Жертвы Блицкрига. Как избежать трагедии 1941 года?

Идеология и арифметика

Вот советский источник времен, когда СССР еще не обязан был льстить Польше, чтобы она не сбежала из Варшавского договора. Это Малая советская энциклопедия, причем том за 1939 год, то есть статья о Польше писалась еще до войны, в 1938 году, когда немцы и поляки, совместно уничтожившие и захватившие Чехословакию, еще были «братья навек». Эта энциклопедия сообщала о военной мощи Польши следующее:

«Вооруженные силы. Важнейшее оружие польского фашизма – его армия, укомплектованная по принципу всеобщей воинской повинности. Бюджетная численность ее с 1924 составляет официально около 264 т. ч., фактическая – около 320 т. ч. Военный бюджет и сверхсметные ассигнования на подготовку к войне (на военную промышленность и пр.) непрерывно растут; проект бюджета на 1938/39 предусматривает ассигнования на вооруженные силы в сумме 800 млн злотых». (Доходная часть бюджета Польши на 1938/39 год была 2475,1 миллиона злотых, то есть только на армию тратилось 32 % бюджета.)

«Пехота состоит из 30 пехотных дивизий (из них 1-я, 2-я и 3-я носят название «дивизий легионов»); конница объединена в отдельные кав. бригады (12) и кав. дивизии (1). Кав. дивизия состоит из 3 кав. бригад, 2 дивизионов конной артиллерии, 1 саперного эскадрона и 1 взвода связи. Имеется 3 полка шволежеров (легкая кавалерия), 27 уланских полков и 10 полков конных стрелков; всего 40 кавалерийских полков. Артиллерия состоит из 11 групп артиллерии, 31 полка, 2 дивизионов легкой артиллерии, 10 полков тяжелой, 1 полка сверхмощной, 14 дивизионов конной артиллерии, 1 полка мотоартиллерии, 1 полка и 8 дивизионов зенитной артиллерии. Бронетанковые силы состоят из 10 танковых батальонов, 2 бронедивизионов, 2 дивизионов бронепоездов. Из других технич. частей нужно отметить: 8 саперных батальонов, 1 мостовой батальон, 1 электротехнич. батальон, 1 радиотелеграфный полк, 4 автодивизиона и 1 химическую группу. Воздушные силы состоят из 2 групп воздухоплавания, 6 авиаполков, 2 батальонов воздушных шаров. Число военных самолетов в Польше достигло 2.000 (включая резерв). …Боевая подготовка армии в техническом и тактическом отношении довольно тщательная».

Обращу внимание, что у Польши еще в 1938 году было 2000 боевых самолетов и 15 кавалерийских бригад.

Давайте рассмотрим эти кавалерийские бригады. Как вы выше прочли, на 1938 год их у Польши было 15, но потом историки начали убедительно сообщать, что их всего 11. В связи с чем так? Ведь при мобилизации число соединений увеличивается, а не уменьшается.

А это важно, поскольку кавалерийские бригады были ударной силой польской армии. У немцев ударной силой были танковые и легкие дивизии. Но легкая дивизия немцев состояла из одного-двух кавалерийских стрелковых полков, разведывательного полка или батальона (бронеавтомобили и мотоциклы) и собственно танкового батальона. То есть легкая немецкая дивизия – это та же танковая дивизия, но только пехота легкой дивизии передвигалась на лошадях, а не на бронетранспортерах или грузовых автомашинах, как в танковых дивизиях (на то время бронетранспортеров и для танковых дивизий у немцев еще не хватало).

А по штату в польской кавалерийской бригаде было три кавалерийских полка и танковый дивизион, то есть польская кавалерийская бригада – это та же танковая дивизия. Бригада даже превосходила немецкую легкую дивизию по общей силе своих подвижных стрелков (три кавалерийских полка против одного-двух). Мало этого, как вы увидите ниже, с проведением мобилизации кавалерийских полков в польской кавалерийской бригаде становилось не три, а четыре.

Остановимся немного на кавалерии.

Кавалерия на поле боя

Поскольку у кавалеристов из оружия видят только сабли, то при воспоминании о кавалерии множество историков кривят рот на кавалерию как на архаику из древних времен. Все не так просто. Безусловно, лошадь – это живое существо и уязвимо на поле боя так же, как и человек, на марше точно так же уязвимо с воздуха, но лошадь не нуждается в бензине, легко обходится подножным кормом и фуражом, найденным на месте.

Дважды Герой Советского Союза генерал-лейтенант В.С. Петров вспоминал, что даже накануне войны далеко не все артиллеристы были довольны механизацией. До этого тяжелую гаубицу, весом в 4 тонны, на его батарее тащили 8 лошадей. А ведь эти лошади сколько труда требовали по уходу за собой! Плюс 4 человека должны были ими управлять, а тут мощные тягачи, на которые только что перевооружили батарею, в которой начал служить Петров, – почему эти тягачи не радовали артиллеристов? Петров сообщает обрывок разговора: «Гаранин, едва миновав арку, снова завел речь о тягачах. Его волнует уязвимость. Близкий разрыв снаряда, по его мнению, мог привести тягач в негодность. Конная тяга обладала большей живучестью. Даже один унос из четырех (пара лошадей) в состоянии тащить гаубицу.

– А снабжение топливом? Нефтебазы в тылу за пятьдесят – сто километров… Пути подвоза прерваны, как было в прошлом году во Франции, – все… конец… – рассуждал Гаранин. – Пустые баки не наполнишь за счет подножных кормов и конфискации овса у местного населения».

В этом-то и дело – кавалерия гораздо автономнее, нежели войска на механическом транспорте. Недаром немцы к концу войны пытались воссоздать свою кавалерию, но не смогли.

Что касается сабель, то и тут далеко не все просто. Для примера приведу воспоминания советского генерала А.Т. Стученко, в 1941–1942 годах бывшего командиром кавалерийского полка и командиром кавалерийской дивизии, впоследствии – командира стрелкового корпуса. У кавалеристов есть специфика – их командиры не посылают подчиненных в атаку, а ведут, посему я сокращу записанные литератором воспоминания Стученко за счет рассказов о его личном действии оружием и за счет описания красот природы.

«Полученные разведывательные данные доложены генералу Дрейеру. Он приказывает 58-му и 52-му кавалерийским полкам выйти на опушку леса, с тыла атаковать расположенный в обороне 35-й немецкий пехотный полк, чтобы облегчить нашей пехоте прорыв фронта.

Часам к восьми утра мы изготовились к атаке, развернувшись в две шеренги вдоль опушки леса. …С дерева в бинокль слежу за немцами. Они ничего не подозревают, ходят во весь рост по траншеям. Хотел уже подать сигнал ракетой, как вдруг наблюдатели заметили оживление у противника. Немецкие солдаты стали выходить из траншей и стекаться в лощину к подходившим кухням. «Надо подождать: ударим, когда начнут завтрак», – решил я и сигнала к атаке не подал.

– Товарищ командир, – слышу взволнованный голос Саковича. – Смотрите влево.

Взглянул туда и вздрогнул. Из-за выступа леса появилась колонна мотоциклистов. Пойди мы в атаку – как раз попали бы под ее фланговый удар…

Выжидаю еще двадцать минут. И только когда мотоциклисты втянулись в лощину, поставили мотоциклы и тоже принялись за завтрак, я выпустил сигнальную ракету.

Эскадроны с мощным «ура» вылетели из лесу. Грозно сверкнули клинки. Прыгнув с дерева прямо в седло и выхватив из ножен свою «кубанку», вырываюсь вперед, занимаю свое место в строю и веду полк в атаку. Немцы, попав под шквал огня с тыла, на секунду онемели, а потом заметались в панике – кто бросился в траншеи, кто побежал к лесу, навстречу нам, кто – к позициям нашей пехоты. Всюду их поджидала смерть. Рубили беспощадно. Но многие гитлеровцы уже опомнились и начали отстреливаться. Приближаясь к траншее, отчетливо вижу немца, поворачивающего пулемет в нашу сторону. Иду на него. Сверлит мысль: успеть бы до того, как он даст очередь… Безжалостно шпорю коня, замахиваюсь шашкой… но пулеметная очередь упредила мой удар на доли секунды. Конь по инерции прыгает через траншею. Успеваю нанести сильный удар по голове гитлеровцу и вместе со смертельно раненным конем падаю на землю…

…Итак, за четверть часа – два убитых коня. Невеселый итог. Заводного коня больше не оказалось, пришлось спешить Саковича и сесть на его лошадь.

Группы пленных немцев, подгоняемые всадниками, направляются к лесу. На поле много убитых и раненых вражеских солдат. Потери есть и у нас, но совсем незначительные. Специально выделенные команды подбирают раненых и убитых. Вижу, пора кончать. Даю сигнал отхода. Все бросаются в лес. …Почти у самого леса конь, на которого только что я сел, прошитый не то автоматной, не то пулеметной очередью, рухнул на землю, увлекая меня за собой. Пришлось добывать четвертого коня. Да, что-то не везет мне.

Быстро, с помощью офицеров штаба, собрали людей в лесу, в заранее намеченном районе сбора. Подсчитали потери. 10–12 убитых, человек сорок раненых, в том числе и легко. Противнику же досталось изрядно. Вырубили мы почти целиком 4-ю и 7-ю роты немецкого пехотного полка. Взяли в плен около 30 солдат и унтер-офицеров. …Наш успешный набег был подробно описан в «Правде» 14 сентября 1941 года».

И еще один его бой.

«Данные разведки, организованной штабом, подтвердили эту догадку. Надо было помешать противнику обойти наш фланг. … Под давлением превосходящих сил противника наши разрозненные подразделения отходили. Следом за ними густыми толпами шли немцы, беспорядочно стреляя из автоматов и оглашая окрестность пьяными криками. Они настолько были уверены в своей победе, что двигались без всякой разведки и охранения, да и боевого порядка никакого не придерживались. Этой беспечностью мы и воспользовались. Почти на глазах у немцев, в полукилометре от них, за небольшой высоткой, развернулись для атаки в конном строю два наших кавалерийских полка. Заняли огневые позиции артиллерийские батареи. Ко мне подошел незнакомый командир с артиллерийскими петлицами и предложил дать по немцам залп из «катюш». До этого я только слышал, что есть какие-то «катюши», но ни разу их не видел. Я спросил, когда они смогут дать залп. Командир – это был капитан И.А. Флеров – ответил: через пять-шесть минут. Я ответил согласием, а сам не поверил, что так быстро подготовят установки, да и в действенности их стрельбы сильно сомневался. Поэтому, не дожидаясь «катюш», приказал своим батареям открыть беглый огонь по немцам и, выхватив шашку, подал команду для атаки.

Проскакав метров двести, мы очутились на открытом месте, откуда было видно, как немцы, попав под огонь наших орудий, мечутся, пытаясь встать в цепи, – принять боевой порядок. И тут послышался непривычный для слуха шелестяще-свистящий звук, и над толпой гитлеровцев выросли столбы огня, дыма и взметенной взрывами земли. Заговорили наши «катюши». Немцы попадали в ужасе и лежали, пока над их головами не перестала бушевать огненная буря. Потом повскакали на ноги и заметались по полю, как безумные. А многие так и остались лежать. Видя все это, бойцы наши прокричали такое «ура», что у фашистов и вовсе кровь застыла в жилах. А всадники уже налетели на них. Через несколько минут от пьяной толпы гитлеровцев почти ничего не осталось, за исключением пленных и успевших убежать в ближайший лес.

Ныне находятся люди, которые пытаются утверждать, будто в годы Великой Отечественной войны наша кавалерия не применяла атак в конном строю и таких атак вообще не было ни одной. Не знаю, как могло возникнуть такое несправедливое, неверное и даже обидное для советской конницы мнение. Конные атаки у нас были. В этой книге я пишу о них, как непосредственный участник. Я не берусь обобщать способы боевых действий, применявшиеся во всей нашей коннице. Я говорю только о тех частях и соединениях, которыми сам командовал в 1941–1942 годах. Об этих конных атаках еще сейчас могут рассказать сотни, тысячи бойцов и командиров, которые в них участвовали. Больше того, скажу, что в пешем строю наши соединения и части боевые задачи решали с меньшим боевым эффектом».

То есть кавалеристами атака в конном строю проводилась очень редко и только тогда, когда для нее были необходимые условия. После войны 1939 года над польской кавалерией начали смеяться за то, что она якобы ходила в сабельные атаки на немецкие танки. Это, разумеется, пропагандистская глупость, но в самой сабельной атаке на танки нет ничего удивительного, если ее ведут храбрые и инициативные кавалеристы.

В воспоминаниях бывшего Председателя Госплана СССР Н.К. Байбакова есть эпизод, когда его в 1942 году послали уничтожать нефтяные скважины Северного Кавказа в виду наступающих немцев, и там он в штабе маршала Буденного услышал, что кубанские казаки в сабельной атаке уничтожили 10 немецких танков. На самом деле казаки прихвастнули, это были не танки, а оторвавшиеся от своей пехоты немецкие танкетки. (Гусеничные бронированные машины, имевшие двух членов экипажа, а на вооружении пулемет не в башне, как у танка, а в лобовом броневом листе). За счет быстроты и маневренности на коне, казаки, вооруженные бутылками с горючей смесью, заскакивали в тыл танкетке и поджигали ее. Байбаков так передает услышанное:

«Когда мы направились к двухэтажному дому, кавалеристы, стоявшие у плетня кучкой, возбужденно переговаривались.

– Она вертится, проклятая, а я ее горючкой и… шарахнул. Они, как крысы, повыскакивали. А я их шашкой достал, – усмехнулся черноглазый кубанец».

Но вернемся к польской кавалерии.

Как сосчитать?

Польский кавалерийский полк по численности был чуть меньше немецкого пехотного батальона, имевшего на вооружении 36 ручных и 36 станковых пулеметов, 9 противотанковых ружей, 9 50-мм минометов и 6 81-мм минометов. При своих 12 станковых и 18 ручных пулеметах, 4 противотанковых орудиях, вместе с 12 противотанковыми ружьями польский кавалерийский полк, разумеется, уступал немецкому батальону в плотности огня, но сколько этого огня надо? Если все в полку будут только пулеметчиками, минометчиками и артиллеристами, то кто в атаку будет ходить?

Кстати, «Конная атака (szarza) не являлась тогда регламентированным видом боевых действий. Согласно «Общей инструкции для боя» (Ogolnej instrukcji walki), изданной еще в 1930 г., кавалерия должна была двигаться в конном строю, а сражаться – в пешем. На практике, однако, допускались исключения (например, при неожиданном нападении на противника с целью застигнуть его врасплох или при прорыве из окружения). Инициатива конных атак 39-го года исходила, как правило, от самих командиров кавалерийских частей и подразделений, а в одном случае (под Калушином) польский эскадрон атаковал подобным образом вследствие неправильно понятого приказа старшего начальника»^[2]. За всю Германо-польскую войну кавалерия Польши провела всего 6 сабельных атак.

Как видите, польская кавалерия, как и у немцев, это были достаточно хорошо вооруженные стрелки, но только сопровождавшие танки не на автомобилях или бронетранспортерах, а на лошадях.

Конечно, польские кавалерийские бригады были слабее, нежели собственно танковые дивизии немцев, но их было 15 против 6 танковых и 4 легких дивизий немцев.

Но и это не все. Рассмотрим состав конкретной польской кавалерийской бригады на август 1939 года, описанный в статье о польской кавалерии из помянутого журнала «Цейхауз»:

«Поморская кавалерийская бригада (командир до 25 августа 1939 г. – генерал бригады С. Гжмот-Скотницкий, затем полковник А. Закжевский) состояла из 16-го полка великопольских улан, 18-го полка поморских улан, 2-го полка рокитнянских шволежеров и 8-го полка конных стрелков; 11-го конно-артиллерийского дивизиона, 81-го бронедивизиона, 91-й батареи ПВО, самокатного и пионерного, эскадрона связи и саперной роты «Хошча». Бригаде были приданы также 1-й и 2-й стрелковые батальоны».

То есть накануне войны в этой бригаде было четыре полка и еще два стрелковых батальона, то есть еще не менее полутора тысяч стрелков на автомобилях. А в справочной литературе дается, что в польской кавалерийской бригаде до войны было только три кавалерийских полка и танковый дивизион (батальон), а численность бригады получается всего 3427 человек. И вот на таких числах строится подсчет численности польской армии. Но если на самом деле после мобилизации в польской кавалерийской бригаде было уже не три, а четыре кавалерийских полка, и еще два пехотных батальона, то тогда какова была реальная численность польских соединений накануне войны?

Тему продолжу дальше, а пока отвлекусь.

Мобилизация

Остается только возмущаться тем, что польское правительство и генералы не сидели на скамье подсудимых в Нюрнберге. А что еще делать, если не возмущаться, когда читаешь вот такую информацию на вполне себе прорежимном российском сайте^[3].

«В 1938 г. в докладе польского Главного штаба сообщалось: «Расчленение России лежит в основе польской политики на востоке… Поэтому наша возможная позиция будет сводиться к следующей формуле: кто будет принимать участие в разделе. Польша не должна оставаться пассивной в этот знаменательный исторический момент. Задача состоит в том, чтобы заблаговременно хорошо подготовиться физически и духовно… Главная цель – ослабление и разгром России».

С 1937 г. шла активная модернизация польских Вооруженных сил.

С 1938 г Польша активно включилась в передел политической карты Восточной Европы. 17 марта 1938 г. она при поддержке Германии предъявила Литве ультиматум с требованием признать Виленский край, оккупированный ею в 1920 г., неотъемлемой частью Польского государства. В противном случае Польша угрожала оккупировать страну.

Польские войска начали обстрел литовской территории. Правительство Литвы 19 марта 1938 г. приняло требование Польши открыть границы. Между Литвой и Польшей были установлены дипломатические отношения.

1 октября 1938 г. Польша направила ультиматум правительству Чехословакии с требованием передать ей Тешинскую область и вечером того же дня ввела свои войска на ее территорию.

21 марта 1939 г. Польша отвергает требование Германии предоставить ей возможность строить железную и шоссейную дороги, чтобы наладить связь с вольным городом Данциг.

22 марта 1939 г. Польша провела частичную скрытую мобилизацию пяти пехотных дивизий, чтобы обеспечить в дальнейшем полную мобилизацию основных Вооруженных сил польской армии».

И не только. На следующий день, 23 марта, начали формироваться армии «Краков», «Лодзь», «Модлин», «Поможе», «Познань», оперативное объединение «Нарев», и эти армии начали готовиться к боям. В июле к ним добавились армии «Прусы» и «Карпаты», а с началом войны и оперативное объединение «Вышкув». То есть Польша начала мобилизацию еще в марте 1939 года, и даже за месяц до того, как немцы разорвали с нею пакт о ненападении. Как это понять? Польша нагло провоцировала немцев? Начав такую мобилизацию, она уже не могла остановиться – выгруженные со складов боеприпасы должны были быть расстреляны.

Польский счет

На сайте Польский Фильм. ру явно польским автором (уж очень много подробностей) дано «совершенно точное» перечисление всех польских соединений и объединений, участвовавших в войне 1939 года. Воспроизведу:

«Военные силы РП включали в себя 7 армий и оперативную группу «Нарев»

Армия «Модлин» (бригадный генерал Эмиль Крукович-Пшеджимирский)

8-я дивизия пехоты (полковник Теодор Фургальский)

20-я дивизия пехоты (полковник Вильгельм Лавич-Лишка)

Мазовецкая бригада кавалерии (полковник Ян Карч)

Новогрудская бригада кавалерии (бригадный генерал Владислав Андерс)

Варшавская бригада НО (полковник Юзеф Сас-Ношовский)

Армия «Поморье» (дивизионный генерал Владислав Бортновский)

9-я дивизия пехоты (полковник Юзеф Веробей)

15-я Велькопольская дивизия пехоты (полковник Здзислав Пшиялковский)

27-я дивизия пехоты (бригадный генерал Юлиуш Драпелла)

Поморская бригада кавалерии (бригадный генерал Станислав Гжмот-Скотницкий)

Поморская бригада НО (полковник Тадеуш Маевский)

Хелминская бригады НО (полковник Антони Жураковский)

Отдельное подразделение «Висла» (подпоручик Роман Канафойский)

Оперативная группа «Восток» (бригадный генерал Миколай Болтуть)

4-я дивизия пехоты (полковник Тадеуш Любич-Незабитовский, с 4 сентября 1939 – полковник Мечислав Равич-Мысловский, с 12 сентября 1939 – полковник Юзеф Веробей)

16-я Поморская дивизия пехоты (полковник Станислав Щвитальский, со 2 сентября 1939 – полковник Зигмунт Богуш-Шишко)

Отдельная группа «Яблоново»

208-й полк пехоты (подполковник Ян Шевчик)

Батальон НО «Яблоново»

Батальон НО «Грудзендз» (капитан Юзеф Краковский)

Авиация армии «Поморье» (полковник Болеслав Стахонь)

Две эскадрильи и дивизион истребителей, а также разведывательные подразделения

Армия «Познань» (дивизионный генерал Тадеуш Кутшеба)

14-я Велькопольская дивизия пехоты (бригадный генерал Франтишек Влад)

17-я Велькопольская дивизия пехоты (полковник Мечислав Моздыневич)

25-я дивизия пехоты (бригадный генерал Франтишек Альтер)

26-я дивизия пехоты (полковник Адам Бжехва-Айдукевич)

Велькопольская бригада кавалерии (бригадный генерал Роман Абрахам)

Подольская бригада кавалерии (полковник Леон Стшелецкий)

Познанская бригада НО (полковник Станислав Щюда)

Калишская бригада НО (полковник Франтишек Судол)

71-й и 72-й танковые дивизионы

Авиация армии «Познань» (полковник Станислав Кузьминский)

Две эскадрильи и дивизион истребителей, а также разведывательные подразделения

Армия «Лодзь» (дивизионный генерал Юлиуш Руммель)

10-я дивизия пехоты (бригадный генерал Франтишек Анкович)

28-я дивизия пехоты (бригадный генерал Владислав Боньча-Уздовский)

22-я дивизия горной пехоты (полковник Леопольд Энгель-Рагис)

Пограничная бригада кавалерии (полковник Стефан Ханка-Кулеша, с 4 сентября 1939 – полковник Ежи Гробицкий)

Авиация армии «Лодзь» (полковник Вацлав Ивашкевич)

Две эскадрильи и дивизион истребителей, а также разведывательные подразделения

Оперативная группа «Петркув» (дивизионный генерал Виктор Томме)

2-я дивизия пехоты Легионов (полковник Эдвард Доян-Сурувка, с 8 сентября 1939 – полковник Антони Стайх)

30-я Полесская дивизия пехоты (бригадный генерал Леопольд Цехак)

Волынская бригада кавалерии (полковник Юлиан Филипович)

Бронепоезд № 52 «Пилсудчик» (капитан Миколай Гончар)

Бронепоезд № 53

Армия «Краков» (бригадный генерал Антони Шиллинг)

6-я дивизия пехоты (бригадный генерал Бернард Монд)

7-я дивизия пехоты (бригадный генерал Януш Гонсеровский)

23-я дивизия пехоты (бригадный генерал Владислав Повежа)

21-я дивизия горной пехоты (бригадный генерал Юзеф Кустронь)

55-я резервная дивизия пехоты (полковник Станислав Калабинский)

10-я бригада кавалерии (полковник Станислав Мачек)

Краковская бригада кавалерии (бригадный генерал Зигмунт Пясецкий)

1-я горная бригада (полковник Януш Галадык)

Авиация армии «Краков» (полковник Стефан Шнук)

Армия «Люблин» (дивизионный генерал Тадеуш Пискор)

39-я дивизия пехоты (бригадный генерал Брунон Ольбрыхт)

Варшавская мототанковая бригада (полковник Стефан Ровецкий)

Комбинированная бригада кавалерии (полковник Адам Закшевский)

Группа «Сандомир»

Два артиллерийских дивизиона

Армия «Карпаты» (бригадный генерал Казимеж Фабрицы)

11-я Карпатская дивизия пехоты (полковник Бронислав Пругар-Кетлинг)

24-я дивизия пехоты (полковник Болеслав Кшижановский)

38-я резервная дивизия пехоты (полковник Алоизы Вир-Конас)

46-й дивизион тяжелой артиллерии (капитан Станислав Козловский)

47-й дивизион тяжелой артиллерии (майор Михал Кубицкий)

Группа «Венгрия»

2 разведывательные эскадрильи

Оперативная группа «Ясло»

2-я горная бригада (полковник Александр Ставаж)

3-я горная бригада (полковник Ян Стефан Котович)

Оперативная группа «Нарев» (бригадный генерал Чеслав Млот-Фьялковский)

18-я дивизия пехоты (полковник Стефан Коссецкий)

33-я резервная дивизия пехоты (полковник Тадеуш Калина-Зеленевский)

Сувалская бригада кавалерии (бригадный генерал Зигмунт Подхорский)

Подлясская бригада кавалерии (бригадный генерал Людвик Кмитиц-Скшинский)

1 эскадрилья истребителей и 2 разведывательные эскадрильи

Резерв Главного штаба ВП

Армия «Прусы» (дивизионный генерал Стефан Домб-Бернацкий)

Северная группа

13-я дивизия пехоты (полковник Владислав Зубош-Калинский)

19-я дивизия пехоты (бригадный генерал Юзеф Квацишевский)

29-я дивизии пехоты (полковник Игнацы Озевич)

Виленская бригада кавалерии (полковник Константы Друцкий-Любельский)

1-й батальон легких танков (майор Адам Кубин)

2-й батальон легких танков (майор Эдмунд Карпов)

Южная группа

3-я дивизия пехоты Легионов (полковник Мариан Турковский)

12-я дивизия пехоты (бригадный генерал Густав Пашкевич)

36-я резервная дивизия пехоты (полковник Болеслав Островский)

Все польские Вооруженные силы подчинялись главнокомандующему – маршалу Эдварду Рыдз-Смиглы. Главный штаб ВП возглавлял бригадный генерал Вацлав Стахевич. Уже в ходе войны были сформированы дополнительные соединения. А именно – армия «Варшава» и отдельная оперативная группа «Полесье». Всего польская армия насчитывала 39 пехотных, 11 кавалерийских, 3 горные бригады и 2 моторизованные бронебригады. Общая численность личного состава – около 1 000 000 человек».

Итак, перечислены дивизии, которые как бы были у Польши на 1 сентября 1939 года. Те дивизии, которые сформировались после начала войны и вошли в армии «Варшава» и «Полесье», должны были иметь большие номера, а если эти две армии формировались из уже имевшихся дивизий, то и эти дивизии должны находиться где-то в приведенном списке.