Свингеры

Глава 5

Чтобы не сорваться, не наговорить мужу гадостей по дороге домой, я молчала. Дамир упросил отца разрешить сесть рядом с ним на переднее сиденье, и мое молчание не выглядело демонстративно. Так, вынужденная мера. Ну, не кричать же мне. Сидящего рядом Назара разговоры с девчонками не интересовали, так что я, отвернувшись к окну, с чистой совестью думала о своем. Если, конечно, с чистой совестью можно думать об убийстве.

Шутка.

До такого я еще не дошла.

После тренировки, аттракционов и плотного позднего ужина мальчишки вырубились почти мгновенно. Назар начал клевать носом еще в машине. Когда я вернулась в спальню, поцеловав сыновей, Тимура нигде не было видно. Мне не было весело. Не было совершенно… Но я улыбнулась. Разве не смешно, что собственный муж от меня прячется?

Верной дорогой идешь, Алмазова. Еще немного, и он просто сбежит. Не нужно было ему ничего говорить! Про секретаршу эту… И обвинять в том, что забил на фирму – тоже не нужно. Тебе бы небо благодарить за то, что он вообще вернулся оттуда, откуда многие не возвращаются.

Может быть. Но означает ли это, что теперь я должна терпеть абсолютно всё?

Вряд ли.

Я разделась, с облегчением сняв осточертевший за день лифчик, и пошла в ванную. Набрала полную, до краев, джакузи, добавила пены. Понимая, что спешить некуда, откинулась на бортик и закрыла глаза. Голова немного гудела – сказывалось похмелье. Нужно завязывать пить. Вышла, когда чуть было не уснула в воде. Надела шелковую, отороченную кружевом сорочку. Я купила ее совсем недавно, и если бы раньше Тимур обязательно как-то бы прокомментировал обновку, сейчас, кажется, ее и не замечал. Поэтому, когда я возвращалась в спальню, то вовсе не питала каких-либо надежд. Соблазнить… или хотя бы просто понравиться. Тимур уже давно перестал меня замечать.

– Я думал, ты там утонула.

Алмазов лежал на кровати лишь в свободных пижамных штанах. Одна нога чуть согнута, рука на животе. Тим сильно похудел. Я уже говорила? Но сейчас он не выглядел больным или изможденным. К счастью, это все осталось позади. Единственное, что напоминало о болезни – так это легкая бледность. Мы не были на отдыхе почти два года, поэтому обычно смуглая кожа мужа теперь была на несколько тонов светлее.

– Нет. Как видишь, я все еще здесь…

Я подошла к туалетному столику, набрала крем, села на постель рядом с Тимуром и принялась втирать в лицо массирующими движениями. Бретелька сорочки соскользнула по плечу. Я на автомате её поправила, и практически тут же мне на руку легла горячая ладонь Алмазова.

– Мне не понравилось то, что ты сбежала от меня к Волкову, – заметил бесстрастный голос за спиной.

Ну, надо же! Он ждал весь вечер, чтобы высказать мне претензии. В этом весь Тим. Его алертность поражала меня каждый раз. С виду спокойный и даже расслабленный, он в одно мгновение перестраивался, переходя к активным действиям. Отличное качество для любого бизнесмена, оно пригодилось Тиму и когда к нам пришла беда. Он был настолько собранным и спокойным, что я вообще не понимала, как это возможно. Самой мне хотелось выть. От удушающего страха за него и чувства бессилия.

– Мне тоже много чего не нравится, Тимур, – прошептала я и закусила губу, когда он легким движением пальцев сбросил проклятую бретельку и, потянув за ткань, оголил грудь. После рождения сыновей она потяжелела, налилась, но форму не потеряла и выглядела вполне прилично.

Так чего же ему не хватало?

Еще одно легкое движение пальцев – и со второй бретелькой покончено. Теперь я сидела к нему спиной, обнаженной по пояс. Где-то в горле отчаянно колотилось мое сердце. Его бум-бум-бум отдавал в ушах. Между ног тут же стало мокро. Тело, приученное к ласкам мужа, отреагировало мгновенно.

Пальцы на соске сжались. Оттянули его, перекатывая между пальцев. Я захлебнулась вдруг ставшим густым кислородом и, не решаясь посмотреть на Тимура, чуть повернула голову. Он все еще вальяжно лежал на кровати. Во всем, что происходило, была задействована лишь одна его рука. Пальцы с соска перекочевали чуть выше, провели по тонкой венке вверх, прижались к пульсу на горле. Я сглотнула, не поднимая ресниц, и прошептала:

– Не надо… Если ты не готов довести дело до конца… Не надо. Я не железная.

– Кто сказал, что я не готов?

Я, наконец, подняла взгляд и, не мигая, уставилась на мужа. Слов не было, хотя в голове кружились миллионы вопросов. Ласки Алмазова отняли мою речь, оставив мне лишь рваное, надсадное дыхание. Неторопливым плавным движением Тимур поднялся, сел за моей спиной, обхватив грудь ладонями. Несколько секунд ничего не происходило, я ощущала лишь его теплое дыхание, а потом он принялся меня терзать. Пощипывать, сжимать, выкручивать и оттягивать напряженные до боли пики.

Так, как мне нравилось. Так, как приучил он.

– Ты уже мокрая? Наверняка мокрая… Да? – вопрос прозвучал прямо в ухо. Тихо. Интимно. Грязно… Это ужасно заводило, но я не хотела сдаваться так просто. И поэтому упрямо молчала. Пальцы на соске сжались сильней – я выкрикнула:

– Да, чтоб тебя! Да-а-а…

Тихий довольный смех Тимура опалил что-то внутри. Я затрепетала. Он придвинулся ко мне еще ближе, так, что волосы на его груди оцарапали мою спину, и шепнул, потираясь носом о скулу:

– Посмотри на себя… Такая красивая девочка. Такая голодная.

Так чего же тебе не хватает?!

Думаю, этот вопрос отразился на моем лице, когда наши с Тимом взгляды встретились в зеркале, висящем напротив. Потому что он не выдержал. Отвернулся… А вместо того, чтобы мне что-то ответить, потянул вверх подол сорочки. Оголяя бедра.

То, что происходило, было так неправильно! Не в том, как это происходило. За закрытыми дверями спальни для нас не существовало табу. Да, мы были первыми и единственными друг у друга. Но с фантазией и сексуальными аппетитами у нас все было в полном порядке. Тут в другом дело… Все, что происходило сейчас, не было актом любви. Чего угодно: отчаяния, самоутверждения, наказания… Попыткой указать мне на место, и, может быть, даже унизить. Но не любви. Я плотно сжала бедра, не позволяя его настойчивым пальцами проникнуть туда, где было сконцентрировано мое напряжение. Желание, ставящее на колени перед ним, чтобы ни случилось.

Но, похоже, Тимуру осточертели эти игры. Резким движением он развел мои ноги в стороны и скользнул пальцами по раскаленной скользкой от влаги промежности.

– О, черт… Да-а-а. Моя девочка.

У нас так долго не было секса, что я кончила почти мгновенно. Тимуру даже не пришлось попотеть. С тихим всхлипом я выгнулась дугой, с такой силой зажав его руку, что он зашипел от боли. Но потом этот звук сменился сытым довольным смешком.

Я ослабела. Легла на бок, даже не натянув одежду обратно. Тим не нравился мне такой. Мне не нравилось все, что происходило. Одна слезинка сорвалась с моих ресниц и покатилась вниз по щеке.

– Эй, Кать, ну, ты чего? – забеспокоился Тимур. Он суетился, вытирал мои слезы, но так ни разу и не посмотрел мне в глаза. Все он понимал… Все. Абсолютно. Не зря же выглядел, как побитая собака. Да, он решился на измену. Я это чувствовала кожей. Но это решение ему тоже далось нелегко.

Да какого черта, Катя?! Какого черта тебя это волнует? Ты кукушкой тронулась, а? Что за бред?

Я попыталась снова отвернуться. Но Тимур не дал. Он стал целовать меня. Неторопливо. Ласково. Будто извиняясь… извиняясь… За что?

– Ну, не плачь. Все же хорошо! Все хорошо, Катя… – нашептывал он между поцелуями. А я, хоть и знала, что это неправда, обманывалась в ту ночь с такой радостью! Он был таким ласковым, таким заботливым. Он нежил мое тело поцелуями, скользил языком по коже. Словно залечивая нанесенные раны. Меня потряхивало от напряжения, новой порции закипающего желания и любви. Такой острой. Почти болезненной.

Дорожка из поцелуев перетекала все ниже и ниже. По животу, бедрам… Тимур забросил мою ногу себе на плечо и обласкал чувствительное местечко под коленкой. Меня выгнуло, и я захныкала. Лишь тогда он опустился, забросил на плечо вторую ногу и принялся неторопливо меня лизать. То перекатывать на языке клитор, то с силой его всасывать, то пощипывать губами губы, пока я окончательно не обезумела. Он отправил меня за грань коротким резким движением языка и был со мной, пока шторм не утих.

Спустя секунду я уже крепко спала.

Утром меня разбудил будильник. Со стоном я нашарила на тумбочке телефон и, открыв один глаз, вырубила адские звуки. И тут теплой волной меня омыли воспоминания о минувшей ночи. Тайком обернулась. Но Тима в постели не оказалось, и я перевела дух.

Вот же идиотка… Уснула! А ведь была такая возможность довести дело до конца. Вряд ли бы Тимур пошел на попятный. Или… пошел? Спустила ноги с кровати, судорожно вспоминая… Он был возбужден? Да. Вроде бы. Но наверняка я бы не стала этого утверждать. Одно я знала точно. Прежний Алмазов никогда бы не позволил себя продинамить. В некоторых моментах он был таким эгоистом! Вряд ли бы он стал наблюдать за мной, спящей, вздыхая. Скорее растолкал бы и… наказал за то, что вообще посмела уснуть.

Не зная, что и думать, я привела себя в порядок и спустилась в кухню, чтобы приготовить завтрак. Но меня снова опередили. На этот раз… Тим.

– Привет, – поздоровалась я и, смущенно закусив губу, застыла в дверном проеме.

– Привет, спящая красавица.

Я растянула губы в неуверенной улыбке. Кажется, у кого-то с утра было отличное настроение. Я не видела мужа таким игривым уже тысячу лет. И это после того, как я его оставила наедине со стояком, позорно задрыхнув ночью? Чудны, господи, твои дела.

– Ты выглядишь ужасно довольным, как для…

– Ну, договаривай…

– Нет, не буду, – заупрямилась я и, окончательно смутившись, отвела взгляд. Чтобы хоть что-то сделать, а не стоять на месте статуей, подошла к кофе-машине за порцией утренней бодрости. Тимур ловко подставил чашку.

– Я просто спустил в кулак, когда ты уснула. Вот и весь секрет.

– Тимур!

Я шокировано уставилась на резвящегося мужа. Нет, я не была недотрогой, и мы всякое обсуждали. Раньше… Все дело в том, что в последнее время мы старательно обходили тему секса. Тимур обходил… И вот, на тебе.

– А что мне нужно было делать? – поиграл бровями он.

– Ты невыносим, – шепнула я ему в губы. Поцеловала, скользнула языком в рот. Пожар в моем теле разгорелся в одно мгновение. Сколько мы с ним не целовались? Сколько… Забыв обо всем, я отставила чашку и погрузилась в этот поцелуй с головой. Слизывая вкус кофе – в отличие от меня, Тимур успел его выпить, слизывая его глухое ворчание. Руки на моей попке сжались. Муж толкнул меня к барной стойке, вышибая дух. Боль… Сомнения… Сейчас он снова был моим. Как когда-то. Сейчас он снова был только моим…

– Всем привет, – раздался неуверенный голос Дамира. Мы с Тимуром отскочили друг от друга, как парочка застуканных на месте преступления школьников, и уставились на сыновей. – Есть чего-нибудь поесть? Очень хочется, аж желудок сосет…

– А это потому, что на ночь объелись! Говорю же – вредно! – затараторила я, скрывая смущение.

– Доброе утро. Садитесь за стол. Я сварил кашу, – вмешался Тим.

Мальчики с шумом расселись по своим местам. Я приготовила им какао, Тим разложил по тарелкам кашу. Не знаю, что нас ожидало впереди, мне хотелось верить в лучшее. И в тот день я позволила себе забыв о проблемах, просто наслаждаться временем, проведенным с семьей.

– А может, мы сегодня опять куда-нибудь сходим? – предложил Назар, когда с едой было покончено. Вообще-то, судя по тому, как Дамир пинал брата под столом, я поняла, что эта идея принадлежала скорее ему. Назару же, которому в силу возраста позволялось чуть больше, была отведена скорее роль переговорщика. И не одна я это заметила.

– Не наглей, Дамир, – усмехнулся Алмазов. – Обязательно еще куда-нибудь выберемся. Но не каждый же день.

– Просто нам скучно! – заныл Назарчик.

– Лето заканчивается, – поддержал того брат.

– Это ты правильно заметил. Скоро в школу. А кто-то еще литературу по списку не дочитал.

Дамир недовольно засопел, но перечить отцу не посмел.

– Пойдем, Назар. А то еще что-нибудь вспомнят, – пробурчал он, выбираясь из-за стола. Назар хвостиком пошел за братом. Я тихо рассмеялась и взъерошила Тиму волосы. В то утро и впрямь казалось, что все плохое у нас позади.

Глава 6

В то утро Тимур предложил поехать на работу вместе, и я, посчитав это добрым знаком, не возражала. В кои веки все было хорошо. Даже погода наладилась. Солнце, наконец, выбралось из-за туч и светило так ярко, что Тим, глядя на дорогу, щурился, несмотря на то, что предусмотрительно нацепил на нос солнцезащитные очки. Я видела, как собираются тоненькие морщинки в уголках его глаз, и любила каждую из них. Каждую…

– Я вчера просмотрел бухгалтерию, – небрежно заметил Алмазов, плавно вписываясь в поворот. Он был прекрасным водителем. Вел машину уверенно, без суеты, не делая ни единого лишнего движения. Я залюбовалась им, и его слова дошли до меня не сразу.

– Просмотрел, и? – осторожно спросила я.

– И если так пойдет дальше, то уже через пару месяцев нам просто нечем будет платить людям зарплату.

Сердце пропустило удар. Хорошее настроение вмиг испортилось. Почему-то именно сейчас я совершенно не ожидала подвоха.

– Это мне известно, – сухо заметила я, вновь отворачиваясь к окну и невольно сжимая в кулаки руки. Как будто боец на ринге перед ударом гонга. Знаете, я ведь никогда не пряталась от хорошей драки. Большой бизнес – это всегда борьба. С той лишь разницей, что раньше мы всегда боролись с Тимуром плечом к плечу. А сейчас… словно друг против друга.

– Эй! – на мой кулак легла ладонь мужа, – Кать, я тебя ни в чем не обвиняю, слышишь? То, что я ляпнул вчера – это… Глупости все.

– Такие глупости причиняют боль, Тим.

– Да знаю я, черт! – Алмазов перестроился в левый ряд, сбавил скорость и провел ладонью по лицу каким-то новым, неуверенным жестом.

– Ладно, не бери в голову. Я понимаю, что ты просто сорвался, – видя затруднение мужа, пошла на попятный я. Почему на попятный? Да потому, что даже в сердцах человек не может ляпнуть того, чего нет в его голове. Я никогда себя не обманывала и не собиралась впредь. А потому для меня было очевидно, что глубоко в душе Тимур все же считал, что это я не удержала на плаву фирму. И от этого было больно.

– Да… Да, сорвался. Именно!

– В последнее время на тебя многое навалилось. Наверное, мне следовало ждать чего-то подобного. – Клянусь, я даже заставила себя улыбнуться. Писаки из Космо рыдали бы – настолько образцово правильно и мудро я себя вела. И кого волнует, что в этот момент мне хотелось выть, как банши, и рвать на себе волосы?

– Ты не обижаешься? – Тимур разжал мой кулак и поднес к губам мою руку.

– Проехали, Тимур. Все в порядке. Знаешь, я тут краем уха слышала, что Лёня Жорин новый офис планирует строить.

– Это где же ты такое слышала?

– От Ленки Ивановой. Ну, помнишь, беленькая такая, она еще на диете перед выпускным сидела, а потом выпила бокал шампанского в ресторане, и ее развезло?

– Такое забудешь…

– Ну, так вот. Она же в этом году занимается организацией встречи выпускников. Нас приглашали, помнишь?

– Смутно…

– Приглашали-приглашали. В декабре? Или когда там этот день празднуют? Забыла…

– А не в январе? По-моему, в прошлый раз мы в январе встречались. Еще такой холод был – жуть.

Тимур припарковался и отстегнул ремень. Я последовала его примеру.

– Да это неважно. Главное, говорю же, Жорин надумал строиться. А он, ты в курсе, поднялся на этих своих курах-полуфабрикатах до небес. Проект обещает быть большим.

– И?

– Ну, что и, Алмазов? Думаю, ты мог бы перетереть с ним по-дружески. И предложить наши услуги.

– Нет, – отрезал Тимур и выбрался из машины, хлопнув дверью. Я выскочила следом.

– Но почему?

– Потому что я не пойду к нему на поклон.

Я задрала голову к небу и от души выматерилась, вообще не узнавая Тима. Куда делся мой самоуверенный упертый, как баран, муж? Болезнь оживила в нем столько комплексов, что я даже не бралась судить, где в очередной раз рванет.

Из всего нашего класса только Алмазов и Жорин выбились в люди. И не то, чтобы они мерялись яйцами, нет. Скорее с уважением относились к достиженьям друг друга. Но теперь, похоже, все изменилось.

«Я не пойду к нему на поклон».

Вот, значит, как об этом думает Тим… А ведь мне казалось это отличным планом.

Чертова гордость!

Тимур дожидался меня у лифтов. Я открыла рот, но он перебил меня:

– Даже не начинай. Все. Закрыли тему.

– У нас почти не осталось заказов, Тимур…

– Я решу этот вопрос. Сегодня у меня пара встреч, так что…

Он не стал делиться со мной своими планами. Видимо, считал, что пока ничего не решено – и говорить не о чем. Что ж. Я пожала плечами и, когда лифт поднял нас на нужный этаж, просто пошла к себе.

Рабочий день закружил. К концу у меня уже в глазах двоилось от таблиц, мелькающих перед глазами, и цифр. На днях мы должны были закрыться с объектом на Восточном. Эти деньги позволили бы нам заплатить налоги, выдать людям зарплату. И на этом все. У меня оставалась надежда лишь на аванс по договору капремонта детского сада. Если его выплатят вовремя.

Судя по данным тендерных площадок, никаких серьезных заказов у нас не предвиделось и в обозримом будущем.

Я постучала ручкой по столу и нерешительно покосилась на телефон. А! К черту! Один гудок, другой… Немного подождав, я сбросила вызов испытывая то ли облегчение, то ли досаду. И практически тут же телефон в моих руках ожил.

– Жорин. Вы мне звонили!

Я окинула кабинет паническим взглядом и вскочила со своего места. Тимур много раз говорил, что мною руководят эмоции. Учил, что сначала нужно все до конца обдумать, и лишь потом действовать. Наверное, так мне и следовало поступить, прежде чем звонить Жорину в обход желаний мужа. И, уж конечно, мне стоило продумать, хотя бы то, с чего вообще начать наш с ним разговор!

– Лёнь, привет! Не узнал? Это Катя Алмазова…

– О, Катюха! На охотника, как говорится, и зверь бежит.

– Правда? – изумилась я.

– А то! У меня чертов телефон глюкнул. Все контакты потерял, веришь? Ищу тебя уже второй день. Даже Ленке Ивановой звонил, у меня её номер остался. И то лишь потому, что она мне сама перезвонила недавно по поводу встречи выпускников. Тебя уже приглашали?

– Ага. Было дело. Не рано она забеспокоилась?

Лёня хмыкнул:

– Говорит, что потом столов в нормальных ресторанах не закажешь. Все разгребают загодя.

– Предусмотрительная…

– Не то слово! Думал ей предложить работу, но она опять в декрет собралась, представляешь?

– Серьезно? Вот это да! За четвертым? Ну, Ленка… Дает.

– Да вообще. Слушай, я-то чего хотел… У тебя ведь фирма строительная?

– У нас с Тимуром…

– Да-да, конечно. Я просто слышал, что он отошел от дел…

– Тим брал непродолжительный отпуск, но уже снова в деле.

– Ну, тогда вообще замечательно! Ты, конечно, не обижайся, но бабе я бы стройку не доверил, – заржал Жорин, а я сделала вид, что обиделась, и обозвала его дремучим шовинистом. – Да-да, это про меня. Только не говори никому, а то взяли моду – чуть что – в суд на мужика подают. За жопу уже нельзя подержаться. Где это видано?

Я рухнула в кресло и заливисто рассмеялась. За время болезни Тимура мы отдалились от всех друзей. Нам было не до встреч и не до общения. Теперь-то я понимала, как мне не хватало этих пустых разговоров ни о чем.

– В общем, мне нужен новый офис. Землю я уже оформил, есть проект, разрешение на строительство. А вот с подрядчиками не везет. Ну, ты в курсе, как это бывает.

– И? – осторожно спросила я, стараясь не показать своей излишней заинтересованности.

– И я бы не прочь сбагрить на вас это все. Но сначала, конечно, все надо бы обсудить.

– Конечно!

Я не могла поверить своему счастью! После затянувшейся череды неудач этот заказ был нам так нужен!

– Тогда предлагаю встретиться. Одну минуту… сейчас посмотрю, когда вернусь в страну.

– А ты сейчас где?

– Так в Венгрии. Перенимаю опыт. Налаживаю контакты.

– Ну-ну…

– Нашел! Дома буду третьего. Вам с Тимуром в какое время будет удобно?

Мне захотелось во всю глотку проорать: в любое! Но я сделала вид, что тоже сверяюсь с расписанием.

– Хм… Может быть, обсудим все за обедом?

– Здорово! Великолепно, – парадируя старую песню Лагутенко, пропел Жорин и тут же посерьезнел: – Черт, что-то я заболтался.

– Ну, тогда давай сворачивать беседу! До встречи?

– Угу. Я еще свяжусь с тобой, согласуем время и место.

– Супер. Буду ждать.

Я отбросила трубку и, вскочив с кресла, подпрыгнула до потолка. От счастья, я словно воздушной стала. Легкой, невесомой. Мне так хотелось завизжать, как в детстве, но я держала себя в руках. Надо же! Жорин сам предложил мне дело! Еще, конечно, неизвестно, что из этого выйдет, но… Шаг вперед сделан, и отступать я была не намерена.

– Чему радуемся? – улыбнулся вошедший в кабинет Волков. Я крутанулась на пятках, улыбнулась на все тридцать два, но, опасаясь спугнуть удачу, все же покачала головой:

– Это секрет! И не пытай меня. Все равно ничего не скажу!

– Ну и ладно. Хорошо уже то, что ты улыбаешься.

Я вскинула на Яна взгляд. Тот на меня не смотрел, уткнувшись носом в какие-то документы. И, наверное, ничего такого в его словах не крылось. А то, что мне в них послышалось… так это мои проблемы. Видимо, я слишком давно не ощущала обычного человеческого участия.

– Ну, что там у тебя за бумажки? – спросила я и пошевелила пальцами, мол, давай их сюда.

– Акты выполненных работ.

– По Восточному? Что, так быстро сдались?

– Ну, а что тянуть?

– Какой же ты молодец, Ян! Мы неделями, бывает, ходим, выпрашиваем, – искренне восхитилась я и на радостях приобняла Волкова.

– Эй-эй… Я только со стройки. Грязный, как черт.

Я отошла на шаг. Грязным Ян не выглядел совершенно, хоть и был одет в робу с эмблемой нашей фирмы. Обязательная белая каска покоилась на сгибе руки. В общем… зря Волков переживал. Он даже пах хорошо – не стройкой.

С какой стати я вообще обратила на это внимание?

– Ну, я, наверное, пойду.

– Ага, давай, – я сделала вид, что просматриваю акты, и не оглянулась, даже когда за Волковым закрылась дверь. Если честно, с тех пор, как я узнала о том, что он – свингер, эта тема не покидала моих мыслей. Хотя, наверное, этому как раз и не стоило удивляться. Мне, как женщине с серьезными проблемами в сексуальной жизни, было просто любопытно, как это… когда с этой самой жизнью все хорошо. Не просто хорошо… А прекрасно. Иначе, зачем бы им это все было нужно?

Я задумалась и не заметила, как ко мне заглянул Тимур.

– Бу!

– Ой…

– Испугалась?

Несмотря на то, что Тим улыбался, тревожная складочка между его бровей так и не разгладилась. Я коснулась ее пальцами и улыбнулась в ответ:

– Немного. А ты, смотрю, на позитиве. Хороший день?

Алмазов еще сильнее нахмурился, но упрямо тряхнул головой:

– Если не считать двух безрезультатных встреч, все и впрямь нормально.

– Это хорошо. Все получится. У тебя всегда получалось.

– А это что?

– Подписанные акты по Восточному. Мы закрылись. Объект сдан в эксплуатацию.

– Почему об этом первой узнаешь ты?

– А что, есть какая-то разница? – внутренне я напряглась, но никак не показала этого внешне. А вот Тимур, выпалив очередную бестактность, кажется, напротив, сдулся.

– Да нет, никакой. Даже наоборот! У нас появился повод для праздника.

– Люблю праздники, – осторожно заметила я, не совсем понимая, куда клонит Алмазов. И поэтому не разрешая себе радоваться загодя.

– И я это помню. Как насчет ужина? Вкусная еда, хорошая музыка и прекрасный мужчина напротив?

Я засмеялась. Вот это был прежний Тимур. И, господи боже, как же он мне нравился!

– Звучит заманчиво, – прошептала я ему в губы и провела ладонями по спине. – А детей куда денем?

– Закинем к бабушке?

– Не думаю, что они придут в восторг от такой перспективы.

– И ладно. Не так уж часто они туда ездят. Давай, сворачивайся. Я попрошу отца, чтобы он их забрал.

Я кивнула, разжала руки, выпуская Тимура из объятий. Он достал телефон из кармана, приложил к уху, слушая гудки…

– Тим?

– М-м-м?

– Я люблю тебя, помнишь?

В трубке послышался голос свекра. Тим качнул головой, подмигнул мне и сосредоточился на разговоре.