Поток

Я хорошо отличаю лица живых от мёртвых, вторые в потоке, в котором мы с Лёвой проводники. «Живые» — лица чужие, не свои, они как будто только что из Эдемского сада — веселятся как ангелы, удивляются жизни как дети, в них неистребимая жажда жить. Свои лица из потока — серые, с погасшими глазами, усталые и разочарованные, циничные, непотребные, словно вырезанные из камня. Трезвые в опьянении и пьяные в трезвости. Наши лица. Свои. Те, другие, — как апостолы в Пятидесятницу…