я повернулся к парням и замер, чуть не поперхнувшись куском толстой баварской сосиски.

Навстречу шли военные.

Шесть высоких мужчин в иностранной форме двигались чуть ли не строем, однако были расслаблены, с любопытством глазели по сторонам и пытались заигрывать со встречными девчатами. По выправке и возрасту было видно, что это не духи зелёные, а служивые со стажем.

– Э-э… Не понял, это ещё кто, сука?

– Войска НАТО, Миша. Именно эти – Бундесвер, – невозмутимо ответствовал Павел, мельком бросив взгляд в сторону бойцов в камуфляже. – Проспект Мира и ВВЦ пасут, здесь их зона консультации и обмена опытом, сейчас это называется так. На Ленинском проспекте ты тоже удивишься, там гуляют британцы, а на Арбате – американцы. В Замоскоречье… Не помню, вроде, поляков там видел.

– Так их что, много? – изумился я.

– Ага. На словах они прогуливаются, а на деле…

– На деле это называется патрулированием местности и мониторингом обстановки, – добавил Иван.

– Прибалты, знаю, возле Павелецкого вокзала болтаются, – вспомнил Павел.

– А украинцев часто можно увидеть на Таганке, – добавил Иван.

Настолько шокирующая информация доходила до меня не сразу. Я, конечно, был в курсе, что Украину с Грузией приняли в НАТО, что в России есть центральные и региональные представительства этого вражеского военного блока, но ведь не настолько же нагло, явно, осязаемо, чёрт возьми! Не по-настоящему! Ничего себе они тут «представляют»!

Тут к натовцам сбоку подсочила группа улыбающихся русских девчонок, которые с воркованием приняли вручать им гвоздики. Йожин с бажин…

– Подождите… Фрицы вот так запросто патрулируют Москву, и народу это до задницы? Да тут все с ума сошли, не иначе!

– Тихо ты, тихо будь, – одёрнул меня группер, оглядываясь по сторонам. – Чего орешь-то? У них дипстатус.

– Йожин с бажин… Хоть без оружия ходят, тьфу ты, – сплюнул я в сторону.

– Пистолеты у натовцев наверняка при себе, – наложил на картину последний мазок Потапов, безжалостно втаптывая остатки возникшего у меня было хорошего настроения в потрескавшийся асфальт.

– При себе, не при себе… Это не наше дело, – скрипнул зубами Павел. – Пусть сами разбираются. Всё, пошли к машине, пока Мишка не принялся насильно кормить их баварскими сосисками.

А мне очень хотелось их накормить, подтверждаю. Это же откровенная оккупация! Дело, смотрю, зашло слишком далеко, если вражеские войска патрулируют столицу России с пистолетами подмышками, и к тому же защищены дипломатическим статусом.

– Оккупация! – не мог я успокоиться.

– Не нагнетай, а? – негромко попросил Кромвель, забираясь на сиденье. – Это ещё не оккупация, правительство и олигархат все арии прекрасно исполняют и без них. Переходный этап, непосредственная оккупация впереди, когда Запад окончательно договорится, как именно разделить страну. А они пока договориться не могут. Успокоился?

– Ты издеваешься? – я удачно закинул пустой контейнер в урну и полез на своё место.

Нормально сосисочек поели. Баварских. В камуфляже.

Вскоре «РАФ» свернул на улицу Кибальчича, и свет погас. В буквальном смысле, на улице и в сквере не горел ни один фонарь, контраст с ярко освещенным проспектом Мира оказался полным. Экипаж притих.

– Экономят коллеги-коммунальщики, – проворчал Иван, отвечая на так и не заданный мной вопрос. – Кстати, курточки пора скидывать, прикид оставим в машине.

Рядом с гостиницей «Ярославской» и напротив неё у обочин стояли машины, некоторые из них выглядели бесхозными и заброшенными. У «жигулёнка» из пустых глазниц фар торчали обрывки проводов, а почти новый «Пассат» заметно накренился: вместо колес с одного борта его подпирали столбики кирпичей.

Перед нами к освещённому двумя светильниками крыльцу отеля бесшумно подкатил длинный тёмный «Шевроле» с замазанными грязью госномерами, старенький, но ухоженный. Авто мягко затормозило, присев на передних амортизаторах, и выпустило наружу двух спортивного вида молодых людей в коротких кожаных куртках и адидасовских тренировочных штанах. Быстрыми шагами они прошли внутрь, на ходу копаясь в барсетках. Коротко пискнула автомобильная сигнализация, в сотовом телефоне кого-то из вышедших пропиликал рингтон из кинофильма «Бумер».

– Соседями будут, – криво усмехнулся Кромвель. – Это не местные бандиты, а очередные региональные бычки, прибывшие в столицу с нехитрой программой: «отжать поляну, закрышевать, реально подняться».

– Отличный вариант! – обрадовался я. – Может, встречу в коридорчике.

– Паша, как ты считаешь, может, стоит закрыть его в номере, чтобы не начудил чего по первым ярким впечатлениям? – задумчиво предложил Иван, тоже доставая брелок сигналки.

– Придётся вязать, – вздохнул группер, медленным движением растопыренной пятерни поправляя прическу. – Ладно, парни, идём заселяться. Миша, ты действительно, того, уж постарайся там обойтись без эксцессов… И знаешь, эти торпеды, – он кивнул головой в сторону входа, – меньше прочих виноваты в том, что произошло со страной. Не они всё это устроили, не они. Подумай над этим, боец.

Ну, зашибись теперь, мой группер бандосов выгораживает! Качнув несогласно головой, я подхватил чемодан и молча пошёл за ним.

Номер нам дали блоковый. За входной дверью скрывался блок-распашонка, по комнате с каждой стороны и общий для постояльцев санузел – туалет с ванной. Пробки, затыкающей ванну, не оказалось. Пожилая горничная, провожавшая нас к месту временного проживания, на мой вопрос ответила с нотками брезгливости:

– Зачем вам пробка, молодой человек, неужели вы действительно собираетесь туда ложиться? Не советую, подхватите какую-нибудь опасную заразу… Неизвестно, кто туда лазил до вас.

Командир сразу решил, где будет его спальня, а одновременно и штабная комната, ухватил свой чемодан и протянул мне взятую с тумбочки визитку:

– Интересует?

На карточке была изображена выгнувшаяся дугой пышная полуголая красотка, надпись вязью «Анжелика» и номер телефона. Бросив карточку на место, я скинул ботинки и прошёл к окну. Ну, ёлки-палки…

– Что это, Ваня? – спросил я шёпотом у напарника, показывая на еле заметные в кромешной тьме ряды крестов.

– Ярославское кладбище, – пояснил тот, на секунду повернувшись в сторону окна. – А чем ты недоволен, вполне нормальный вид, успокаивающий.

Он с пульта включил телевизор AKAI со старинным ЭЛТ-кинескопом, на первом же канале которого обнаружилась группа «Виагра», массирующая глаза телезрителя роскошными грудями и бёдрами. С улицы раздавались хлопки далёких одиночных выстрелов, ночная жизнь мегаполиса быстро набирала обороты.

Резкий звонок установленного в коридоре белого телефонного аппарата Panasonic разорвал тишину характерным переливом. Мы напряглись. Командир, вопросительно посмотрев на нас, медленно снял трубку:

– Я слушаю, – и он действительно начал слушать. И молчать. Минуты две. Наконец Павел суховато произнёс:

– Спасибо, – и положил трубку на место.

– Кто звонил? – быстро спросил Потапов.

– Анжелика, – Кромвель с виноватой улыбкой пожал плечами и беспомощно развёл руки в стороны. – А я и растерялся.

Ночью захотелось пить. Мутно-серая вода из-под крана показалась подозрительной, и я вышел в коридор с наивными желанием обнаружить там кулер. Аппарат не нашёлся, зато удалось сбросить часть накопившейся злости. Какой-то припозднившийся тип быковатого вида специально толкнул меня плечом, и я с наслаждением уронил его коленом на старый красный ковёр. Нашим не сказал, ругаться будут.

Глава третья
Книги

Миниатюрное гостиничное кафе неожиданно оказалось вполне уютным местом, чистым и светлым. Шесть квадратных столиков, два окна с видом на двор, барная стойка, над которой красуются полки с цветастыми рядами бутылок всевозможного иноземного алкоголя, на стене между окнами – картина с улочкой средневекового города. Большая плазма наверху транслирует музыкальный канал. И потрясающей красоты аккордеон Weltmeister Saphlr. Перламутровый немецкий инструмент лежал на широком подоконнике и словно намекал, что вечерами в кафе может звучать живая музыка. Неужели здесь действительно кто-то играет для посетителей?

Войдя в помещение первым и оценив весь этот уют уже за приглянувшимся столиком, вспомнил, что шёл сюда, заполучив очередную порцию плохого настроения уже из окна номера, – по улице Ярославской катились американские внедорожники HMMWV, знаменитые «Хамви». Два тяжёлых военных джипа вполне боевого вида, правда, без пулемётов наверху, медленно катили в сторону гостиницы «Космос». Ночью мы с Ваней два раза просыпались от звуков перестрелки и тревожного воя полицейских сирен, днём же машин патрульно-постовой службы что-то не видать. Зато под окном, как ни в чём не бывало, катаются американские вояки.

Поэтому и в кафе я пришёл, ожидая увидеть в заведении очередной негатив. А такового не нашлось. Правду говорят напарники, что надо просто привыкнуть. Не так уж всё грустно, встречаются светлые пятна на тёмном фоне.

Хозяйка заведения – тёмноволосая сухощавая особа из числа тех интересных дам, чей возраст после сорока определить уже невозможно, они словно консервируются. Женщина в выглаженном сиреневом переднике принесла на подносах небольшие тарелки с мясной нарезкой, солянку с лимончиком, румяные свиные отбивные с картофелем фри и салатики из какого-то силоса. Их я заметил в последнюю очередь, не любитель. Поставив всё это на стол, она наклонилась к нам и поинтересовалась чуть хриплым голосом, интуитивно глянув в сторону Кромвеля:

– А мальчику хватит? Вон он у вас какой большой, ещё растёт.

Ваня громко хрюкнул и заржал, а я охотно откликнулся, тарелки мне действительно показались слишком маленькими:

– Не хватит мальчику! Можно ещё одну порцию отбивных?

– Сколько угодно! – лучезарно улыбнулась женщина, начиная раскручивать клиентов. – Пиво, мужчины? У меня есть отличное живое пиво. Пивоварня с хорошей репутацией, пять сортов.

– Увы, хозяюшка, увы. Впереди у нас деловая встреча, – кисло улыбнулся Кромвель. – Сами понимаете, командировка.

– Тогда приходите вечером!

– С живой музыкой? – мотнул я головой в сторону аккордеона на подоконнике. – Отличный инструмент.

– Вы музыкант? – оживилась она.

– Э-э… Данила, – немного смутившись, я представился именем из текущей легенды, – Ну, немножко умею. В музыкальной школе учился, два года.

В ответ она ни слова не молвила, только взглянула на меня быстро и усмехнулась. Колко, иронично.

– Коллега, да он у нас ещё и гармонист! – громко восхитился Потапов, похлопав меня по плечу.

– Сам ты гармонист, это аккордеон, деревня! – возмутился я. – Уважаемая, а чёрная икра у вас бывает?

– Не бывает, молодой человек, а всегда есть в наличии, у нас солидное заведение, – значительно ответила женщина и сразу уточнила: – Бутербродами желаете или в хрустальной вазочке?

– Бутерброды, пять штук! – обрадовался я, поворачиваясь к командиру. – Сам оплачу, отдельно, командировочные ляжку жгут. Пора растрясти мошну.

Выданные мне группером карманные две тысячи баксов сотенными купюрами так и лежали в кармане без размена, российских денег у меня пока вообще нет. Здесь все легко рассчитываются долларами, часто оговаривая заранее, в какой валюте хотели бы получить сдачу. Как в Турции.

– Раздухарился! Побереги командировочные для подарка матушке. Не мудри, – щедро махнул ладонью Паша. – Вань, ты будешь?

– Если бы пивка… А то я трезвым ездить боюсь, – ответил Потапов.

– Терпим, коллеги, терпим. Сейчас для нас главное подписать договор поставки запорной арматуры и счётчиков… Несите, хозяюшка! Икра пусть будет чёрная, но белым будет хлеб, – заключил Кромвель.

Через несколько минут на столе появилась большая тарелка с аппетитно выглядевшими бутербродами.

– А у нас три дня назад на американский броневик напали, прямо под окнами! – сообщила хозяюшка.

– Взорвали? – первым спросил я.

– Да что вы, ужасы какие-то говорите… Две стеклянные банки с краской бросили из проезжающей машины. Просто безобразие.

– Это кто же такие, что-то вроде сопротивления? – предположил группер.

– Полиция не шевелится. Поймать надо это хулиганьё, арестовать и посадить на пару годков, чтобы другим неповадно было! – горячо потребовала женщина. – Хорошо, когда американцы по улицам ездят, как-то спокойней становится, что Америка с нами. Без их помощи нас в Евросоюз никогда не возьмут.

Группа энергично закивала головами.

Три дня мы ждали, когда нужный групперу информатор объявится на рабочем месте. Не бездельничали. Коррупционным образом приобретали всякие справки, мотались по всей Москве с попутными делами. Кромвель постоянно собирал какую-то информацию – на перспективу. Постепенно группа обрастала мелким имуществом. Дело в том, что каждый новый рейд в эту реальность начинается чуть ли не с нуля. Через Рубеж ты проходишь имея при себе только одежду без торговых лейблов и деньги. Ну, ещё разрешается взять с собой немного мелочи вроде перочинного ножа. А вот сотовый телефон нельзя, как и ноутбук.

И вообще, что-либо материальное и легко идентифицируемое в этот мир лишний раз лучше не тащить. За регламентом перехода следят Вахтёры, на каждом Рубеже их по двое. Это люди, живущие в двух мирах, а работают они, не удаляясь от пункта перехода. Почему точку переброса называют «рубежом»? Ведь логично было бы назвать эту границу между мирами каким-нибудь словом на букву «П»: порог, проход, переход… Так сложилось. Изначально исследованиями феномена занимались военные, поэтому мы, по воле неизвестного, но очень секретного полковника, ходим через Рубеж.

Так даже лучше, это слово ничего не скажет стороннему человеку, мало ли бывает рубежей. А вот «проход» явно указывает на возможность куда-то попасть…

Командир сдержал обещание, купив и вручив мне в торжественной обстановке ноутбук Dell, который я сам же и выбирал… Ёлки-палки, какой же он толстый и тяжёлый! Да здесь вся электроника такая. Конечно, мне интересно по-новому оценивать ассортимент магазинов и многочисленных ларьков с электроникой, как и запросы клиентов, убеждаясь в верности полученных от инструкторов сведений. Сотовые телефоны быстро становятся главным электронным товаром. Сейчас в моде аппарат Motorola RAZR V3 – его реклама видна повсюду, первые, ещё кривоватые «самсунги». У тех бизнесменов, что побогаче, в ходу статусные Vertu.

На телефон уже можно ставить собственную мелодию – отрывок в формате mp3, из самых модных рингтонов: имитация патрульной радиостанции «Первый, первый, я база, ответьте!», бой кремлёвских курантов, звонок старого дискового аппарата и прочая юморная фигня. Некоторые хитрецы ставят на дешёвые телефоны рингтон с Vertu и радуются, когда кто-то из прохожих оглядывается на крутой сигнал. Но у большинства звонок тот, что идёт от производителя по умолчанию. Народ обновлять имеющиеся девайсы не торопится. В развитии этого мира заметна существенная задержка, связанная, скорее всего, как с неторопливостью политических процессов, так и с более низкой покупательной способностью населения. Их 2008 год не тождественен нашему. Есть много общего в культуре, практически неотличима материальная среда. А вот проникшие повсюду метастазы коррупционной и криминальной вольницы придётся изучать, всё это больше похоже на наш 1998 год.

Социальные сети уже есть, но не в том виде, как в нашей реальности, обогнавшей эту более чем на десяток лет. Молодёжь тут всё чаще и чаще сидит во ВКонтакте, остальные в Одноклассниках или ЖЖ. В основном там фотографии и их оценки. Уже работают молодые поисковики «Яндекс» и «Рамблер».

Магнитные носители ещё не совсем отошли в прошлое, и продаются они не где-то на периферии или на развалах барахольщиков, как это остаточно было в нашем 2008-м, но и в самом центре столицы. Уже появились торговцы новым товаром: цифровыми аудиоплеерами и DVD, у них много программного обеспечения и специальной литературы «для чайников». Эти торговцы немного отличаются от книжников, которые тоже повсюду, технологическими новациями занимаются щупленькие, очкастые, интеллигентные ребятишки. А вот диски Blu Ray мне на глаза пока не попадались.

Фильм «Аватар» в прокат ещё не вышел, 3D-мания не началась. По всему городу стоят самодельные раскладные столы с пиратскими DVD-фильмами, за ними сидят угрюмые и настороженные продавцы, вечно выглядящие из-за стопок, как контрабандисты.

Люди честно радуются любой попавшей в руки электронике, обществу она ещё не приелась. Сидеть в кафешке с открытым ноутбуком – это модно, круто, и лучше расположиться у окна с видом на оживлённую улицу. Телефоны выставляют напоказ, хвастаясь моделями, потому что все аппараты разные, легко узнаваемые издали. Ничего, скоро и здесь безликие смартфоны напрочь убьют аппаратную индивидуальность обладателя, об эффектных «раскладушках» придётся забыть.

Сегодня контакт объявился. Павел с ним уже связался, предупредив, что скоро приедет. Если информация по местонахождению объекта будет получена, то столица услышит от нас слова прощания.

Через час вышли на улицу.

Стояло тёплое солнечное утро. Нет, уже день, так будет правильней. Действительно, и чего это я решил, что этот мир полностью в дерьме? Погода звенит, настроение после сытного и вкусного завтрака замечательное. Бандитского «Шевроле» возле входа не оказалось, братва уехала на работу, пора и нам.

«Рафик» выехал на Кибальчича, затем свернул на улицу Павла Корчагина.

В этом мире книжная торговля всё ещё процветает, столичный и российский рынок осваивает огромное количество издательств самого разного профиля, сетевые книготорговые фирмы и фирмочки, последних больше всего. В одну из таких коммерческих организаций мы и направлялись. Пропетляв между домами, постучав колёсами по рытвинам, Потапов второй раз произнёс что-то про «оленевода на вас нет» и в сердцах высказался:

– Как они тут без навигаторов живут?

– Да, Ваня, было такое время, когда каждый московский таксист вполне справедливо считался краеведом… – ностальгически заметил Кромвель.

Автопроизводители только начали осваивать на российском рынке сегмент систем спутниковой навигации, и первой стала компания BMW, выпустившая диски с картами Москвы и Подмосковья. За такую навигацию покупателю придётся заплатить дополнительно 3800 евро. Я рассматривал в автосалоне это чудо информационных технологий, где вместо кириллицы используется транслитерация, а детализацию карты никак не назовешь выдающейся, косяк на косяке. Даже имея необходимые средства, группа не может поставить такое устройство на коммунхозовскую машину. Явная засветка, бросающееся в глаза несоответствие. Да и выломают сразу.

– Ездим по кругу, как последние лохи, – ворчал группер. – Дел на каких-то десять минут, а кружим полчаса.

– Ну а я что, виноват, по-твоему? Половина домов без табличек! – вяло оправдывался Потапов. – Оленевода на них нет.

Наконец Павел что-то заметил.

– Стоп, здесь! – командир открыл дверь и вышел из микроавтобуса, остановившегося возле крытого шифером крутого козырька над лестничным маршем – спуска в подвал. Я, не увидев поблизости баннера или вывески с названием фирмы, опять принялся выискивать номера домов, а Иван спросил:

– Какие разведпризнаки, шеф?

Подняв с земли белое кольцо из спаянной пластиковой полоски, командир показал её нам. Неподалеку лежали и другие кольца.

– Это обвязка так называемого «стандарта», книжной пачки в толстом крафт-картоне. Значит, именно здесь книги перегружают в подвальный склад фирмы. Кстати, так их бросать не следует, это же настоящие ловушки. Одной ногой наступишь, другой зацепишься, – и ты уже на земле с разбитым носом.

– Наш адресочек, фирма «Ирбис» находится здесь! – подтвердил я, наконец-то заметив облупившуюся табличку, на которой что-то можно прочитать. – Между прочим, минут десять назад видел такие петли и в другом месте.

– Да тут полно книжных контор! – кивнул Кромвель. – Метро «Проспект Мира» недалеко, а там находится крупнейшая книготорговая оптово-розничная толкучка – «Олимпийский». Для нас это просто бывший спортивный комплекс, а ведь некогда там была настоящая книжная Мекка… Помню, в выходные с «Олипмийского» не вылезал. Эх, славные были времена, современным молодым непонятные.

– Чего это непонятные? – искренне возмутился я. – Глупости говоришь. Тоже частенько там бывал! С детства много читаю.

– Сколько же в 2008-м было годков нашему юному библиофилу? – насмешливо поинтересовался Потапов, хотя ему был хорошо известен мой возраст.

– Дурака не валяй. Кстати, я тогда как раз только дембельнулся, ещё с родителями жил. Читать ударился, как бешеный.

– И сколько же ты с мамой прожил? – не унимался Ванька. – Как раз тогда и начало появляться племя маменькиных сынков. Моя родственница своего охламона до тридцати пяти не могла выгнать из дома.

– Нормально всё, не переживай. Работал на основной, ещё и компьютерами занялся. Через четыре года уже купил хорошую однушку в Казани, – с вызовом ответил я. – А ты когда своим жильём обзавелся, взрослый такой?

– Ладно, ладно, не самовозгорайся, – остановил меня командир.

– Все идём? – осведомился у него Потапов.

– Нет, Фантомас, ты останешься в машине, не будем людей пугать. Два мужика это, скорее всего, обычные визитёры, а вот три – уже возможная пробивка точки или попытка смена крыши начальниками местного землетрясения.

Внизу было прохладно и темно.

Лапочки светили слабо, глаза не сразу привыкли к сумраку. В подвале обнаружилось просторное хранилище, уставленное рядами деревянных паллет с огромными кубами тех самых книжных пачек. Часть рядов была затянута сеткой, это защита от воровства. Здесь же, на пустом поддоне лениво курили два грузчика звероватого вида, похожие друг на друга, словно братья-погодки, и удостоившие нас лишь мимолётными взглядами. Рядовые работяги, не любящие напрягаться, тем не менее, были наготове – они держали рядом с собой пару длинных прутьев из арматуры с витым рисунком проката, концы которых были для удобства хвата обмотаны черной изолентой. Ну и рожи! Всякое бывает в опасном книжном деле, разные люди сюда заглядывают.

От нижнего края одного из забранных решётками слуховых окон вниз был проложен длинный желоб из оцинковки, по которому, как я понял, в подвал спускают книжные пачки, сгружаемые с грузовиков. В конце помещения виднелась обитая металлом дверь, за которой находились офисные комнаты и стеллажи с книжной выставкой.

– Не торопись, Лаки, я первым зайду, – негромко предупредил Кром.

Кивнув, я вернулся к паллетам и принялся читать этикетки на пачках от издательств, многие из которых у нас уже перестали существовать: «Ниола – 21 век», «Олма-пресс», «Мнемозина», «Нева»…

Мы оказались не единственными посетителями подвала. Не успев начать разговор с нужным человеком, менеджером фирмы «Ирбис» по имени Виктор, Павел вынужден был прерваться, ожидая, когда тот закончит работать с подошедшим клиентом.

Это фирма-коллектор, накапливающая с помощью книгообмена с коллегами широкий ассортимент и предлагающая его для реализации оптовым и розничным торговцам. И в нашей реальности раньше было много маленьких книжных издательств и мелких перекупщиков, частенько работающих в точно таких же подвалах. Ведь именно книготорговцы, пожалуй, стали пионерами капитализма в новой России, до них малым бизнесом занимались разве что фарцовщики. После наступления эры капитализма многие из предприимчивых людей подались в этот новый бизнес, где правоохранители и инспектирующие органы поначалу на многое закрывали глаза, в силу по-советски особого отношения к книге и чтению вообще. Это если смотреть в прошлое романтическим взглядом. На самом же деле долгое время ни правоохранители, ни криминалитет понятия не имели, да и представить себе не могли, какие огромные деньги вращались в среде «книжных червей», «ботаников» и «очкариков».

Менеджер по имени Виктор в излишне, пожалуй, просторной светлой куртке, под полами которой вполне мог оказаться пистолет, терпеливо выслушивал нудного клиента. Переспрашивал, уточнял, добросовестно советовал, то и дело подходя с ним к стеллажам, что-нибудь там показывал, отбивал в простейшей DOS-программе накладную за накладной. Нам же приходилось терпеливо ждать, чтобы поговорить без чужих ушей.

Пользуясь моментом, я и сам двинулся вдоль стеллажей, принявшись изучать содержимое книжной выставки и постоянно сравнивая ассортимент с нашей реальностью.

В части переиздания иностранной литературы разницы я не заметил. Вот вам Майер со своими «Сумерками», после которых по планете покатился медийный вал вампирятины, вдохнувший новую жизнь в угасающую субкультуру эмо и готов. Так же, как и у нас, популярны Пауло Коэльо и Дэн Браун.

Год назад исправно вышла легендарная компьютерная игра «Сталкер», и книгоиздатели не замедлили откликнуться целым валом книг. А вот серия «Спецназ» развиться не успела, она здесь совсем куцая, свежих книг нет. Всё закономерно. На Земле-2 не было победы во Второй чеченской войне, поэтому не возникло и культа воина-победителя.

С патриотической литературой вообще грустно, либеральный идеологический контроль в принципе не одобряет издания подобного чтива. Таким авторам к бумажной книге не пробиться, как не видать им литературных премий и упоминаний в либеральной прессе… Хм, интересно. Надо будет посмотреть сетевой самиздатовский ассортимент, хоть там не всех патриотов развенчали-извели? Что они пишут, сколько у них читателей?

Не видно Бушкова, а ведь он был уже образцово популярен, в том числе и у меня, нет Корецкого, жёстко проявляющего криминальные ужасы времён начала дикого капитализма. На месте Веллер и Юрий Никитин, перебежчик Резун-Суворов, Тополь и Незнанский. Всё в порядке у Робски и Хакамады, Санаев просит похоронить его за плинтусом, процветает будущий публичный либерал Акунин. Женщины зачитываются любовными романами Вильмонт, Платовой и Дашковой.

Лукьяненко, Маринина и Донцова и здесь в безусловных топах. Книг Лукьяненко, правда, мало, он не либерал, нечего его баловать. Люди всё так же верят писанине Маловичко, Правдиной и Свияш. В детской литературе началась эпоха космополитичного Лунтика. Фантастические серии стоят в узнаваемом оформлении: «Звёздный лабиринт», «Абсолютное оружие», «Фантастический боевик», непропорционально много юмористической фантастики, чувствуется, что насмешка приветствуется.

А вот с известными авторами сплошная нестыковка. Здесь жизнь обошлась с будущими знаменитыми писателями по-своему, разными дорогами пошли перспективные авторы. У кого-то из них в силу жизненных обстоятельств не возникла необходимая для писательства мотивация, кому-то в либеральной среде не удалось пробиться к издателю. Зато в знакомых сериях встречается много незнакомых фамилий.

– Простите, а Калашников у вас имеется? – не выдержал я.

– Это который? – откликнулся менеджер, с удовольствием отвлекаясь.

– Ну, он написал «Сломанный меч Империи», например. А из нового – «Будущее человечество».

– Мистик-авангардист?

– Публицистика, политическая журналистика.

Книготорговец отрицательно помотал головой.

– Андрей Круз? Каменистый, Корнев?

– Впервые слышу.

– А Денисов?

– Имеется в виду Вадим Денисов, северянин-эзотерик, автор цикла для антивеганов «Лечебные медведи России»?

– Не-не, такого Денисова нам не надо!

Обалдеть! Заметив моё изумление, командир незаметно толкнул меня локтем в бок: не болтай лишнего, не буди в человеке ненужный интерес. Запомнит, начнёт выяснять, что это за авторы такие.