– Мальчишка! – прошипел предводитель Арахсшарсцев. – Ты слишком юн для серьезных битв, возвращайся под крылышко своей матери, пусть она тебя успокоит, а то ты слишком напуган.

В рядах Арахсшарсцев слышится смех, но молодой демон не обращает на это внимания. Не они его цель, а лишь их предводитель. Он ДОЛЖЕН выдать убийцу его отца! ДОЛЖЕН! Иначе прольется много крови невинных, а так не должно быть. Не должно.

– Что же ты молчишь, демоненок, неужто боишься мне ответить? Что, от страха язык к небу примерз? – Арахсшарец все продолжает издеваться, а в рядах снова слышится смех.

Нужно терпеть.

– Отдай его мне, – спокойно произнес молодой командир, сурово глядя на врага.

– Нет, я его не выдам, – усмехнулся противник, сплюнув на землю. – Ты, отродье Оэра, сдохнешь так же, как и твой папаша! И даже перед твоей смертью я не назову имя того, кто его убил. Ты будешь умирать в неведении, зная, что твой отец умолял сохранить ему жизнь, но, когда мы отказались, он визжал, как трус, и плакал, умоляя убить его, лишь бы прекратились те мучительные пытки, что он испытывал, – Арахсшарец хмыкнул. – И знаешь, что еще, – на его лице появилась довольная ехидная гримаса, – перед самой смертью твой драгоценный папаша обделался…

– Замолчи! – взревел Ратхар, гневно сжимая кулаки.

Лютая злоба и ненависть – вот что начало рождаться в груди молодого демона. Он готов был сносить нападки в свой адрес, готов был терпеть унижения, но только не оскорбления в адрес отца. Он не позволит запятнать его память этими отвратительными наговорами. Все, что сказал Арахсшарец, – неправда!

Глаза заволокло пеленой гнева…

Все произошло в считанные мгновения…

Громкий хлопок, за которым последовал протяжный стон, наполненный болью. Снова хлопок, снова стон, взрыв, крики и стоны, ругань на темном наречии…

В воздухе потянуло запахом смерти, кровью.

Ратхар не успел опомниться, как разразилась битва. Жестокая, кровопролитная, с удушающим мерзким запахом крови. Сладковатым и тошнотворным. Он дурманил разум, заставляя трепетать и желать большего. Запах рождал желание убивать.

Глаза демона налились кровью, превращаясь из фиолетовых в багряно-пурпурные. На руках отросли длинные острые когти, за спиной развернулись кожистые крылья с фиолетовыми жилкам, по которым струилась магия. Голову увенчали длинные, изогнутые назад черные рельефные рога, а во рту показались удлинившиеся клыки – боевая трансформация.

Убить – единственное, чего сейчас желал Ратхар.

Резкий выпад вправо, замах и точный удар в горло противника когтями, которые тут же обагрились кровью. В глазах умирающего сначала отражается непонимание, затем – паника, а после – страх неминуемой смерти. М-м-м, как же приятно убивать врагов! Упоительное ощущение.

Снова выпад, снова удар и снова мертвый враг. Все повторяется. А запах крови становится еще более насыщенным, более упоительным, более желанным.

Молодой демон упивался смертью своих противников, не замечая тех ранений, что были нанесены ему. Он шел к одной единственной цели – предводителю Арахсшарсцев.

Убить! Убить! Убить! Точно набатом отдавалось у него в голове, и он шел к намеченной цели, убивая на своем пути всех, кто попадался.

До противника осталось сделать всего пару шагов, но…

Резкая боль в груди его остановила, словно отрезвив, вынув из тех ощущений и эмоций, что заволокли его разум. Ратхар опустил взгляд. По груди расползалось темное пятно. Кровь? Но как? Как такое может быть, ведь на нем прочный нагрудник, который… Который был пробит! Невероятно.

Молодой предводитель дотронулся до раны, ощутив теплую влагу на руке. Да, кровь. Его кровь.

Обведя взглядом поле боя, он увидел то, что привело его в ужас: повсюду кровь и смерть, стоны и крики раненых, повсюду то, чего он так хотел избежать, но, увы, не смог. Война все же разразилась. И это все его вина!

Усталым взглядом обведя равнину, Ратхар тяжело вздохнул, поморщившись от боли в груди. Что же они все натворили?! Как допустили эту жуткую бойню?

Но ничего уже нельзя было вернуть назад: повсюду лежали останки убитых, со всех сторон лишь смерть, горе и море крови… И выжженная земля, на которой больше ничего не вырастет, земля, пропитавшаяся кровью демонов. Равнина, впоследствии получившая название "Пустынные земли".

И это все по его вине.

Снова почувствовав сильную боль в груди, мужчина поморщился, перед его глазами все поплыло, а сознание начало отключаться.

Ратхар понял, что пришел час расплаты.

Распахнув глаза, я резко села на кровати. Сердце готово было вырваться наружу – так сильно оно билось о ребра, причиняя тупую боль.

Что это было? Сон? Если да, то какой-то слишком уж реалистичный! И почему там был тот, кого я никогда раньше не знала? Почему чувствовала все, что с ним происходило?

Я словно видела все те события своими собственными глазами, словно сама там была! Но при этом находилась в теле Ратхара. Чувствовала все его эмоции: волнение, раздражение, горечь, обиду, гнев и ярость, которая начала клокотать в груди после слов предводителя Арахсшарсцев.

Я ощущала каждое движение мужчины во время битвы, знала, как нужно двигаться, чтобы нанести смертельную рану врагу. И я ее наносила – без колебания, без сожаления. И упивалась этими ощущениями, испытывая непередаваемую эйфорию.

Я не замечала ничего вокруг – лишь чувство свободы и жажду крови. Мне хотелось искупаться в крови своих врагов.

– Нет, это не мои желания, не мои ощущения, а того, кто все это совершал – Ратхара.

Меня бил озноб от непонимания того, что я сейчас увидела? Что это? Прошлое? Или просто игра моей фантазии, моего воспаленного разума? Я не знала, не могла найти ответ на этот вопрос.

Почему я увидела этот странный и жуткий сон? Не понимаю.

Снова прилегла на подушку, накрываясь одеялом так, чтобы из-под него торчала только моя голова.

Чувство смерти. Вот что я почувствовала перед тем, как умереть. Вернее, перед тем, как умер Ратхар. Смерть – это безысходность.

В голове словно что-то щелкнуло, и я отключилась, погрузившись в сон без сновидений. А недавно произошедшие со мной события словно стерлись из памяти, оставив внутри щемящую пустоту.

Глава 4

Реальность медленно пыталась прорваться сквозь серую пелену, сковавшую мой разум. Глаза закрыты, сердце бьется ровно, дыхание тихое и спокойное… кровать мягкая… Так, стоп! Какая, к черту, кровать? Я что, жива что ли?!

Тут же распахнула глаза, чтобы сразу же их закрыть от яркого света, ударившего с такой силой, что стало больно. Откуда в моей комнате взялся столь яркий свет? Понемногу начала приоткрывать глаза, чтобы они хоть немного привыкли к яркому освещению.

Да, я на самом деле находилась у себя в комнате, только вот, как оказалось, света в ней практически не было, так, неяркое мерцание магического огонька светло-голубого цвета под самым потолком. Тогда непонятно, отчего же мне показалось, что комната озарена невероятно ярким, слепящим глаза светом, от которого стало так больно? Неясно.

Постаралась присесть на кровати, но тело отказалось слушаться: руки и ноги, точно прикованные к постели невидимыми нитями, не желали двигаться; в горле пересохло настолько, что в сравнении с ним пустыня Сахара в явном проигрыше. Очень неприятные ощущения.

Дежа вю. Снова лежу на кровати, глядя в потолок. В прошлый раз, когда я вот так тут лежала, ничем хорошим для меня это не закончилось, в прошлый раз мне…

Стоп, стоп, стоп! Не хочу думать об этом, не хочу! Но… картинки минувших событий возникли перед глазами, сменяя одна другую, точно в калейдоскопе: вот в моей комнате Тана рассказывает о варлах, вот она с кружкой чая, а я сижу на полу и прошу ее о помощи, вот в комнату входит Дакхар, а вот я, что-то сказав ему, стремительно подхожу к колонне и прижимаюсь к ней всем телом, чтобы принять смерть, лишь бы только не оказаться в постели Оэра, а вот… освобождение от оков и ошейника.

На полном автопилоте потянулась к шее, чтобы убедиться, что все произошедшее не приснилось, что это была не игра воспаленного разума, что это было реально…

Я очень боялась прикоснуться к шее, очень боялась вновь ощутить на ней чертов артефакт, но… мои руки ничего не ощутили – ошейника на самом деле не было! Видимо, я невольно задержала дыхание, потому что с шумом выдохнула, а из уголков глаз появились слезы. Слезы радости, слезы, пусть и мнимой, но все-таки, свободы! Солоноватая влага из глаз оставляла мокрые дорожки после себя, поэтому я смахнула слезы рукой… Рукой? От же ж, ни фига себе! Я ведь только сейчас заметила, что руки снова стали мне подчиняться, я снова их контролирую!

Так обрадовалась этому факту, что снова решила попытать удачу и принять сидячее положение: ну не особо мне хотелось изображать горизонтальную плоскость.

Тело плохо слушалось меня, но это не так страшно, главное, что оно слушается. Потихоньку смогла все-таки присесть, но сколько сил на это ушло, просто ужас! Чувствовала, как на лбу появилась испарина, а дыхание слегка сбилось, вырывая из моего сухого горла невнятный хрип… "Вода, мне срочно нужна вода, чтобы попить и избавиться от раздражающей сухости," – подумала я, зачем-то взглянув на руки, которые…о, черт! А когда это я успела себе сделать французский маникюр? Да еще и наращивание ногтей?

Я была слегка озадачена данным фактом, ведь ногти, которые я всегда коротко стригла, чтобы они не мешали, сейчас оказались длинными, а их кончики словно были покрыты белым гель-лаком. Хм, странно это как-то.

Чуть склонила голову вперед, чтобы получше разглядеть свой новоявленный маникюр, когда на лоб упала длинная белая прядка волос. Ээээ, волос? Длинных?! Дрожащей рукой потянулась к этой прядке, осторожно сжав ее большим и указательным пальцами правой руки, слегка потянула, чтобы проверить длину, и…если честно, я обомлела.

Резко вскочила с кровати, вернее попыталась, но, запутавшись ногами в простыне, кубарем свалилась со своего удобного ложа, ударившись пятой точкой об пол, отчего глухо ойкнула и начала выпутываться из.. да ёкарный опоссум! из своих же собственных волос!

А-а-а-а! Мамочки! Этого не может быть! Это не может быть реальностью, ведь… Они были повсюду: вокруг меня, со всех сторон, они, как длинные щупальца морского чудовища, скрутили меня, скрывая лицо так, что ничего сквозь них нельзя было разглядеть. Вот честное женское слово, я запаниковала. У меня. Длинные. Волосы! Не, не так – длиннющие, ё-моё!

Кое-как избавив ноги от простыни, я попыталась встать, да-да, именно попыталась, но…эти, будь они трижды неладны, волосы закрыли мне весь обзор, поэтому аккуратно, чтобы не запутаться в них еще больше, я решила освободить руки. Эх, только бы не дернуть за ту или иную прядь, а то…Ай, блин, больно же!

Как только мои рученьки нежные, рученьки-криворученьки, были освобождены из волосяного плена, приступила к освобождению своей лицевой части, отфыркиваясь и отплевываясь. У-уф-ф! Терпеть не могу длинные волосы. Они же, как стихийное бедствие, напали на меня, скрутили и… и вообще, капец полный! Вот поэтому я и стригла их всегда так коротко, а тут.... Бр-р-р-р, жу-у-уть!

Как только обзор стал мне доступен, я тут же метнулась в ванную, чтобы глянуть, что за полный трындец ожидает меня в отражении.

Было ли мне страшно? Несомненно. Все поджилки тряслись от предвкушения полного разочарования: ведь и черту понятно, что со мной произошли какие-то изменения. Но только ли моих волос и ногтей они коснулись, а вдруг я и на лицо изменилась?

Влетела в ванную, точно ракета, стремясь поскорее оказаться у зеркала. В нем отразилась я, только… блин, да, я изменилась, но не так сильно, как можно было подумать: глаза, кажется, стали еще ярче, чем были прежде, все тот же сине-зеленый цвет, только более насыщенный, что ли; волосы… бр-р-р, жуть жуткая просто! Они…они… да офигеть не встать, какими длинными они стали – до самой зад… эм… пониже спины, в общем, а по бокам, почти как у Дакхара и Даары, пролегали длинные прядки… фиолетового? цвета. Интересно, с чего бы это? Ну и, собственно, вот и все мои изменения, не считая ногтей. Нет, я не спорю, весьма интересно получилось: абсолютно белоснежные волосы с фиолетовыми прядями у висков, да и глаза красивее стали, но все же… Эх, вот что мне теперь с этой белобрысой копной делать? Может, остричь их, а? Ни забот – ни хлопот, и я довольна!

Пока разглядывала свое отражение, совершенно забыла, что до сих пор так и не попила, поэтому сразу же ощутила, как в горле запершило, а я… "Сейчас бы стаканчик свеженькой, чистой и прохладной водички," – мечтательно подумала, и… Оппа-на, в левой руке появился стакан из тончайшего, словно тоненькая узорная ледяная корочка, стекла, наполненный водой.

Ошарашено взираю на стакан, наполненный живительной влагой, и не могу понять: а как, собственно, он очутился у меня в руке? Из воздуха, что ли? Но этого просто не может быть. Так просто не бывает, это… Сто-о-оп, а что, если…

Подозрительно прищурила глаза, желая проверить свою догадку, дрожащей от волнения рукой сделала пару движений над стаканом, как если бы размешивала чайной ложечкой чай в кружке, и… ничего не произошло. Нахмурилась и теперь уже провела указательным пальцем правой руки над стаканом. Вода, до этого момента находящаяся в спокойном состоянии, дрогнула и… последовала за движением моей руки! От шока я чуть стакан не выронила! Где-то в груди поднялась волна непередаваемого волнения, эмоции начали накатывать волнами, превращаясь в настоящий восторг!

– Магия воды?! – благоговейным шепотом спросила я у самой себя. – Да, вполне вероятно, что так и есть. Но откуда?

И тут меня осенила потрясающая догадка.

– Мама! Моя мама – Демон Воды, это ее магия, ее! И… и теперь эта магия есть и у меня! Невероятно!

Мне было очень сложно в это поверить, поэтому для большей убежденности я повторила манипуляции над стаканом – все в точности повторилось. "У меня проснулась магия!" – чуть не плача от счастья, подумала я, ликуя в душе. Ведь это очень трудно осознать девушке, которая всю жизнь прожила в мире, где совершенно нет магии. Девушке, которая никогда раньше с ней не сталкивалась, пока не попала в этот мир. И тут, совершенно нежданно-негаданно, она проснулась во мне. Тяжело осознать, но это так!

В мою голову сразу же полезли перспективные идеи… я хмыкнула и повеселела." Ха-ха, Дакхар, на мне теперь нет ни ошейника, ни ручных оков, да и магия проснулась, магия воды. Теперь-то я смогу дать тебе, пусть и слабый, отпор."

Злорадненько хихикнув, я залпом осушила стакан воды, выпив все до капли, после чего этот самый стакан растаял в воздухе, словно его никогда тут и не было.

Сухой спазм в горле тут же исчез, оставляя после себя приятную прохладу и даря облегчение. Я улыбнулась своему обновленному отражению.

– Все, Дакхар, шпили-вили отменяются. Теперь-то я уж постараюсь не дать себя в обиду!

Довольная тем, что во мне проснулась магия, я решила заплести волосы в довольно-таки длинную и толстую косу, выходя при этом из ванной в свою комнату, в которой, как оказалось, меня уже ждали.

Тана сидела на кровати, свесив свои маленькие ножки вниз и нервно ими покачивая; задумчивый взгляд, слегка прикушенная нижняя губа и нахмуренные брови – вся ее поза выражала сильное напряжение.

– Э-э, – подала я голос, отвлекая варлу от ее, видимо, тяжких раздумий. – Тана, что-то случилось?

Она вздрогнула всем своим крохотным тельцем и, сокрушенно покачав головой, как-то обиженно, что ли, произнесла:

– Ох, Ирина, Ирина, что же ты натворила.

В полном недоумении смотрю на нее, ожидая пояснения этих слов.

– Благодаря тебе у меня появилось много хлопот в Приемном зале эсх.

Недоумение на моем лице сменилось удивлением. Что я, собственно, могла такого натворить? Я же ничего не делала, вообще ничего!

И тут Тана… хихикнуа. Нет, правда, она хихикнула, и довольно-таки громко:

– А Оэр в ярости, – снова захихикала она.

"Кажется, у нее это нервное," – промелькнула мысль в моей голове.

– Погоди, а что произошло-то? – спросила я у нее, проходя по комнате и усаживаясь на пол подле кровати, чтобы наши с ней лица оказались на одном уровне.

– А ты что же, не помнишь, что учудила? – лучезарно улыбнулась варла, обнажая маленькие белоснежные клычки, выглядывающие из-под верхней губы. – Ох, что за глупый вопрос я задала – само собой ты не в курсе. Ну так я тебе все сейчас расскажу.

Тана поудобнее устроилась на кровати, готовая поведать мне о вчерашнем происшествии, которое я, видимо, и устроила.

Сижу на полу и взираю на улыбающуюся варлу, но боковым зрением замечаю, что на столике стоит небольшая кружка, наполненная чем-то, видимо, как и в прошлый раз, чаем. Немного повернулась корпусом к столику и взяла горячую кружку, вдохнула упоительный аромат сливочного мороженого, по крайней мере мне так показалось, после чего сделала один большой глоток. М-м-м, вкуснятина! Делаю еще один…

– Вообще, девочка, ты фактически уничтожила зал эсх.

От ее слов я поперхнулась чаем и закашлялась, а из глаз брызнули слезы. Тана почему-то тихо подхихикивала, глядя куда-то перед собой, наверное, вспоминала что-то веселое. Я же, прокашлявшись, просипела:

– Что? Как это так?

Маленькая женщина глянула на меня, но как будто не увидела и в голос захохотала:

– Ох, Ирина, ну ты и устроила! Это надо же было, а! Нет, я определенно восхищена твоим мужеством: не каждый, далеко не каждый осмелился бы совершить то, на что отважилась ты, – Тана снова хохотнула. – После того, как ты прижалась к колонне в зале, там тако-о-ое произошло, ух!

Меня сейчас начнет трясти от нетерпения, а варла продолжила:

– Ты своим поступком выпустила магию Оэра и его брата, которая охраняла определенным заклинанием этот самый зал; защита полностью разрушена, главные двери в зал, через которые ты не так давно проходила, сорвало с петель и вышибло, а на их месте зияет огромная дыра, через которую теперь и ходит Оэр; все девушки сидят по своим комнатам, боясь высунуть нос оттуда. На самом деле их просто заблокировало после этого погрома, но, что самое невероятное, Ирина, – Тана тихо и злорадненько захихикала, – стеклянный сводчатый потолок в зале пошел весь трещинами, а затем, через несколько минут, рухнул вниз! Хорошо, что Оэр уже успел тебя оттащить от того места, где ты потеряла сознание, а то не повезло бы вам обоим в тот момент. Но дело не в этом. Потолок не должен был обрушиться! Совсем! На нем стояла мощнейшая защита от всех бедствий, а ты, хи-хи, за один присест, хи-хи, его, ах-аха, разрушила, – сквозь смех рассказывала она, вытирая слезы, выступившие из глаз. – А еще, Ирина, ты вдребезги, на мелкие кусочки, до самого основания разрушила колонну. О-о-о, Дакхар просто в бешенстве! Никогда его таким не видела. Всегда сдержанный и серьезный, а тут, ы-ы-ы, – схватившись за живот, смеялась варла, – эмоции били через край, он готов был всех поубивать, кого встречал на пути. А как он за голову хватался! Ах-ах-ах!!! А-а-а, а волосы-то как он рвал на затылке, у-у-у, не могу больше! – хохотала она, утирая слезы. – Он, он… у-у-ух, живот болит от смеха, он очень зол, вот. Фух, сейчас, погоди, переведу дыхание и дорасскажу, – она сидела и потихоньку хихикала, пытаясь унять бурное веселье. А как только успокоилась немного, продолжила: – А еще, Ирина, венцом всего это было незабываемое зрелище: Дакхар сорвался на Кэйру! Ох, как ей сегодня днем прилетело, у-у, зарда ядовитая.

– Кто-кто? – не поняла я, ошарашено уставившись на Тану.

Мне, если честно, было очень сложно сейчас осознать, что из-за моего поступка могло случится такое жуткое происшествие, как фактически полное разрушение Приемного зала эсх.

– Зарда, Ирина, – начала разъяснять варла. – Это такие червеобразные существа, обитающие в западной части Темного мира, которые плюются парализующим ядом для того, чтобы обездвижить свою жертву, а затем, пока она еще жива, сожрать ее. Мерзкие, скажу я тебе, твари. Так вот, наша незыблемая Кэйра – самая натуральная зарда! У-у, терпеть ее не могу.

Затем, снова хихикнув, она сообщила:

– Ох, как Оэр ее сегодня с утра приструнил! Одно удовольствие было наблюдать. (Я с неподдельным интересом слушала Тану, не перебивая ее) Он сказал, что если она попадется ему на глаза в ближайшие десять дней, то он продаст ее на невольничьем рынке Арахсшарским Демонам, с которыми у Дакхара какая-то договоренность. Не могу сказать точно, но, кажется, у них пакт о ненападении их Арахсшарса на наш Темный мир, или наоборот – не знаю, врать не буду. Вот так вот. Видела бы ты в тот момент лицо этой гадины: бледная, испуганная, дрожащая перед Оэром, слезки на глаза навернулись, жалостливо на него так глядит. А он ей: "Скройся с глаз моих, иначе я немедленно воплощу свою угрозу в жизнь!" Как она бежала, о-о-о! Какой забег на короткую дистанцию: бежит, спотыкается, кубарем летит, быстро поднимается, снова спотыкается, расстилается, аки ковер, сил встать нет, но она упорно ползет вперед, снова поднимается и, прихрамывая, скрывается с глаз Дакхара. Я еще никогда так не хохотала, как в тот самый момент! Великолепное зрелище, и словами его так просто не передать – нужно было видеть!

Все, я в шоке. Нет, правда, я, в кулюторном шоке, сижу и хлопаю глазами, не зная, что на это все сказать.

– Единственный минус: уборки слишком много, – печально вздохнула варла. – Но поверь, Ирина, твой поступок просто бесподобен. Ты храбрая и отчаянная девушка. Теперь понятно, почему Оэр тебя так желает: он увидел в тебе силу духа, которая фактически равна его силе. Да и красивая ты еще к тому же – сложно устоять перед такой девушкой.

А я все еще сижу и молчу, пытаясь переварить услышанное.

– Тана, – решаюсь я, наконец, нарушить свое тормознутое молчание. – А долго я спала?

Она все еще не смотрит на меня, витая где-то в своих мыслях, но при этом отвечая на заданный вопрос:

– Если честно, то я думала, что после такого разряда магии ты дольше будешь находиться в беспамятстве, а так, всего-то десять часов.

И тут варла взглянула на меня, не задумчиво, как до этого, а нормально, осмысленно.

– Ох ты ж, Великий предок всех варлов, Ирина, как же ты изменилась!

– Да неужели? – с огромной долей иронии и сарказма, удивилась я. – А я-то и не заметила!

– Да ты в зеркало-то глянь! Вон какие волосюшки отросли, хоть пол ими мети, не хуже метелки будут! А это что такое?

Она подалась вперед, касаясь одной из своих рук моих фиолетовых прядок, после чего благоговейным шепотом произнесла:

– Ратхар. Этого не может быть, Ирина. Тебя приняла магия погибшего Ратхара. Но почему? Не понимаю.

Она внимательно оглядела меня с ног до головы, после чего велела:

– А ну-ка, перекинь-ка свою косу из-за спины на плечо. (Я послушно выполнила просьбу, не понимая, в чем, собственно, дело.) Невероятно! – услышала я восхищение в голосе варлы.

Я решила посмотреть на свою косу, чтобы понять, чем вызвана такая странная реакция. И увидела: кончики, примерно десять сантиметров, окрашены в красный цвет. Красный! Ёкарный едрить, да я же теперь на разукрашенного павлина похожа! У-у-у, жесть!

– Ирина, ты… это… невероятно, – спотыкаясь на каждом слове, восхищалась Тана. – Ты хоть понимаешь что это означает?

Я отрицательно качаю головой. Ну вот откуда мне знать, а?

Варла тем временем продолжила:

– Это означает, что ты стала нареченной одного из братьев, а если учесть, что Ратхар давно погиб, то твоим суженным становится наш Оэр. Ирина, теперь ты законная невеста Дакхара, ведь его магия полностью приняла тебя. А такого, чтобы у Демона Высшего порядка появилась его истинная, его единственная, предназначенная самой судьбой, не происходило уже более четырех тысяч лет.

Мне раньше казалось, я знаю, что такое шок, но как же сильно я в этом ошибалась: сейчас, да-да, только сейчас я на себе его испытала. "Я невеста Дакхара? Вот же ж, дохлый скунс! Нет уж, лучше сразу убейте меня! Не хочу-у-у!" – панически подумала я, после чего мир как-то быстро завертелся, закружился, и я хлопнулась в обморок, кажется, успев удариться головой. "Ай, больно же!" И все, полная темнота.

Лежу, ага, снова лежу, – скоро в привычку войдет, – глаза открывать совершенно нет желания, но… меня тихонько бьют по щекам и приговаривают:

– Очнись, очнись уже, Ирина. Ну что за упертая девчонка, совсем не желает брать себя в руки. Нашла тоже из-за чего в обморок падать, – причитала Тана, продолжая хлопать меня по щекам. – Да приди же ты уже в себя, незачем валяться посреди комнаты, изображая из себя дохлого зарда.

И так врезала по лицу, что я, волей-неволей, распахнула свои очи.

– Ай, ты чего, больно же! – обижено завопила я, потирая ушибленное место. – А если синяк соскочит?

– Ничего, Оэр залечит, – буркнула варла, стоя надо мной, пока я, распластавшись на полу, взирала на нее. – Поднимайся давай, а то разлеглась тут.

Глубоко вздохнув, я приподнялась на локтях.

– Тана, я не хочу быть невестой Дакхара,– мой голос дрожал, а на глаза навернулись слезы.

Варла нахмурилась:

– А ну, прекрати мне мокроту тут разводить, ишь, чего удумала – затопишь комнату-то. (Я улыбнулась сквозь слезы и присела, принимая более удобное положение.) Тут от тебя, Ирина, ничего не зависит: его магия тебя полностью признала, только пока неясно: подвластна она тебе или нет, – прищурившись, она с некоторым подозрением заглянула мне прямо в глаза и спросила: – А скажи-ка мне, девочка, ты ничего в себе необычного не заметила?

Не знаю, почему, но я отрицательно покачала головой и ответила:

– Нет. Я очнулась, кое-как встала с кровати, вернее, свалилась с нее, запутавшись в простыне, а потом еще и в своих волосах, которые отросли по самое не балуйся! Жутко испугалась и ломанулась в ванную, чтобы глянуть, что со мной произошло. Если честно, то увиденное ужаснуло.

Тана вздохнула:

– Ясно. А магия, магия-то проснулась, хоть чуть-чуть?

– Неа, – снова отрицательно качнула я головой. – Ничего такого не заметила у себя. (А взгляд такой честный-честный, аки у агнца божьего.)

– Ага, – Тана подняла с пола кружку, которую я выронила, когда в обморок бухнулась, и предупредила: – Как только заметишь, что магия начала просыпаться в тебе, сразу же сообщи Оэру, иначе ее проявление может тебе навредить: неизвестно, как она себя проявит, а может, и вовсе останется дремать. Сейчас любое проявление магии может плохо на тебе сказаться: перекроет магические потоки в твоем теле, а то и того хуже – высушит весь жизненный резерв. А так хоть Оэр будет приглядывать за тобой, чтобы чего худого не случилось. Ты теперь, как-никак, его невеста.

Я нахмурилась. Как такое может быть, я ведь сегодня пользовалась магией Водных Демонов, и со мной ничего не произошло… Ладно, пока никому не буду об этом говорить, тем более Дакхару.

– Тана, скажи, пожалуйста, а Дакхар в курсе, что я его (меня аж передернуло) невестой стала?

Варла хлопнула всеми четырьмя руками по своим маленьким бедрам:

– Тю-ю, да откуда же ему это знать-то, он ведь после того, как оставил тебя в этой комнате, сразу же ломанулся в Приемный зал эсх, чтобы попытаться устранить тот погром, что ты учинила, ну и защиту, само собой, заново поставить. Пусть и маленькую, но все же. И ничего-то у него не вышло: без магии брата ее не восстановить до того состоянии, которое было. Он носился по всему залу: глаза от гнева красные, желваки на скулах ходуном ходят, мышцы шеи напряжены, а потом, у-у-у, он принял свой истинный облик – Демонический, а он его, к слову, о-о-чень редко принимает. Так что, девочка, не до тебя ему было, – хихикнула варла.

Я от ее слов аж подпрыгнула.

– Тана, Таночка, помоги мне, я не хочу становиться его невестой, а раз он ничего еще не знает, то давай пострижем мои волосы? Уберем это разноцветное безобразие, тогда он точно уже не узнает ничего! Я не хочу принадлежать ему. Теперь на мне нет ни ошейника, ни браслетов, поэтому я буду сопротивляться ему, а если я приму статус невесты, – я всхлипнула, – он…он…

Я смотрю на опешившую от моих слов варлу, которая покачивает головой. В ее взгляде читается сочувствие.

– Кошмар какой – остричь такую красоту! Ты с ума сошла? И не жалко будет?

– О-о-о, ты даже и представить себе не можешь, как я жажду избавиться от этой разноцветной копны!

Тана почесала свой кучерявый затылок и, немного подумав, согласно кивнула:

– Хорошо, подожди немного, сейчас вернусь.

И она с легким хлопком исчезла из комнаты, прихватив с собой кружку, чай из которой по моей вине оказался пролит на ковер.

Не прошло и пары минут, как варла вернулась с ножницами в руке:

– Держи, – протянула она мне сей инструмент, – но стричь будешь сама: мне жалко портить такие роскошные волосы.

Я лишь хмыкнула и, схватив ножницы, без какого-либо сожаления отчекрыжила косу по самое "ни фига себе!" – коротко, в общем; затем ринулась в ванную и уже там, перед зеркалом, избавилась от фиолетовых прядок, чуть-чуть подравняла, и, вуа-ля, почти прежний вид!

Говорят, что саму себя стричь ни в коем случае нельзя, – типа жизнь свою укорачиваешь, – да и фиг с ним, главное, что избавилась от этого разноцветного ужаса, который не оставлял мне никакого выбора, кроме как принять статус невесты Дакхара. А теперь… Ура-а-а-а! Аж голове легче стало.

Моя радость не знала границ, поэтому я, чуть пританцовывая, с довольной моськой покинула ванную.

– Все! – счастливо оповестила Тану.

Варла грустно вздохнула:

– Жаль, красивые бы…

Не успела она договорить…

Эх, радость моя была недолгой… Не успела Тана договорить, как меня окутало легкое белое облачко, и я почувствовала легкий зуд на голове. "Что происходит?" – в душе зародилась паника.. И тут… на грудь опустилась косища, только немного длиннее, да и… вот ведь!.. выкрашенная в разноцветные прядки, которые теперь переплетались между собой. "Это что же получается: раньше у меня было только две фиолетовые пряди, идущие от висков, а теперь они расползлись на всю голову, да притом еще и по всей длине? И красные тоже? И мой собственный цвет волос? А-а-а-а!!! Я только хуже сделала! А-а-а-а!!! Помогите-е-е!" Страшно, мне страшно до жути, и этот страх начал заполнять меня изнутри, не позволяя нормально дышать. Астма? Нет, вряд ли. Тогда, тогда…Что же это? Паника? У меня случился приступ паники! От обиды и несправедливости, что эти жутчайшие волосы заново отросли, словно я их и не остригла, на глаза навернулись слезы, захотелось зареветь в голос, как маленькой.

И, ну ё-маё, в этот же, самый неподходящий момент зашел Дакхар, и, ошарашено глядя на меня, выдал:

– Ирина?

"Капец! А кого он еще тут ожидал увидеть – зарду расфуфыренную? Конечно это я!" – возмущенно подумала, уперев руки в бока. Кажется, слово "зарда" начинает превращаться в ругательство.