Метро 2035: Эмбрион. Начало

– Ничего не понял, – честно сказал Витька. Морщины разгладились, человек явно вернулся в привычный штиль простых мыслей.

– Да тебе и не надо. – Кат обернулся:

– Бычий, иди сюда! Дело есть.

Тот посмотрел на Ката, злобно сплюнул, но подошел, нарочито неторопливо, позвякивая кандалами.

– Чего надо?

– Хрен сварился, будешь есть? Да шучу… У тебя дури много, возьми-ка лом и разбей мне цепь.

– Дурачок, что ли? Сам идиот, а меня под расстрел тащишь.

– Да неудобно самому. Помоги, а?

Бычий снова сплюнул, на этот раз под ноги Кату:

– Пошел в задницу, понял?

– Ну как знаешь… – спокойно ответил сталкер и неожиданно ударил раба в подбородок кулаком. Хук справа, так это, кажется, по науке называется.

Бычий отлетел назад и распластался на снегу, раскинув руки.

– Э-гей, скот! Ты что, охерел? – к ним с Витькой уже бежал один из охранников, самый молодой. То ли не терпелось ему размяться, то ли обязанность бегать была именно у этого викинга.

– Да достал он меня, – с ленцой, но громко сказал Кат. Сейчас надо все сделать вовремя. Не спешить и не тормозить.

4. На свободу с чистой совестью

Автомат так и болтался на плече охранника, он больше рассчитывал на дубинку. Подскочил ближе и от души размахнулся, таким ударом можно руку перебить. Кат плавно отступил в сторону, чтобы удар прошел мимо, подскочил сбоку к викингу, заломил шею в захват, одновременно разворачивая его лицом к остальным конвоирам. Викинг захрипел и начал вырываться, но Кат сунул свободную руку в карман и вытащил свою поделку. Если не присматриваться – как есть ТТ. Прямая скошенная рукоятка, узнаваемый ствол.

Викинг оказался шустрый: не оборачиваясь и не лапая недоступный сейчас автомат, он скользящим ударом ножа назад попытался прирезать Ката. Несильно вроде ткнул, неудобно ему, но по животу потекло что-то горячее. Вот скотина…

Сталкер ткнул пистолетом снизу в подбородок пленника и злобно рявкнул:

– Тихо, бля! Грохну! Нож на землю! Давай, Витя, погнали.

Викинг уронил нож и затих, стараясь не шевелиться, пока не убили. Одно дело безоружных гонять, а совсем другое дернуться не вовремя – и мозгами на снег. Приятель подхватил лом и ударил сзади по цепи. Одно звено лопнуло, Кат расставил ноги пошире:

– Автомат у него забери!

Витька сдернул с плеча викинга АКСУ, снял с предохранителя, держась чуть сзади композиции «Восставший раб, разрывающий пасть Самсону».

– Да вам конец, уроды! – вышел из ступора самый шустрый из оставшихся с оружием охранников. Он уже поднимал ствол, когда Витька начал стрелять. Остальные так и замерли, не успев сообразить, что происходит.

Все-таки «пионерлагерь» Базы – это сила. Даже самых дубовых воспитанников научили действовать не задумываясь, но четко. Короткие, по несколько патронов очереди, экономно отработал. Первым отбросило шустрого, потом согнулся еще один, справа – три пули в живот, не комар чихнул. Из оставшихся двоих один успел начать стрелять в ответ. Только с подготовкой у него были проблемы: за спиной Ката заверещал раненый, в кого-то попали. Только не в них с Витьком.

Пока не в них, хотя куртка на животе уже намокла от крови. Хрен с ней, не важно.

– Мочи его! – прошипел сталкер.

Снова короткие очереди почти над ухом. Стрелявший охранник выронил автомат и схватился за лицо. Из-под пальцев брызнула кровь.

Последний вооруженный конвоир поступил умнее всех. Упал на колени, поднял руки и давай орать:

– Не убивайте! Сдаюсь!

– Гасить? – уточнил Витька у Ката.

– Да нет, медаль ему дай. За заботу о пленных.

Раздался выстрел, затем сухо щелкнул боек.

– Еле уложился, – огорченно сказал Витька и бросил пустой автомат на снег. Последний викинг так и упал навзничь, не успев опустить руки. Словно молиться надумал. Поздновато, уже валькирии встречают, со сковородками. Или куда он там попал после смерти.

– Иди оружие собери, а то найдутся желающие, – проворчал Кат. – И ствол подними, не фиг разбрасываться.

Витька пошел к внезапно умершим четверым охранникам, еще минуту назад и не собиравшимся в гости к Одину, а сталкер сунул в карман деревянный муляж, так старательно изготовленный ночами, и толкнул викинга в спину.

– Иди, дружок.

– Какой иди?! А ну-ка, пацаны, навались! – Бычий вытирал кровь с разбитого лица, но ему было не до Ката: охранники насолили всем куда больше.

Викинг не успел далеко отойти, его окружила толпа рабов, кто-то махнул лопатой, а дальше… Кат отвернулся. Мясники. С безоружным все храбрые, но пусть пар выпустят.

Через пару минут Кат и Витька были увешаны стволами – по паре на брата, плюс все магазины. Брать пятый автомат смысла не было, нести тяжело.

Витька немного помахал ломом, разбивая цепи на кандалах Ката, чтобы при ходьбе остатки не звенели. Потом тем же занялся сталкер, освобождая приятеля. Сами кольца не расклепать, а бить по ним сейчас – только ноги стешешь.

– Слушай, Кат, а чего ты меня спрашивал про этого… американца?

– Да он так же из тюрьмы слинял, с деревянным пистолетом. Вот я и вспомнил. Сделал такую же фиговину.

– Мужики, оставьте патронов, – хмуро сказал подошедший Бычий. Руки у него были в крови викинга.

– Нет, – спокойно ответил Кат. – Мы все провернули, наши и трофеи. Вам свобода на халяву, а дальше разбирайтесь сами.

Бычий дернулся было, но уперся грудью в поднятый Витькой ствол. Оценил аргументы и отступил назад.

Повсюду раздавался звон. Все взятые с собой ломы пошли в ход по накатанной, цепи лопались и хрустели. Один чудак вставил ручку от лопаты в кольцо на ноге и пытался его сломать. Раненый выстрелом охранника зажимал набухший от крови рукав, второй лежал рядом, громко постанывая. Двоих, оказывается, зацепило. От викинга посреди всего этого веселья осталась окровавленная куча, потерявшая всякую форму. Как будто с неба упал, да и разбился в лепешку. Прах к праху… Как там дальше?

– Все, стартуем. Иначе они к нам в компанию набиваться начнут.

– Эх… Лыжи бы. На них, говорят, быстро и весело.

– Угу. А лучше снегоход. Вить, не дави на уши, собирай, что найдешь, и рванули отсюда. А я пока пузо перевяжу, зацепил меня охранник, мир его праху.

Витька собрал ножи, сверток с какой-то едой, прихватил у одного из покойных бутылку воды.

– Да, Кат, правильно… Я сейчас. Там у одного пояс хороший.

– Плюнь. По нему потом искать будут. Не бери ничего приметного.

– Да? Чего-то я не догнал. Ладно, идем. Как думаешь, в Нифльхейме стрельбу слышали?

Кат на секунду задумался:

– Эти трещотки? Снег идет… Ветер от них. Да ну, нет, конечно, не слышали. Но к вечеру хватятся, а полдня уже прошло. Двигаем.

И они двинули.

Сперва на снежный вал, ограждавший бывшую улицу Ломоносова, срывая ногти. Потом скатились вниз и пошли по целине в сторону Северного района. Там, конечно, свои проблемы будут, но лучше, чем в плену. Ближайший форпост – «Бульвар Победы», подземные гаражи. Там народец с причудами живет, что не радует. Но оставшийся за спиной Нифльхейм совсем уж беда.

– Мы идем по Уругваю… ваю-ваю… Снег – не вытащить ноги, – напевал Кат, стараясь следить за длиной шагов. Не хватало еще круг нарезать и вернуться в объятия Рагнара. За пятерых викингов их наизнанку вывернут. Живьем. Не хотелось даже думать, насколько буйная у палачей фантазия, но сразу умереть не дадут. Это уж точно.

– Слушай, а чего мы не по проезжей части? – спросил Витька, когда они протопали с километр, держась слева от коробок домов микрорайона, стоявшего за еле видной отсюда дорогой посреди заснеженных полей.

– У них машина есть, ты в курсе? Внедорожник, однако. Мне Рыжий рассказывал. На нем по дороге нас догнать – раз плюнуть. А так иди найди, следы заметает потихоньку.

– А остальные куда разбегутся?

– Да их проблемы.

– Тоже верно…

Дома остались позади, теперь надо было забирать левее, но на дорогу не выходить. Идти было тяжело, оба взмокли, да еще и автоматы плечи оттягивали.

– А сколько народа в машину влезает? – поинтересовался Витька.

– Пять. Ну, шесть, если потесниться. А что?

– Может, на них засаду устроить?

– С чем? С четырьмя «коротышами» на двоих? Забавный способ самоубийства. Не выдумывай. Идти надо. Водички по глотку и дальше, строевым… гм, сугробным шагом.

Начало темнеть. Идти, если Кат правильно помнил довоенную карту, не очень далеко. Но по снежной целине, да еще стараясь не соваться к дороге, получалось, что надо устраивать лежку. Не дойдут сегодня, хоть тресни.

Спать пришлось в снегу. Опять же спасибо инструкторам Базы, в теории учили когда-то и этому способу. В норе тепло, главное, не задохнуться. Раненый живот болел. Кат перетянул его до этого как мог, перевязал чистой тряпкой, а здесь, на привале, занялся всерьез. Разломал патрон, высыпал порох и прижег рану, обеззараживая. Разрез неглубокий, до мышц, но длинный. Удачно задел покойный викинг, жить не помешает. Главное, грязь не занести. А для этого шить придется. Выдернул нейлоновую нитку из куртки, припасенную иголку из воротника, кое-как залатал. Грубо, но в таких условиях и это достижение.

Доели взятую как трофей еду – естественно, жареная свинина и пара кусков хлеба. Викинги, конечно, уроды, но со жратвой вопрос поставлен четко. Допили воду и набили в бутылку снега, к утру растает, будет еще попить. Легли, укрывшись как получится своими куртками.

Кат проснулся среди ночи от странного звука.

Не вой мортов – это он сразу бы узнал. Треск? Хруст? Непонятно. Но где-то близко. Витька сладко спал, похрапывая и обнимая во сне автомат, словно ребенок игрушку. Осторожно, стараясь не разбудить приятеля, сталкер взял автомат и пополз к выходу из норы. За ночь похолодало, снег слежался. Высунувшись наружу, Кат прислушался. Да, совсем рядом.

Хрум. Хру-у-м…

Идет кто-то. По их следам идет, что печально. Но шаги странные, люди, даже крадучись, так не ходят. Зверь какой-то?

Выбравшись из норы целиком, но не разгибаясь, Кат настороженно повел стволом в сторону звука. Небо в вечных облаках, а до рассвета еще где-то час, не видно ни черта. Но слышно далеко.

– Ты кто? – тихо спросил сталкер. Даже если человек, вряд ли викинг. Они бы толпой валили, с факелами и бочонком пива.

Хрум. И тишина. На мутном белесом фоне ничего не разглядеть. Хотя… Вон там, справа, что-то темное. Или кажется?

– Человек? – снова спросил Кат. Он ничего уже не боялся в этой жизни, но вот это странное напрягало.

– Купи огонек, – прошептал странный голос. Шелестящий, какой-то бесплотный. Словно говорить пришедшему приходится нечасто.

– Чего?! – на миг растерялся Кат. Автомат, однако, не опустил.

– Огонек… Купи. Один патрон.

Фигура пошевелилась, зашуршала чем-то в темноте. Тускло засветился синим некий предмет. Кат прекрасно знал, что он видит. Остальные только приборами, а он – глазами. И не только он, видимо, раз ночной гость знает, что это «огонек».

– Сдурел с собой таскать? Он же фонит, – растерянно спросил Кат.

– В свинце… Купи…

– На кой хрен мне радиоактивная штуковина? Давай так патрон подарю, только иди отсюда.

– Огонек… – прошелестел голос. Похоже, пришедший слабо понимал, что ему говорят.

Опасности Кат не чувствовал. Вот ни капли. Странность – да, но здесь на поверхности такого хватает, над всем раздумывать – мозг сломаешь. Фигура снова чем-то зашуршала, тусклый синий свет мигнул и погас.

Кат выщелкнул из запасного магазина, сунутого за пояс, один патрон.

– Поймаешь? – Он почему-то понимал, что собеседник хорошо видит его в темноте. – Лови и уходи. Я спать хочу.

– Да… – выдохнул голос.

Кат размахнулся и бросил патрон. Видимо, поймал. Фигура что-то проворчала. Сейчас это вообще больше напоминало довольный собачий рык. Но не морт это. Клянусь ушами Локи, не морт.

Хрум. Хру-у-м. Хрум. Теперь шаги удалялись. Кат пожал плечами и полез обратно. Еще час сна – целое богатство.

– Чего вылезал? – сонно спросил Витька.

– Отлить. – Объяснять ничего не хотелось, да и самому непонятно, что это было.

Утром попили водички из талого снега. Есть нечего, но хоть так.

– Ты вот вчера Рыжего вспомнил… – начал было Витька, но Кат оборвал:

– Я его и не забывал. Чудной был мужик, но интересный. Жалко его.

Они уже выбрались из норы. Кат отошел в ту сторону, где стоял ночной гость, но ничего не обнаружил. Следов не было, замело. Но и не приснилось же: в рожке одного патрона не хватает, специально глянул. Магазин пластиковый, с окошком сбоку, все видно.

А человек тот и в самом деле был необычный. Когда сталкер по глупости попал в рабство, он сразу начал искать тех, с кем можно вместе сбежать. Понятно, был Витек, но как-то маловато еще желающих. А вот Рыжий сразу согласился, понял осторожные вопросы Ката.

Был Рыжый старым, довоенного еще издания, лет под шестьдесят. Жил себе неподалеку от учебного комплекса, работал электриком в этом самом университете. В Черный День услышал про тревогу, хотя сидел дома. Болел, что ли. Прихватил деньги, документы и собаку – был у него пес по кличке Алый. Беспородный, но, говорил, умный. Давно уже издох, однако Рыжий неизменно его вспоминал с грустью и теплотой.

– Я, Кат, и так одиночка был по жизни. Не женился, детей не завел. А здесь какие-никакие, а люди. Интересно жить стало, хоть и тяжело. А потом появился Рагнар, начал всех подминать под себя, сбежал бы я – да некуда. Сперва он меня даже в викинги свои зачислил, да не по мне это. У них же знаешь как? Кровавая присяга. Каждый из претендентов должен в человека выстрелить. Понятно, столько жертв на всех викингов не сыщешь, поэтому Рагнар набирает группу новичков, пять-шесть, им выводят приговоренного, а они ему по рукам, по ногам стреляют, а последний должен добить. Я отказался и – в рабы. Здесь с этим строго. А я ж электрик по профессии, да и так механик вроде неплохой, вот меня не трогают. В цепях, да та же работа, что и на поверхности раньше.

– Ты же с машиной возишься, сам водить умеешь. Чего не сбежал?

– Вожусь. Умею… А куда здесь бежать, Кат? На другой форпост? Кому я там, старый дед, нужен… Машину заберут и пристрелят. Если бы точно дорогу знал, я бы в одно место уехал, но теперь-то уж что. Поздно уже.

– В какое место, Рыжий?

– А-а-а, зацепил? Есть место, есть… Про него просто мало кто знает. Рагнар даже знает, обмолвился как-то, но ему и здесь рай.

– Да о чем речь-то? – Кат видел, что свербит механика какая-то тайна, и хочет рассказать, и опасается.

– Есть, дорогой товарищ сталкер, место одно. Город. Не поселок, настоящий город, тысяч десять народа. Место там чистое, река не фонит, и вокруг никакое дерьмо с неба не падает. И живут там люди – и нормальные, и мутанты. Там такая власть, что разницы между ними не делают. Хоть ты на шести ногах и весь в перьях – если не агрессивный и можешь объясниться, приходи, живи. Чистый Град называется.

– И где такое счастье? – скептически скривился Кат.

– А вот этого я не знаю. Но недалеко где-то. Может, сто километров, а может и триста, но есть он. Не веришь?

– Не верю, – твердо ответил сталкер. – Я таких историй на Базе в детстве наслушался. И про то, что армия наша сохранилась и сейчас идет к нам победным маршем. И что Москва цела и в ней сидит президент всея Руси, и про Черную Руку, и про живую воду. Чушь это все, Рыжий. Погибли почти все. А чистых – прямо совсем чистых – мест не осталось. Предки постарались, все засрали в три слоя.

– Я и сам бы не верил, только вот какое дело… – Рыжий встал. А сидели и говорили они в тот раз в его мастерской, сарае возле складов, не на глазах охраны. – Никому не показывал, а тебе дам. Иди сюда.

Кат тоже поднялся и пошел за механиком вдоль череды ящиков, коробок с инструментами, кучами запчастей от смутно понятных агрегатов. Рыжий привел его в угол, сунул руку по локоть за совершенно неподъемный на вид шкаф, где хранились канистры с маслом. Поковырялся там и достал сверток грязной ткани, развернул. Протянул парню. А вот непонятно было, что он достал. Ката неплохо обучали на Базе, да и книжки, в отличие от многих, читал жадно, помногу. Но определить, что это за штуковина, он затруднялся. Изделий предков, в том числе вычурной электроники, типа давно сломанных умных телефонов, он насмотрелся, пока лазил по поверхности. Не похоже. На современные грубые и не очень поделки – тем более.

Это был шар размером с кулак. Прозрачный, очень гладкий. Взяв его в руку, Кат удивился, насколько тяжелый. Снизу подставка, просто кусок темного пластика, чтобы ставить удобнее. А сам не из пластика, точно. Стекло? Да тоже нет. Слишком увесистый. Как из камня сделан, но кем?!

В середине шара пульсировала искра пронзительно алого света – то сжимаясь в точку, почти погасала, то раздуваясь кляксой, выстреливала на половину объема неравномерными ножками-лучами. Снова сжималась. К приложенному пальцу изнутри вылетел целый сноп лучей.

– Что это за хреновина? – не выдержал Кат. Не радиация, он ее видит в синих тонах. Разной яркости, но всегда оттенки этого цвета.

– Мне это человек один отдал. Перед смертью врать бы не стал. Сказал, пропуск это в Чистый Град. Не персонально для него, для любого пропуск. Кто дорогу знает.

– Все равно не верю… Игрушка какая-то.

– Серьезно? Ну смотри тогда.

Рыжий забрал шар у него из пальцев и положил себе на ладонь. Искра изменила цвет, теперь она стала серебристой, с иногда тянущимися к краям лучами блеклого серого цвета. Лучики эти стали заметно короче, чем в руках у Ката. Пульсация тоже изменилась, стала медленнее.

– Он на энергетику как-то реагирует. И на сердцебиение, – зачарованно сказал Рыжий. – Ладно, выйди пока. Я каждый раз его перепрятываю, если достаю. Не хочу, чтобы ты место знал. Без обид только, это я не от недоверия. Не хочу, чтобы викингам под пытками рассказал.

Кат кивнул и вышел из мастерской. Перед глазами стоял странный шар. Как он лежит в руке, как пульсирует алой искрой в такт его пульсу. Занятная штука. Так вот и поверишь, что есть место, где такие делают. Чистый Град, значит… Неплохо бы добраться.

Вернулся и спросил туда дорогу, но механик ее и сам не знал:

– Он при смерти уже был, не успел рассказать. Сказал, что не особо далеко… Может, купец.

Про этих Кат знал мало, а видел всего один раз, да и то не здесь в городе, а на окружной дороге. Проехало несколько грузовиков: не военные, а обычные, но обшитые листами железа везде, даже вместо лобового стекла. Стволы торчат, печки эти, газогенераторы, дымят как пожарище. Ехали медленно и мимо города, так что подробностей никаких. Возят из деревень продукты, похоже. Видишь как, и сюда попадали, один – так точно.

– Вот в тебя, Кат, я верю. Упрямый ты. Соберешься бежать, с тобой и Чистый Град можно поискать, не здесь же остаток жизни сиднем сидеть…

Но потом, через две недели, Рыжий умер. Даже викинги ни при чем – ковырялся он со своими железками, упал, да и затих. Ну, наверное, так дело было, не видел же никто. Лекарь осмотрел тело, сказал «инфаркт», на этом все про Рыжего и забыли. Все, кроме Ката. Сталкер однажды проник в осиротевшую мастерскую и устроил там короткий, но грамотный обыск. Безуспешно – шар исчез. Точнее, он наверняка там, но куда его умудрился запрятать старый механик – осталось тайной.

5. Несет меня лиса

– Ты его в руках держал? – зачарованно переспросил Филя.

– Да, как сейчас вот кружку. Поэтому и поверил в Чистый Град. Если там такое делать умеют, то черт его знает, может, и остальное правда. Город, река, живут все мирно… Мечта, пацан.

– А этот… С огоньком. Он кто был?

– Так и не знаю. Но он был, это точно – не сон.

– Интересная у тебя жизнь, – потянулся Филя.

Разговор был уже утром. Кат как мог осмотрел в осколке зеркала спину. Заживает, воспаления нет, сойдет.

– Жизнь? Да обычная. Теперь главный вопрос – что с тобой делать, пацан?

– Я доберусь домой. Сам. Особенно если оружие какое дашь.

– Серьезно? В округе стая мортов, они охотничьи места по неделе не меняют. Один не отобьешься. От стаи и я в одно лицо не отстреляюсь, врать не буду. Не отпущу я тебя. Сожрут.

– И что делать будем, здесь неделю сидеть?

– Нет. – Кат тщательно одевался. – На двоих и на неделю припасов не хватит. А охотиться рядом с мортами – это лишнее. Они запах крови далеко чуют. В форпост тебя отведу, а дальше у меня дела.

– В фор-по-о-ст? – протянул Филя. Это явно его не радовало, но тут не до выбора. – На «Проспект»?

– Ну да, он в двух шагах. Там одному человеку шепну, как раз недельку просидишь. Спать положит, найдет, где. Кормить… Оставлю ему рожок патронов от этой молотилки, – он кивнул на автомат викинга, – и еды даст. Кстати, а как ты сюда перебрался? Чернавский мост фонит, аж в темноте светится.

Для зрения Ката это было не обычной присказкой сталкеров, а самой натуральной правдой. Светится. Даже днем тлеет синим.

– На лодке, – неохотно ответил Филя. – Чего тут грести, меньше километра. Главное же в воду не соваться.

– Умно… – одобрил Кат. – Ладно, я бреюсь, ты умываешься, а потом идем. Благо, рядом здесь.

Выбирались тем же путем. Филя по дороге даже погладил по голове муляж морта, провел пальцем по оскаленным зубам. Забраться к окошку, чтобы вылезти, помогла батарея ящиков. Выбравшись, Кат снял с плеча автомат – нормальный, из своих запасов, просунул его внутрь и ткнул прикладом. Ящики снова рассыпались, превратились в груду мусора, не выдавая, что место более-менее обжитое.

– Вы тогда до «Бульвара Победы» дошли? – спросил Филя.

– Как видишь… С приключениями, конечно. Но викинги не поймали, уже хорошо. Форпост там веселый, конечно, культ Мертвого Бога, но это дело десятое. Выбрались. Витька в соседнее убежище пошел, собирался остаться в районе памятника Славы. Там швейное училище во дворах, хорошее укрытие. Просторное. Я им товары часто таскал. Чего сейчас делает, не знаю. На Базу ему тоже соваться не с руки, они дезертиров не сказать, чтобы любят.

– Это недавно все было, зимой?

– Зимой, – согласился Кат. – Но прошлой. Бежать мне пришлось дальше, чем хотелось. Но тоже дело былое. А теперь вернулся и попался каким-то психам. Не знал, что и ждать, а они видишь, как исхитрились, на Башню засунули. В жертву кому-то. Тоже небось, как у викингов – целый пантеон, и все кушать хотят.

– Панте… Что?

– Ну, богам своим. Которые у рогатых с именами немецких овчарок. Да не забивай себе голову, все хорошо кончилось.

– А дальше что было?

– Боги дадут – встретимся еще. Тогда расскажу, сейчас идти надо.

Сталкер внимательно оглядывал окрестности. Слева вниз уходила дорога к Чернавскому мосту, длинный такой спуск в никуда, забитый сгнившими остовами машин. Справа – здание управления железной дороги, с разрушенной башней сверху. Кто-то когда-то всадил из гранатомета, то ли со злости, то ли по глупости.

А может, и от пьяной безысходности.

Первомайский сад остался позади. За то время, пока его не было в городе, сад зарос странными деревьями, высокими, но изогнутыми, переплетенными между собой. Маковка храма еле выглядывала из их зарослей.

– Морты? – забеспокоился Филя, нервно оглядываясь.

Кат прислушался:

– Нет, непохоже. Но пойдем быстрее. Рядом они где-то, рядом. Не уйдут, пока все не сожрут. Зайцев в городе расплодилось до черта, крупных, они ими в основном и питаются. Или людьми.

Со стороны водохранилища наползала плотная пелена тумана. Говорят, до Дня такого не было – густого, с нулевой видимостью, словно облепляющего здания, машины, случайных сталкеров. Опять же по слухам, в тумане теряли направление даже морты, выли и ходили кругами, пока не развеет ветром.

Низкое, будто лежащее на крышах зданий небо, как всегда затянуто пеленой облаков. Одна туча слегка светилась синим, что Ката решительно не устраивало. Если пойдет дождь именно оттуда, он будет зараженным.

– Слушай, Кат… А он точно есть?

– Кто?

– Чистый Град.

В голосе Фили, все еще хриплом, но окрепшем со вчерашнего дня, была такая неожиданная смесь нежности и мечты, что Кат удивился.

– Я не знаю… Но шар этот очень много вопросов вызвал. У меня ответа нет. Я бы поискал, но не пешим ходом. Транспорт нужен и серьезный, типа как у купцов. Люди. Оружие. Запасы в дорогу – черт знает, сколько ехать. А главное куда. Информации мало.

– Да понятно все… Вот бы он был, это ж главное.

– Главное, дружок, в наше время выжить и себя не потерять. А Град… Если он есть, когда-нибудь найду.

Наверху форпост «Проспект Революции» был плотно обложен мешками с песком, в которых местами оставили наверху узкие щели. Рядом торговая площадь, воевать с кем-то, кроме викингов на поверхности никому в голову не приходило, но от мортов отбиваться – милое дело.

Пройдя между хитро уложенными мешками, Кат и его спутник уткнулись в ворота. Прозрачные двери бывшего магазинчика – или что там раньше было над входом в убежище? – давно были выкинуты, а на их место приварены толстые стальные листы, по центру которых торчала узкая полоса калитки. Больше одного человека за раз не пройдет. Сталкерам это частенько мешало заносить найденный на поверхности товар, но менять что-либо смотритель убежища отказывался. Безопасность важнее удобств.

Рядом с калиткой в стену была вделана красная кнопка, огромная, снятая с какого-то устройства предков. Уж на что у Ката была широкая ладонь, но полностью закрыть этот красный пятак таких надо три. Нажималась она при этом легко, достаточно было ткнуть пальцем.

– Кто? – после минутной паузы прохрипел динамик где-то над головой.

– Кат, сталкер. Филипп, беженец.

Филя удивленно приподнял брови, но Кат знал, что говорить. Да и самому пацану по дороге посоветовал не светить направо и налево свое место жительства и принадлежность к банде. Выкинут на поверхность в одних трусах и доказывай потом мор-там, что ничего плохого не хотел. Именем жителей убежища и в соответствии с законами Российской Федерации.

– Жди! – отхаркался динамик и затих.

– Думать будут, – улыбнулся Кат. – С одной стороны, я не в чести у Базы. С другой – прогони одного сталкера, остальные обидятся. И торгуй потом серой плесенью. Если найдешь, с кем, само это убежище-то ни хрена не производит.

– А у меня и документов нет, – вздохнул Филя.

– Да их, кроме военных, ни у кого нет. Где ты видел викинга, скажем, с документами?

Теперь они смеялись вдвоем. Действительно, зрелище предъявляющего бумажку с фотографией рогатого было фантастическим.

Внутрь их пустили, когда начал накрапывать дождь – мелкий, противный и явно нацелившийся зарядить на весь день. Кат с тревогой поглядывал вверх, но туча была чистой. И то хлеб.

Пока двое автоматчиков держали их на прицеле, хмурый дежурный в передававшейся от смены к смене старой полицейской фуражке изучал дозиметр.

– Сойдет, – наконец сказал он и махнул рукой.

Охрана убрала оружие и вернулась к важному занятию – лупить засаленными картами по столу.

– Цель прибытия? – спросил дежурный, отложив прибор в сторону.

– Пить, гулять, горя не знать, – с серьезным лицом ответил Кат. Филя тихо засмеялся. Дежурный, держа в руке карандаш, что-то записывал в потрепанном журнале. Старательно, едва не высунув язык от усердия.

– Ага… А твоя? – Он глянул на подростка.

– Собутыльник этому! – в тон Кату ответил Филя. Настала очередь сталкера надуться, покраснеть и выпучить глаза, стараясь не заржать.

– Товары есть, клоуны? – оставаясь предельно серьезным, уточнил дежурный.

– Нет. Оружие и личные вещи. У Филиппа и того нет.

– Раз не наши жители, то по два патрона с каждого за вход, – подытожил человек в фуражке и откинулся на спинку стула. Та предательски скрипнула, но выдержала.

Кат выложил четыре патрона, подхватил тощий рюкзак и автомат.

– Пошли… собутыльник.

Лестница вниз была длинной – одно из самых глубоких убежищ города, как-никак. Вход сперва в сталинских еще времен бомбоубежище, позднее связанное с целым лабиринтом коридоров, самодельных туннелей, тупиков и проходов, где жили люди. Маленький, но гордый городок под мертвым Воронежем.

– Сейчас отыщу Серого, у него и поживешь. На правобережных форпостах раньше бывал? – спросил Кат. Судя по тому, как мальчишка крутил головой, разглядывая бетонные стены с электрическими проводами, нечастыми, но яркими лампами, занавешенные входы в отдельные клетушки-жилища, в этом месте он впервые. Ну да ладно, приноровится. – Не воровать, ни у кого и ничего. Не устраивать стрельбу. Желательно не ссориться с охраной и лично смотрителем. В общем, вести себя по-человечески и все будет хорошо. К мутантам здесь относятся ровно, ни хорошо, ни плохо. Законы одни для всех.

– Это ты зачем сказал? – подозрительно уточнил Филя. – Я нормальный.

– Да ну? А пара зрачков на один глаз – это так? Левобережная мода? Не переживай, нормально все будет.

Серого, мужичка с внешностью пройдохи и жулика, которым он и был, искать пришлось с полчаса. Со старого места его палатка исчезла – оказалось, он ее продал, да и место выкупил в глубине коридоров, смыкавшихся с подвалами домов, вместо кого-то умершего. В общем, провозились с поисками.

– Серый, я сейчас без товара, – сразу обозначил сталкер, у которого мужичок покупал некоторые вещицы с поверхности. Время от времени, интересуясь штуками не то чтобы запрещенными, но на грани. Типа глушителей и ручных гранат.

– Вижу, – буркнул тот.

– Парня на недельку у себя пристроишь? Тридцать патронов.

– Со жратвой? Маловато, – нахмурился Серый.

– Скидку сделаю со следующего товара. Десять процентов. Давай, организуй.

– Скидку… Со следующего… Тебя больше года не было, я думал – уж и все. Ты сегодня живой, а завтра морты съели.

– Слышь, не каркай. – Кат начал злиться, хотя по нему и не скажешь. Только желвак на скуле дернулся. – По рукам?

– Добро… – Серый пожал ему руку и забрал магазин, сунув в карман. – И это, Кат, у меня просьба одна – есть такая штука на поверхности…

К сожалению или к счастью, но узнать просьбу торгового человека Кат не успел.

– Александр Волков? – спросил кто-то сзади. Автомат с плеча скинуть не успеть… А стоило бы, уж больно официально обратились. Не радует.

– О ком вы? – развернулся сталкер. Перед ним стояли трое военных. Два солдатика, отступив чуть назад и грамотно контролируя двумя автоматами коридор, и офицер. Этот стоял впритык, не вынимая пистолет из кобуры.

– О тебе, Саша, – ответил офицер.

Был бы это Зинченко, Кат ударил бы сразу. Не задумываясь. Голыми руками порвал, невзирая на автоматчиков. Сразу стрелять не будут, народу вокруг полно, хоть и по норам прячутся, а ему много времени и не нужно. Но это был совершенно другой человек, к которому претензий не было. Особой любви, правда, тоже. Майор Старцев, начальник боевой части. Не воспитатель, не контрразведка, честный и прямой служака. В интриги отродясь не лез, тем более странно его появление здесь. Во главе роты, в бронике и с автоматом – это было бы нормально, но вот ловить сталкера… Нормальный мужик, спокойный, толковый. Учил Ката стрелять, в детстве еще, когда тот едва автомат поднять мог.