Преодолевая конец света

Сколько лет вообще Хун был председателем? За счёт чего он так улучшил свои условия: жил в престижном особняке, а его жена ездила на «Фольксвагене». Каким образом этому толстяку удалось попасть в Пекинскую аристократическую школу? Она ломала голову и поняла его секрет: он выписывал чеки на подобные встречи гостей. Чек был на пять тысяч юаней, а поели гости на пятьсот юаней, а значит, начальник Бай был его крышей и прикрывал. Бай шутил над Хуном, но не позволял это делать другим. Она думала, сколько же денег он получит за сегодняшний день.

Хун листал меню, и она обратила внимание на то, сколько же у него золота на пальцах, не менее тридцати граммов.

– Господин Хун, когда партийные кадры носят столько золота на пальцах, разве не бросается в глаза?

Он надавил на её руку, заставив сесть и сказал:

– Это подарок тестя, не имеет ничего общего с партией.

– Ваш тесть? Разве он не бывший кадровый работник на пенсии? С вот этой странной подписью?

– Это прозвище жены, – ответил он.

Начальник Бай, после того как сменил свою национальность, выучил чуть-чуть монгольский и знал, что это подпись означает «подсолнух». Его жена не злилась, когда её так называли, она просто не знала смысл и историю. Все подсмеивались над ней, а Цин Ни была рада, поскольку у них никогда не складывались отношения. Как только председатель Хун приближался к Цин Ни, она тут же корчила недовольное лицо.

Полседьмого пришли ещё два гостя: начальник управления департамента планирования Джань, а второй – заместитель министра госсовета Ли. Увидев их, Цин Ни поняла, что они пришли не по делу, а просто как хорошие друзья.

Затем подошёл секретарь парткома уезда Шао. Секретарь Шао любил себя показать, но его способ несколько отличался от общепринятых, он обычно рассказывал наизусть популярные стихи. Это был четвёртый раз, когда они пересеклись с Цин Ни.

Гость уселся за стол, и начальник Бай начал свою речь:

– Господа, сегодня мы здесь собрались без посторонних людей. Цин Ни, вы друг друга уже видели. Цин Ни – наша красавица и к тому же умница, выпускница Китайского университета политики и права. Секретарь Шао, вы ведь знакомы? Знакомы, ну, отлично. Нет никакой причины и темы обсуждения, кроме как выпивать и наслаждаться вечером. Я хочу с каждым чокнуться бокалом, и с этими словами он поднёс бокал к Цин Ни:

– За красивых дам!

Цин Ни снова вспомнила случай с командиром Чхэном, однако выпила свой бокал.

Следующим на очереди был министр госсовета Ли, человек маленького роста, на вид застенчивый, однако говорил он уверенно и размеренно. Он обратился к ней и сказал, что если она хочет вернуться домой и там работать, он всеми силами будет ей помогать и содействовать. Секретарь Шао снова вставил какой-то стих, и Цин Ни обнаруживал, что в прошлый раз репертуар был точь-в-точь. Дошёл черёд до Цин Ни, и она, не раздумывая, сказала, что заинтересована работой уездного представительства. Председатель Хун искоса взглянул на неё, по его спине катились капли пота. Секретарь-поэт заметил напряжённость ситуации и сказал:

– Вот и славно, тогда приходи в контору, займёшь какую-нибудь должность, а председатель Хун может вполне вернуться на предыдущее место работы и принести там много пользы, ах-ах.

– Секретарь Шао, я присматривал за вами и вашей семьёй много лет, у вас есть какие-то недовольства? Раз вы так стремитесь передать мои функции. Свою работу я всегда делал добросовестно. – Хун чуть ли не бил себя в грудь.

Цин Ни и подумать не могла, что одна её фраза вызовет такую бурную реакцию. Однако, благодаря этой ситуации, она убедилась, что председатель Хун, во-первых, не умеет себя культурно вести, во-вторых, всегда заискивает перед другими.

И тут её осенила блестящая идея:

– Господин Хун, девушка, вроде меня, хотела бы поработать у вас, можно ли мне быть вашей помощницей?

– Господа, хотел вам сказать хорошую новость, несколько дней назад начальник Ци искал меня, чтобы обсудить одну вещь, – встал начальник Бай и на полном серьёзе обратился к Ли: – Вы, наверное, уже в курсе? – Ли улыбнулся и покачал головой в знак согласия. – Действительно, хорошая новость, касается всех высших руководителей. Последние несколько лет экономика нашего уезда стремительно развивалась, особенно мы преуспели в привлечении новых инвесторов. К тому же, на территории уезда осталась зона экономического развития государственного значения. Так вот, к чему я, начальник Ци желал, чтобы я остался на второй срок, – сказал Бай, и все собравшиеся встали. – Тем не менее нужно провести голосование во Всекитайской партии народных представителей – ВСНП.

– А вы не думаете, что Ма попробует вас сместить? – тревожно спросил поэт, на время отвлёкшись от своих стихов.

– Ма? Да он бывший председатель и к тому же мой хороший друг, вы думаете, он что-то сможет сделать?

Цин Ни знала, что они с Ма заклятые враги. При встрече они не говорили друг другу ни слова, а как только выпадал шанс, старались друг друга выставить в плохом свете.

На столе уже стояло восемь опустошённых бутылок вина, Цин Ни почувствовала, что пьянеет, в это время официант принёс ещё и пиво. Цин Ни боялась предыдущего плачевного опыта, поэтому предпринимала всё, чтобы не опьянеть: сходила два раза в туалет и пила много воды.

Вернувшись из туалета, она вошла в комнату, которая была вся в дыму, каждый из гостей поменял свои места, и уже никто не обращал внимания на этикет и приличия. Один только председатель Хун сохранял в глазах признаки разума, он сидел, покачиваясь в такт музыке. Секретарь Шао рассказывал Ли свои стихи, председатель Бай сидел неподвижно, увидев Цин Ни, попросил её подойти.

Она тряхнула головой, подумав о том, что нужно сохранять благоразумие. Она была к нему любезна и понимала, что если он и вправду останется ещё на один срок, то лучше не портить отношение, ибо её семья живёт в уезде, особенно это касается двух братьев и сестры.

У Цин Ни перепутались все мысли, она как будто потеряла способность рассудительно мыслить, какое-то ничем не объяснимое чувство бескрайней и нескончаемой тоски охватило её.

Вчера ей позвонил Лю Цзюнь и около десяти минут молчал, всхлипывая в трубку.

Сегодня утром она проснулась поздно, почти в девять часов, потому что вчера сон долго не шёл к ней. Не успев нормально позавтракать, она побежала в адвокатскую контору на работу. Как только она села за рабочее место, раздался звонок, и Цин Ни не раздумывая сняла трубку. Судя по диалекту, который доносился из телефона, ей звонил командир Чхэн. Он, преисполненный радости, пригласил Цин Ни на ужин, но она, вспомнив ситуацию, которая произошла в прошлый раз, почувствовала себя подавленной, к тому же её очень сильно раздражала хэнаньская брань его жены. Поэтому она отказалась от ужина, объяснив отказ тем, что с утра у неё совещание, а после обеда деловые банкеты, и совсем нет времени, чтобы встретиться с ним. Командир Чхэн начал занудно поучать:

– Цин Ни, в современном запутанном обществе много нехороших людей, тебе не следует гулять одной, я беспокоюсь, что такую молодую девушку, как ты, легко обмануть.

У неё было подавленное настроение, и напрочь пропал аппетит. Она целое утро всё думала и думала о произошедших неприятных вещах. Горькие слёзы Лю Цзюня пробудили у неё воспоминания о его нежности и заботе. Пока она сидела и грустила, ей снова позвонили. На этот раз начальник Ху из прокуратуры сказал, что открылась новая гостиница, и он хочет пригласить Цин Ни поужинать, чтобы познакомить её с владельцем гостиницы господином Цзинь. Она уже хотела отказаться, как начальник Ху предупредил, что гостиница ищет юриста-консультанта на постоянную работу, и он уже порекомендовал им Цин Ни. Услышав такое предложение, она почувствовала тепло в душе, как будто в жизни потихоньку наступала белая полоса. Кроме того, она принципиально никогда не отказывалась от дел, связанных с работой.

Начальник Ху остановил машину прямо около высотки телевизионного центра, как раз там, где нельзя было парковаться. Но его это не смутило, он наоборот припарковался именно там, потому что, как правило, инспекторы ГИБДД не решались потревожить его. Как только Цин Ни села в машину, подошёл инспектор-толстячок и попросил у Ху Кэ водительское удостоверение. Начальник Ху Кэ хотел было тронуться, но инспектор встал поперёк пути и рукой отдал честь. Ху начал сдавать назад, инспектор бросился к машине и дёрнул за дверную ручку, но Ху Кэ закрыл все двери автомобиля и потом скорчил гримасы полицейскому.

Толстячок внезапно пришёл в ярость и с помощью рации позвал на подмогу ещё одного полицейского. Это была девушка. Теперь они вместе не давали машине сдвинуться с места. Толстячок начал громко кричать по рации, чтобы вызвать эвакуатор, а потом отвезти машину на штрафстоянку. Цин Ни заметила, что вокруг машины стала собираться толпа людей, она толкнула Ху Кэ:

– Ху Кэ, да перестань ты! Давай уже выйдем из машины и просто извинимся!

– Извиняться? Кто перед кем должен извиняться? Какой-то маленький полицейский даже не пошевелил мозгами, осмелился так поступить! К тому же, если ты извинишься перед ним, это будет означать, что ты не уважаешь себя. Погоди, я сейчас позвоню кое-куда, и потом он перед нами извинится! – Ху Кэ набрал какой-то номер – занято, набрал другой номер – выключено. – Чёрт бы тебя побрал! До них ещё и не дозвониться, как мне тут проехать?

Наконец Ху Кэ дозвонился.

– Дядя, это «второй ребёнок», тут около здания ТВ инспектор ГИБДД обижает меня, тебе следует обратить на него внимание, я ещё никогда так не злился, они там снаружи хотят раздавить мою машину!

Через пять минут рация инспектора-толстячка зазвонила, он какое-то время слушал, потом недовольно окинул взором Ху Кэ, в конце концов с безысходностью закатил глаза и роптал в рацию, а руками подал знак начальнику Ху Кэ, что путь свободен.

– Он говорит ехать, и что? Я что сразу должен поехать? – Ху Кэ сердито ворчал себе под нос, а потом подмигнул Цин Ни, достал пачку сигарет и непринуждённо затянулся. – Кто вообще соблюдает законы? Как можно ограничивать самого себя?

Цин Ни смотрела в окно на людей, и ей казалось, что и ни уехать, и ни продолжить споры, а просто так стоять у всех на виду в зоне, где нельзя парковаться, совсем неловко. – Ху Кэ, поехали! Разве они нам не разрешили?

– Он позволил себе преградить мне дорогу! Цин Ни, решай, дадим ему возможность извиниться или нет?

– Ха-ха, ну и что получится? Разве мы не выдаём ложь за правду?

– Что значит ложь? Иметь власть – «правда», не иметь власти – «ложь», таково общество!

Договорив, он недовольно шмыгнул носом, опустил стекло и поехал.

– Ты думаешь, мы завоевывали себе власть, чтобы позволить другим отдыхать? Эта страна наша!

Эмоции начальника Ху Кэ били через край, это напомнило Цин Ни о многом.

Она смотрела в окно, ей казалось, что она бессильна, даже хуже тех, временно подрабатывающих, что усердно давили на педали велосипеда. Возможно, у них есть прописка в этом городе, у некоторых собственная квартира. А она – обычная провинциалка, за душой ни гроша, хотя называет себя юристом. Но на самом-то деле – просто бедная выпускница университета, у которой всего два платья и один рюкзак.

«А мой отец тоже, как сказал Ху Кэ, завоёвывал власть? Но я же не враг, я даже у власти ни разу не была и ни разу не грелась в лучах чужой славы».

– Ху Кэ, а ты кому звонил только что? Как инспектор поменял своё мнение так быстро?

– Сначала позвонил парням из ГИБДД, они там, так сказать, «пешки», но их начальники могут решить всё. У тех парней был выключен телефон, может, на совещании были. Потом увидел, что этот сукин сын всё равно не пропустит. При этом ему без разницы, что я ему в отцы гожусь, – он заметил, как Цин Ни нахмурила брови. – Потом я позвонил своему дальнему родственнику, угадай кто он такой? Ни за что не догадаешься, он – заместитель начальника ГИБДД городского полицейского участка, он так кричит, что любой его послушается.

– Ху Кэ, а у вас в семье много чиновников?

– Ха-ха, много! Вся моя родня! Я же не абориген, попросту крестьянин из деревни, но мой отец участвовал в революции, его выдвинули другие люди. В итоге, ты разве не знаешь? Здесь появился великий деятель, а местные люди, следуя за ним, стали чиновниками. Это и называется, родственники и друзья получившего высокий пост тоже получают высокую должность.

Ху внезапно ударил по рулю и остановил машину у обочины.

– Вот почему у меня среди родственников много чиновников. Жители одной деревни заботятся о жителях другой, а как это называется? Когда хорошо одному, хорошо всем. Все тесно связаны между собой. – Глаза начальника Ху странно заблестели.

– В другом месте мы бы не осмелились так говорить, только здесь, в старом или новом городе, никто не посмеет обидеть нас.

Цин Ни прочла на табличке, висевшей на входе в пожарную часть, что они уже в западном пригороде. Гостиница «Цзинь Нянь» стояла на северной части дороги, вплотную ко входу в супермаркет. Это было небольшое четырёхэтажное здание с четырьмя колоннами на входе, обмотанными чем-то, похожим на золотую фольгу. В остальном же всё выглядело довольно потрёпанным. Около лестницы стояли в ряд церемониальные маленькие пушки. Это своего рода новый тип оружия, который сжигает сжиженный газ и может сделать настоящий салют. Слева стоял заезженный лимузин «Линкольн», украшенный красными шёлковыми лентами.

Цин Ни получила бейджик, похожий на цветок, на котором было написано «Почётный гость». Посмотрев, как носят его другие, она прикрепила его на грудь.

Зал на первом этаже был заполнен гостями, слева стояли кожаные диваны, но негде было сесть. Начальник Ху горделиво стоял посередине зала. Из-за ресепшена торопливо выбежал мужчина, лет тридцати на вид, в костюме чёрного цвета, он был очень похож на начальника Ху, такой же белолицый, но гораздо приятнее его. Он оказался генеральным директором этой гостиницы, звали его Цзинь СяоТун.

На входе в ресторан висел гигантский свиток, на котором сверху было написано ярко-золотистыми иероглифами: «Поздравляем гостиницу “Цзинь Нянь” с торжественным открытием!» «Большой» зал был не таким уж и большим, однако украшен был роскошно.

Генеральный директор Цзинь пригласил начальника Ху и Цин Ни в зал для vip-гостей. Внутри было три стола, на которых стояли свежесрезанные цветы, на подоконниках также были цветы. За столами сидело около десяти человек со сдержанным выражением лица и опрятно одетые. С первого взгляда можно было понять, что они – важные персоны.

Начальник Ху был знаком почти со всеми приглашёнными. Он почтительно шагал вперёд и пожимал руки. Из его уст непрерывно доносилось: «О! Секретарь Ван, здравствуйте! О! Начальник управления Лю, привет! О! Начальник штаба Чхэн…»

Цин Ни вспомнила, как начальник Ху злобно вёл себя с дорожным инспектором, ей показалось забавным то, как сейчас Ху, поджав губы, приветствовал руководство. Из-за того, что он волновался, волосы на его голове взлохматились. «Начальник Ху – очень умный, у него высокий коэффициент эмоционального интеллекта (EQ). Он только что третировал инспектора ГИБДД, чтобы показать своё мастерство». Такие выводы заставили Цин Ни улыбнуться.

Из-за стола подошёл человек, единственный, кто был одет в военную форму. Его появление почти изменило дальнейшую жизнь Цин Ни.

Это был старший лейтенант, маленькое красное лицо и бросающийся в глаза острый нос. Лейтенант подошёл к начальнику Ху и отдал ему честь, потом пожал руку Цин Ни. Во время рукопожатия в глазах лейтенанта что-то блеснуло.

– Меня зовут Ван Тао, я из политуправления гарнизона, – отчётливо сказал он Цин Ни. Как только он перестал говорить, начальник Ху схватил Цин Ни за руку.

Торжественный приём начался под оглушительную музыку.

Генеральный директор Цзинь с раскрасневшимся лицом стоял в самом центре и читал с черновика. Цин Ни не расслышала ни одного слова из его речи. Вслед за генеральным директором каждый стол, один за другим, начал поднимать бокалы в знак уважения. Когда дошли до начальника Ху, генеральный директор Цзинь на сильном северо-восточном диалекте начал рассказывать о гостинице. Когда он говорил о проживании, ресторане, караоке и сауне, он выразительно подмигнул начальнику Ху. Посмотрев на его выражение лица, Цин Ни догадалась, что речь идёт о так называемой комплексной услуге, включающей обжорство, пьянство, разврат и азартные игры. В тот момент ей показалось, что они – кровные братья.

– Гендиректор Цзинь, – начальник Ху поправил очки, – это моя подруга, юрист. Эм, фамилия Ван, талантливая выпускница Китайского университета политики и права. Вам, кажется, не хватает юрконсультанта, наймите её, хорошо? Сразу и решим вопрос!

– Я не смею ослушаться приказа начальника Ху! Завтра госпожа Ван может прийти подписать годовой договор на должность юрконсультанта… А зарплата… согласно самым высоким стандартам!

Цин Ни чуть в обморок не упала после таких слов, потому что это была первая работа, в которой вся ответственность была на её плечах. Все были потрясены, а Цин Ни почувствовала себя самым лучшим юристом в городе. Когда другие гости подходили поприветствовать Цин Ни, начальник Ху вместо неё отвечал на вопросы, а у неё на душе становилось тепло.

Блюда на пиршестве были вкусные, да и настроение у неё было хорошее, поэтому Цин Ни ела с огромным аппетитом. После третьего бокала начальник Ху пошёл к остальным двум столам поприветствовать гостей. Цин Ни даже вдалеке от него слышала всевозможные вежливые фразы. За соседним столом сидел тот самый остроносый лейтенант и то и дело украдкой поглядывал на Цин Ни. Взяв с собой стакан пива, он подошёл к ней.

– Госпожа Ван, мы с вами из другого поколения, но с одной земли, – лейтенант с огромной улыбкой взглянул на лицо Цин Ни. – Я уже представился только что, меня зовут Ван Тао, можно с вами чокнуться бокалами?

Цин Ни встала из-за стола, чтобы чокнуться.

– Госпожа Ван, а как долго вы работаете юристом?

– Только начала, – ответила Цин Ни, присаживаясь обратно за стол.

– А вот как… Сложно работать юристом?

– Хм… ну, нормально.

– У меня к вам просьба, не могли бы вы приехать в наш район, чтобы распространять юридические знания? То есть прочитать лекции для работников аппарата. Оплата? Будет, но немного. Пятьдесят юаней за час.

Цин Ни очень нужны были деньги, к тому же ей нечем было заняться. Пятьдесят юаней в час – очень выгодное предложение.

– Хорошо, у меня есть время, чтобы провести несколько лекций. А оплата не имеет значения.

– Ах, замечательно! – лейтенант засиял от радости.

– Ван… Как вас называть? Можно лейтенант Ван?

Лицо Ван Тао залилось краской, Цин Ни показалось это очень милым.

– Зовите меня Сяо Ван, хи-хи.

– Что? Тебя зовут Сяо Ван? – хмуря брови, вернулся начальник Ху. – Сяо Ван, давай выпьем! Обязательно выпьем водки! – прикрикнул начальник Ху в приказном тоне.

Лицо Ван Тао опять покраснело.

– Начальник, я, правда, не могу.

– Правда-неправда, а выпить надо! – Ху налил полный стакан водки. – Дружище, даже старший военачальник Цзинь из вашего района или комиссар Ба при возможности обязательно выпьют со мной, понял? Выпьем!

Ван Тао аккуратно посмотрел на Цин Ни, но она не подала вида.

– Хорошо, раз уж начальник приказывает пить, я выпью! – Ван Тао, зажмурив глаза, выпил залпом стакан водки.

Утреннее солнце заполнило офис ласковыми лучами. Цин Ни казалось, что окружающие её люди были такими близкими. Секретарь Цинь поливала цветы из лейки какими-то лекарствами, потому что в последнее время в офисе появились мушки, и она думала, что главными виновниками были цветы в горшках на подоконнике.

Юрист Чжан погрузился с головой в свои документы.

В коридоре появились два человека, разговаривавшие на кантонском диалекте. Цин Ни вне офиса вела себя как профессиональный юрист, а как только вернулась в офис, сразу почувствовала себя обычным практикантом, или девочкой на побегушках.

Директор Ван последние дни всё чаще говорил об открытии нефтяного месторождения, поэтому она поняла, что те два человека, говорившие на кантонском, определённо имели отношение к этому делу. Она, не раздумывая, пригласила их войти и, без лишних вопросов, проводила к директору Вану.

Директор Ван беседовал с юристом Чжэнь, уставившись на спинку стула.

Она была тёмненькая и полная, только недавно начала работать юристом, а держалась высокомерно. Цин Ни пренебрежительно относилась к юристу Чжэнь, ведь раньше она преподавала в каком-то университете политологию, потом через знакомых пришла в адвокатскую контору, переквалифицировалась на юриста. Благодаря лести и заискиванию, Чжэнь не сдавала никаких экзаменов, но при этом получила официальный статус адвоката. Во всём этом ей помогал директор Ван.

Цин Ни не прогадала, те два человека и вправду пришли обсудить открытие месторождения с директором Ван. Он, засмеявшись, прикрикнул:

– Цин Ни, ты не уходи, останься послушать про большой бизнес.

Чжэнь косо посмотрела на Цин Ни.

– Чжэнь, говорят, твой зять уехал в Шэньчжэнь, – мило спросила Цин Ни.

– Да, а что? – раздражённо спросила Чжэнь.

– Да ничего, просто слышала, что в Шэньчжэне неплохо, близко к Гонконгу, очень завидую ему.

– Какой смысл завидовать? Говорят, там не хватает юристов. Но… ты же не юрист, – ехидно засмеялась Чжэнь. – Молодость девушки – это её капитал, на юге девушки тоже неплохо живут, ха-ха.

Цин Ни вошла в кабинет директора Вана. Тёмненькая и полная женщина говорила одними намёками. Девушка, которая приехала из деревни, Ли ЮйСянь, за спиной всё время говорила, что Чжэнь – белая тигрица. Цин Ни спросила, что значит – белая тигрица.

Юрист Ли сказала:

– Ты, правда, не знаешь? – Потом тихонько засмеялась и сказала, что в следующий раз, когда Цин Ни будет умываться с юристкой Чжэнь, сразу поймёт.

Иногда юрист Ли и все остальные попросту называли её «дух зла», что означало – беда, которая могла причинить вред, но они никогда не осмеливались сказать ей это в лицо, потому что Чжэнь была немного нервной. Она почти ничего не понимала в юриспруденции, потому что изначально и не училась на юриста. После того, как стала адвокатом, никогда не вела судебные дела. Если спросить её почему, она всегда отвечала, что денег ей и так хватает, к чему так заморачиваться. Она бегала в кабинете директора Вана, сидела в уголке и бестолково болтала, мешая Цин Ни войти.

Директор Ван был невысокого роста, тоже недавно сменил профессию, поэтому часто неправильно называл термины. Но иногда этот юрист второго класса твёрдо заявлял, например, что приговор – это нормативный документ, и никто не осмеливался спорить с ним. Цин Ни это заставляло думать, что директор – умудрённый опытом человек.

Директор Ван несколько раз звал Цин Ни поужинать, но она всегда отказывалась, увидев поблизости «белую тигрицу». Хоть он и выглядел слабым, но в общении с женщинами был не промах.

В их адвокатской конторе было больше тридцати юристов, но никто из них не имел должной профессиональной подготовки. Один из них – носивший парик юрист Вэнь – вообще до адвокатской конторы был работником санитарной службы. Только после знакомства с директором Ваном он узнал, что на свете есть такая профессия – юрист. Поэтому когда он понял, что быть юристом лучше, чем работником санитарной службы, подал документы на заочные курсы по юриспруденции. Юриспруденцию он так и не усвоил. Но директор Ван был ответственным за экзамены юристов, и Вэнь приглашал его на ужин почти каждый день, поэтому в конце концов стал работать юристом в адвокатской конторе.

Цин Ни у себя в офисе была единственной, у кого был диплом бакалавра, к тому же известного университета. Но ей казалось, что это преимущество её отдаляет от остальных. Поскольку приехавшая из деревни девушка с таким образованием была как бельмо в глазу.

– Цин Ни, присядьте, – директор Ван развалился на большом стуле. Он не мог сидеть ровно из-за своего живота. – Ты выпускница университета, к тому же недавно вернулась из Пекина, помоги нам проанализировать перспективы этой сделки?

Цин Ни наклонилась к нему:

– Директор, вы о какой сделке говорите? Я ничего не понимаю.

– Никто не понимает всё и сразу, учись потихоньку, – сказал директор Ван, посмеиваясь.

Двое посетителей из Гуандуна открыли кожаный портфель, достали огромную стопку бумаг. Начали говорить на мандаринском наречии, но с очень сильным кантонским акцентом. Цин Ни ничего не понимала и даже не хотела слушать, открытие месторождения в Шэньбэе звучало для неё как нелепица.

Цин Ни, как только переступила порог Китайского университета политики и права, искренне влюбилась в юриспруденцию. Особенно её интересовала западная идеология в юридическом деле, разделение властей, естественные права человека и другое. Эти знания отложились в её голове, тогда как остальных студентов волновали только практические знания. Они каждый день зубрили статьи и пункты статей, применяемых в судебной практике того времени.

Цин Ни читала просветительские книги, западную литературу по политике и юриспруденции, всё для того, чтобы расширить свой кругозор. Ей казалось, что китайцы до сегодняшнего дня в идеологии не достигли уровня Запада, который был там двести лет назад.

Адвокат – детище демократии, инструмент республиканского строя, а также самая модная профессия. Но простые люди совсем не задумываются над ролью юриста, что он защищает их права. Наоборот, некоторые даже полагают, что юристы – это мошенники. Хоть теоретически она и понимала, что нет никакой рыночной экономики и свободной конкуренции, демократии и законов, а тем более юридического порядка, но она считала, что юрист должен быть юристом!

Цин Ни окончила университет всего несколько месяцев назад и старалась соединить полученные знания с практическим опытом. Сегодня предоставилась возможность перенять опыт у директора Вана, возможно, это поможет ей в овладении навыками настоящего юриста.

– Директор Ван, вот вы как опытный юрист считаете ли китайских адвокатов профессионалами в своём деле? Как вам эта профессия? – обратилась она к выпирающему животу на высоком стуле.

– Вы ещё у меня спрашиваете? – он засмеялся и горделиво выпрямил спину. – Естественно, я считаю, что это лучшая профессия на земле! Вот ты сейчас работаешь юристом, считай, что строишь себе дорогу в светлое будущее!

– Вы ещё такой молодой, а уже юрист второго класса, – засмеялась Цин Ни.

На самом деле ранее ей сказали, что директор Ван закончил только неполную среднюю школу, потом потратил деньги на подделку документов, взятку комитету, утверждающему высшие должностные звания и, только благодаря всему этому, стал юристом второго класса.

– Скажу тебе начистоту: квалификация, название должности – всё это не имеет значения, простой народ в этом не разбирается, – директор Ван приподнялся и взял со стола таблетки, пережевал одну и кое-как сглотнул её. – В системе ценностей Китая власть имеет приоритет, проще говоря, тот, у кого есть власть, имеет решающее слово. А закон что? Закон просто закон… Сейчас я тебе расскажу, закон, как пальто, его можно надеть на любого человека, но при этом закон – это то, что находится в головах людей, имеющих власть определять его. Ещё скажу тебе, что в Китае для того, чтобы быть юристом – не обязательно оканчивать университет, зачем тратить время? Хватает культурного уровня старшей школы, умеешь писать иероглифы и достаточно. Культурное развитие не обязательно должно быть высоким, но нужно быть находчивым, уметь строить связи, а всё почему? Потому что у судейских чиновников, как правило, вообще нет культуры. А твой уровень культуры обязательно должен быть ниже, чем у них. В противном случае последствия будут плачевными, ха-ха…

– Директор Ван, я всё равно не понимаю, как может человек, окончивший лишь старшую школу, сдать экзамен и получить квалификацию юриста? Как он потом будет работать? – Цин Ни показалось, что директор Ван изъяснялся неприемлемо.

– Я говорю, что хватает среднего образования, не говорю про возраст. Ребёнок, естественно, не сможет работать юристом. Человек становится книжным червем, необщительным и асоциальным, когда у него высокоразвитая культура. Такой человек, если станет юристом, будет всё делать по книге, разъяснять теорию и всякие законы, статьи, кому вообще нужен такой юрист? Получить квалификацию можно не только путём сдачи экзамена. Например, я много лет работал в комиссии на экзамене по юриспруденции. На самом деле всего лишь нужно принять участие в нём, а люди в комиссии знают, как всё устроить. Честно говоря, те, кто стал юристом, сдав экзамен, полные неумехи, ха-ха!

Цин Ни посмотрела на сидящих рядом людей, на юриста Вэнь, Ли, на заику с залысиной Цао, неужели они все стали юристами благодаря способу директора Вана?

– Ван, а вы расскажите, как тогда должен работать юрист?

– Как угодно, но если хочешь выиграть дело, то нужно использовать один трюк, раньше говорили так: чтобы попасть в яблочко, надо иметь несколько стрел в обеих руках. В левой руке закон и факты, в правой руке пулю в сахарной глазури, ха-ха-ха…

Два бизнесмена из Гуандуна повалились со смеху, бывший работник санитарной службы тоже смеялся до слёз, но Цин Ни не смеялась, потому что не поняла шутку, она считала, что так не должно быть…

Она подняла голову и спросила:

– На что опираются судейские чиновники, вынося приговор? Неужто они слепо выносят своё решение?

– Есть те, кто полагается на факты, на закон, однако есть те, кто слепо выносит приговор, ещё есть те, кто даёт взятки, обычно они и выигрывают дело, веришь или нет? В таком большом мире каких только не бывает людей. Как по мне, уровень судейских чиновников сильно уступает уровню обычного юриста. Потому что, чтобы стать юристом, нужно сдать экзамен по юриспруденции, а стать чиновником легко. Написать какой-то внутренний экзамен и то для вида.

– Знаете, я, правда, расстроилась после всего услышанного, – грустно сказала Цин Ни.

– Расстроилась? Ты просто не в курсе, что Китаю не подходит западная правовая система, такая система дурит население. В капиталистических странах закон служит богатым людям, является инструментом давления буржуазии на простой народ. В Китае такая система связала бы пролетариат по рукам и ногам.

Цин Ни рассмеялась. Она не понимала, как «опытные» юристы могли говорить только шаблонными фразами. В университете студентов учили шевелить мозгами, особенно молодые преподаватели-интеллектуалы, их мышление было довольно свободным и открытым.

Цин Ни первый раз разочаровалась в профессии юриста.

– Директор Ван, вы имеете в виду, что иногда юристы, не брезгуя никакими методами, идут по головам, лишь бы выиграть дело?