Читать книгу: «Дракон и Буревестник. Нефритовое сердце», страница 3

Под дождем

Лю провел ладонью по влажному песку и вздохнул. Холодные волны накатывали на берег бурно, с белой пеной, принося запах прохлады и соли. Вечернее море беспокоилось. Уже привычно серое небо медленно наливалось ночными красками. Где-то там, за плотными дождевыми облаками, заходило солнце. Вместе с ним угасал и последний день хмурого лета. Ливни шли почти каждый день. Город утопал в воде, но это ничтожная цена за возможность пережить еще один год, не опасаясь засухи. Все жители Лояна уже успели привыкнуть к постоянным ливням, подаренным Нефритовым магом.

Не мог смириться только Лю.

Для него дожди не прекращались ни на мгновение. Они постоянно шли в его мыслях. Юноша тщетно пытался удержать в памяти лицо Кайсин. Облик любимой почему-то с каждым днем размывался, забывался. Лю было приятно называть ее любимой. Словно он касался чего-то облачного, приятного, спрятанного глубоко внутри. От этого на душе становилось теплее. Когда же удавалось вспомнить ее улыбку, в сердце начинали сверкать молнии боли.

От бесконечных мук, от непрекращающихся страданий, от острого жара, когда грудь словно пронзают ножом раз за разом, Лю постоянно находился в раздраженном состоянии. Даже весельчак Жу Пень отходил в сторону от озлобленного друга во время очередных приступов.

Все было хорошо, пока Лю просто лежал и почти не шевелился. Редкие боли и бредовые сны по ночам – так он провел последние летние месяцы, скрываясь от всего мира в старом заброшенном доме. Но в первый же день, когда он вышел за порог и начал готовиться к долгому пути, на него обрушились муки, о которых Лю даже помыслить не мог. Его то и дело бросало в озноб, и виной тому был не прохладный воздух, не холодная морская морось. Само сердце начинало остывать, а осколок зеркала впивался в него все глубже. Руки наливались тяжестью и выворачивались, зрение застилали белое марево и вспышки, и слезы лились ручьями от волн боли.

Лю падал на колени, закашливался, отчаянно стонал, пытаясь позвать на помощь. Однако Ши-Фу не позволял никому к нему приближаться. Монах сказал, что таково первое испытание – перебороть тягу чар, оставленных Тейтамахом. Старик не объяснял всего, только говорил, что лишь самому Лю под силу справиться. Он должен найти лазейку, отыскать путь сквозь препоны евнуха туда, где чары его не тронут. Ведь, как бы ни был могущественен и умен Тейтамах, даже ему не под силу продумать все. Если у Лю получится – он сможет отправиться в путешествие.

Если же нет…

Море вновь всколыхнулось и накатило почти до самых босых пят юноши. Тот в ответ поднял с песка камешек и бросил в воду. Шум волн и свист ветра заглушали все прочие звуки. Лю было немного волнительно, будто он сам стал частью океана, но в то же время спокойно. Его до сих пор трясло. Он потратил на попытки сломить незримые барьеры Тейтамаха без малого почти месяц. Ему было отчаянно страшно выйти наружу. Чары приковали его к одному месту, но он все же нашел силы покинуть дом. Первый раз закончился тем, что Лю провалился в беспамятство на несколько дней, когда вышел из дома и добрел до конца переулка. Рана на груди открылась, кровь не унималась все то время, что юноша провалялся без чувств. Жу Пень денно и нощно сидел рядом, прижимая к груди друга тряпки, и без конца обвинял старика в глупости и безрассудстве.

Чуть оклемавшись, Лю попробовал еще. В этот раз он не стал спешить. Осторожно вышел из дома. Сделал шаг. Второй. Третий. Добрел до конца улицы, опираясь на стены и ограды. Сердце едва не перестало биться, когда юноша отошел слишком далеко и упал на колени, задыхаясь и кашляя кровью. Жу Пень не отставал от него ни на шаг и сразу пришел на помощь. Он отнес друга обратно, но уже следующим утром все повторилось.

Каждый день, неделя за неделей, Лю поднимался и вновь брел по переулку сквозь пелену чар Тейтамаха. Юноша не видел, но ощущал, как чужая злая воля не дает ему отойти далеко от места, которое, пусть и на короткий срок, стало ему домом. И сегодня утром после очередной неудачной попытки выйти за пределы невидимого кокона Лю сидел на крыше убежища, старательно вспоминая уже почти забытую последнюю встречу с Кайсин. Ему хотелось плакать, но слез уже не осталось. Потому Лю схватился за голову и отправился в плавание по волнам угрюмых мыслей. В памяти сам собой возник ее дивный образ. Похожая на духа, окруженная ореолом синего шелка, она стояла у алтаря и смотрела на него. Их разделяла огромная Императорская площадь и тысячи людей, но даже так он чувствовал ее боль, ту же самую, что глодала его истерзанную душу.

Лю резко открыл глаза, но увидел не стену дождя, а темные улицы, по которым шел в бреду, спеша попасть на свадьбу. Невидимые стены были уже тогда, они мешали пройти ему, но он каким-то образом нашел путь! Тогда он осознал: евнух сделал что-то именно с ним. Не с тем местом, где он жил, а с ним самим! Да, осколок разбитого зеркала и проклятие Тейтамаха влияют на Лю, на его тело и мысли. Но точно не на этот дом, не на улицу, не на город и тем более не на весь мир.

Все безуспешные попытки вырваться за барьер изначально обречены на неудачу, ведь Лю сам ставил себе границы!

Ошарашенный догадкой, юноша немедленно побежал к Ши-Фу, чтобы поделиться открытием. Монах лишь рассмеялся и кивнул на двери.

– Так иди же, юный Ляо. Хватит сидеть в четырех стенах!

И Лю пошел.

Осторожно переступил порог, словно делал это первый раз в жизни, неспеша прошлепал босыми ногами по влажной от дождя улице до самого конца и свернул в сторону родных трущоб. Не заметив как, он добрел до старой рыбацкой гавани, где когда-то проводил много времени. Летом над водами Желтого моря резвились огненные койры – редкие птицы с необычным оперением. В свете заходящего солнца они словно пылали диким пламенем, и Лю любил наблюдать за их играми после очередного тяжелого дня.

Однако сегодня его ждало лишь беспокойное море. Оно пенилось, волновалось и накатывало на темные берега холодными колючими волнами. Кайсин уехала из столицы, а вместе с ней покинули город и все краски. Остались только дождь и сырость. Угрюмая слякоть и боль в сердце. Не от зачарованного осколка зеркала, но иная, такая, какую ничем не унять.

Только сейчас Лю понял, что прежняя жизнь закончилась. Осознание навалилось непомерным грузом. Само небо с черными облаками опустилось на плечи и придавило к земле. Закрапал дождь, и Лю не сдержался. Слезы покатились по его щекам, смешиваясь с дождевыми каплями. Он чувствовал себя раздавленным, разбитым на тысячи осколков, один из которых заменил ему сердце.

Но путь еще не окончен.

Да, его бросили на самое дно, лишили права на надежду.

Но ведь ее не убили.

Надежда жива. Как и сам Лю.

Пока он дышит, пока может ходить и думать, есть шанс что-то исправить. Хотя бы попытаться.

Лю достал из-за пазухи маленькую брошь из белого золота. Отважный буревестник, подарок Кайсин. Единственное теплое напоминание о том, что когда-то все было хорошо. Что раньше он мог жить, а теперь…

Какая же это жизнь?

Юноша занес руку за спину и замер. Как бы хотелось выбросить эту брошку! Чтобы призраки прошлого оставили его навек! Но избавит ли это от мучительных воспоминаний? Принесет ли это долгожданный покой?

Ведь боль в сердце останется навсегда, как бы Лю ни поступил.

Юноша закрыл глаза, подышал холодным воздухом, прислушался к морю. Музыка бури и шторма навевала мысли о хаосе грядущего, о неизвестном будущем, которого стоит бояться, от которого лучше бежать и прятаться.

Или вместо этого можно крепче упереться ногами и преисполниться решимости, чтобы стойко встретить невзгоды.

Лю вернул буревестника обратно в потайной кармашек. Затем поднял веки и посмотрел на волны.

Море будто кивало в знак согласия с его мыслями.

И Лю кивнул в ответ.

Он вернулся ночью, весь продрогший и промокший до нитки. Тонкая деревянная дверь со скрипом закрылась за спиной, спрятав от взора беспощадный ливень. Но из-за нее все равно доносились отдаленные раскаты грома. Сквозь щели в стенах старого дома можно было увидеть ослепительные вспышки молний.

– Пришла осень, – прошептал юноша.

– Братец! Наконец-то, так-тебя-растак! – У дверей возник Жу Пень. Толстяк схватил Лю за мокрую руку и потащил внутрь. – Я уже, это, собирался тебя искать идти! Ух, сил моих нет. Сколько можно-то? Где тебя носило? Ты вообще, это, в курсе, что я тут переживаю?!

Усадив друга на лежанку, он набросил на него одеяла и сунул в руки горячую фарфоровую чашку с дымящимся чаем.

– А Ши-Фу, гад старый, не пущал! Не лезь, говорит. Он должен сделать все сам! Тьфу, козий сын! Ты пей чаек, пей, чего рот-то разинул?

– Ч-что? – недоуменно похлопал глазами Лю. Он повертел диковинную чашку с узором из позолоты, которая стоила, наверное, больше, чем этот дом. – Откуда?

– А, так тут вон кого ветром принесло…

– Мастер Лю! Здравствуй!

Раздались тихие шаги и скрип деревянных ступеней. По лестнице со второго этажа спустился Ши-Фу в компании пожилого худощавого мужчины.

– Духи! Тин Тей? Это ты?

Торговец сильно изменился за последние несколько месяцев. Приосанился, порозовел, сменил привычные залатанные одежды на дорогого вида халат алых цветов с золотым поясом. Вечно растрепанные волосы сложились в изящную прическу с дорогим бантом, а на старческом лице появились тонкие усики. В руках его можно было заметить самый настоящий зонт, с какими обычно ходят в дождливую или жаркую погоду купцы-богатеи или чиновники, но никак не бедные дельцы из трущоб, каким Тин Тей был всегда.

Тот, заметив удивление на лице Лю, зарделся. Затем виновато улыбнулся и поклонился.

– Я рад снова тебя видеть, мой дорогой друг.

Лю сбросил одеяла, отставил в сторону чашку и поднялся на ноги. Крепко обняв Тин Тея, он радостно потрепал его по плечу, не переставая улыбаться.

– А я-то как рад! Что с тобой случилось? С трудом узнаю тебя!

Торговец чуть погрустнел. Жестом он предложил сесть и благодарно кивнул Жу Пеню, который принес еще одну чашку чая. На удивление молчаливый, Ши-Фу сел напротив и затаился в ожидании.

– С нашей последней встречи, – заговорил Тин Тей после того, как отхлебнул ароматного жасминового напитка, – утекло много воды, мастер Лю. Изменилось… ох, изменилось почти все, хотя прошло не то чтобы много времени. Перемены пришли и в наши с тобой жизни. Я слышал, что случилось… – торопливо добавил он и замолк.

Лю, уже по привычке, погладил себя по ране на груди и тихо вздохнул.

– Да, Тин Тей. Я уже не тот, что раньше. Приди ты ко мне за помощью сейчас, я бы уже ничего не смог сделать. Не вернул бы то твое кольцо.

– Благо, что в свое время вы с Жу Пенем смогли мне помочь. – Торговец улыбнулся, а Малыш в ответ поиграл мускулами и дико оскалился. – То кольцо помогло мне справиться с долгами и заработать кругленькую сумму. Я съездил в Дамаск, добыл много необычного стекла и посуды. И, как оказалось, не зря. После отъезда Нефритового мага весь Лоян просто перевернулся вверх дном. Я смог удачно разыграть несколько старых связей, рискнул своим состоянием и занял освободившуюся нишу стекольщиков во всей столице!

– Меня не может не беспокоить, – подал голос Ши-Фу, – что прежние торговцы стеклом просто взяли и уехали.

Тин Тей пожал плечами.

– Говорят, Нефритовый маг сделал главе гильдии стекольщиков некое предложение, от которого тот просто не смог отказаться. Подробностей не знаю. Я лишь воспользовался тем, что остался едва ли не единственным купцом в городе, который мог достать стекло. И вот я здесь.

Торговец широко улыбнулся и поднял чашку в знак торжества.

– Хоть кому-то хорошо от приезда этого гнусного Мага, – с кислой миной сказал Лю. – Мне его стараниями теперь учиться жить заново.

– Да, мастер Лю. Поэтому я и пришел.

– Во-во, – обеспокоенно заерзал Жу Пень. – Сейчас он расскажет.

– Что расскажет? – нахмурился Лю. За последнее время случилось столько всего, что он боялся услышать очередные новости.

– Ши-Фу попросил меня помочь в вашем путешествии.

– Нам нужно на восток, – кивнул монах. – И чем скорее, тем лучше.

– Потому я с радостью сделаю все возможное, мастер Лю. Дам еду, одежду, все, что необходимо в долгом пути. За-гвоздка в том, что из города теперь не так-то просто выбраться. Врата красного Дракона – единственный выезд из города на восток. И сейчас они под пристальным наблюдением. Проверяют всех, кто входит или выходит, обыскивают грузы, сумки, ящики с рисом, корзины с фруктами, все, что есть у людей с собой. После свадьбы Нефритового мага и той трагедии с Мао Мугеном Императорская стража выискивает всех, кто хоть как-то может быть связан с мятежниками Ма Тэна и восстанием зеленых повязок.

– Но нам-то чего бояться? – спросил Жу Пень. – Мы-то точно не, это, не связаны со всякими смутьянами. Мы простые и честные жители…

– Они ищут Си Фенга, – догадался Лю. – Он знаменитый воин, и его лицо наверняка известно многим стражникам. Если он попробует проехать через эти Врата, его сразу поймают.

Малыш помрачнел.

– Ох, духи. Я и не подумал. И что делать? Как теперь, это, выбраться отсюда? Не по реке и каналам же нам плыть вместе с лягушками?

– Вообще-то, – тихо посмеялся Тин Тей, – именно это я и хотел предложить.

– Постойте, – вдруг опомнился Лю и окинул глазами всех собравшихся. – А где же Си Фенг?

Настал черед Ши-Фу нервно заерзать и чуть крепче сжать в руках чайную чашку.

– Должен скоро вернуться, – чуть слышно отозвался он, покосившись на входную дверь. – Надеюсь, наш друг не наделает глупостей…

Кроны сосен качались от порывистого ветра. Шум дождя заглушал все звуки. Весь мир превратился в один сплошной гул от падающих капель. В ночной темноте сквозь стену ливня с трудом различались очертания деревьев и кустарников. Лишь вспышки молний изредка освещали путь. Из-за постоянных туч Си Фенг забыл, как выглядит луна. Он соскучился по ее голубому лику, по холодному вкрадчивому свету. Ему нравилось представлять, что его жена и дочь ждали его там, высоко в небе, среди лунных гор и полей.

Порой по ночам, когда дневные заботы были решены, а его подопечная, юная наследница Кайсин, ложилась спать и ее безопасности ничего не угрожало, Си Фенг выходил во двор имения Мао, садился на любимую лавочку на краю рукотворного леса у пруда, закуривал трубку и смотрел на звездное небо. Он наблюдал, как луна выползает из-за снежного пика горы Куньлинь и затопляет округу голубоватым свечением. Он подставлял лицо свету и представлял, как супруга касается его щек призрачной дланью.

Уже много недель он не видел их.

Ни луны, ни призрака жены.

Только тучи и бесконечный дождь.

Но сегодня он впервые был рад этому.

В кромешной тьме Си Фенг был невидимкой. Он остался незамеченным, пробираясь по деревушке Лунь Мао к Синему дворцу. Здесь всегда было много охраны, но то были хорошо знакомые солдаты из гвардии рода Мао. Многих из них Си Фенг обучал воинскому искусству лично и за долгие годы службы стал для них мудрым наставником и почти что отцом.

Однако все изменилось.

Теперь подступы к Дворцу охранялись воинами из Нефритового легиона – зловещего воинского культа, который лишь на словах назывался стражей Нефритового мага. На деле же это были фанатики, беспрекословно верные Шень Ену. И хотя Си Фенгу еще не доводилось сталкиваться с ними в бою, он почему-то верил всем россказням об их жестокости.

Благо им не хотелось мокнуть под дождем – почти все патрули попрятались под козырьками крыш и беседок. Си Фенг ощущал себя Императорским шаньди, лазутчиком, который пробирается на вражескую территорию. Вся горечь в том, что проникнуть он пытался в собственный дом, в то место, где обрел новую жизнь и получил шанс исправить ошибки прошлого. Здесь теперь ему не рады и наверняка попытаются убить за то, что он совершил на площади во время свадьбы.

Если заметят.

Си Фенг смахнул воду с лица, стянул промокший насквозь капюшон и начал карабкаться по стене. Он знал Синий дворец как пять пальцев, все его сильные и слабые стороны, и хорошо помнил этот участок крепостной стены, починить который просил всех, начиная от управителя имением и заканчивая самим главой рода Мао. Однако никому не было дела до нескольких выпирающих из кладки кирпичей. Карабкаясь по скользким камням, Си Фенг благодарил всех, кого он когда-то упрашивал, за нерасторопность и недальновидность.

Он спрыгнул с уступа в сад недалеко от здания для тренировок и занятий и, пригнувшись, пошел по хорошо знакомым тропинкам. Никто не попался ему на пути. Никто не ходил с фонарями, не прочесывал ночную мглу. Синий дворец словно вымер. Си Фенг поймал себя на мысли, что так оно и было. Кайсин уехала из города. Уехала навсегда. Ее отец пал, сраженный его собственными руками. Какая судьба постигла Мэйсу, ему было неизвестно. В имении Мао не осталось ни одного члена рода Мао.

Дом, в котором никто не живет, быстро приходит в упадок.

А если жить некому – умирает.

И все же здесь что-то делал Нефритовый легион. Значит, Синий дворец не пустует. Си Фенг затаился в тенях у конюшен и посмотрел на темные окна небольшого домика с собственным садом, где он прожил последние несколько лет. Мао Муген подарил его Си Фенгу после того, как принял старого воина к себе на службу. И там внутри было то, зачем он и пришел сюда этой ночью.

Он уже хотел было выйти из укрытия, когда вдруг его внимание привлек странный шум. Воин поднял глаза и увидел белого ворона, летевшего со стороны города. К его лапам был подвязан увесистый сверток, который ничуть не отягощал птицу. Ворон пронесся над двором и влетел в распахнутое окно на втором этаже. Туда, где располагался кабинет господина Мао. Из окон разносился желтый свет, как от множества масляных ламп, время от времени прерываемый тяжелыми тенями.

Там кто-то был. Тот, кого охранял Легион. Того, у кого можно получить хоть какие-то ответы.

Си Фенг заскрипел зубами и невольно сжал кулаки. Не покинь его былые силы, из глаз наверняка бы посыпались искры и молнии. Воина затрясло от прилившего возбуждения.

И гнева.

Он пришел сюда не за этим. Не за местью!

Риск слишком велик. Он дал слово. На него надеются люди, тот странный монах и два сопляка, которые тоже пострадали от рук Нефритового мага. Но упускать такой шанс просто непростительно.

Едва не застонав от мук выбора, Си Фенг все же прогнал чувства и первым делом направился в свой дом. Он проскользнул вдоль здания с жилыми комнатами, по кромке между светом нескольких фонарей и ночной тьмой, вплавь перебрался через пруд и вошел в крохотный дворик, половину которого занимали голубые ели. Пройдя по замызганной, утопавшей в лужах тропе из округлых камней мимо давно потухших фонарных столбиков, Си Фенг подошел к небольшому дому. Мелькнула триада молний, и воин увидел, как по покатой крыше ручьями стекает вода, как колышется на ветру оторванная от раздвижных дверей бумага, как раскиданная одежда, книги и свитки усеивают пространство дворика.

Си Фенг долго прислушивался к звукам дождя, затем осторожно коснулся дверей и вошел. Тьма не помешала осознать: его жилище обыскали. Тщательно. И не раз. Нельзя было сделать и шага, чтобы не наткнуться на что-нибудь под ногами. Подавив желание зажечь свет, Си Фенг принялся на ощупь собирать разбросанную по углам броню. Наплечники и нарукавники нашлись в противоположных частях жилой комнаты, панцирь – в куче тряпья у дальней стены, шлем, который явно пинали, как игрушку, где-то у дверей. Смотав все в рваную простыню, Си Фенг оставил находки возле входа и прошел в дальнюю часть дома, где когда-то находилось его ложе. Под изрубленным в клочки тростниковым матрасом он нащупал выемку в досках пола и потянул. Послышался щелчок. Си Фенг отогнул доску и опустил руку в открывшийся тайник, откуда достал увесистый тряпочный сверток.

– Все на месте. – Он с облегчением вздохнул, быстро поднялся и направился к выходу.

Подхватив мешок с доспехами, старый воин задержался на пороге и бросил последний взгляд на свой дом. Что бы ни произошло в скором будущем, сюда он уже не вернется. Это была не просто уверенность, а чувство, впечатление от чего-то уже свершившегося. Для него нет пути назад.

Прошлое затерялось среди тьмы, сгорело в пламени невзгод.

Снова.

Снова начинать все сначала.

Вся его жизнь превратилась в небольшие отрезки спокойствия между бурями из проблем и потрясений. Все, что он мог, это разгребать руины, строить все заново, чтобы и оно сгорело в новом пламени. У него никогда не было иного выбора, кроме как опустить руки или подняться в очередной раз и пойти дальше.

И он пойдет и теперь. Но сперва…

Си Фенг посмотрел на окна кабинета господина Мао, где по-прежнему можно было увидеть свет, – там все еще кто-то ходил.

Ответы были так близко. Он не сомневался. Нужно лишь сделать шаг. Вступить на площадь из белого камня, по которой ходил тысячи раз, пройти сквозь округлые двери, скрип которых узнал бы даже во сне, подняться на второй этаж по лестнице, устланной бархатными коврами, и оказаться в знаменитом на весь Императорский двор зеркальном коридоре.

Нужно сделать лишь шаг.

Сквозь шум дождя донеслись мужские голоса. Группа воинов из Нефритового легиона шла по дороге со стороны врат, освещая себе путь масляными лампами. В темноте они казались облачком света, но широкополые остроконечные шляпы придавали им грозный вид. Они шли к Большому дому, и еще было время опередить их, проскользнуть по площади, кутаясь в плащ из дождя, и ворваться в кабинет господина Мао.

Ноги Си Фенга затряслись от напряжения.

Он должен получить ответы!

Должен знать, почему все это происходит. Какую игру замыслил Шень Ен и почему в это оказалась втянута семья Мао.

Его семья.

Солдаты подходили все ближе. Си Фенг бросил мешок под ноги и дернулся. Злоба на всех, кто разрушил его жизнь, затмевала разум, как яд из такки. Он уже было сделал шаг, чтобы изо всех сил рвануть к дверям…

Но что-то удержало его.

В памяти всплыли лица Лю, толстяка Жу Пеня и старика Ши-Фу.

«Готов ли ты оставить прошлое в прошлом и пойти вперед?» – так сказал монах.

– Готов ли я? – прошептал Си Фенг ночной тьме.

Двери Большого дома распахнулись, и на залитую водой площадь пролился яркий свет вместе с десятками длинных теней. На пороге показался целый отряд легионеров. Они встретили подошедших воинов и пропустили их внутрь.

Си Фенг ухмыльнулся.

Окажись он сейчас там, пришлось бы несладко. Он поднял мешок, глянул еще раз на окна кабинета господина Мао и покачал головой.

– Я еще найду ответы, – прохрипел он и поднял лицо к небу. – Клянусь себе, клянусь Прародителям, Небесам и Земле. Я расквитаюсь с Магом. Я вызволю Кайсин. Я разберусь во всем. Но не сегодня.

Воин постоял так, позволяя холодным каплям стекать по щекам, теряться в зарослях бороды, заползать под одежду. Наконец он открыл глаза.

– Я готов пойти дальше.

ВЫДЕРЖКА ИЗ ГЛАВЫ «ПЕРВЫЙ ИЗ СМЕРТНЫХ»

ТРАКТАТ «О ЧЕТЫРЕХ ДРАКОНАХ» АВТОРА ЦИНЬ ПИНЯ

ТРЕТИЙ ВЕК СО ВРЕМЕН ИСХОДА ПРАРОДИТЕЛЕЙ

Третьей, кто призвал первейшего из смертных, стала Цзюэ, дракон Воздуха лазурный, прекрасная и величественная, как царица. Обучила она его полету по Небесам чистым, показала, как ловить ветра звездные, как плести бури и высекать молнии из пустоты.

И вот в день третий отдал дракон лазурный каплю крови своей в знак уважения к Избраннику. Так высоко в Небесах над Башней мировой, пред ликом лунным голубым, первый из смертных овладел Ветром. Промчался он над миром, над селениями людскими и долинами зелеными, и там, где появлялся он, оставались облака и тучи, дули влажные ветра и громыхали грозы…