Рассказы и повести. По мотивам романа «Новые кроманьонцы»

10. Происшествие

Всё воскресенье Анатолий – бывший чемпион Найска по конному многоборью – пьянствовал. Вечером он пришёл домой чуть живой. Жена Наташа и мать стали стыдить его. Говорили, что надо иметь совесть, что он давал слово не пить и что нужно держать себя в руках. Но Анатолий матерился, нёс какую-то чушь и ругал Сергея Майорова последними словами. Из всего этого Наташа сделала вывод, что он опять серьёзно повздорил с Сергеем в конно-спортивной школе. Она постелила ему постель и легла на диване в гостиной, т.к. терпеть не могла пьяных.

На утро в понедельник Наташа еле добудилась Анатолия. Он встал вялый, разбитый, с отёкшим лицом, и решил опохмелиться.

– Ты что, совсем рехнулся?! – набросилась на него Ната. – У тебя такая работа, а ты придёшь выпивши! Да тебя же выгонят!

Анатолий ушёл злой, угрюмый.

Работал он на стройке оператором универсального робота. Робот этот был механической копией человека, только увеличенного в 15 раз. Высота его достигала 25-ти метров, длина ноги – 12 метров, руки – 10. Голова была маленькой, около метра в диаметре, зато плечи были широкие мощные.

В голове у робота находилось радиоэлектронное оборудование: компьютер, две телевизионные камеры вместо глаз, радиостанция, громкоговорящая акустическая установка, а также система автоматики, управляющая движениями робота. Кроме того, на голове был установлен мощный прожектор и несколько осветительных приборов ближнего действия.

В груди и животе робота размещались системы, дающие ему механическую и электрическую энергию: топливные батареи, система гидравлики, система воздуха высокого давления, электрохимический генератор, запасы жидкого водорода в баллонах.

Руки и ноги робота представляли собой систему рычагов, шарниров и гидроцилиндров. Они обеспечивали такую же свободу движений, как и конечности человека. Снаружи всё это было закрыто чехлами из синтетической ткани и пластиковыми щитками. Ступни робота были обуты в крепкие резиновые протекторы, а на пальцы рук надеты резиновые подушки, обеспечивающие прочный захват строительных конструкций.

Кабина оператора размещалась в нижней части живота, как раз там где у женщины размещается плод. Это было самое спокойное место на теле робота. Кабина была стабилизирована по крену и дифференту, и всегда занимала вертикальное положение при наклонах головы и туловища робота. Она представляла собой шар диаметром два метра, с прозрачной передней стенкой, выступающей вперёд и обеспечивающей хороший обзор оператору.

Внутри шара-кабины, как плод в чреве матери сидел, а чаще стоял, оператор. Он мог и садиться, но тогда и робот садился на свои пластиковые, покрытые резиной, ягодицы. Робот в точности повторял все движения оператора. Он мог ходить на двух ногах, поворачивать голову, наклоняться, ползать на коленях и даже бегать со скоростью до 110 км/ч. Робот двигал руками и пальцами как человек, но при этом, его усилия в 300 раз превышали человеческие. Он легко поднимал груз массой в 10 тонн и взваливал его себе на спину. При этом действовала обратная связь между роботом и оператором. Все нагрузки, которые испытывал робот, передавались оператору уменьшенными в 300 раз. Таким образом, оператор ощущал и вес груза, и усилие пальцев робота, и жёсткость дороги под ногами, и твёрдость рукоятки стокилограммового молотка.

Одетый в экзоскелетон оператор напоминал средневекового рыцаря, готовящегося к поединку. На голове у него был шлем, в котором через специальную волоконно-оптическую систему создавалось уменьшенное в 15 раз изображение окружающих предметов, видимых с высоты головы робота. В результате, оператор видел руки и ноги робота как свои собственные, уменьшенные до человеческих размеров. Зато окружающие предметы: дома, машины, деревья казались ему игрушечными, а люди вообще напоминали гномов из страны Лилипутии.

Такие роботы трудились везде. Они были универсальны: строили дома, мосты, прокладывали дороги, трубопроводы, добывали лес, руду, уголь, бурили скважины, ловили рыбу на реках и озёрах, рыли котлованы, переносили грузы в тайге по бездорожью, работали в горах. Они были неутомимы и работали сутками, меняя лишь операторов. В Найске несколько роботов трудились на строительстве нового микрорайона. Оператором одного из них и был Анатолий.

С утра он выпил лишь бутылку пива и, не позавтракав, поехал на работу. Добравшись до окраины микрорайона на служебном автобусе, Анатолий подошёл к своему роботу по кличке «Ганс», который сидел, опершись спиной о стену строящегося дома, поднялся по короткому трапу, открыл люк и оказался на своём рабочем месте. Он привычно расположился в экзоскелетоне, застегнув все ремешки, включил электронику, запустил топливные батареи, и взглянул на табло. Шла контрольная программа проверки исправности робота. Автоматически запустились электрохимический генератор, воздушный компрессор, насос гидравлики. На табло вспыхнула надпись: «готов к работе». Анатолий опустил шлем на голову, сунул руки в перчатки с датчиками и огляделся. Вокруг всё стало маленьким, игрушечным, а дом, который они строили с напарником, был ему по колено. Настроения работать сегодня не было. Его охватила какая-то слабость, безразличие ко всему. В теле была непривычная дрожь, руки тоже дрожали.

Его напарник залез в кабину соседнего робота по кличке «Густав» и сообщил по рации о готовности к работе.

– Подожди немного, – ответил Анатолий, – скоро машины с блоками подойдут, разгрузим сначала.

Через десять минут появилась первая машина. Она подъехала к Гансу и посигналила – разгружай, мол. Анатолий сказал шофёру в мегафон: – езжай к Густаву, он разгрузит.

Густав стал осторожно брать тяжёлые блоки и секции из пенобетона и аккуратно ставить их на площадку. За первой машиной подъехала вторая, за ней ещё и ещё. Пришлось и Анатолию включиться в работу. Руки Ганса нервно задёргались, беря один блок за другим, и ставя их, как попало. Ему хотелось побыстрее закончить разгрузку.

Прошло около часа. Одна машина подъезжала за другой, не давая операторам передохнуть. Везли лестничные марши, лифтовые шахты, готовые санузлы и ванные с установленным на заводе оборудованием; кухни, жилые комнаты с облицованными стенами, паркетными полами, дверьми, окнами и балконами. Вскоре вся строительная площадка вокруг Ганса была беспорядочно заставлена блоками. От интенсивной работы Анатолий покрылся испариной, глаза застилал пот. Вокруг Густва тоже выросли горы блоков и секций, но стояли они ровно, в строгом порядке. Между ними оставались широкие проходы и свободные места. Анатолия разбирала злость на самого себя за свою слабость и дрожь, на своего напарника, который действовал чётко и уверенно, и на весь мир, которому нет никакого дела до его состояния.

– Ты что, уснул? – услышал Анатолий в динамике голос напарника. – Работать надо, а не спать! Опять с похмелья пришёл.

Ганс очнулся, покачиваясь, повернулся к стене строящегося дома и замер.

– Давай, – предложил Анатолий, – я буду мазать, а ты ставь блоки.

– Хорошо, – буркнул напарник.

Ганс взял в правую руку плоскую кисть, в левую тюбик с клеем, весом в полтонны, и выдавил липкую пасту на перекрытие третьего этажа. Затем размазал пасту. Его напарник аккуратно поставил жилую комнату на угол дома. Ганс намазал боковую стену, и напарник прилепил к ней ещё одну комнату. Так они приклеивали одну за другой комнаты, кухни, ванны, туалеты. Устанавливали лестничные марши, шахты лифтов. По дому ходили электрики, сантехники, подключали электрические разъёмы, соединяли трубопроводы. Дом рос на глазах, а блоков на площадке Густава становилось всё меньше. Через час работы четвёртый этаж был готов.

– Давай отдохнём немного и возьмёмся за пятый, – предложил напарник. – Теперь я буду мазать, а ты ставь блоки.

– Ладно, – согласился Анатолий.

Отдохнув минут двадцать, они вновь принялись за работу. Ганс начал ставить блоки на покрытую специальным клеем поверхность четвёртого этажа, но руки плохо слушались его. Секции становились неровно. Приходилось выравнивать их, дело двигалось медленно. Напарник злился, матерился по радиотелефону и грозился всё рассказать начальству.

К обеду закончили пятый этаж и пошли перекусить в ближайшее кафе. «Вот что значит не опохмелился утром, – думал Анатолий. – И руки дрожат, и силы нету. Это всё Наташка виновата, чёрт бы её побрал! Надо бы принять грамм сто».

Он купил бутылку и пропустил полстакана. На душе стало легче. Дрожь в руках прошла. «А что? Приму-ка я ещё сто грамм, – решил Анатолий. – Тогда никто и не заметит, что я сегодня не в форме».

И он отпил прямо из бутылки.

После обеда Ганс и Густав возобновили работу. Анатолий что-то мурлыкал себе под нос, и жизнь уже не казалась ему такой мрачной.

Они заканчивали шестой этаж, когда напарник заметил криво поставленный блок и потребовал поставить его нормально. Ганс не стал спорить, ухватился обеими руками, напрягся и, дёрнув на себя, оторвал блок жилой комнаты от перекрытия. Но от рывка он потерял равновесие, сделал шаг назад, и… споткнувшись о стоящие на площадке блоки, повалился на спину, судорожно взмахнув руками.

Что было дальше, Анатолий толком не понял. Раздался грохот, шипение, треск. Зловеще завыла аварийная сирена, откуда-то повалил дым, а по системе громкоговорящей связи нёсся отчаянный мат. Жокей почувствовал, что лежит на спине, пристёгнутый к экзоскелетону, и не может пошевелиться. Все рычаги и шарниры заклинило, автоматика отключилась. Потом чьи-то руки отстёгивали его, вытаскивали из кабины, проклиная всё на свете, и пытались поставить на ноги. Анатолий сделал шаг вперёд, шаг назад и сел на землю.

– Да он же пьян, сволочь! Ты посмотри, гад, что ты натворил! Что ты наделал, подонок! – кричали подбежавшие к нему рабочие.

Анатолий озирался вокруг осоловелыми глазами и тупо ухмылялся. На площадке был полный развал. Его Ганс лежал на спине, неестественно раскинув руки на груде ломаных блоков, и из него валил дым. Потом показались языки пламени.

– Ребята! Валите отсюда! – кричал напарник Анатолия. – Сейчас может рвануть!

Все бросились врассыпную, прячась за строительные конструкции. Анатолия тоже уволокли на безопасное расстояние. А робот уже весь был охвачен огнём. Горел углепластик, аллор, кевларовые щитки, резиновые протекторы. Вдруг мощный взрыв потряс воздух. Робот дёрнулся и развалился пополам. Столб пламени взметнулся к небу. Один за другим прогремели ещё несколько взрывов. Из разорванной груди робота со свистом вылетали обломки.

– Где же пожарные?! – возмущался напарник Анатолия. – Я вызвал их по рации минут десять назад.

Тем временем, несколько пожарных машин на огромной скорости с воем сирен приближались к месту аварии. Но ещё раньше над горящим Гансом оказался пожарный вертолёт. Он сбросил цистерну огнегасящего состава, и весь робот окутался паром и пеной. Машины с ходу включили свои водомёты и окружили робот, насколько позволяли разбросанные вокруг блоки. Но струи воды плохо доставали до горящих обломков Ганса. Напарник Анатолия быстро забрался в своего Густава и стал расчищать дорогу машинам. Наконец, минут через тридцать, пожар был потушен. Весь робот, а вернее всё, что от него осталось, и все строительные конструкции вокруг были залиты водой и пеной.

Вскоре прибыло начальство, следователь и милиция. Скорая помощь, к счастью, никому не понадобилась. Составили протокол, опросили свидетелей и увезли Анатолия в тюрьму.

11. Искусственные органы

Придя в очередной раз на свидание к Саше, Сергей и Юля не застали его в палате.

– В бассейне он, – пояснили больные. – На первом этаже направо по коридору.

Сергей и Юля спустились на первый этаж. Войдя в бассейн, они увидели Сашу вытирающегося полотенцем за невысокой перегородкой. Рядом стоял Лёша. Ещё несколько выздоравливающих, играли в мяч.

– О! Вот и мои друзья, – приветливо произнёс Александр, увидев Сергея и Юлю. – А я тут заигрался немного. На часы не смотрю, неужели уже три?

– Уже десять минут четвёртого, – ответил Сергей.

– Тогда пошли, посидим в холле. Неохота в палату.

Александр оделся, и они поднялись в небольшой холл-кафе. В нём можно было посидеть в мягких креслах за столиками, выпить кофе, послушать музыку, побеседовать.

– Ну, как дела, что новенького? – спросила Юля. – Я вижу, ты неплохо себя чувствуешь?

– Да. С каждым днём мне всё лучше. Я плаваю уже быстрее, чем Лёшка. И аппетит у меня хороший. А вы мне чего-нибудь принесли?

– Конечно. Вот бутылка «Фанты», бутерброды с ветчиной, плитка шоколада.

– Это хорошо. Потом я перекушу немного. А вы знаете, что я сегодня узнал? Я узнал, как выращивают искусственные человеческие органы. Мне медсестра Люба рассказала. Оказывается, берут стволовую клетку от человека, которому нужен новый орган, проверяют её на отсутствие хромосомных дефектов, и помещают в питательную среду. Это может быть клетка от эмбриона, замороженная в жидком азоте. В ней есть молекула ДНК. В питательной среде клетка быстро размножается и вскоре образуется комок клеток – зародыш, закладывается новый организм. Это, так называемый, метод клонирования. Раньше с его помощью получали чистые генетические копии различных растений и животных.

– Совершенно верно, – подтвердил Сергей. – А теперь так можно получать и людей. Для этого необходимо поместить зародыш в искусственную матку – инкубатор. Можно поместить и в обычную женскую матку, и тогда через девять месяцев родится ребёнок – точная генетическая копия человека, от которого была взята исходная стволовая клетка. Родится его двойник, но только на «N» лет моложе.

– Здорово, – заметил Александр. – Значит теперь запросто можно создать ребёнка и без полового акта?

– Разумеется, – ответил Сергей. – Любая женщина может родить. Создать себе дочку или сына, и мужчина ей не нужен.

– Значит, в принципе, человечество может обойтись и без мужчин? Женщины могут рожать сами себя до бесконечности?

– Конечно. И на Земле, в конце концов, останутся одни женщины. Впрочем, и мужчины сейчас могут рожать.

– Как это?

– Очень просто. Врачи берут оплодотворённую женскую яйцеклетку и вводят мужчине в брюшную полость. Там она прикрепляется к брюшине, и начинает расти. Через девять месяцев вскрывают живот и извлекают ребёнка. Такие случаи известны. Есть мужчины, которые тоже хотят родить. У них даже молоко появляется после родов. Правда, немного. Во время беременности им вводят в организм женские гормоны.

– Значит, и мужчины будут рожать? Неужели так когда-нибудь будет?

– Вряд ли. Никому это не нужно, – заявил Сергей. – Точное копирование бесконечно длительное время невозможно. Из-за мутаций будет появляться и накапливаться генетический брак. Начнутся болезни, уродства, вырождение. Способ размножения простым делением не может существовать долго, если речь идёт о таких сложных организмах, как человеческий. Он годится только для низших форм жизни – бактерий, вирусов. В сложных организмах генетическая информация должна дублироваться, поэтому она и передаётся по отцовской и по материнской линиям одновременно. Правда, и в сложных организмах людей и животных есть некоторые органы, которые передаются по наследству только по одной линии.

– Это какие? – спросил Александр.

– Такие органы есть и тебя, и у меня. Это мужские половые органы. Дело в том, что 23-я Y-хромосома, которая кодирует мужской генотип, есть только в мужских сперматозоидах. В женской яйцеклетке её нет. Поэтому вся информация о строении мужских половых органов передаётся от отца к сыну, от деда к отцу, от прадеда к деду и т. д. вглубь веков.

– А как же тогда быть с вырождением? Ведь, насколько я понял, брак при копировании неизбежен?

– Верно. Но при серьёзных мутациях возникает бесплодие мужчины и он уже не сможет иметь потомство. Таким образом, дефективная генетическая линия обрывается. Но мелкие мутации могут возникать. Они будут ухудшать или улучшать способности мужчины как производителя потомства. Хороший самец оставит большое потомство, плохой – маленькое. Это и приведёт к постепенному вырождению плохих производителей.

– Ясно, – сказал Александр. – Действует естественный отбор. Потому и нет вырождения. Значит, у женщин половые органы формируются только женской яйцеклеткой?

– Нет. Они формируются двумя X-хромосомами, мужской и женской. И здесь возможна коррекция, блокирование мутаций при слиянии хромосом. Женские половые органы и их детородный аппарат значительно сложнее мужских и тут природа подстраховалась, дав 23-ю X-хромосому и мужчине и женщине. Но всё-таки у каждого человека есть органы, строение которых зависит зависти только от матери. Хочешь знать какие? – Александр кивнул. – Это все наши соматические клетки, т.е. обычные клетки нашего организма.

– Как это?

– Очень просто. Дело в том, что ядерная ДНК содержит информацию о строении всего организма человека, но не содержит информации о строении самих клеток. Информация о строении клетки находится не в ядре, а в митохондриях – специальных наследственных органах клетки. Там тоже есть небольшие молекулы ДНК, которые управляют развитием и делением клеток. Эти короткие ДНК передаются от одной клетки к другой простым делением, т.е. копированием. А поскольку первой клеткой будущего плода является женская яйцеклетка, то все остальные клетки организма являются её копией.

– Но они же все такие разные! – возразил Александр. – Есть клетки костные, клетки тканей, мозга, внутренних органов.

– Разные они на соматическом уровне, но митохондрии с молекулой ДНК у всех клеток одинаковы. Просто в процессе развития организма работают разные участки этих ДНК и потому образуются разные органы: либо печень, либо почки, либо кости, и т. д. Вне организма клетки не дифференцируются, они одинаковы.

– Понятно… – задумчиво произнёс Александр. – А разве у мужской половой клетки нет своих митохондрий?

– Полноценной мужской половой клетки вообще не существует. Мужской сперматозоид – это не клетка, это информационный снаряд! В нём есть только молекула ДНК и некоторый запас энергии для движения. В нём нет необходимых клеточных структур, таких как: рибосомы, лизомы, митохондрии, аппарат Гольджи и др. Поэтому сперматозоид значительно меньше женской яйцеклетки и проникая в неё, он отдаёт ей только молекулу ДНК – свою боеголовку! Всё остальное остаётся снаружи. Потому информация о строении клеток будущего организма передаётся только по женской, т.е. материнской линии.

– Ясно… Значит, женщина может копировать сама себя сколько угодно, а мужчина не может.

– Может. Если взять мужскую соматическую клетку, специально обработать её, и искусственно размножить, а затем поместить в матку женщины для донашивания, то родится мальчик – точная копия отца. Женщина здесь нужна только для донашивания. Но в настоящее время её можно заменить инкубатором.

Кстати, исследуя митохондрии костных останков древних людей, антропологам удалось сделать открытие. Они установили, что около 100 – 200 тысяч лет назад в митохондриальной ДНК человека произошла стойкая мутация, которая постепенно изменила весь облик человечества.

– А как она его изменила?

– Она изменила строение клетки, увеличила продолжительность её жизни, изменила энергообмен.

– Значит, мутация произошла в женской яйцеклетке?

– Верно. И из этой яйцеклетки родилась девочка, которую возможно звали Евой. Именно с неё начинает свой отсчёт эра кроманьонца. Эта девочка наверняка была красивой, имела нежную белую кожу и острый ум. Она нравилась мужчинам, имела много детей, и среди них обязательно были девочки, которые понесли мутацию дальше. От них пошли новые девочки, которые тоже очень привлекали мужчин. В результате мутация не исчезла, она разрасталась всё шире и шире. Наконец она охватила всё человечество, и 50 тысяч лет назад кроманьонец занял ведущее место среди других гоминидов – неандертальцев.

– Представляю, каково было этой красивой женщине среди диких неандертальцев! Выходит, неправда в написана в Библии, что сначала бог создал Адама, а потом из ребра его сделал Еву? Выходит, что первой на свет появилась современная женщина и родила других современных женщин и мужчин! – воскликнул Александр.

– Ты прав. Все клетки в нас от наших матерей, – подтвердил Сергей.

– А зачем нужны инкубаторы, о которых ты говорил? Почему нельзя для выращивания искусственных органов использовать нормальных женщин?

– Инкубаторы нужны для того, чтобы можно было ускоренно развивать эмбрион и управлять его развитием. Дело в том, что на определённом этапе, когда внутренние органы плода хорошо сформировались, необходимо извлечь нужный орган и подключить его к искусственному человеку, вернее к его физиологической модели. Эта модель обеспечивает ускоренное развитие органа путём его усиленного питания и воздействия специальных гормонов роста.

– А что будет с плодом, у которого взяли нужный орган?

– Плод погибнет. Он больше не нужен.

– Так значит, у меня был двойник? Точная моя копия!

– Конечно. И от неё взяли целых четыре органа: селезёнку, поджелудочную железу, костный мозг и яички. Теперь они успешно служат тебе.

– Значит, этот мой маленький двойник был выращен специально на запчасти…

– Выходит так. Без него бы ты не выжил.

– Но ведь он тоже был живой! Он тоже хотел жить!

– Он ещё ничего не хотел и ничего не понимал. Он ещё не был человеком, хотя и мог бы им стать. Он мог бы стать тобой и жить вместо тебя.

– Мне жаль его, – с грустью произнёс Саша. – Значит, чтобы выжить мне, пришлось умереть ему…

– Да. Но тут ничего не поделаешь. Что-то за счёт чего-то. Так было всегда. Ради нашей с тобой жизни убивают скот на бойнях, вылавливают рыбу в море, губят растения в поле. Это закон природы. Одни животные поедают других, чтобы выжить. А их тоже поедают те, кто сильнее. Самые безобидные поедают траву, насекомых, но всё равно они поедают живые клетки, живые организмы. Лишь растения используют энергию Солнца, углекислый газ, да ещё воду и минералы, чтобы создать себе подобных. Всё остальное питается живым. Так что жизнь на нашей планете совершенно не ценится.

– Вот было бы здорово, если бы человек питался Солнцем!

– Да. Но это невозможно. В лучшем случае мы можем питаться растениями, но и то не всю жизнь. Полноценное питание должно включать в себя животные белки, т.е. мясо, рыбу, яйца. Особенно эти продукты нужны детям. Так уж мы устроены. И ты не огорчайся, что получил органы своего двойника. Это всего лишь одно из многочисленных жертв приносимых во имя жизни. К этому надо относиться спокойно, без лишней сентиментальности. Миллионы женщин ежегодно делают химические аборты – выкидыши в случае нежелательной беременности. Это конечно печально, но без этого человечество разрослось бы до катастрофических размеров и уничтожило, сожрало бы всё живое на Земле, а потом принялось бы истреблять и себя. Выходит так: то, что негуманно по отношению к человеческому зародышу, гуманно по отношению к человеку.

– Может женщине лучше предохраняться от беременности, чем делать выкидыш?

– Конечно лучше. Но молодость беспечна и стыдлива. Некоторые парни просто стесняются надевать презерватив, а девушки не имеют наготове противозачаточные таблетки. Любовный порыв часто застаёт их врасплох. Это всплеск сексуальности, всплеск эмоций и инстинкта. И очень трудно вогнать сексуальное поведение молодёжи в рамки разума.

– А я припоминаю, что в моё время был какой-то шум на счёт не гуманности использования генетических двойников человека в качестве доноров органов. По-моему, тогда в некоторых странах запретили это делать. На этом сильно настаивала церковь. Она считала, что только бог может дать жизнь человеку и взять её обратно.

– Чушь всё это, – заявил Сергей. – Причём тут бог? Если бы даже он был, то почему он должен быть против пересадки органов? Против их искусственного выращивания из стволовых клеток. Ведь он не запрещает лечить людей! Или он лично сказал об этом священникам? Почему они выступают от его имени? Десятки тысяч людей ежегодно гибнут в автокатастрофах, но никому в голову не придёт запретить автомобили. Церковь всегда была против всего нового. Даже телевизоры в середине двадцатого века объявила дьявольским изобретением. А в средние века учёных просто сжигали на кострах, как колдунов. Дикость какая-то! Церковь пролила много невинной крови и не ей решать, что гуманно, а что нет. Это должны определять учёные. Слава богу, что эти запреты просуществовали недолго. Когда самим священнослужителям потребовались операции по пересадке органов, они отменили свои запреты. Теперь каждый обеспеченный человек может заказать себе генетическую копию с тем, чтобы использовать её на запчасти, когда потребуется. А до той поры она хранится в замороженном виде.

– Это здорово. А у тебя есть генетический двойник?

– Пока нет. Надеюсь, что он мне не понадобится в ближайшие годы.

– А голову могут заменить на новую? Например, если в автокатастрофе пострадала голова и мозг умер.

– В принципе могут. Но это не нужно. Прежнего человека просто не станет. А ведь мы хотим спасти того человека, который уже сформировался. Со всеми его знаниями, опытом, талантами! Человека, которого знают его родственники, и которых знает он. А вот пересадить умную голову на новое здоровое тело – это другое дело! Есть очень ценные головы. И такие пересадки делаются. Их, правда, немного. Слишком дорогое это «удовольствие». В Америке пара академиков, давно забывших, что они мужчины из-за глубокой старости, теперь рожают детей, потому, что им достались молодые женские тела. Они живут вторую свою жизнь в женском обличии.

– Но так же можно жить до бесконечности! Это же бессмертие! – воскликнул Александр.

– Нет, дорогой, бессмертия пока нет. Клетки головного мозга не воспроизводятся. Они постепенно отмирают, и начинается старческое слабоумие. Резервов хватает не более чем на две жизни. И это при условии постоянной их поддержки гормонами, витаминами, борьбы со склерозом. Так что более двух жизней никто не живёт.

– Да… Интересные пироги! Вы меня прямо завалили информацией. Пойду, полежу немного, подумаю, – заявил Александр.

– Ну, мы тоже пойдём, – сказала Юля. – Будь здоров. Навестим денька через два. И молодая пара вышла из холла.