Сирена

Преодолев препятствие, принцесса выплыла наружу и почти сразу же оказалась сбита боковым потоком. Воды сталкивались, закручивались вихрями, распадались и снова сталкивались. Не ожидая этого, Турри потеряла равновесие, кувыркнулась несколько раз, ударилась обо что-то головой и потеряла сознание. Бурные потоки легко подхватили свою добычу и понесли в неизвестном направлении.

***

‒ Интересно, ‒ хмыкнул Артём, снимая с головы видеошлем и вылезая из кресла. ‒ Юрка, когда ты впервые увидел полынью?

Тот сосредоточенно нахмурился, прикидывая что-то, потом ответил:

‒ Неделю назад, если брать за основу земное время.

‒ Кажется, ребята, я могу точно сказать, когда она появилась, ‒ объявил Артём с таким довольным видом, будто сообщал о величайшем в истории науки открытии.

‒ Да? И когда же? ‒ поинтересовался Юрий.

‒ За два дня до твоего открытия, друг мой. Я закончил расшифровку сейсмодатчиков, сопоставил все данные. Как раз в том районе девять дней назад увеличилась сейсмоактивность. Вероятно, виной тому вулкан. Он пока дремлет, но велика вероятность, что в ближайшее время произойдёт извержение.

‒ А ты собирался запустить туда ботов, ‒ с укором буркнул из своего угла Максим, не поднимая головы от «зверинца».

Юрий кинул в сторону бородача короткий раздражённый взгляд и сказал:

‒ Было бы неплохо сделать несколько снимков извергающегося вулкана из космоса.

‒ Да, стоит послать запрос на запуск зонда, ‒ согласно кивнул Артём.

Юрка в ответ скорчил страдальческую физиономию и закатил глаза.

‒ Юр, я прекрасно понимаю, как тебя раздражает такое положение вещей. Да только ничего сделать не могу. Я тоже в первых своих экспедициях никак не мог понять, зачем каждый раз что-то спрашивать, зачем получать одобрение на каждый чих. Но таковы правила. Не мы их придумали.

‒ Я завидую первооткрывателям Арктики и Антарктики. Им-то ни с кем не приходилось согласовывать каждый свой шаг.

‒ Ты лучше вспомни, сколько экспедиций при этом так и осталось там, во льдах. Я бы не хотел совершать открытие такой ценой. А ты?

‒ Так ведь речь идёт не о какой-то сложной операции, а об обычном запуске зонда. Какую угрозу для нас, наших жизней и экспедиции в целом может представлять обычный запуск зонда? А?! Ну, ответь!

‒ Угрозы ‒ никакой. Да вот только в планах запуск ещё одного зонда у нас не значится. Всё, что происходит вне планов, должно быть согласовано с центром. Наше счастье, что нам пока повезло, и мы обошлись без потерь оборудования. И хорошо бы, чтобы так было до нашего отлёта домой, иначе хлопот не оберёшься.

Макс пробурчал что-то одобрительное из своего угла. Юрка снова покосился на него, но ничего на этот раз ему не сказал, лишь сокрушённо покачал головой и тихо произнёс:

‒ Не знаю как вы, ребята, а я чувствую себя крепко связанным по рукам и ногам. Никаких лишних телодвижений и всё тут.

Артём дружески похлопал его по плечу.

‒ Молодой ты ещё, Юрка. Это ж твоя первая экспедиция, да? Вот попутешествуешь с моё, привыкнешь, поймёшь, что от тебя требуется. Романтизм этот твой пооблетит маленько, и научишься ты, брат, считать плюсы, а не призрачные возможности. Ты только вдумайся, сколько всего уже мы сделали за время пребывания здесь! Изучили состав льда и воды, сейсмоактивность планеты. Даже планктон нашли, хотя никто особо не верил, что в океане под нами есть жизнь. Надо же что-то для последующих экспедиций оставить, как ты считаешь?

***

В бесконечном Тёмном Океане проснулась Рыба-Мать, шевельнула хвостом, разгоняя воды вокруг себя. Тысячи, миллионы икринок покачивались на них во мраке. Великое множество миров, созданных Рыбой-Матерью, и в каждом из них пульсировала жизнь. Турри чувствовала, как часто бьётся её сердце, требуя, чтобы она плыла от одного мира к другому, заглядывала в каждый из них, удивляясь тому, как разнообразна жизнь. Она изо всех сил стремилась к этим мирам, но отчего-то оставалась неподвижной, будто что-то удерживало её на месте. Тело, обычно такое легкое и гибкое, налилось тяжестью, а с бесконечным прекрасным Океаном происходило что-то странное. Миры в нём тускнели и гасли, тьма медленно поглощала их, подбиралась к Турри. Потом из непроницаемой тьмы медленно проступил неясный силуэт.

‒ Кто ты? ‒ спросила она, силясь разглядеть того, кто застыл рядом с ней.

‒ Я ‒ тот несчастный, чьё имя давно уже позабыто всеми, Сладкоголосая, ‒ ответил ей силуэт.

Турри вгляделась, и образ обрёл чёткость. Возле неё, почтительно расправив плавники и сложив руки на груди, замер старик. Принцесса приподнялась со своего ложа, застеленного циновками, сплетёнными из хорри.

‒ Ты ‒ отшельник, что живёт за Грядой? ‒ спросила она. ‒ Тот, кто заглянул за пределы мира и был лишён за это разума?

‒ Да, я безумный старик, что не может уже вернуться домой, Сладкоголосая. Я не знаю, за что мне выпала честь принимать вас в своём скромном жилище, но я благодарен судьбе за это.

Турри внимательно разглядывала собеседника некоторое время, потом слегка коснулась пальцами его скрещенных на груди рук.

‒ Скажи мне, почтенный, ты действительно глядел за пределы мира? Слова моего народа о тебе правдивы?

‒ Да, Сладкоголосая. Я имел дерзость нарушить запреты, за что поплатился сполна.

Принцесса сжала его запястье, пристально глядя в глаза. Перед её мысленным взором снова встал бесконечный Тёмный Океан, полный мерцающих икринок-миров.

‒ Покажи мне! ‒ настойчиво потребовала она. ‒ Я хочу видеть! Хочу тоже заглянуть за пределы. Хочу знать, что там!

***

На станции царил безмятежный покой. Никто не спорил, не ходил из угла в угол, не возился с ботами. Все спали, кроме Юрки, напросившегося на внеочередное дежурство. Наталья, чья очередь дежурить выпала в этот раз, на столь неожиданное и щедрое предложение лишь недоумённо пожала плечами и уступила без всякого сожаления. Хочется парню поработать сверхурочно, пускай работает.

И вот, управившись с делами, он сидел, напялив шлем на голову, и наслаждался дивными звуками, что принёс океан несколько дней назад. Нет, они решительно не могли быть помехами или следствием неизвестных геофизических процессов. Кто так думает, тот обманывается, отрицая очевидное: их издаёт живое существо. И вполне возможно, оно мыслящее. Почему бы нет? Если ни на одной из известных планет не найдено разумной жизни, это не значит, что её нет во вселенной вообще. Надо искать, не сдаваться, верить, даже если все считают это чушью.

Он не думал о том, как отнесётся Совет Федерации к его выходке, которую он не осуществил, но собирался. Не представлял последствий для себя и своей будущей карьеры. Возможно, никто и никогда больше не допустит его до экспедиций, как неблагонадёжного, неспособного в точности следовать указаниям Совета и требованиям правил. Но если он сможет добиться того результата, на который рассчитывает, он согласен всю оставшуюся жизнь прожить, не покидая родной планеты. Под воздействием собственных дерзких, бунтарских мыслей, Юрка повернул голову и посмотрел на ящик, где в ожидании своего часа дремали боты. Его едва заметная улыбка, которая блуждала на губах весь вечер, стала шире.

***

Костюм, в который облачилась Турри, был громоздким и очень неудобным. Голову закрывал странный прозрачный купол, от которого в разные стороны тянулись тонкие трубочки и уходили куда-то вниз, соединяясь с костюмом. Плыть было крайне тяжело, сердце от усталости и напряжения выскакивало из груди, но у принцессы ни разу не возникло сомнений в этом путешествии. Ни разу не посетила мысль о том, чтобы повернуть назад, усомнившись в здравомыслии её спутника. Турри упорно продвигалась вперёд, противостояла внезапным течениям, пересекавшим их путь, лавировала между острых камней, не позволяя себе думать об усталости и трудностях. Принцесса должна быть сильной.

Отшельник предупредил её, что у них мало времени. Дремавший вулкан проснулся. Благодаря этому стало возможным заглянуть за пределы ледяного купола в Тёмный Океан. Но его пробуждение несёт серьёзную угрозу, потому что, проснувшись, вулкан дышит и каждый его выдох смертельно опасен. Надо успеть до того, как это случится.

‒ Туда, ‒ старик указал на темнеющую впереди пещеру. ‒ Мы проплывём пещеру и будем на месте, Сладкоголосая.

Турри устремилась к новой цели, подгоняемая желанием поскорее узнать, что скрывает ледяной покров. Отшельник еле поспевал за её любопытством и нетерпением. Сердце принцессы наполнилось смутной тревогой, когда они оба скрылись в пещере. Нагромождения каменных глыб неслышно гудели, и это гудение ощущалось всем телом. Но вот впереди замаячила небольшая брешь среди каменных стен. И в следующий миг пространство вокруг наполнилось гулом, мир содрогнулся, завибрировал.

‒ Скорее, Сладкоголосая! ‒ услышала Турри голос старика-отшельника. ‒ Надо скорее выбираться отсюда наружу!

Принцесса изо всех сил рванула вперёд, чувствуя, что мир снова дрогнул, что-то загрохотало позади неё, а потом вдруг стало стихать. Она оглянулась, пытаясь разглядеть за поднявшейся мутью своего спутника. Увидела всполохи ярко-оранжевого и багрового. Цвета боли и стремительного умирания. Одна из обрушившихся глыб, образующих свод пещеры, рухнула и придавила несчастного. Цвета полыхали всё реже, тускнея и угасая. Пульсируя в такт биению замирающего сердца. Турри кинулась к старику, осторожно коснулась его руки, понимая, что ничем не может помочь ему, лишь разделить с ним последние мгновения жизни.

‒ Сладкоголосая… ‒ еле слышно прошептал он. ‒ Прости… я не хотел…

‒ Имя! ‒ потребовала принцесса. ‒ Назови мне своё имя, почтенный.

‒Тебе надо спешить, Сладкоголосая… Выдох вулкана уже скоро…

‒ Я не уплыву, пока не услышу имя!

‒ Тирр-Лаэрр… моё имя… Торопись… Возвращайся назад, иначе погибнешь… Возвращайся назад, Сладкоголосая, пока это возможно…

Мир снова содрогнулся, загудел, заходил ходуном, обрушивая остатки свода пещеры, окончательно хороня под собой отшельника Тирр-Лаэрра, грозя гибелью и самой Турри. Она металась из стороны в сторону, уворачиваясь от осыпающихся камней. Один их них очень больно ударил её в плечо, другой царапнул по прозрачному куполу, защищавшему голову. А потом гул стих так же внезапно, как и начался, и сквозь поднявшуюся муть принцесса смогла разглядеть беспорядочное нагромождение каменных обломков, отрезавшее обратный путь. Не оставалось ничего иного, как откинув все страхи и сомнения, устремиться вперёд, где воды родного океана казались будто бы легче и тоньше.

Она поплыла вперёд, поднимаясь выше и выше, к раскинувшемуся над головой ледяному куполу, пока не увидела в нём отверстие. Сердце забилось сильнее и отчего-то сдавило грудь, а голова закружилась, всё поплыло перед глазами, но это не могло уже остановить Турри, стремящуюся всё выше, к поверхности, к той невидимой грани, что отделяет её мир от Тёмного Океана.