По следу Чёрного Ворона

– А как же наши дети? – не удержалась Гаяна.

– Вот как раз подошла очередь и детей! – чему-то усмехнулась жрица, глядя в глаза Гаяне. Затем она повернулась к Уарзете, молодой девятнадцатилетней жене Бирага, которого та держала за руку. – Ты же, Уарзета, будешь отвечать за всех детей и стариков, которых можешь привлечь к себе в помощники. Как только будут готовы землянки, мы их перевезём и спрячем там.

– Ты, Азамасп, будешь заниматься обороной нашего городища! – жрица посмотрела на двадцатиоднолетнего мужчину, который тут же кивнул ей головой. – Подумай, что нужно ещё сделать для того, чтобы выдержать нападение войск Дария!

– В первую очередь надо углубить брод на Великой Вороне, который ведёт на нашу сторону! – тихо произнёс Азамасп так, чтобы его Хурсан услышала.

– Вот-вот, и это и ещё! Все остальные старейшины и нужные для этого люди, будут помогать тебе в этом! – произнесла задумчиво жрица. – А я съезжу к русинам и меланхленам, узнаю, что они собираются делать! Всё у меня на сегодня… Приступайте к работе немедленно!

Старейшины поднялись. На их лицах больше не было того весёлого настроения, с которым они пришли к жрице совсем недавно…

5.

Один и тот же восход солнышка Хурсан и Арбуй видели бы с разных сторон, если бы поехали к русичам одновременно. При этом, если для Хурсан солнышко вставало бы слева, то для Арбуя – справа. Но после того, как Серапита приняла решение преодолевать трудности самостоятельно, такое стало невозможно.

Между тем на небе одиноко тянулась длинной полоской одна тучка где-то высоко-высоко. Однако то, как осветилось небо светлой полоской над деревьями, которые то и дело мешали Хурсан наблюдать эту красоту, немного отогрело её замерзшую душу. Постепенно, с одной стороны, небо светлело и окрашивалось в голубой цвет, а с другой стороны, где его всё больше и больше затягивало тучами. То же самое происходило и с её душой, в которую змеёй вползала тревога. Приехала она к русичам практически к обеду.

Хурсан была озадачена сложившейся обстановкой и тем, как им придётся противостоять ей. Увидев сосредоточенно думающую о чём-то Хлебославу, они, посмотрев друг на друга, ухмыльнулись. – Ну, не одним нам так плохо!

– Здрава будь, соседушка! – без радости в голосе приветствовала её Хлебослава. – Хотелось бы тебя чем-то порадовать, да нечем!

– Будь и ты здорова, соседушка! Да и я в том же положении… – голос Хурсан говорил Хлебославе, что её проблемы испытывают и её соседи. – Я пришла посоветоваться, что же лучше предпринять в таком случае…

– Что ж, проходи! Если хочешь, я соберу совет… – эти слова вылетели у Хлебославы как-то автоматически.

– Нет, совет не надо! А вот Войнятины и твои мысли мне хотелось бы послушать. – Хурсан трезво смотрела на события, зная, что в такой ситуации женская логика упускает что-то очень важное. – Я готова рассказать вам и свои мысли!

Хлебослава посадила её за стол и сама села. Ждать Войняту долго не пришлось и скоро представители двух родов, занимавших с востока правую сторону реки Великая Ворона, достали свои берёсты. На правах хозяйки Хлебослава первой начала разговор.

– Уважаемая соседка, в сложное попали мы время… Предлагаю прекратить ссориться по пустякам и подумать о том, как выжить! – произнесла она свое введение и, увидев глаза остальных участников разговора, которые явно говорили о том, что сейчас не время разводить пустые словеса, сразу же перешла к основному вопросу. – Давайте перейдём к тому, что каждый из нас намечает сделать.

Она посмотрела на Войняту с Хурсан и неожиданно произнесла. – Даю слово Хурсан! Мужчины должны пропускать даму вперёд!

Хурсан, немного удивлённая таким поворотом событий, достала свою бересту и начала докладывать. – Во-первых, мы отправляем дружину в количестве пяти десятков воинов под командованием Борича в ставку царя скифов Иданфирса. А вы сколько?

– От нас тоже будет дружина в количестве пяти десятков воинов под командованием Ратши. Для этого объявили добровольный набор на войну. – спокойно и по-деловому произнёс Войнята.

– Значит, от нас царю Иданфирсу будут две дружины… – подвёл итог Войнята. – А что решили делать с беженцами скифов и сарматов? Мы решили, что их примем, но конкретного плана пока нет.

– Не знаю, правильно это или нет, но я решила отправить два десятка мужиков под руководством Тихомира на острова у проток и болота. Там вырыть две-три больших землянки и укрепить их брёвнами. Туда отведём своих стариков, женщин и детей, а также беженцев женщин и детей, присланных нам царём Иданфирсом. Два десятка женщин под руководством жены Тихомира Гаяны должны выкопать грунт на величину человеческого роста для землянки, а потом завезти в них запас продуктов.

– Что же, это очень разумно! – отметила Хлебослава. – А как ты думаешь, Войнята? Не сделать ли и нам такое же?

Войнята согласно закивал головой. – Включу обязательно в план!

– А ещё решили углубить брод на Великой Вороне, который ведёт на нашу сторону… – доложила Хурсан.

– Затратите много сил и времени, а конница с лошадями всё равно переплывёт! – высказал своё мнение Войнята. – Может, лучше что-нибудь для обороны городища сделать?

Хурсан пометила что-то на своей бересте. – А вы что решили сделать?

– Есть такая мысль поставить поближе в реке заставу там, где войску персов будет легче всего переплывать Великую Ворону. Ну и накрыть их огнём из луков! – Войнята что-то пометил в своей бересте.

Хурсан тоже кивнула и сделала пометку в бересте. – И мы тоже заставу выставим у брода с двух сторон! Может нам снова вернуться к вопросу объединения?

– Я помню: мы, недавно встречаясь, хотели бы объединиться в соседскую общину, выбрать общего воеводу-князя, отдать в собственность не только дома, но и землю, а также средства производства. Веденей тогда выступил против. А по дороге домой кто-то сзади ударил его по голове… – тихо произнесла Хлебослава.

– Ну, и как он сейчас? – Хурсан внимательно посмотрела на Хлебославу.

– Нормально! Хочет идти добровольцем на войну с Дарием, но я не пускаю…

– Кто же его так? – Войнята задумался. – Может это кто-то из наших?

– Пока не ясно… – Хлебослава невольно потёрла одну руку о другую. – Причин оказалось много, а какая из них оказалась фактической, установить не удалось. Важно то, что появилась новая очень большая проблема… Это война с Дарием! Она вновь заставляет нас вместе бороться с ней…

– Думаю, именно поэтому мы здесь! – согласилась с ней Хурсан.– И давайте закончим то, что в прошлый раз не смогли. А для организации борьбы с Дарием, нам нужен человек военный, который смог бы управлять защитой. Без этого мы проиграем! А как род мелахленских ворон?

– Арбуй стар и надломлен предательством своих сыновей. – сокрушённо произнесла Хурсан. – Войнята, ты смог бы взять на себя такую ответственность?

– Что ж… Раз так всё получается… И вы с этим согласны… – Войнята посмотрел в глаза Хлебославы и Хурсан. Увидев, как они согласно качают головами, добавил. – Тогда буду заниматься обороной наших двух родов! Но, сразу же скажу: мне тогда понадобятся от каждого рода по грамотному человечку… Чтобы он знал всё о своём роде и местности!

– Да, мы согласны! – улыбаясь, они кивали головами, понимая, что, наконец, хоть что-то светлое заблестело в этом хмуром утре создавшейся обстановки.

6.

Веденей потихоньку, чтобы не упасть, шел к густому кустарнику возле деревьев у речки, чтобы посмотреть место, где можно будет ставить заставу против персов. Удобно расположившись, начал смотреть на воду и сам не заметил, как прилёг. Смеркалось. Между тем Хлебослава, решившая присматривать за Веденеем, юркнула в кусты и залегла, стараясь не быть замеченной им.

Невольно от усилившейся головной боли, он не заметил, как стал опять двойственно относиться к действительности и начал сам разговаривать с собой.

Через некоторое время, не замечая его, лежащего под обрывом, прикрытого густой листвой кустарника, прошла девушка. Ему же её было плохо видно из-за кустов.

Пройдя несколько шагов, она остановилась, нервно теребя концы платка, явно ожидая кого-то. Красный сарафан, расшитый белым орнаментом по рукам, на груди и по подолу, рыжие волосы с красной повязкой на лбу, карие глаза и небольшая горбинка на носу говорили о том, что перед ним достаточно решительная и придирчивая в выборе жениха девушка.

– Рада! Ты где?

Вединей даже вздрогнул от того, что услышал это имя, но и этот голос тоже уже недавно где-то слышал.

Через минуту на берег к ней выбежал троюродный брат Веденея, крепкий мужчина лет тридцати по имени Гродан, с бегающими глазами и лихорадочно зажимая свои ладони перед грудью. – Рада, любовь моя!

– Гродан, что тебе от меня нужно? – спокойно, даже с каким-то пренебрежением произнесла она. – Иди к своей Избаве и ребёнку… Там и объясняйся им в любви!

– Любимая… Только ты мне нужна! – он бросился перед ней на колени. – Хочешь, я разведусь с ней и брошу ребёнка… Только люби меня!

– Гродан, ты – сумасшедший… – ледяным голосом и отстраненно, нервно поглядывая по сторонам, произнесла она. – Ты мне не нужен! А ты не забыл, что я приехала к Веденею?!

– Хочешь, я тебе столько ткани принесу, что на десяток лет хватит… – он умолял её, пытаясь схватить руку, но она всякий раз отдергивала её.

– Хочешь, я тебя сделаю старейшиной над родом Русинских Рысей… – он, наконец, поймал её руку, и стал целовать.

– Интересно, а как это он собрался делать? – подумал Веденей, внимательно вслушиваясь в разговор, который ему почему-то стал интересен.

– И как это ты собираешься сделать? – усмехнулась Рада, ехидно глядя на своего поклонника.

– Я подкуплю всех старейшин и они выберут тебя… – произнёс он, целуя её руку.

– Отстань! Не верю я тебе… – она отдернула руку, и, повернувшись лицом к реке, произнесла. – Эх, Гродан, Гродан… Как был ты болтуном, так и остался! Ты делом подтверди свои чувства, а такой ты мне не нужен …

– Ты глянь, какая недотрога! – подумал Веденей о Раде. – Лихо она его отбрила… Но зачем же она тогда здесь оказалась?

Между тем Рада даже и не собиралась уходить, а только прохаживалась туда-сюда по берегу, явно ожидая кого-то. И скоро Вединей увидел ту, кого она ожидала. Это была Избава. И Рада, её увидев, мгновенно изменилась. Избава шла к реке как раз по той тропке, на которой стояла Рада, но, услышав голоса, тут же легла и спряталась за дерево.

– Гродан, погоди… – голос Рады стал совершенно другим: она и умоляла, и ждала, и страдала. – Погоди, любовь моя…

– Чего тебе? – играя роль верного мужа, ответил холодно он. – Ты разве не знаешь, что у меня есть жена – Избава и двое малых детей?

– Хочешь, я буду им матерью? – неожиданно Рада схватила его за руку и попыталась задержать, ища своими глазами его взгляд.

– Рада! Я ещё не успел забыть тепло своей жены, а ты себя предлагаешь… – произнес холодно он, убирая её руку со своей руки. – Да и дети что мне скажут?

– А ты их не слушай… Люби меня… Я вся твоя… – бормотала она, пытаясь удержать хоть как-то Гродана и высматривая то место, куда спряталась Избава. – Сейчас…

– Да не нужна ты мне! – возмутился он и, рванув рукав, пошел в сторону дома. – Уходи! Я тебя не люблю!

– А кого ты любишь? – со слезами и злостью и лёгкой угрозой проговорила Рада. – Если узнаю… Убью!

Но Гродан уже шел по тропинке дальше. Слышала Избава последние слова Рады или нет, Веденею было неизвестно.

Избава испуганно вскочила на ноги и стала озираться по сторонам. Увидев, что Рада издевательски смеётся над нею, закрыла глаза руками, повернулась, разом сгорбившись, и побежала в сторону городища…

– Вот те раз! – подумал Веденей. – Ты глянь-ка, какие страсти развиваются в роду русинских Рысей! Стоило только немного покопаться… Так может это она меня… Того… Дубиной… Такая вполне может!

И замер. Повернувшись, Рада быстро ушла.

Но не успел он подняться, как снова услышал шаги.

Это был высокий, крепкий мужик с копной черных волос и серой от грязи рубахе. Навстречу ему почти бежала Катерина.

– А-а-а… Так вот с кем она встречается! – подумал Веденей и на всякий случай, не зная, что имеет дело с представителем рода Эрзя, почему-то оказавшимся здесь, прекратил даже всякое шевеление.

– Борич! – она подбежала к нему и опустила голову на его грудь, потом приподнялась на цыпочки и поцеловала его в губы. – Любовь моя… Нам надо на время прекратить встречаться…

– Почему, любовь моя… – поинтересовался он и поцеловал её в губы.

– Разведка донесла, сюда скоро войско Дария придёт! А у нас добровольцев в отряд собирают…

– Вот, зараза! – возмутился Веденей про себя. – Мало того, что от родного мужа к любовнику шастает, так ещё и секретную информацию разбалтывает!

– Ну и что? – усмехнулся он. – Что они мне сделают? Они такие же, как и мы! Раз Дарий идёт сюда, я тоже пойду на войну с ним!

– Как что? Убьют! – она посмотрела ему в глаза. – А я не хочу этого… Будь осторожен! Спрячься куда-нибудь…

– Нет, любовь моя, вот теперь я не стану по лесам прятаться: я пойду на войну!

Борич усмехнулся и заулыбался, оценивая то, как о нём беспокоятся. – И это всё? За этим ты меня звала? Пойдём-ка лучше в лесок… Я так соскучился по тебе…

И, не дожидаясь её ответа, сильной рукой обвил её талию и повёл к лесу…

– Вот это мужик! – невольно вырвалось у Веденея. – А она-то? Какова болтушка! И Военеге ничего нельзя сказать, ведь он идёт на войну!

Начало смеркаться. Веденей ещё полежал какое-то время в своём тайнике, из которого хорошо был виден другой берег, переправа и выход не только на берег, но и тропинка в городище. Ему не хотелось, с одной стороны, выдавать себя, а с другой, надо информировать Ратшу. Однако, стоило начать собираться, как он тут же услышал чьи-то шаги. Это снова была та же Рада.

– А что, если она хочет кого-то шлепнуть по голове, как кто-то это сделал со мной? – Веденей уже начал вживаться в чужие проблемы, и такая мысль мгновенно направила к дырке в кустах, из которой он недавно вёл своё наблюдение.

И не зря: как только замаскировался, так через несколько минут услышал незнакомый ритм шагов. Выглянув в дырку в листве, тут же увидел Быляту, а несколько поодаль в кустах ту же женщину, что была раньше. – Вот это да! Ай да Рада… И этот туда же?

– Рада, радость моя… – Былята подошел к ней и поцеловал в щёку.

– Ты думаешь своей головой, когда подаешь мне знаки для встречи? – она была зла и этого не скрывала. – А если нас раскроют? Что будет? Ни тебе, ни мне ничего хорошего это не сулит… Хорошо хоть у нас в роду нет наказаний!

Маленько поостыв, она повернулась к нему. – Ну, говори, зачем позвал?

– Соскучился… По тебе… Твоему телу… – Былята снова полез целоваться, но Рада рукой преградила ему всякое движение.

– С ума сошел? А вдруг увидят? – играя возлюбленную, произнесла она, но уже через мгновение холодно произнесла. – И это всё?

– Нет, моя радость… В определенном тобой месте я заложил новый тебе сарафан, сережки и бусы… Ты рада? – Былята снова попытался поцеловать её, но Рада уклонилась.

– Ты сказал им? – спросила почти шепотом.

– Сказал… Сказал… – он начал трогать её груди руками, но она, ударив по рукам, быстро прекратила его попытки овладеть её телом.

– Ты ещё не заслужил этого… – грубо произнесла она. – Что ещё?

– Уже завтра гиксосы будут здесь… – водя своим языком ниже её уха, произнёс он. – Все твои предложения ими будут учтены…

– А кто такие гиксосы? – с тревогой спросила Рада.

– Да евреи с Понта Евксинского! – как можно небрежнее произнёс Былята. – Принесёшь им книжку и денежки в кармане! Ну что, теперь ты моя?

– Твоя… Твоя… – улыбаясь как кошка, произнесла она. – Только не здесь… Пойдем куда-нибудь подальше в лес…

Они быстро удалились, оставив Веденею много новых вопросов и вызвав бурю эмоций. – Это не родовая община, а черт те что!

Но вспомнив, что по статистике из десяти человек обязательно найдется один непорядочный, успокоился: ведь порядочных людей в роду русинов гораздо больше!

– Интересно, кто эти гиксосы? И почему они будут здесь завтра? – меж тем завертелось в его голове. – И что это за место, где припрятаны новый сарафан, серёжки и бусы Раде? И вообще, Былята оказывается совсем не таким, как я о нём думал! А Рада? Бабенка-то оказалась не только продажной, но и что-то замыслила… А как я расскажу общинникам, если я того… Ударенный по голове? Они же не поверят моим словам!

Стемнело. Повертевшись по сторонам и подождав немного, Веденей, наконец, выбирался из своего убежища. Теперь он точно знал, где нужно ставить засаду.

7.

Вместе с тем, настороженный родовыми интригами и услышав чьи-то шаги по тропинке, Вединей потихоньку вернулся на то же место, оправдывая себя. – А вдруг я снова что-то узнаю?

Долго ждать не пришлось: два человека недалеко от него появились с разных сторон.

– Ты пгинёс то, что я заказывал? – услышал он приглушенный мужской голос с небольшой картавостью.

– Нет, Шубур… Завтра попробую… ─ ответил другой мужской голос.

Почему-то второй голос показался Веденею знакомым, но он, как ни старался, никак не мог вспомнить, кому же этот голос принадлежит, пока не выглянул. Недалеко от него стояли два человека: один из них был в чёрно-сером халате с башлыком на голове, а второй совсем не прятался. – Так и знал – Гродан! А тот кто? Кто такой этот Шубур?

– Всё это время он и внучка Хлебославы были дома. А завтра жрица будет собранием руководить, а его самого куда-нибудь опять пошлют! Да Велес с ним! После того, как ему досталось по башке, он ничего не понимает. Спит, где-нибудь! Так вот, завтра будет самый удобный момент. Попробую выкрасть книгу!

– Учти! Ты мне нужен здесь! Никто не должен видеть тебя за этим делом. Пусть это сделает кто-то вместо тебя! – это первая фигура заботилась о будущем своего информатора. – Жди нас завтга, на том бегегу!

– Ишь, ты, святоша хренов! – в голосе Гродана сквозило недоверие. – Тогда давай оплату вперёд! А то возьмёшь «Велесову книгу» и будь здоров! Знаю я вас таких…

– Хогошо, вот твоя оплата! – и Веденей услышал, как что-то несколько раз тихо звякнуло.

– Так-так! Если я правильно понял, то эти двое задумали дело, которое гораздо хуже, чем война… – подумал Веденей и покорёжился. – Мне нужно срочно возвращаться в дом Хлебославы!

Заговорщики исчезли, при том, что один был так и не узнан Веденем. Уже через несколько минут он открывал дверь дома. Но этот разговор запал прямо в душу. Хлебослава появилась в доме гораздо раньше его и, увидев Веденея живым и здоровым, очень обрадовалась. Поужинав, все разошлись по своим местам, а Хлебослава и Веденей направились на кухню.

– Веденей, ты меня прости, но я Раду твою отправила к себе домой! – произнесла Хлебослава. – Мне такая невестка не нужна! Я слышала, как она разговаривала с Гроданом и Былятой! И Избава сказывала, что она также хотела захомутать и Гродана…

Веденей ничего не ответил, лишь скорбно наклонил голову.

– Веденеюшка, я вижу, ты что-то хочешь меня спросить? – повернувшись к нему, спросила она. – У меня к тебе тоже есть несколько вопросов…

– Так что же ты хочешь узнать? – с дрожью в руках он сел на место рядом.

– Как я тебе неоднократно говорила, мы не язычники… Верим в троицу: Единого Бога, Богоматерь и Сына Божьего… Верим в единство веры, в правду, справедливость, совесть, в Правь… – она мыла посуду, при этом рассуждала сама с собой. – Тогда почему иностранцы называют нас язычниками? Ведь у язычников много богов, а у нас один!

– Дошло! – только сейчас до него вдруг дошло, зачем кому-то понадобились Русские Веды. – Да это же западные церковники! Это им гиксосы должны продать книгу Велеса! А тем она нужна, чтобы свалить, во что бы то ни стало, Русь! Им надо захватить её ресурсы и, в первую очередь, земли! Подделать веру русинов под христианство, представить славян как почти животное быдло!

– Ты не знаешь, здесь кто-то из западных иностранцев в настоящее время есть? – невольно вырвалось у Веденея.

– Есть… Но это в основном гиксосы – греческие торговцы с Херсонеса. Они привозят свои товары и покупают наши шкуры, бронзовые поделки… А этот вопрос к чему? – она посмотрела на него, не понимая к чему вопрос задан.

– А книги веры у нас как хранятся? Ну, например, Велесова книга?

– В храме, где мы молимся! Веденеюшка, ты забыл, где она находится? – удивилась Хлебослава. – В ящике была, но я на эти дни её взяла домой!

– Ну вот, теперь мне всё ясно! Так вот почему Гродан так и не выполнил задание Шубура: книги-то там и не оказалось! А как Хлебославе всё это объяснить?

– А если её кто-то захочет украсть? – как можно безразлично спрашивает он, понимая, что нашёл одну из самых важных причин похода Дария.

– Да кому, кроме нас с тобой, нужна такая книга? – по её лицу и усмешке вижу, что она действительно так считает.

– Что же мне делать? – голова его начинает раскалываться от неприступности стоящей перед ним задачи. – Может ей сказать, что за Велесовой книгой кто-то уже охотится?

Но вслух всё же произносит. – И всё же, прошу тебя, спрячь её хорошенько!

Хлебослава, закончив свои дела, произнесла. – Хорошо, Веденеюшка, раз ты настаиваешь!

И засунула куда-то в незаметную щель книгу.

Веденей вдруг почувствовал, что нечто неведомое влечёт его на берег реки.

… Рада сидела на берегу реки и горько, смотря на воду, пела песню, посвящая её Веденею:

– Вьюн над водой, ой, вьюн над водой,

Вьюн над водой расстилается.

Жених у ворот, ой, жених у ворот,

Жених у ворот дожидается.

Неожиданно перед взором Веденея встала алая зорька на реке Ра, он с удочкой, и Рада, терпеливо смотрящая на то, как он рыбачит…

Тут голос его совести тихо прошептал. – Да не она там была… Не она!

– Так была же! – ответил голос тела. – И одежда такая же была, как у Рады.

– Ведь кто-то мог и одеться под неё! – возмутился несговорчивостью второго первый голос. – Ты послушай: тот, кто поёт такие песни, не может быть предателем!

– Вывели ему, ой, вывели ему,

Вывели ему вороного коня.

– Это не мое, ой, это не мое,

Это не мое, это батюшки мово.

Вынесли ему, ой, вынесли ему

Вынесли ему сундуки, полны добра.

– Это не мое, ой, это не мое,

Это не мое, это деверя мово.

Невольно слёзы навернулись на глазах Веденея: он любил эту песню, особенно, после того, как её впервые спела Рада.

– Ну, и теперь ты не веришь ей? – снова спросил первый голос.

– Вот как раз потому и не верю, что главное у неё – сундуки полны добра! – возразил второй. – Она прямо об этом поёт!

– Дурак, ты! Не то слышишь! – жёстко произнёс первый. – Лучше послушай: она чуть ли не плачет! Но уж точно сожалеет о том, что её здесь не понимают!

– Вывели ему, ой, вывели ему,

Вывели ему Свет-Настасьюшку.

– Это вот моё, ой, это вот моё,

Это вот моё, Богом суженное.

– Что ж ты сам испугался взять Раду в жёны? Ведь она–то не испугалась, поехала к тебе от родного батюшки! – перешёл в наступление второй голос. – А ты? Кто она теперь перед всеми в роду? А кто ты?

Веденей молчал: он боялся ответа на этот вопрос больше всего. Обречённо обхватив голову руками, он медленно сел на траву у берега, скрываясь за кустами.

Между тем в голосе Рады ещё отчётливее послышались знакомые нотки и разочарование всем тем, что происходит с ней в настоящее время.

– Вьюн над водой, ой, вьюн над водой,

Вьюн над водой расстилается.

Жених у ворот, ой, жених у ворот,

Жених у ворот дожидается.

– Ничего не пойму… – Веденей, услышав голос Рады, невольно сравнивая его с тем голосом, который слышал в засаде, и то, с какой обречённостью она пела, перестал соображать окончательно. – Нет, голос тот был не этот! Так, то была не Рада? А кто ж тогда там был? И почему она называла себя Радой? Нет, точно, та была не Рада… Тогда, кто? И как так возможно?!

В голове у Веденея воцарился полный хаос: с одной стороны, по интонации пения и по голосу – здесь была его Рада. – Тогда кто была та Рада?

На его счастье, Рада, смахнув рукой набежавшие слёзы, встала и пошла к дому. Было темно, но Веденей ещё долго сидел на берегу, ничего не понимая. Потом встал, и, наконец, решился идти домой: он был внутренне разбит полностью тем, что узнал в один день.

Он, понимая, что сегодня на него обрушились лишь недоразумения, довольно облегчённо вздохнул. Улыбнувшись, кивнул Хлебославе, хотя по-настоящему ничего не понимал. Решив, что всему виной всё-таки его больная голова, он, не лег спать, как хотелось, а взял книгу Велеса и вырезал всё её содержимое. А вместо того, что вырезал, очистил и нарезав такие же листы из бересты, вшил их в обложку книги. Обернув вырезанные листы в кусок материи, спрятал их в укромном месте, а подделанную книгу положил туда, где хранила её Хлебослава.

Через некоторое время как-то незаметно глаза его сомкнулись и он уснул…